Баллада о бане

Благодать или благословенье

Ниспошли на подручных твоих!

Дай им бог совершить омовенье,

Окунаясь в святая святых!

Исцеленьем от язв и уродства

Будет душ из живительных вод.

Это словно возврат первородства

Или нет - осушенье болот.

Все пороки, грехи и печали,

Равнодушье, согласье и спор

Пар, который вот только наддали,

Вышибает, как пулей, из пор.

Все, что мучит тебя, испарится

И поднимется вверх, к небесам.

Ты ж, очистившись, должен спуститься.

Пар с грехами расправится сам.

Не стремись прежде времени к душу,

Не равняй с очищеньем мытье.

Нужно выпороть веником душу,

Нужно выпарить смрад из нее.

Здесь нет голых, стесняться не надо,

Что кривая рука да нога.

Здесь - подобие райского сада:

Пропуск тем, кто раздет донага.

И, в предбаннике сбросивши вещи,

Всю одетость свою позабудь!

Одинаково веничек хлещет,

Как ты там не выпячивай грудь.

Все равны здесь единым богатством,

Все легко переносят жару,

Здесь свободу и равенство с братством

Ощущаешь в кромешном пару.

Загоняй поколенья в парную!

И крещенье принять убеди!

Лей на нас свою воду святую

И от варварства освободи!

" И ВКУСЫ И ЗАПРОСЫ МОИ СТРАННЫ... "

И вкусы и запросы мои странны,

Я экзотичен, мягко говоря:

Могу одновременно грызть стаканы

И Шиллера читать без словаря.

Во мне два "Я", два полюса планеты,

Два разных человека, два врага.

Когда один стремится на балеты,

Другой стремится прямо на бега.

Я лишнего и в мыслях не позволю,

Когда живу от первого лица.

Он часто вырывается на волю -

Второе "Я" в обличье подлеца.

И я борюсь, давлю в себе мерзавца.

О, участь беспокойная моя.

Боюсь ошибки, может оказаться,

Что я давлю не то второе "Я".

Когда в душе я раскрываю гранки

На тех местах, где искренность сама,

Тогда мне в долг дают официантки

И женщины ласкают задарма.

Но вот летят к чертям все идеалы,

Но вот я груб, я нетерпим и зол.

Но вот сижу и тупо ем бокалы,

Забрасывая Шиллера под стол.

А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.

Вы, прокурор, вы, гражданин судья,

Поверьте мне, не я разбил витрину,

А подлое мое второе "Я".

И я прошу вас, строго не судите.

Лишь дайте срок, но не давайте срок.

Я буду посещать суды как зритель

И к судьям заходить на огонек.

Я больше не намерен бить витрины

И лица граждан, - так и запиши!

Я воссоединю две половины

Моей больной раздвоенной души.

Искореню, похороню, зарою,

Очищусь, ничего не скрою я.

Мне чуждо это "Я" мое второе,

Нет, это не мое второе "Я".