Роберт Лонни

Ищейки двигались слишком быстро, чтобы заметать следы. К тому же у Роберта после всех тех лет, когда он старался избегать их, развился на них такой нюх, что он выследил бы этих тварей с закрытыми глазами и заткнув уши.

Быстрота тоже им не помогла. Роберт знал, где можно срезать. В конце концов на очередном перекрестке он оказался раньше их. Он сидел на невысокой каменной стенке под скелетом дуба с облезлой корой, с гитарой на коленях. Кости тех, кому не повезло, валялись в сухой траве у него под ногами. Роберт дождался, пока ищейки прорвутся сквозь клочья тумана, окутавшего перекресток, позволил им увидеть себя сидящим здесь, в спокойном ожидании, а затем… сыграл для них.

После первого аккорда они упали на колени.

Второй аккорд змеей вполз в их мозг и почти проник в их души.

После третьего аккорда они уже лежали в грязи как мертвые.

Роберт сделал так, чтобы этот последний аккорд длился, отдавался эхом. А когда о нем изгладилась даже память, Роберт наконец положил пальцы на струны. Он уже собирался встать, как вдруг за спиной раздался хлопок.

Роберт повернулся. Около облезлого дуба, прислонившись к стволу, стоял чернокожий человек с белозубой улыбкой. Золотая коронка поблескивала на переднем зубе. Как и ищейки, он был одет в белую рубашку и черный костюм, разве что в руке он держал трость с набалдашником из слоновой кости, а на голове у него был цилиндр. В его внешности не было ничего настораживающего. Казалось, он появился непосредственно из дерева. Зная, кто он такой, Роберт не удивился бы, если бы так оно и было.

– Не думал, что тебя на это хватит, – произнес лоа.

– На что «на это»?

– Чтобы их прикончить.

– Я не нарушил нашей с тобой сделки, – сказал Роберт. – Они совершили ошибку – стали преследовать моих друзей.

– Знаю.

– И, кроме того, они не умерли.

– И это знаю.

– Просто я лишил их всей их подлости, – объяснил Роберт.

– А это все равно что убить их, – ответил лоа.

Он оттолкнулся от дерева и пошел к Роберту. Его движения казались скованными, как будто у него под черным костюмом не было ничего, кроме костей, – ни мускулов, ни плоти. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы усесться на стене рядом с Робертом. Прежде чем сесть, он осторожно перенес вес тела на свою трость.

– Не то чтобы я возражал, – продолжил он. – Мне было бы только на руку, если бы ты их убил.

– Но я не убил их, – заметил Роберт. – Я просто освободил их от лишнего груза и дал им шанс начать новую жизнь. Сделал им такое одолжение.

Лоа вопросительно поднял брови.

– Я лишил их подлости, – сказал Роберт, – то есть убавил им работы в следующей жизни.

– Ты всегда думаешь о других, – похвалил лоа.

– Стараюсь.

Лоа наградил Роберта еще одной вспышкой своей золотозубой ухмылки.

– И еще тебе пока удается уберечь от меня свою душу.

– Да, скучать не приходится, – пожал плечами Роберт.

– Но в конце концов твоя душа будет моей.

– Я и не спорю.

– Но ты, однако, не торопишься.

– Разве это не естественно? – удивился Роберт.

– Не знаю. – Лоа решил все‑таки ответить на риторический вопрос Роберта. – Я никогда не жил так, как ты, поэтому мне не дано знать, стоит за это цепляться или нет.

Роберт опять пожал плечами:

– Люди иногда говорят о бессмертии как о каком‑то наказании, но я так понимаю, что становится тяжело только тогда, когда ты перестаешь учиться чему‑нибудь. А по‑моему, нет конца тому, что можно еще узнать о мире, в котором я живу.

– Ты не бессмертен, – заметил лоа.

– Я над этим работаю.

– Могу тебе это устроить.

Роберт покачал головой:

– У меня только одна душа, и она уже занесена в твой гроссбух, так что предмета для торговли больше нет.

– Может быть, мне захочется, чтобы ты кое‑что для меня сделал.

– Возможно, я и пойду на это, если это меня заинтересует.

– Ты удивишься, – сказал лоа. – Это может быть тебе полезно. И не только потому, что я мог бы забыть этот наш договор о твоей душе.

Роберт не собирался работать на него, и они оба прекрасно понимали это, но понимали и то, что Роберт непременно выслушает лоа. Он подавил в себе импульс дернуть струны своей гитары – просто положил на них пальцы.

– Итак, что ты предлагаешь? – спросил он.

– Этот Интернет – занятное место, – сказал лоа.

– Не знаю.

– Тогда поверь мне на слово. Занятное и часто посещаемое.

– У людей куча свободного времени, – заметил Роберт. – И они тратят его на что угодно, лишь бы не заниматься друг другом.

– Наверное, ты прав. Я не знаю их так хорошо, как ты, и не то чтобы мне так уж хотелось их узнать. А вот Интернет – другое дело. Я вижу, многие духи поселяются здесь. Так что, если хочешь вступить в контакт с кем‑нибудь из невидимых, всего‑то и надо – зайти в Интернет.

– Верно, – подал голос Роберт, когда лоа сделал паузу. Надо же было показать, что он слушает его. – Очень интересно.

– Ты намекаешь, что пора бы ближе к делу?

Роберт покачал головой:

– Мне не часто случается вот так сидеть и зевать, слушая кого‑нибудь вроде тебя. Я получаю большое удовольствие.

