Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Российская газета"Анна Каренина" вышла на российские экраны 3 Текст: Валерий Кичин (блог автора) 05.01.2013, 21:30 Фильм британского режиссера Джо Райта "Анна Каренина", выйдя на экраны мира, вызвал и бурю восторгов и шквал критики. Он пока не попал в первые ряды претендентов на "Оскара", но уже выдвинут на премию "Совершенство", которую присуждают выдающимся работам своих коллег художники кино. На сайте IMDb зрительский рейтинг картины - 7.1, то есть довольно высокий. При этом у женской части аудитории картина пользуется большим успехом, чем у мужской, а оценки фильма, у молодежи, достигающие 8.6 баллов, по мере старения голосующего контингента постепенно падают, оставаясь, впрочем, все равно достаточно высокими. Это понятно: молодежь не так зависима от стереотипов прочтения романа, как старшие. Старшие неизбежно ностальгируют по однажды виденным экранизациям с Гретой Гарбо, Вивьен Ли, Аллой Тарасовой или Татьяной Самойловой - в то время как молодые открыты для новых подходов к роману. Понятно, что многие его не читали вообще, но и тем из молодых, кто читали, думаю, больше импонирует свобода, с которой авторы фильма подходят к хрестоматийному творению русского гения. Между тем именно эта свобода выделяет новый фильм из сонма экранизаций, более или менее старательно иллюстрировавших сюжет книги. Именно такой бесстрашный подход позволил сценаристу Тому Стоппарду и режиссеру Джо Райту пойти своим, абсолютно неожиданным путем в воплощении конфликта и главной темы романа. Они нашли свою, чисто кинематографическую образную систему, трактуя петербургский "свет" как огромный театр без антрактов для передышки - в нем нет уже ничего естественного, там любые человеческие чувства укрыты толстым слоем грима и закованы в кандалы условностей двоедушием общества, архаикой государственных установлений, ханжеством церкви. При этом, естественно, авторы фильма отошли от буквы романа, зато сохранили его дух. И теперь все зависит от готовности зрителя отрешиться от собственных представлений о романе, будь они сформированы самостоятельно или на основании просмотренных ранее фильмов, и заинтересоваться взглядом, предложенным Стоппардом и Райтом. Здесь лежит водораздел между теми критиками, которые считают картину выдающимся творением кино, и теми, кто с весьма назидательной интонацией выговаривает авторам за "неправильное" прочтение, за "искажения", "отклонения" и т.п. Словно "правильное" прочтение вообще существует. Словно весь смысл все новых и новых экранизаций - в ученическом повторении пройденного. Однако именно эти "отклонения" мешают некоторым зарубежным критикам воспринимать фильм эмоционально и переживать за судьбу Анны Карениной в облике Киры Найтли. По мнению видного критика из Сан-Франциско Мика Ласаля, зрители фильма, напротив, только и мечтают, чтобы эта Анна поскорее бросилась под поезд. Мне ближе подход к картине, предложенный автором газеты "Нью-Йорк таймс" А.О. Скоттом, который, перефразируя Толстого, считает, что все плохие экранизации - похожи, а все хорошие - успешны каждая на свой лад. Фильм Джо Райта, пишет нью-йоркский критик, достаточно амбициозен и рискован, чтобы считаться художественно самостоятельным, а его самодостаточность позволяет ему одержать победу даже в своем восхитительном безумии. Мне трактовка Стоппарда и Райта тоже кажется и оригинальной и содержательной: зрители фильма видят роман в ином, непривычном ракурсе - но этим картина и интересна. Ведь нет ничего скучнее унылого пережевывания знакомых текстов, коллизий и выводов. В оперной режиссуре, к счастью, сумели отойти от предрассудков, и сегодня оперная сцена, еще недавно безнадежно замшелая и даже объявленная умирающей, вдруг стала интересной - возможно, самой интересной, дерзкой и актуальной в современном театре. Теперь Стоппард и Райт пытаются одолеть предрассудки в искусстве экранизации. Доселе мировое кино отваживалось экспериментировать с Шекспиром - теперь дерзнули предложить импровизацию на мотивы самого известного в мире русского писателя. Фильм, наконец, вышел и в России - и споры неизбежно разгорятся уже на родине Толстого. Полтора месяца назад "РГ" уже рассказывала о фильме и его предшественниках - сегодня эти материалы снова стали злободневными. Хочу только еще раз посоветовать: смотрите фильм так, словно вы никогда не слышали об Анне Карениной. Попробуйте войти в него "с чистого листа" - как в творение замечательного режиссера Джо Райта и величайшего из современных драматургов Тома Стоппарда. Ну, а потом вы вольны перечитать роман, чтобы в любой момент вернуться к собственной его трактовке - вернуться к вашей Карениной, вашему Вронскому и вашему Левину. Поверьте, после фильма вы найдете в хрестоматийной книге много такого, чего раньше не замечали.
