Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Без души

 

Зимнее тусклое солнце катилось на запад, ветер перекатывал по снежному кладбищу пожухлые замороженные листья, сыпал жёсткий, колючий снег. А две черные фигурки всё стояли у свежей могилы. Высокий, плотный мужчина и маленькая хрупкая женщина. Миниатюрная фигурка ее сгорбилась, словно под порывами ветра. Она пристально всматривалась в комья свежей земли, покрывавшей могилу, подавшись вперед и безвольно опустив руки. Женщина не рыдала, не билась в истерике. Просто стояла, как будто что-то потеряла на этой промерзшей земле, и пыталась найти это теперь, обшаривая смерзшиеся комья взглядом. Мужчина явно выражал свое беспокойство, прохаживаясь за спиной женщины, периодически бросая на нее взгляд, полный заботы и тревоги. Но близко не подходил. Время шло. Почти совсем стемнело, а картина не менялась. Женщина по-прежнему стояла на краю могилы, словно не замечая холода и ветра. Мужчина поднял воротник пальто и засунул руки в карманы, пытаясь согреться. В очередной раз, взглянув на маленькую фигурку, он решительно шагнул к ней и осторожно тронул за плечо. Женщина повернула к нему голову и недоуменно посмотрела, как будто не ожидала, что она не одна. Скиннеру захотелось прикрыть глаза рукой и не видеть этих пристально смотревших на него, словно выцветших от боли и горя глаз. Он не в силах был помочь ей! Никто был не в силах! Может лишь один человек на Земле смог бы. Но он лежал в холодной могиле, такой же неподвижный, как и комья земли, привалившие его гроб.

- Скалли, надо идти!- прошептал Скиннер, отважно выдерживая вопрошающий взгляд.

- Дана, - голос его дрогнул. - Уже поздно, надо уходить.

Он ожидал взрыва эмоций. Гнева, слез, рыданий, истерики, чего угодно, но не того, что она спокойно с ним согласится. Повернется, даже не взглянув последний раз на могилу, обопрется на его руку и смирно пойдет рядом. Скиннер сначала обрадовался такой покорности, а потом до него дошло. Под руку с ним идет не живая женщина, а кукла, манекен. Послушное тело, тело без души. Она потому и не посмотрела на могилу, уходя, ведь ее душа никуда не ушла, она осталась там, с тем, кто не мог уйти с ней, поэтому она была с ним. «О, Господи!» - у Скиннера на глаза навернулись слезы, и он быстро заморгал под очками, боясь, как бы Скалли не увидела их. Но это было ни к чему. Она вообще ничего не видела. Если бы он бросил ее сейчас, она бы остановилась и продолжала стоять посреди кладбища, ничего не замечая вокруг. Такая апатия испугала Скиннера больше, чем взрывы безумного горя несколько дней назад, когда они нашли тело Малдера, а Скалли, прорвавшись к нему, никак не могла поверить, что он мертв. Пыталась куда-то бежать, что-то сделать, спасти, не понимая, что спасать уже некого. Он был мертв. Потом Скиннеру показалось, что она смирилась. Присутствовала на осмотре, делала замечания, чуть не убила коронера, предложившего сделать вскрытие. Она сама обмыла тело. Привезла лучший костюм напарника, белую рубашку, новые туфли. Одела его, никому не позволяя прикоснуться к тому, кто недавно был агентом Малдером. Она почти не плакала.

Скиннер несколько раз заходил в комнату, где стоял гроб, и в которой Скалли провела всю ночь, держа за руку того, кто лежал в этом гробу. Она всегда так делала, когда ее неугомонный напарник в очередной раз оказывался на краю гибели, а она вытаскивала его, лечила, заботилась и всегда дежурила у его кровати, держа за руку, чтобы, когда он откроет глаза, она была бы первой, кого он увидит.

Но теперь все было по-другому. Он никогда не встанет, не отпустит плоскую шутку, не улыбнется, не нахмурится, не начнет спорить, доказывать, горячиться. Не будет ничего!

У Скиннера сердце останавливалось от боли при взгляде на Скалли, державшей мертвую руку напарника, как будто она надеялась, что это сработает и в этот раз, поможет, как помогало всегда. Но Скиннер знал, не в этот раз!

