Сара Эсти Тэйлор

– Что‑то в ней есть такое… – говорит Клодетт.

Эсти пожимает плечами. Они двое идут последними. Аарон и Сюзи – впереди, Тип – между этими двумя парами. Вся компания следует к дому Джексона. Это напомнило Эсти прежние времена, когда они бродили по городу, иногда по двое, иногда по трое, а обычно – все пятеро основателей сайта «Вордвуд». Тогда они были почти неразлучны.

– Ты про Сюзи? – спросила Эсти.

– А про кого же еще?

– Откуда мне знать, – ответила Эсти.

– В ней есть что‑то странное. Не понимаю что, но что‑то такое…

Эсти кивнула. Она понимала, что имеет в виду Клодетт, хотя, пожалуй, выразилась бы несколько иначе. Для нее само присутствие Сюзи среди них было совершенно необъяснимо. Эсти понимала, почему здесь она сама, и Тип, и Клодетт, – ведь если бы не они, «Вордвуда» просто не существовало бы. А если бы «Вордвуд» не породил своего духа, с тем не случилось бы что‑то неправильное и Бенни, и Саския, и сотни других людей сейчас были бы в безопасности, сидели бы у себя дома, копались в Интернете, вместо того чтобы торчать в каком‑нибудь медвежьем углу этого самого Интернета.

Она понимала также, что Аарон хочет хоть как‑то реабилитировать себя после того, что натворил.

Но Сюзи тут была абсолютно ни при чем. Эсти склонялась к мысли, что она просто примазалась.

– Может, она просто благодарна Аарону, – сказала она. – Ну, знаешь, человек подобрал ее на улице…

– Она не похожа на уличных попрошаек, насколько я их себе представляю.

– Ну, у нее ведь была возможность помыться…

– А кроме того, – продолжала Клодетт, – он ей в отцы годится.

Эсти улыбнулась. Тут Клодетт доверять было нельзя. В прошлом она была самой отчаянной сплетницей.

– Мы же не знаем, спят они вместе или нет, – сказала Эсти. – Да и вообще, это не наше дело.

– И все‑таки…

– Ей, возможно, двадцать с небольшим, – сказала Эсти. – Аарону, думаю, нет еще сорока. Так что разница не такая уж огромная.

– Ну, если между ними ничего нет, – настаивала Клодетт, – тогда я вообще не понимаю, что она здесь делает. Что‑то мне не очень верится в простую благодарность за душ и еду.

– Почему бы и нет?

– Да просто странно. И потом, я ей не доверяю. Ему я тоже, конечно, не доверяю, так и знай, но ей я точно не доверяю!

Эсти кивнула:

– Да, бывает такое – встречаешь человека, и вроде с ним все в порядке, но это… не твой человек, что ли…

– Да, наверное.

– Так и надо это воспринимать. Просто она не наш человек. И ничего больше. Вокруг и так полно всяких странностей, чтобы искать еще.

– Но мы ничего и не искали. Это же сразу видно…

– Тсс, – прошипела Эсти.

Те, что шли впереди, остановились. Потом стали подниматься по ступеням коричневого, неотличимого от других дома, который, очевидно, и был целью их похода. Клодетт тоже поднялась, а Эсти ждала на тротуаре и смотрела на небо. Там не было ни облачка, солнце стояло почти над ее головой. Улицы казались раскаленными. Она уже забыла, каким бывает август в Ньюфорде. В Бостоне тоже случалась жара, но из‑за бриза с океана она не была такой невыносимой.

– Ты идешь, Эсти? – позвал Тип с крыльца.

Оказалось, все уже вошли и он придерживает дверь для нее.

– Я просто вспомнила, почему уехала из Ньюфорда. Боже, как тут жарко!

Тип усмехнулся:

– Пока мы переодевались в гостинице, я включил канал «Погода». Они говорят, что сегодня перевалит за сорок.

– И все‑таки, – возразила она, – дело даже не в температуре…

Тип рассмеялся, и они закончили в унисон:

– А во влажности.

– Но если ты это так плохо переносишь, – добавил Тип, – почему каждое лето приезжаешь ко мне в Остин? Там иногда бывает такая же жара и ночью.

– А зачем приглашаешь?

– По привычке.