Гай Лодж (Time Out London)
Экранизация романа Льва Толстого с Кирой Найтли в роли Анны Карениной получилась визуально изысканной, театральной. Режиссер Джо Райт помещает в контекст фильма пьесу — получается удачная метафора высшего московского общества. Сперва кажется, что новая экранизация «Анны Карениной» — это возвращение Джо Райта к проверенному «Гордостью и предубеждением» образу Киры Найтли в пышном платье. Но на поверку фильм заимствует больше у его же прошлогоднего триллера «Ханна», импрессионистскую стилизованность которого Райт выводит здесь прямиком на территорию имени База Лурмана (красный занавес, возникающий здесь на первых минутах, — явная отсылка к «театральной трилогии» «Танцы без правил», «Ромео и Джульетта» и «Мулен Руж»). Райт, к счастью, обходится без попсового саундтрека, пользуясь вместо этого другим постмодернистским ходом: при всех масштабных толстовских сценах — с лошадиными скачками, занесенными снегом озерами и прочим — режиссер почти целиком разворачивает действие «Карениной» на театральной сцене. Пьеса, помещенная в контекст фильма, — решение, что и говорить, смелое; помимо прочего оно рождает удачную метафору высшего московского общества XIX века, члены которого тоже были вынуждены постоянно примерять на себя какие-то роли, так как находились под неусыпными прицелами чужих взглядов. А посмотреть тут правда есть на что: «Анна Каренина» — пожалуй, самый визуально изысканный фильм Райта, а Найтли в своих мехах и вуалях кажется порой существом высшего порядка. Проблема лишь в том, что за внешним лоском и огранкой толстовского сюжета режиссер совсем забывает, что эта многократно экранизированная история должна хоть как-то вовлекать зрителя. В результате любовная линия задушена на корню — сценарист Том Стоппард не смог даже выстроить очевидную параллель между интригой Анны и Вронского (Аарон Тейлор-Джонсон) и разворачивающимися тут же отношениями Левина и Китти, а старательно изображаемые актерами театральные страсти пали жертвой обычной русской метели. СЕАНС 6 января 2013 В кинотетрах полным ходом идет вызвавшая большой ажиотаж экранизация «Анны Карениной» Льва Толстого. Занятным аттракционом фильм показался Елене Фанайловой. Во-первых, это красиво Елена Фанайлова «Это не Анна Каренина, это Шерлок Холмс» (реплика из зрительного зала) Фильм Джо Райта явно создавался не для почитателей сложности мира толстовского романа, его бессмысленно сравнивать с многочисленными экранизациями «Карениной» в историко-психологическом духе, равно как и Киру Найтли в роли Анны — с Вивьен Ли или Татьяной Самойловой. Разочарованные кинообозреватели любители классики в Англии уже порекомендовали своим читателям: фильм не смотреть, роман перечитать.
Как положено в комиксе с его сокращениями и гротескными преувеличениями, отрезанная поездом красивая голова Карениной летит на зрителя с экрана, красивая Фру-Фру бьется в предсмертных судорогах, история об итальянском путешествии Вронского и Анны описана одним планом-эпизодом с красивыми обнаженными любовниками в постели, а Каренин после смерти жены красиво сидит на фоне красивого пейзажа. Центральная сцена фильма, бал, где страсть захватывает Анну и Вронского в танце, снята так захватывающе красиво, что вызывает в памяти все сцены балов в великих и даже вполне средних экранизациях «Дракулы». Как и положено комиксу, фильм полон иронии и объявляет о своих намерениях видеть себя как «клюкву» первым титром: «царская Россия». Это еще и танцевальная пьеса: танцуют половые, чиновники в департаменте Стивы Облонского, полицейские и прочий простой люд. Если главные герои не танцуют, то они движутся так, как если бы танцевали; движения их рук полны захватывающей ритмической красоты, даже Каренин щелкает пальцами более чем изящно. Для большинства сцен музыка была написана композитором Дарио Марианелли до съемок, с тем, чтобы актеры двигались в кадре под музыку, а движение и главным героям, и массовке ставил один из ведущих европейских хореографов Сиди Шеркауи.