Всю дорогу на кладбище она держалась. Ни одной слезинки, даже когда говорил священник, друзья, когда закрыли крышку, когда комья земли стали стучать о гроб. Лишь когда все разошлись, она сказала, что не может поверить в реальность происходящего, что Малдер - последний из своей семьи, что его поиски истины оказались напрасными. Скиннер пытался утешить ее, принял в объятия, когда Скалли покачнулась и, наконец, расплакалась. Но это продолжалось лишь несколько минут. Потом она отстранилась, подошла к краю могилы, да так там и застыла, Бог знает на сколько времени.

 

Скиннер понимал, что только теперь к ней пришло осознание, что это действительно конец. Малдер мёртв и его не вернешь. Похоже, в этот момент ее душа тоже умерла.

И вот теперь он ведет под руку того, кто до недавнего времени был прекрасной и сильной женщиной, его лучшим агентом и другом. А теперь это лишь оболочка, тень.

Да, сегодня он потерял сразу двух лучших своих сотрудников, ставших за долгие годы его друзьями.

 

Всю дорогу Скалли смотрела в окно и молчала. Она не стала возражать, когда, подъехав к дому, Скиннер мягко взял у нее из рук сумочку, нашел ключ и повел ее в квартиру. Войдя домой, она опустилась на диван, не снимая пальто.

- Дана, тебе что-нибудь нужно? Воды?

- Нет, спасибо. Я просто посижу.

Надломленный голос раздирал Уолтеру душу. За последние полгода, наблюдая за ее мучениями, принимая участие в поисках, приведших к такой страшной находке, он не раз ловил себя на мысли, что с радостью оказался бы на месте Малдера, лучше бы его похитили, и тогда ей не пришлось бы так страдать! Но, увы, не в нашей власти изменить прошлое.

Уолтер еще немного потоптался в гостиной, не зная, что ему делать. Оставаться было глупо. Он понимал, что Скалли хочет побыть одна, наедине со своим горем, которому не нужны свидетели. С другой стороны он боялся оставить ее одну в таком состоянии.

Выйдя на кухню, он набрал номер матери Скалли.

Поговорив с Маргарет несколько минут, он вернулся в гостиную, присел на корточки перед диваном и тронул Скалли за руку, пытаясь привлечь ее внимание.

- Дана! Я позвонил Вашей матери. Она скоро будет здесь.

Скалли подняла голову и прошептала: «Спасибо, Уолтер. Не знаю, как бы я справилась без Вас».

Скиннер понимал, что это всего лишь вежливость. Он не помогал ей справиться, с этим не возможно было справиться, да она и не хотела.

Но он кивнул, словно принимая благодарность, и поднялся.

- Я могу Вас оставить? - в голосе замдиректора ясно слышалась тревога.

На губах Скалли появилась странная усмешка.

- Не беспокойтесь. Я ведь католичка, так что не буду накладывать на себя руки.

Скиннер судорожно выдохнул сквозь зубы, ему и, правда, приходили в голову подобные мысли.

Дойдя до двери и открыв ее, он еще раз оглянулся на фигурку, сгорбившуюся в уголке дивана. Глупый вопрос, но как его не задать.

- Как Вы?

- Я в порядке!

Уолтер закрыл дверь и зашагал.

 

«Я в порядке!» - звенело в голове у Скалли. Они с Малдером всегда так говорили друг другу, даже когда находились на волосок от смерти. Это была их коронная фраза, пароль, означавшая, что хотя сейчас может всё и хуже не куда, но ты рядом, а поэтому все будет хорошо. Как правило, так оно и случалось. Но теперь эта фраза была бесполезной. Пустое сотрясение воздуха.

Его нет рядом! И никогда не будет! Он МЁРТВ!!!

Словно пытаясь убежать от этой мысли, чугунным колоколом бившейся в ее голове, Скалли стремительно сорвалась с дивана и, схватив со столика ключи от машины, бросилась прочь из квартиры.

Всё вокруг было как в тумане. «Он мертв! Он мертв! Он мертв!» Лишь это имело значение.

Туман рассеялся, когда Скалли поняла, что уже никуда не едет, а стоит. Подняла голову, огляделась. Горькая улыбка прорезала лицо как шрам. Ну конечно, куда бы она еще могла пойти со своим горем. У кого могла бы просить поддержку, помощь и утешение. Это мог быть только один человек. Единственный в ее жизни.

Скалли стояла перед домом Малдера. От понимания того, что даже в бессознательном состоянии она поехала за помощью к нему, Дане стало еще больнее. Хотя ей и так казалось, что вся она сплошная боль. С тех пор как она нашла его мертвым, боль захлестнула все ее существо. Но оказывается предела боли нет. Она может расти и множиться.

