Смерть Николая II и его семьи

Царская семья становилась опасной картой в борьбе Совета с Временным правительством.

И тогда было принято решение: вывезти семью из Петрограда.

Керенский нашел эффектное решение: отправить Царскую семью в Сибирь, туда, куда цари ссылали революционеров. Избран был Тобольск.

День отъезда и место держали в тайне. Керенский боялся Совета и толпы — слишком велика ненависть к семье.

Царскую семью привезли на станцию Александровская. На путях стояли два состава. В составах три с лишним сотни солдат — сторожить и охранять царя и семью. Это все Георгиевские кавалеры, молодец к молодцу — стрелки из Первого, Второго, Четвертого гвардейских полков. Все в новых кителях, новых шинелях. За будущую службу им обещано жалованье, да еще командировочные, наградные. В одном составе — охрана. В другом — семья, 45 человек «людей» и свиты. Больше «людей» и куда меньше свиты согласились разделить изгнание. Еще в начале марта на вокзале в Царском исчезли ближайшие друзья — начальник императорской канцелярии К.Нарышкин, командир императорского конвоя фон Граббе, флигель-адъютант Н.Саблин, принц Лейхтенбергский, полковник Мордвинов. Так семья была выслана в Тобольск. В Тобольске царская семья жила по тем же правилам, что и в Царском селе. Подробно описал жизнь под арестом П. Жильяр. Он вспоминал, как семья ходила в церковь, где проходили уроки у детей и т.д. Примечательным является одно его воспоминание: «Он (Николай II) страдал теперь при виде того, что его самоотречение оказалось бесполезным, и что он, руководствуясь лишь благом своей родины, на самом деле оказал ей плохую услугу» [Жильяр, 1991, c. 248].

В апреле 1918 года, когда Белая армия — сторонники царя, противостоявшие большевикам, — продвигалась к Тобольску вдоль Транссибирской железной дороги, Ленин приказал перевезти царскую семью в Екатеринбург, находившийся на западном конце дороги. Большевики реквизировали для Николая и его семьи двухэтажную резиденцию купца Ипатьева, дав ей зловещее название «Дом особого назначения».

Нижний этаж был полуподвальным и состоял из кухни и кладовых. Пять комнат в верхнем этаже были отведены семье бывшего царя, их личному врачу Евгению Боткину и нескольким остававшимся с ними слугам. Дом, отгороженный от чужих взглядов высоким забором и выбеленными окнами, через которые нельзя было ни заглянуть внутрь, ни выглянуть наружу, постоянно находился под усиленной охраной отряда местных большевиков. Охранниками, большую часть которых составляли бывшие заводские рабочие, командовал Александр Авдеев, неотесанный и часто напивавшийся рабочий, которому нравилось называть бывшего царя Николаем Кровавым.

Обращение с царской семьёй в Екатеринбурге стала намного хуже, чем раньше. «Обед был общий с прислугой… Княжны спали на полу, так как кроватей у них не было» [Тельберг, 1923, c. 35.].

К этому времени Алексей настолько ослаб, что отцу приходилось выносить его во двор для ежедневной прогулки в кресле-каталке по пыльному саду. В бороде 50-летнего Николая засеребрилась седина, но он всегда был аккуратно одет в простую солдатскую форму защитного цвета.

В начале июля Александра Авдеева сменил Яков Юровский, начальник местного отряда ЧК. Через два дня из Москвы прибыл курьер с приказом не допустить, чтобы бывший царь попал в руки белых. Про монархистская армия, к которой присоединился 40-тысячный чешский корпус, неуклонно продвигалась на запад к Екатеринбургу, несмотря на сопротивление большевиков.

Где-то после полуночи в ночь с 16 на 17 июля 1918 года Юровский разбудил членов царской семьи, приказал им одеться и велел собраться в одной из комнат на первом этаже. Он им сообщил, что белые уже ведут бои на улицах города. Грузовик с заведенным мотором ждал царскую семью на улице. Александре и больному Алексею принесли стулья, Николай, четыре царевны, доктор Боткин и четверо слуг остались стоять. Зачитав подписанный большевиками смертный приговор, Юровский, выстрелил Николаю в голову — это был сигнал другим участникам расстрела открыть огонь по заранее указанным целям. Тех, кто не умер сразу, закололи штыками. «Кровь текла потоками». [ Тельберг, 1923, c. 43].

Тела побросали в грузовик и отвезли в заброшенную шахту за городом, где их изуродовали, облили кислотой и сбросили в забой. 17 июля правительство в Москве получило из Екатеринбурга зашифрованное сообщение: «Сообщите Свердлову, что всех членов семьи постигла та же участь, что и ее главу. Официально, семья погибла при эвакуации».