Райт возводит текст Толстого в понятие «культовый» методами современного кино со всеми его мощностями от грима до монтажа. Он использует для декораций и архитектуру 30-х годов ХХ века, и всю студийную декораторскую машинерию. Его художник по костюмам не следует историческому копированию, платья Анны — это реплики на коллекции Баленсиаги и Диор 50-х годов, смешанные с деталями1870-х; мундиры Вронского и Каренина тоже стилизованы. Даже физические данные актеров обыграны и вписаны в пространство так, что их тела становятся прежде всего графическим элементом.
Важнейшая выдумка режиссера, архитектурный и пространственный ключ к фильму: все действие, кроме линии Левина, разворачивается в декорациях театра. Сложным образом дом Облонских переходит в пространство русского кабака, откуда открываются выходы на улицы и вокзалы, в кабинет Каренина или салон Бетси; даже скачки происходят в театре. Это и светская условность и ритуализированность аристократического русского мира, и предлагаемая зрителю современная рама дистанции. Долгие и подробные одевания героев, совсем как у Фрирза в «Опасных связях», рассказывают о ритуале, которому подчинены герои; Анна в своих сложнопостроенных нарядах кажется жертвой собственного представления о ритуале. Наконец, сама история, то есть драматургия. Сэр Том Стоппард написал не столько сценарий, сколько пьесу по канве Толстого, пьеса эта вполне блистательна, диалоги превосходны, и она — исключительно о любви, о ее зарождении, становлении, кризисе; о том, что она способна сделать с людьми. В версии Стоппарда Вронский из самолюбивого, циничного и немного бесчувственного повесы, русского Вальмона, превращается в глубоко любящего мужчину, преданного, зрелого и ответственного в отношениях, вполне реалистически их оценивающего. Анна же проходит путь от женщины, из некоторой благополучной спячки открывающей для себя настоящую любовь и страсть, до жертвы собственных глубоких психологических заблуждений, вовсе не общественной морали. Ее любят двое мужчин, оба готовы признать сложившиеся союзы, не оглядываясь на общество, но она сама разрушает договоренности с партнерами, сама ставит себя в позицию осуждаемой, фактически позволяет себе сойти с ума и броситься под поезд. У такой истории, рассказываемой в ХХI веке, нет — и вероятно, не может быть — морали века ХIХ. Напротив, история Стоппарда-Райта без всякого цинизма рассказывает о том, что Анна Каренина подчинилась злобным фантомам судьбы по собственной воле, без особой борьбы. В этом поведенческом рисунке есть голос античного рока, но есть и элементарное психологическое небрежение своей личностью. Такую Анну сегодня хотелось бы из дружеских побуждений отправить к хорошему психотерапевту с феминистским уклоном. Как открыла для себя Кира Найтли в работе над ролью, Толстой ненавидел Анну, и с этим впечатлением трудно не согласиться. Другие источники говорят нам, что Толстой был зачарован своей героиней, которая несомненно была одной из его Аним, женских душ. Возможно, следует с полным смирением согласиться с Эмили Уотсон, которая сыграла у Райта графиню Лидию Ивановну: «История невероятно сложная, действие происходит во времена намного более благородные и доблестные, чем наши, и мы сделали все очень свободно». Комментарий:Владимир Бегунов: «Анна Каренина» с Кирой Найтли – это капустник, с большим бюджетом и мировыми звёздами. Толстого экранизировали по-разному, но так – никогда. Эксперимент удался, и пусть сдохнут все библиотечные крысы с книжными червями в кишечнике!..http://strangefilm.org/texts/karenina/
|