Поднялась на четвертый этаж, открыла дверь, как делала это тысячи раз, прошла в квартиру и устало опустилась на кушетку. Сколько раз за последние полгода она приходила сюда. Ходила по комнатам, трогала его вещи, спала на его кровати, прижимала к сердцу его одежду, пытаясь выудить из нее его запах. Это немного притупляло боль, заставляло бороться и искать с новыми силами, не опускать руки.

А теперь всё! Финал! Квартира опустела окончательно. Её хозяин никогда не вернется сюда.

Скалли опустилась на подушку, поджала под себя ноги и зарыдала. Зарыдала так, как не плакала никогда в жизни. Ее крики походили на вой раненного животного, слёзы катились, не переставая, спазмы сжимали горло, тело содрогалось в конвульсиях. А она все рыдала и не могла остановиться. Желание было лишь одно – умереть! Она не видела смысла в дальнейшем существовании. Ведь без него жизни уже не будет. Ее душу похоронили сегодня рядом с ним. А она теперь как зомби. Тело без души. Влачить существование не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Только плакать, плакать, пока не иссякнут слезы, и забыться, ничего не помнить, ни о чем не знать.

 

Скалли проснулась от резкой боли в животе. «Ребёнок?!» Она быстро села, прислушалась к себе. Поняла, что просто очень голодна, и организм требует, чтобы его покормили.

Посидела, морщась от головной боли.

Ребенок! В эти дни она забыла о его существовании. Она не может убить и его тоже.

Поэтому ей надо жить, выживать, родить его. А дальше? Слезы опять потекли из глаз.

Как она сможет одна растить его, зная, что его отец никогда не увидит его, не прикоснется к нему, не поцелует, не сможет разделить с ней радость от первой улыбки, первого зуба, первого шага, тревоги за него и гордость за их ребенка. Не будет водить его на бейсбол, не будет ему читать и играть с ним в баскетбол. Ничего этого не будет! Для ее ребенка его отец будет лишь тенью, рассказами мамы и бабушки, пожелтевшими фотографиями и бесконечными слезами его матери.

Всё это безрадостное будущее пронеслось у Даны в голове. И она приняла решение. Страшное решение. Ее никто не поймет. Может быть, даже Он не понял бы. Но оно будет самым правильным. Скалли решила, что будет жить. Пока…

 

Подъехав к дому, она насторожилась, увидев в окнах свет. Но потом вспомнила, что сама не погасила его, в спешке покидая квартиру. Скалли вышла из машины, и еще раз глянув на окна, замерла. В окне она увидела силуэт. Безумная надежда затопила ее разум. Дана бросилась к двери, руки отчаянно тряслись, пока она пыталась открыть замок.

Дверь распахнулась, и Скалли отшатнулась как от удара. Она не увидела того, кого жаждала, надеялась увидеть. И вновь горе и отчаяние обрушилось на нее, придавив своей тяжестью.

- Доченька! - Маргарет подхватила Дану в свои объятия, крепко сжимая, гладя по голове, пока ее измученное дитя рыдало у нее на плече.

Добрались до дивана. Скалли не отрываясь от матери, опустилась на сиденье.

Маргарет не пыталась ее утешить. Знала, что это невозможно. Лишь держала ее в объятиях, тихонько раскачиваясь, позволяя ей выплакаться.

Через какое-то время Скалли немного успокоилась, отстранилась от матери, откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Маргарет принесла из кухни стакан воды, дала ее выпить пару глотков, раздумывая, как бы заставить Дану поесть.

Села рядом, помолчала.

- Я знаю как это тяжело, терять любимых.

Скалли не повернула голову, не открыла глаза. Казалась, она не слышит мать.

Маргарет легонько тронула дочь за руку.

- Время… Время лечит. Будет легче.

- Время помогло тебе забыть папу, Мисси?! - Скалли резко развернулась, лицо ее пылало от гнева.

- Нет, - Маргарет поморщилась как от боли. - Нет, конечно, я не забыла. Эти раны не затягиваются. Но боль со временем притупляется.

Маргарет помолчала.

- Я тоже любила Фокса! Он был мне как сын, ты же знаешь это. Я как будто потеряла еще одного своего ребенка. Я не хочу потерять еще и тебя, - тихо прошептала миссис Скалли.

Дана опять отвернулась, откинулась на гредушку, прикрыла глаза.

- Я не любила его. Я ЛЮБЛЮ его, понимаешь?!

Слезы опять покатились из-под закрытых век.