Она улыбнулась и шагнула внутрь.

В прихожей было прохладнее, но ненамного. То облегчение, которое почувствовала Эсти после палящего солнца, быстро забылось, и она пожалела, что не купила по пути бутылку минеральной воды. В горле у нее пересохло. Они все толпились в узком коридорчике перед дверью квартирной хозяйки. Ожидая, пока та ответит на стук, Эсти перевесила свой ноутбук с одного плеча на другое.

Миссис Лэндис очень удивила ее. Когда Аарон объяснил, что они надеются с помощью компьютера Джексона каким‑то образом напасть на его след, она восприняла это так, как будто с подобными просьбами к ней обращались каждый день.

– Ну что ж, если вы думаете, что это поможет… – сказала она. – Но только разве для этого нужно так много народу?

Особенно недоверчиво квартирная хозяйка посмотрела на Сюзи. Клодетт многозначительно обменялась взглядами с Эсти, дескать «Вот видишь?». Эсти слегка пожала плечами и снова сосредоточилась на разговоре квартирной хозяйки с Аароном или, точнее, на паузе в этом разговоре.

Похоже, миссис Лэндис застала Аарона врасплох этим простым вопросом.

– Ну… видите ли… – начал было он.

– Мы все для этого, конечно, не нужны, – вмешалась Эсти. – Я разбираюсь в компьютерах, Аарон знаком с Джексоном и сможет помочь в моих поисках. Остальные могут подождать снаружи.

Квартирная хозяйка покачала головой:

– Нет, нет, собственно, я не возражаю. К тому же сейчас слишком жарко на улице, чтобы дожидаться там. Просто… Вы и правда думаете, что это поможет найти Джексона?

– Я очень на это надеюсь, – ответил Аарон. – Но точно мы сказать не сможем до тех пор, пока не посмотрим, что у него в компьютере.

– Ну, тогда как же я могу не впустить вас!

Эсти не помнила, когда ей доводилось встречать кого‑нибудь столь доверчивого. Да, она, конечно, понимала, что миссис Лэндис очень волнуется за Джексона и хочет помочь его найти, но все равно Эсти подумала, как хорошо, что ее домовладелец, мистер Морелло, – неприветливый брюзга, который и двух слов с арендаторами не скажет, не говоря уж о незнакомых людях. Было утешительно сознавать, что, даже если она когда‑нибудь бесследно пропадет, в ее квартиру тут же не вломится банда чужих людей.

Миссис Лэндис пошла к себе за ключами, потом провела посетителей вверх по лестнице, в комнату Джексона.

– Я не уверена, что вам удастся включить компьютер, – сказала она, открыв дверь. – Он не в очень‑то хорошей форме после… после того, что случилось прошлой ночью.

– Может быть, все не так страшно, как кажется, – сказала Эсти. – Если жесткий диск не поврежден, то данные вполне доступны.

– Я все‑таки не совсем понимаю, что вы надеетесь найти.

Эсти пожала плечами:

– Мы подумали: если посмотреть, чем Джексон тогда занимался, и проверить его электронную почту, можно обнаружить что‑нибудь полезное. Вдруг он назначил кому‑то встречу. Или найдется имейл, который прояснит нам его планы. Мы действительно ничего не можем сказать, пока не посмотрим.

– Я очень удивлена, что полиция не подумала об этом, – сказала миссис Лэндис.

– Уверена, что еще подумает, – заметила Клодетт.

– Что бы мы ни нашли, – добавил Аарон, – мы непременно дадим им знать.

Квартирная хозяйка открыла дверь и пропустила всех в комнату.

– Все это так таинственно, – сказала она.

«Не то слово», – подумала Эсти. Интересно, что сказала бы эта женщина, если бы они рассказали ей, что на самом деле думают и почему они здесь.

Она бы тут же сообщила в полицию. Или, по крайней мере, людям из службы безопасности, в пиджаках прямого покроя и одного размера.

Эсти проскользнула мимо миссис Лэндис в знакомую комнату. Не то чтобы она когда‑то бывала в ней раньше, просто ей случалось бывать во множестве таких холостяцких жилищ – с компьютером, стереооборудованием, телевизором с огромным экраном и другими техническими игрушками. Для обычной мебели просто не оставалось места. Впрочем, кто бы говорил. Ее собственное жилье выглядело немногим лучше.