Лоа испытующе посмотрел на него, потом улыбнулся:

– Держу пари, ты говоришь правду.

– Итак, на что тебе сдался Интернет?

– А ты сам подумай, – сказал лоа. – Если у людей появилась возможность наладить непосредственный контакт с духами через эту штуку, больше нет никакой необходимости в посреднике вроде меня.

– Думаешь, до этого дойдет?

Лоа пожал плечами:

– Возможно. Трудно прогнозировать что‑то, что развивается так быстро, как компьютерные технологии. Еще десять лет назад, если бы ты упомянул об Интернете, большинство даже не поняло бы, о чем идет речь. А теперь выход в Сеть есть у всех.

– У меня нет.

– А вдруг ты ошибаешься?

– Что ты хочешь этим сказать?

Лоа улыбнулся:

– Самое забавное с этими «призраками в Сети», что Мир Духов начинает просачиваться в Интернет. Я предчувствую времена – причем я говорю о каких‑то месяцах, даже не о годах, – когда они сольются в одно большое пространство.

– Этого не произойдет, – помотал головой Роберт.

– Можешь, конечно, закрывать на это глаза, если хочешь, но это уже начинается.

Роберт посмотрел в другую сторону поверх все еще лежащих в грязи тел ищеек – туда, где он различал за туманом отблески мира, вплотную прижатого к перекрестку.

Когда клочья тумана чуть сдвинулись, он увидел городишко, состоящий из развалюх, потом клочья тумана сдвинулись снова, и он увидел кладбище.

Роберт вновь посмотрел на лоа:

– Так чего ты от меня хочешь?

– Я просто хочу кое‑кого предупредить, – ответил лоа. – Разберись с парочкой духов, которые здесь окопались. Пусть все знают, что контакты между мирами возможны только через меня.

– У тебя нет монополии на такие вещи.

– Наверное. И это неправильно. Может быть, нам стоит наконец навести в мире хоть какой‑то порядок?

Но Роберт решительно покачал головой:

– Я никого не убиваю – ни для тебя, ни тем более для собственной пользы.

– Ты ведь даже не знаешь, кто предполагаемая жертва.

– Не интересуюсь.

– Даже если это кто‑то, с кем ты так или иначе хотел разобраться?

Роберт мрачно посмотрел на лоа:

– О ком это ты?

– О духе Вордвуда.

– Почему ты думаешь, что он меня интересует?

Лоа засмеялся:

– Почему ты думаешь, что я не держу руку на пульсе и не слежу, где ты и с кем видишься? О, не смотри на меня так! Я играю честно. Я не приставлял к тебе шпионов. И к тому же я терпелив – я подожду, пока ты не умрешь. Но ведь ты же не думал, что я выпущу из виду того, в кого хоть что‑то вложил?

– И все же я никого не собираюсь убивать для тебя.

Лоа пожал плечами:

– Разве я произнес слово «убить»? Может быть, я всего лишь хочу, чтобы ты извлек из него подлость, как из этих ищеек. Отправь этого духа туда, откуда он явился. Все, что мне нужно, – это подать знак. Чтобы меня поняли, вовсе не обязательно убивать духа Вордвуда.

– А почему он так тебе важен?

– Да дело не в его важности или неважности, – ответил лоа. – Просто он чертовски большой.

Роберт покачал головой.

– Мне даже не нужен сейчас твой ответ, – сказал лоа, прежде чем Роберт раскрыл рот. – Просто вспомни о нашем разговоре, когда окажешься лицом к лицу с этим духом. Может так случиться, что твои и мои интересы совпадут. Все, о чем я тебя прошу, – это поразмыслить об этом, когда придет время.

– Не знаю…

Опершись на свою трость, лоа поднялся.

– Я вовсе не так уж плох, – сказал он. – Люди обращаются ко мне и чего только не добиваются с моей помощью.

– Я никогда не говорил, что ты плох.

Лоа кивнул:

– Итак, здесь у нас полное взаимопонимание. И помни, это не я тебя нашел – тогда, раньше.

– Я помню.

Лоа снова кивнул. Он поднес свой костлявый палец к цилиндру и откланялся. Быстрее, чем можно было ожидать, судя по его медленным движениям, он растаял в тумане.

Роберт довольно долго сидел на прежнем месте, прежде чем понял, что готов идти дальше. Пора было взглянуть, какие неприятности успели навлечь на себя остальные, пока его не было, и чем он может им помочь.

Он немного помедлил около ищеек. Тот, что называл себя Мамоном, уже пошевелился. Роберт наклонился над ним как раз в тот момент, когда глаза верзилы распахнулись. Роберт помог ему сесть.

– Ничего, ничего, – успокоил он ищейку.

– Где… где я? – спросил Мамон.

– На перекрестке, – ответил Роберт.

– Но… как я здесь оказался?

Роберт пожал плечами:

– Честно говоря, не знаю. Я наткнулся на тебя и твоих друзей, когда вы здесь валялись в грязи. Как ты? Ничего?

Верзила поднес руку ко лбу:

– Ничего не помню…

Роберт кивнул:

– Ну и как тебе это ощущение?

– Забавно… а вообще‑то, ничего.

Другой пошевелился и застонал.

– Наверное, тебе стоит позаботиться о своем друге, – посоветовал Роберт.

Мамон повернулся ко второй ищейке, а Роберт выпрямился. К тому времени, как Мамон снова повернулся в его сторону, он уже исчез в тумане.