Этот разговор отнял у нее последние силы. Поэтому Дана не сопротивлялась, когда мать раздела ее, уложила в кровать, принесла теплого чая, заставила его выпить и проглотить печенье. Дана выполняла все действия с покорностью автомата. Потом свернулась под одеялом и забылась полусном – полубредом. Время от времени открывая глаза, она обшаривала взглядом комнату, словно пытаясь найти кого-то, потом с тяжелым вздохом опускала веки и погружалась в тяжелый сон.

Несколько дней прошли как в забытьи. Сквозь сон она слышала, как ходила по квартире ее мать, как кто-то приходил, мужские и женские голоса заполняли комнату, звонил телефон.

Но ее это все не касалось. Она хотела, чтобы все оставили ее в покое. Хотела спать и выуживать там сны и воспоминания о Нем, быть хотя бы там с Ним.

 

Потом мать настояла на том, чтобы она начала вставать. Дана покорно подчинялась.

Вставала, купалась, ела, выходила под руку с Маргарет на прогулку, и при этом не произносила ни слова. У нее появилась привычка целыми днями сидеть на диване. Там, где обычно сидел Он. Дана сидела, вперив взгляд в пустоту. Время от времени она улыбалась, или делала недовольную гримаску, или едва шевелила губами, как будто спорила с кем-то.

Скиннер несколько раз навещал своего агента, но она это не заметила. Наблюдая за ней, он поделился с Маргарет своими опасениями за ее рассудок.

Маргарет тоже была обеспокоена.

- Она пребывает в своих воспоминаниях или мечтах, не знаю, - сокрушенно качала головой миссис Скалли. – Я думаю, что ее душа нашла своего рода защиту от горя. Она в своих мыслях с ним. Я понимаю, что ничего хорошего в этом нет, но так ей хотя бы не так больно.

Скиннер отвернулся, не в силах видеть слезы в глазах миссис Скалли. Она тоже не могла помочь своей дочери.

Ему хотелось стукнуть кулаком по столу, разбить что-нибудь, кричать проклятия! Делать что-нибудь, только бы не чувствовать себя таким бессильным и никчемным!

- Маргарет! Если что-нибудь понадобится, сразу звоните мне. Без стеснения!

 

- Хорошо, Уолтер. – Маргарет попыталась улыбнуться. – Вы очень хороший человек! Я рада, что у Даны есть Вы.

Скиннер растрогано поморгал. Он не привык выслушивать комплименты. Поэтому не найдя ответа, лишь мотнул головой, прикоснулся губами к руке Маргарет и вылетел за дверь.

 

 

Маргарет было невыносимо смотреть как ее сильная, умная, энергичная девочка превращается в безвольное растение. Она пыталась расшевелить ее, говорить с ней. Ничего не получалось. В лучшем случае Дана односложно отвечала, «да» и «нет», в основном - просто молчала.

Миссис Скалли обратилась к отцу Мартину, просила его поговорить с ее дочерью, памятуя как в страшные дни борьбы с болезнью, он помог ей, как она открыла душу Богу, как истово молилась.

Но в этот раз все было по-другому. Скалли терпеливо выслушала всё, что говорил ей святой отец, но на его просьбу помолиться вместе с ним, она лишь отрицательно покачала головой, ушла в спальную и закрыла за собой дверь.

Теперь она не верила в молитвы.

Все полгода, что она искала Малдера, она молилась как одержимая. Молилась о его возвращении. И он был ей возвращен, мёртвым. Если Бог так шутит, что ж, теперь она больше не будет потакать его шуткам.

Время молитв прошло. Да и времени не стало. Она свернулась на кровати и прикрыла глаза. Даже плакать теперь не могла. А может слёзы кончились. Должен же быть какой-то предел, подумалось Дане. Я и так выплакала свой лимит сверх меры. У нее была только одна цель - дождаться рождения ребенка. И тогда она сможет спокойно умереть.

- Дана, тебя к телефону!

- Я не могу, - Скалли даже не повернулась.

- Дана, это из Бюро, говорят это касается Фокса.

Да уж это имя могло вывести ее из ступора.

Дана развернулась на постели, в глазах заблестели слезы. Оказалось, они не кончились, и их было еще много, очень много. И сейчас они грозились пролиться лишь при одном упоминании любимого имени.

- Что, о Ф-Фоксе? - хрипло заикаясь, произнесла Скалли.

Маргарет молча вручила ей телефон.

Имя звонившего агента ей не о чем не говорило, а то, что он пытался ей сказать, не поддавалось пониманию. Ему пришлось несколько раз повторить свою новость прежде, чем до Скалли, наконец, дошло.

