Отель «Георг V», Восьмой квартал, 22 апреля, 08:21

Дженнифер вышла из лифта и повернула направо, к ресторану. После разговора с Грином она плохо спала; хороший завтрак и крепкий кофе были единственным шансом продержаться весь день и дожить до вечернего рейса домой.

– Мадемуазель Брауни? – донесся голос со стороны кресел, расставленных у стойки регистрации.

Дженнифер взглянула на поднявшегося мужчину и улыбнулась:

– Месье Бессон.

Вчера его пляжный наряд выглядел слегка неуместно; сегодня же, среди сверкающих канделябров, позолоченных, богато украшенных часов и полированных мраморных полов, эксперт смотрелся вызывающе. Этого мнения, несомненно, придерживался и консьерж, взиравший на Бессона с нескрываемым презрением.

– Все в порядке? – спросила Дженнифер.

– Простите, что беспокою вас… – Он казался на удивление взволнованным по сравнению с последней их встречей. Точнее, взволнованной выглядела только половина его лица; вторая, как и всегда, оставалась бесстрастной и непроницаемой.

– Мы можем где‑нибудь поговорить? – спросил Бессон, бросив взгляд на консьержа.

– Да, конечно. – Она увела его к дивану, расположенному под пестрым гобеленом со сценой Благовещения. – Что случилось?

– Ваши цифры, инвентарный номер Лувра…

– Что с ним?

– Вы что‑нибудь выяснили по этому поводу?

– У меня вчера была назначена встреча с сотрудником Лувра, – ответила Дженнифер. – Но они не смогли меня принять. Я собиралась позвонить им по возвращении в Штаты.

– Вы возвращаетесь домой? – удивился Бессон.

– Да, сегодня во второй половине дня.

– Тогда я очень рад, что успел застать вас.

– Вы выяснили, что это за номер? – догадалась Дженнифер, в нетерпении чуть подавшись вперед.

– Один мой знакомый сделал мне одолжение, – сказал эксперт, нервно оглядываясь по сторонам. – У него есть доступ к каталогизирующей системе Лувра. И… – Голос стих, словно Бессон не был уверен, стоит ли заканчивать фразу.

– И?.. – подбодрила его Дженнифер.

– И, судя по всему, те цифры – инвентарный номер «Моны Лизы».

– «Моны Лизы»? – Она покачала головой.

– Картина Леонардо да Винчи.

– Я знаю, – коротко ответила Дженнифер, немного раздраженная тем, что Бессон принял ее изумление за невежество. Кажется, большинство европейцев полагают, что интерес американцев к культуре других народов распространяется только на мексиканскую еду и кубинские сигары. – Просто я крайне удивлена.

– Честно говоря, я тоже. – Он взволнованно кашлянул. – Могу я спросить, где вы взяли этот номер?

– Спросить можете, но, к сожалению, я не могу вам ответить.

– Нет, конечно же, нет, – поспешно сказал Бессон. – В общем, я решил не оставлять записку у портье. – Он бросил еще один тревожный взгляд на консьержа.

– Вы правильно поступили. Я очень ценю то, что вы пришли ко мне.

– С удовольствием, мадемуазель Брауни. – Собеседники поднялись и пожали друг другу руки. – Удачи в расследовании.

Дженнифер рухнула на диван, оставшись наедине со своими мыслями; консьерж проводил покинувшего гостиницу Бессона высокомерным взглядом. Зачем Хэммону прислали инвентарный номер «Моны Лизы»? К чему относилась сумма сто миллионов долларов? К портрету кисти Леонардо? Кто‑то предлагал продать ему «Мону Лизу»? Бессмыслица. «Мона Лиза» находится в Лувре, в полной безопасности. Как можно продать то, чем не владеешь? Если только…

Она вздрогнула, пораженная внезапной догадкой. Догадкой, от которой сразу же отмахнулась. Не может быть. Не может? Даже он не осмелился бы…

Но необходимо все же убедиться.

Дженнифер добежала до лифта, выскользнула из кабины на четвертом этаже и вихрем ворвалась в свой номер. Кожаный портфель Тома лежал в шкафу, там, где был оставлен вчера. Она вытащила его и села на кровать, лихорадочно перебирая в мозгу все возможные варианты развития событий, ненавидя себя за эти мысли – и не в силах остановиться.

Что Том вчера делал в Лувре? Что было написано на том листке бумаги, который он так пристально изучал и виновато спрятал при ее приближении? Почему так уклончиво и неопределенно отвечал на вопросы о том, чем он занимается в Париже? Почему так быстро ушел, стоило лишь упомянуть о полиции?

И почему он постоянно носил с собой этот чертов портфель, вцепившись в него, как ребенок в любимую игрушку?

По меньшей мере ответ на последний вопрос она могла получить прямо сейчас.

Достав из бесплатного гостиничного набора для ремонта одежды английскую булавку, Дженнифер раскрыла ее и, согнув о дверь мини‑бара, сделала что‑то наподобие маленького крючка. Вставив импровизированную отмычку в замок, она осторожно проворачивала ее, пока не услышала щелчок. Легкое движение кисти – и портфель открыт.

Внутри лежала пачка листов бумаги; перебирая их, Дженнифер чувствовала, как на нее накатывает волна неверия и страха. Список охранников Лувра, с указанием возраста и домашнего адреса. Схема основной сигнализационной системы. План подземных тоннелей, канализации. Местоположение всех камер видеонаблюдения и время их поворотов.

Нет, сказала себе Дженнифер. Должно быть другое объяснение, другая причина, по которой у Тома находились эти документы. Однако как ни старалась она не принимать в расчет увиденное, каждый новый лист все больше ослаблял ее уверенность в невиновности Кирка.

Последний документ в пачке принес Дженнифер даже какое‑то чувство облегчения, тающее доверие под давлением все новых и новых улик сменилось гневом и злостью, последние бастионы, защищавшие Тома в ее сердце, пали. Это был белый лист с инвентарным номером. Номером, который она мгновенно узнала.

«Мона Лиза».