Двор Наполеона, Лувр, Париж, 21 апреля, 16:49

Дженнифер ступила на территорию Двора Наполеона и замерла. День был удивительный – сквозь редкие окна в облаках струились бледные ленты солнечных лучей, придавая лицам прохожих какой‑то демонический оттенок. Пирамида возвышалась за ее спиной, дробя фасад Лувра на тысячи одинаковых маленьких треугольных осколков, в каждом из которых отражался бледный, потертый веками камень.

Она направилась было в сторону Елисейских полей, но почти сразу остановилась. На гранитном бортике одного из фонтанов сидел мужчина. У его ног стоял кожаный портфель, а сам он внимательно изучал какой‑то лист бумаги, периодически окидывая взглядом окружающие здания.

– Том? – воскликнула Дженнифер, не успев себя остановить.

Мужчина поднял голову, с виноватым выражением лица пряча то, что читал, в портфель. Сначала она задала себе вопрос – не ждал ли он ее специально, не была ли встреча подстроена? Но он никак не мог узнать о том, что она окажется в Париже, тем более в Лувре. К тому же, ну что тут было подстраивать?

– Что ты здесь делаешь?! – воскликнула Дженнифер. Он выглядел по‑прежнему привлекательно благодаря невероятно голубым глазам и уверенности в себе. Даже лучше, чем раньше.

– Нет, что ты здесь делаешь? – спросил он, поднимаясь. В голосе Тома сквозило не любопытство, а скорее обвинение, словно бы она во что‑то вмешивалась. Дженнифер порадовалась, что не бросилась обнимать или целовать его в качестве приветствия.

– Я на задании. Потребовалось приехать сюда на несколько дней…

– Здорово.

Она подождала, но больше Том не сказал ни слова. Ему нечего больше было сказать. Ни «я так рад нашей встрече», ни «почему ж ты не сказала мне, что приедешь». Только «здорово» и нервная улыбка.

– А ты?.. – прервала молчание она.

– Навешаю друзей.

– Здорово.

Повисло молчание. Много раз Дженнифер представляла себе их встречу, но не думала, что она окажется такой. Что бы ни случилось за прошлый год – между ними была связь. Проскочила искра. Возможно, проблема была именно в этом. Возможно, Том был смущен. Возможно, именно поэтому он вел себя так, словно был загнан в угол нелюбимой теткой на семейных похоронах. Типично для англичан! Дженнифер кашлянула, раздумывая, не стоит ли ей сейчас уйти и сделать вид, что они никогда не встречались.

– Шагал? – вдруг спросил он.

– Что?

– Дело, над которым ты работаешь?

– Но как…

Том указал на край книжки, выглядывающий из ее сумки.

– Вроде того, – призналась Дженнифер.

– Мне нравится Шагал, – кивнул Том. – Видела потолок в Опере Гарнье?

– А мне стоит посмотреть?

– Всем стоит посмотреть. – Взгляд Тома был пронзителен. – Красиво, и в то же время… в нем есть что‑то демоническое. Если долго смотреть, кажется, что ты во сне. В кошмаре. В страшном, невероятном, пьяном кошмаре.

На мгновение она увидела прежнего Тома – с острым умом и затаенной страстью. Кирк отвел глаза, словно внезапно понял, что открылся больше, чем следовало бы.

– Что за дело?

– Ты ведь знаешь, я не могу…

– Да ладно, Джен, – протянул Том. – Кому я расскажу?

– Дело не в этом.

– Дело в том, что я смогу помочь. – Он снова сел на бортик фонтана. За его спиной вода текла в глубокий водосток широким потоком, напоминая стальной лист, выходящий из‑под прокатного стана. – К тому же, о чем нам еще говорить?

Дженнифер сомневалась. С одной стороны, она догадывалась, что по этому поводу скажет Грин; с другой – не хотела упустить такой удобный момент для того, чтобы зацепить Тома хоть как‑то, пусть даже эта попытка окажется тщетной. К тому же он был прав. Он вполне мог помочь. Дженнифер села рядом с Томом, поставив между ними сумку.

– В Нью‑Йорке всплыла пара подделок, – начала она, судорожно соображая, что можно рассказать.

– Подделок Шагала… – Положив руку на портфель, Том наблюдал за расхаживающим под ногами голубем.

– И Гогена, – добавила Дженнифер. – С нами связались, когда и оригинал, и копия одновременно оказались выставлены на аукцион – одна в Нью‑Йорке, вторая здесь, в Париже. С Шагалом та же история. Думаю, есть еще какие‑то.

– Хмм… – Том задумался. – Хорошие подделки?

– Именно ради этого я сюда и приехала. Отличить оригиналы от подделок.

– Они дорогие?

– Весьма.

– Сертификаты подлинности?

– По одному в каждом случае.

– Выданы на поддельные копии, да?

– Да, – нахмурилась она. – Это тебе о чем‑то говорит?

– Напоминает «Скотч и соду». – Он снова встретился с ней взглядом.

– Коктейль?

– Фокус с монеткой. Просишь кого‑нибудь крепко зажать в руке серебряный доллар, а потом они разжимают кулак и видят там пятицентовик. – С этими словами Том показал ей монету, а через мгновение в его пальцах была уже другая, поменьше. – То есть ты покупаешь картину Гогена с сертификатом подлинности, заказываешь копию и продаешь ее… вместе с сертификатом. Покупатель уверен, что он получил серебряный доллар, но сжимает его слишком крепко, чтобы понять, что ты подсунул ему фальшивку. Даже когда они открывают ладонь, чтобы взглянуть поближе, сертификат их снова обманывает. Потом, при удобном случае, ты продаешь подлинник, удваивая свои деньги, а то и утраивая, если ситуация на рынке будет благоприятной. Интернет, конечно, затрудняет продажу, но когда ты знаешь свое дело – тебе никто не может помешать. Довольно простая схема на самом деле.

– И эффективная, – признала Дженнифер. Если Том был прав, то становилось понятно, откуда взялись две копии и почему они сделаны так тщательно. В таком случае Рази становился одной из центральных фигур расследования. Он был владельцем настоящего Гогена. Может быть, и картина Шагала была в его собственности? Может быть, он продал ее Хэммону, а подделку – той же японской корпорации, которая купила копию Гогена? Если Хэммон об этом узнал, у него был повод для драки. А если грозился рассказать обо всем ФБР, появлялся повод для убийства.

– Мне нужно сделать пару звонков, – пояснила она, засобиравшись.

– Конечно, – пожал плечами Том, вставая вместе с ней.

– Ты мне очень помог, спасибо.

– Всегда рад быть полезным ФБР, – шутливо сказал Том, но в его улыбке мелькнуло сожаление о собственном поведении.

– Была рада, Том… в смысле рада снова тебя увидеть. Если бы знала, что ты будешь в Париже, я бы позвонила.

– И я был рад встрече, – кивнул он.

Дженнифер повернулась, чтобы уйти, но не сделала шага.

– Знаешь, я буду тут недалеко, можем встретиться позднее, – заметила она непринужденным, как надеялась, тоном.

– Спасибо, но… – Том переступил с ноги на ногу.

– Можем встретиться пораньше, если тебе нужно уезжать, – предложила Дженнифер.

– Все не так просто, – принялся объяснять он. – Я встречаюсь с одним человеком, и пока он мне не позвонит…

– Ясно, – бросила Дженнифер, сожалея, что предложила. Он явно хотел бы, чтобы этой встречи никогда не случилось. Вот тебе и воплощение парижских воспоминаний.

– Послушай, прости меня. – Том пожал плечами, извиняясь. – Я не… Просто я не ожидал увидеть тебя здесь, вот и все. Но ты права, встретиться было бы здорово. Если я не отпугнул тебя, – он улыбнулся. – Позвони мне где‑то через час, – он написал телефонный номер на внутренней стороне обложки ее книги о Шагале, – и я буду точно знать, когда свободен.

– Будет весело, – заверила она.

Улыбнувшись, Дженнифер ушла. Том подождал, пока ее фигура не исчезла под аркой, ведущей на рю де Риволи, и вытащил из кармана телефон.

– Арчи, это снова я. Тебе вряд ли понравится, но, кажется, я нашел для нас выход из Лувра.