В подписи не указано имя Вана Элвера, но эту картину легко узнать

Имя Видоор (моя интерпретация) и германская

компания, которая тогда производила товары для ху-

дожников, а также была известна покраской тканей

и одежды.

Собрать этот материал сложно. Не получить.

Ван Элвер-младший. [В городах] освобождали дома

для деревенских, художников, но многие рисовали пор-

треты богатых фермеров, их земель и собственности.

Конечно, их вешали в домах на почетные места.

Даже небогатые крестьяне и фермеры покупали

свои портреты, хотя и у менее талантливых худож-

ников. Неизвестные мастера часто брали плату за

картину в виде жилья и еды, а рисовали как можно

медленней.

(Джейн-Сет. улыбнулась и наклонилась вперед.)

Какое-то время ты был подобным художником. Но

не всю свою жизнь. Ты зарабатывал больше, чем на

комнату и еду, и, когда решил уйти на покой, купил

себе землю.

Двое твоих друзей продолжали странствовать и

рисовать, иногда навещали тебя. В какой-то степени

ты им завидовал. Один из них стал достаточно извест-

ным. Его звали Ван Дайк, но не тот, знаменитый. Ты

любил свою землю, но был недоволен и ею, думая, что

если бы не купил ее, тоже мог бы стать известным

живописцем.

Ты собирался осесть на одном месте и рисовать на

собственной ферме, но превратился в фермера, доволь-

но распущенного. Здесь есть связь с твоим двойствен-

ным отношением к деньгам и собственности.

Насколько я могу это произнести, твоя фамилия

была Раминкин, или Раманкен (мои попытки это

воспроизвести.) Буквы Х, Е, И, М или входят в твое

имя, или входили в фамилию. (С чувством.) Тогда

ты тоже рисовал мой портрет.

(«Это интересно». Джейн-Сет указала на мой

портрет Сета — он висел на стене позади меня, то

есть она в своем кресле сидела к нему лицом.)

В этот раз у тебя получилось лучше.

(«Это хорошо».)

Еще минутку. Это была моя последняя полная

реинкарнация, выбранная потому, что я любил море,

которое помогало распространять идеи из одной стра-

ны в другую. Люди, которые путешествовали со мной,

тоже помогали сеять идеи. Мы распространяли их по

известному тогда миру.

Фрэнк Уизерс — моя фрагментарная личность. Он

будет продолжать перерождаться сам по себе и пойдет

своим путем. Многие из нас оставляют за собой фраг-

менты личности, как детей. Это понятно?

(«Да». Фрэнк Уизерс — имя, которое мы получили

в начале проведения сеансов, в 1963 году.)

А теперь я желаю вам хорошего вечера.

(«И тебе хорошего вечера, Сет. Ъольшое спа-

сибо».)

Как-нибудь нарисуй меня углем.

(«Ладно».)

Может быть, я даже появлюсь, чтобы попозиро-

вать, хотя и ненадолго.

(«Хорошо».

22:57. Транс Джейн был глубоким. Мы. получали

мало информации по собственным прошлым жиз-

ням, поскольку по личным причинам не торопились

с этим. Но сведения о Дании нас заинтересовали. Мы

с Джейн, однако, так и не поняли — я прожил две

короткие жизни или одну длинную, разделенные по

роду занятий.

Это, в свою очередь, заставило меня задуматься,

не противоречит ли этот сеанс тому, который про-

водился несколько лет назад. Тогда Сет сказал, что в

Дании я дожил, до преклонных лет. Джейн была моим

сыном. На самом деле, противоречия не было — было

недопонимание с нашей стороны. Сет подробнее воз-

вращается к этому на сеансе № 595, в Приложении.

В этой жизни я тоже много рисую углем.)