Когда она поняла, о чем он ей пытается рассказать, Дана отбросила трубку и бросилась к шкафу, вываливая на пол одежду, отыскивая юбку, блузку, пиджак.

- Дана! Что случилась? - Маргарет была вне себя от страха. Неужели опять что-то произошло? Или ее дочь окончательно сошла с ума.

- Мама, мне нужно в больницу! Помоги мне найти одежду!

Дана обернулась к Маргарет, и та с облегчением заметила, что ее дочь вернулась.

Она была взволнованной, обеспокоенной, но живой и готовой действовать.

По-прежнему ничего не понимая, не в силах добиться от Даны связного ответа, Маргарет помогла ей одеться и настояла на том, чтобы самой отвезти ее в больницу.

Скалли сначала запротестовала, но потом согласилась.

- Только быстрее, мама! Быстрее!

- Дана, да объясни толком, что произошло? Куда ты мчишься сломя голову? И причем здесь Фокс?

Дана затравлено глянула на мать.

- Я не знаю, мама, я, правда, ничего не знаю.

То, что говорил ей агент, было лишено всякого смысла. И она боялась поверить его словам, боялась, что все это окажется шуткой, глупым розыгрышем, боялась впустить в себя хоть толику надежды. Она знала - еще одного удара, еще одного крушения надежд ей не выдержать, и даже мысль о будущем ребенке не заставит ее жить после этого. То, что ей позвонил не Скиннер, тоже лишь добавляло беспокойства. Когда они подъехали к госпиталю, Скалли уже была вне себя от волнения.

Как вихрь она помчалась по коридору и уткнулась в Скиннера.

- Это правда, сэр?

- Вы не должны быть здесь, - пролепетал замдиректора, страшась смотреть в эти полные безумной надежды глаза.

- Я должна знать, - упрямо повторяла Скалли.

Как он мог отказать ей. Он и сам был увлечен этой сумасшедшей идеей, неясной надеждой, предчувствием чего-то невозможного, желанием чуда.

Он кивнул головой.

- Он здесь, в палате. - И тут же, пытаясь не дать ей слишком много поводов для надежды, словно оправдываясь, торопливо добавил. - Но не ожидайте ничего чудесного! Мы еще ни в чем не уверены.

Но Скалли его уже не слышала. Она увидела агента Доггета, выходившего из заветной палаты, и устремилась ему навстречу.

Доггет, не ожидавший увидеть ее здесь, преградил Скалли дорогу.

- Вам лучше не ходить туда! - Доггет злобно сверкнул глазами в сторону Скиннера, подозревая его в том, что именно он сообщил о происшедшем Скалли. Ему хотелось оградить ее от необоснованных надежд, от того, во что он сам не верил, боялся поверить.

Но вот она стоит перед ним, в огромных глазах тоска, боль и решимость.

- Я должна его увидеть, должна.

И Джон понимает, что ничто и никто ее не остановит. Она будет там, рядом с Ним. В который раз он удивился силе ее чувства и огорчился, что не он его причина. Отступил в сторону.

Скалли дрожащей рукой отворила дверь палаты, страшась того, что увидит, но еще больше желая этого.

Маледр лежал на кровати, одетый в больничную пижаму, тусклая, в пятнах кожа, заостренный нос, свалявшиеся волосы. Но Дана ничего этого не заметила, ее взгляд был прикован к вздымающейся и тихо опускающейся груди. И это было поистине Чудом Божьим! Линия на мониторе тоже показывала, что человек, лежавший на кровати, вопреки здравому смыслу, был жив. Его сердце билось.

Не сдерживая слезы, Скалли подошла к вновь обретенному любимому и осторожно положила руку ему на грудь, где под больничной рубашкой билось его сердце. Услышав этот дивный звук, Скалли прижалась губами к его груди, счастливо улыбнулась сквозь слезы и прижалась к нему головой, чувствуя, что и ее сердце забилось, оживая.

Теперь у нее есть цель, есть смысл. Теперь она может всё! Потому что он вот здесь, рядом с ней. Пусть и без сознания, пусть и непонятно как оказавшийся живым. Для нее это было не важно! Он здесь, а она рядом с ним. И это главное!

 

************** Конец*********************

 

(но мы-то знаем, что это не конец J)


<== предыдущая | следующая ==>
x1 Ú x2 Ú x3 Ú x4 Ú x5 Ú x6 | Введение. Европейские исследования в Европе и России

Date: 2015-09-03; view: 178; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию