Глава 3. Впервые я испытала сладость мести; пряным вином показалась она мне, согревающим и сладким, пока его пьешь

Впервые я испытала сладость мести; пряным вином показалась она мне, согревающим и сладким, пока его пьешь, – но оставшийся после него терпкий металлический привкус вызывает во мне ощущение отравы…

Шарлотта Бронте. Джейн Эйр

Сказать, что я чувствовала себя отлично, – это не сказать практически ничего. Оказывается, хорошо приготовленная и вовремя поданная месть освежает не хуже кислородной маски. С утра ни каша из грязного снега, ни серое, совершенно неактуального оттенка небо, ни недовольная физиономия Женьки не могли испортить мне настроения. Я даже оставила без внимания тот факт, что подружка в тех же джинсах, что и на прошлой неделе, а модель ее куртки еще прошлой весной считалась устаревшей. В конце концов, комплект из мягкой фетровой шляпы и бело‑зеленого шарфа очень ей шел, да и вообще с Женькиным ростом и фигурой можно носить мешок для мусора – все равно без внимания не останешься.

– Жень, мы же помирились? – заискивающе спросила я, поравнявшись с подружкой.

Мы топали к автобусной остановке. Точка равнодушно пожала плечами.

– Ну ты не злись на меня, пожалуйста. Я же не со зла! А давай мы ему сами позвоним, давай? У тебя же есть телефон…

Ох, как она на меня глянула. Таким взглядом, наверное, Дженнифер Хадсон одарила консультанта из Vogue Андрэ Лоена Тэлли – это ведь он посоветовал ей надеть жуткое коричневое платье с серебряной недокурткой, причем не куда‑нибудь, а на вручение «Оскара»! Этот выбор осудили, по‑моему, все глянцевые журналы мира.

– Когда мне понадобится твое мнение, я тебе скажу, – рявкнула Женька и потянулась за айподом.

– Зря ты так. Я же помочь хочу… – пробубнила я.

– Надо будет помочь – я попрошу.

Конечно, попросит она. Скорее эти жуткие украшения с черепами выйдут из моды и босоножки jimmy choo можно будет купить за триста рублей. Впрочем, я ее понимаю – в начале учебного года я тоже не хотела рассказывать подружкам, что встречаюсь с Сережей. Тогда мне казалось, что мы друг другу не подходим. И вот сейчас это чувство опять вернулось. Ну вот, от хорошего настроения не осталось и следа.

– Вспомнила, что где‑то распродажа закончилась, а ты не купила те самые туфельки? – поддела меня Женька, когда заметила, что я расстроена.

Кажется, она уже не злится. Нет, она явно дала понять, что считает все эти проблемы во взаимоотношениях ерундой. Не буду ее грузить. Вместо этого я решила похвастаться:

– А мы с Ласкиной вчера почту Студенточки вскрыли…

Женька даже остановилась от удивления. Ее палец замер на колесике айпода – она так его и не включила.

– Хотя бы прокси или VPN юзали? – уточнила Точка. И, кажется, поняла ответ по моему лицу. – Вы уверены, что она не узнает, что это вы?

– А зачем это нам, интересно? Я хочу, чтобы она знала, что нечего тявкать на Настю Козареву! И письмо ей написала…

– Письмо? Со своего аккаунта… почтового ящика в смысле?

– Ну да, откуда же еще. – Я никак не могла понять, что означает это задумчивое выражение на Женькином лице.

– Скажи, пожалуйста, радость моя, – тон подружки ничего хорошего не обещал. – А пароль у тебя на почтовом ящике тот же, который я тебе ставила?

Я еще не сообразила, к чему она ведет, но, кажется, говорить правду сейчас было очень неразумно. Она меня пять минут назад была готова убить, так что лучше не давать дополнительных поводов.

– Да, конечно. Я бы сама его сменить не смогла, ты же знаешь, я с компьютерами на очень уважительное «вы».

– Будем надеяться… – И Женька погрузилась в размышления. А у меня возникло чувство, что я вляпалась в новую неприятность.

На школьном крыльце нас уже ждали Ярик с Варькой. Варвара просто сияла. Никогда бы не подумала, что это возможно – сиять в черной юбке, черном пуховике, черном берете и черном шарфе.

– Чую, нас ждут подробности очередного свидания и собачье облизывание. Ферри то, Ферри так, Поэт такой, Поэт сякой… – прошипела Женька, поправляя рюкзак.

– Не будь такой злобной. У людей все‑таки любовь.

Да, как‑то так получилось, что у нас у всех любовь. Да только Женькина любовь где‑то отравляет воздух выхлопными газами и ломает себе нужные части тела, а моя любовь через пару дней забудет не только, как меня зовут, но и как я выгляжу…

– Кирилл пригласил меня поехать с ним на озеро Светлояр. У них университетская группа туда едет на пару дней. Я так волнуюсь. Мне соглашаться? – затараторила Варвара, едва мы подошли поближе.

– Конечно да!

– Конечно нет!

Женька и Ярик ответили одновременно. Нетрудно догадаться, кто какой вариант предложил. Варька вопросительно посмотрела на подружек, а потом перевела взгляд на меня. Можно подумать, я сейчас выдам нечто среднее. Вроде как ехать, но только до полдороги.

– Точка, ты такая подозрительная. Нормальный же парень! Если бы вы позавчера не убежали, знали бы. – В подтверждение своих слов Ярик выдула пузырь из жвачки.

– Как раз тот факт, что он нормальный парень, тебя и должен смущать. Ей пятнадцать, ему за двадцать. И она с ним поедет на озеро. Может, еще презервативов ей сразу запакуем?

Варька покраснела, как помидор. Так сильно краснеть даже я не умею.

– Глупости какие. Ничего такого не будет, – смущенно прошептала она.

– Извращенка ты, Волоточина. Только об одном и думаешь, – заступилась за подружку Ярик.

– А в чем проблема‑то? Надо же когда‑то начинать. Тем более у них любовь и все такое…

Даже не знаю, в чьем взгляде было больше возмущения. В Женькином, потому что я ее не поддержала, в Варькином, потому что я такое предположила, или в Птицыном.

Жизнь мне спас звонок – мы понеслись на геометрию.

Учебный день оказался каким‑то особенно суетливым. Вокруг все время крутилась Пустомеля – Юля Мелина, главная школьная сплетница. Все пыталась выяснить, что за парни приходили к Варьке и Ярику. Пару раз мимо с царственным видом проскальзывала Лепра – наша главная врагиня, которая мнит себя районной, а то и городской королевой. Но Женька ее в начале месяца славно приложила стенгазетой, причем не в прямом смысле приложила, это у нас только Птица может, а намеками, но они точно всем были ясны. Вся умеющая читать школа над нашей Лягушкой Прекрасной смеялась. А уж потом Ярослава учудила такое… Я даже словами не могу описать… Теперь Лепра зализывала раны и ждала подходящей возможности, чтобы отомстить. Только бы не мне! Сережа прислал эсэмэску с извинениями: мол, не смог позвонить – совсем забыл, что у него в это время мастер‑класс, а потом уже было поздно, и не хотел меня будить. Знаю я эти мастер‑классы… Наверняка они будут повыше, постройнее, а то и покрасивее меня.

– Ты чего такая печальная весь день? – поинтересовалась Ярик в раздевалке, пока я натягивала спортивный костюм.

– Да так… – Я не знала, что ответить. Признаваться, что я чувствую, будто меня вот‑вот бросят?

– Нагадила девочке в Интернете, теперь боится расплаты, – усмехнулась Женька. – Ты же читала про Студенточку на нашем сайте?

– Не, у меня времени не было. – Ярослава быстро огляделась, проверяя, нет ли поблизости Пустомели. – Мы с Ахмедом решали, пойдем ли на выставку…

– «Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой».[1]Уже и Ярик решила покинуть наш девический клуб мужененавистниц. Чую, останусь председателем без председательства. – Женька невесело рассмеялась.

– А как же… – начала я, собираясь спросить, как она может председательствовать в этом самом клубе после всех этих обжимушек с Владом. Но, судя по взгляду подружки, если я хотя бы это имя вслух произнесу, она меня в баскетбольную корзину лично забросит. И оставит висеть. Так что продолжать я не стала.

После уроков Варька с Яриком ускакали по каким‑то делам. Женька сказала, что ей нужно посидеть на спортбайктрекгире, – даже не знаю, что это такое и зачем на нем сидеть. А я одиноко побрела домой – на улице похолодало, подошвы моих ботиночек практически примерзали к асфальту. Тонкие колготки не грели, а будто наоборот – остужали ноги. Холодные порывы ветра явно хотели задушить меня моим же шарфом. Решено: с завтрашнего дня только теплые штаны и шапку обязательно. Мокрый снег таял на волосах, так что я с нетерпением выглядывала нужный автобус – еще десять минут, и мои идеально распрямленные волосы начнут виться, как ядовитый плющ.