– Теперь понимаете? – спросила миссис Лэндис, указывая на компьютерный стол. – Право, не знаю, как вам удастся его включить.

У Эсти упало сердце. С компьютером действительно было плохо. Он выглядел как после пожара – примерно так, как Рауль описывал компьютер Бенни. В воздухе все еще ощущался запах жженых проводов. Монитор был особенно покорежен, стекло изборождено царапинами, бежевый пластик – в темных горелых пятнах.

– Я думала, это было что‑то вроде маслянистой жидкости, – сказала Эсти.

Миссис Лэндис кивнула:

– Именно так. Ужасная черная жидкость.

– А выглядит как после пожара.

– Все выглядело вот так, как сейчас, когда я вошла сюда вчера ночью. Я здесь ничего не трогала, и полиция тоже. – Миссис Лэндис замолчала, скорбно глядя на картину разрушений. – По‑моему, это безнадежно.

У Эсти тоже поубавилось уверенности, что им удастся выжать что‑нибудь из этих жалких остатков, но она изобразила бодрое выражение лица.

– Не надо сразу отчаиваться, – заявила она. – Надо добраться до жесткого диска и проверить, сохранились ли на нем данные.

Миссис Лэндис неуверенно кивнула, и, хотя Эсти показалось, что у нее еще что‑то на уме, квартирная хозяйка не произнесла больше ни слова. Во всяком случае, она выглядела очень нервозной; судя по всему, ей было весьма неуютно. Эсти объяснила бы это ее состояние вполне понятными опасениями: совершенно посторонние люди врываются в комнату ее жильца, но дело в том, что и сама она ощущала что‑то странное. Какое‑то странное чувство возникало у входящего в эту комнату. Ощущение неправильности, что ли. И оно исходило от того места, где стоял компьютер. Как будто машина отбрасывала зловещую тень, как лампа излучает свет.

Эсти бросила быстрый взгляд на Сюзи. Ей была интересна ее реакция. Маленькая блондинка очень спокойно стояла рядом с Аароном, но взгляд у нее был слегка несфокусированным.

– Боже мой, действительно черт знает что, – проговорил Тип.

Эсти вздрогнула – голос Типа вывел ее из задумчивости. Тип обошел стол с другой стороны и теперь смотрел на что‑то, что находилось вне поля ее зрения.

– Тут, внизу, еще два процессора, – сказал он, – соединенные друг с другом и с тем компьютером, что на столе, через сетевой фильтр. Даже если их жесткие диски – всего лишь по двадцать гигабайт каждый, уже можно работать.

Эсти обошла стол. Она расчистила пространство на столе для своего ноутбука, потом принялась изучать саму установку.

– Похоже, ADSL присоединена к фильтру, – сказала она.

– Ага, – кивнул Тип. – Здесь есть модем.

Эсти обрадовалась фильтру. Это сэкономит ей кучу времени. Вместо того чтобы налаживать контакт между принесенным ею ноутбуком и двумя процессорами, она просто воткнет вилку от своего компьютера непосредственно в колодку фильтра и получит доступ к процессорам Джексона, как получила бы к любым другим.

Тип наклонился к модему.

– Ого, странно… – пробормотал он.

– Что?

– Видишь этот зеленый свет? Система все еще подключена.

– Ну вот, теперь понятно, почему у него три процессора, – сказала Эсти. – Он, должно быть, оказывал еще и провайдерские услуги.

– Или было много обменов FTP.

Эсти кивнула.

– Но разве ты не говорила, – спросил Тип, – что, когда пропал Бенни, вышли из строя все телефонные линии?

– Так сказал Рауль. Но в квартире Кристи ничего такого не было.

– Ладно. Но может быть, нам все‑таки отсоединить модем на всякий случай?

– Да, пожалуй.

Эсти уже приготовилась распаковывать свой ноутбук, но вдруг взглянула на Клодетт и остальных. Они все стояли около двери, явно не зная, что им делать.

– Я приготовила чай со льдом, – сказала миссис Лэндис, когда Эсти перевела взгляд на нее. – Принести?

Эсти благодарно улыбнулась ей.

– Нам бы не хотелось доставлять вам беспокойство, – сказала она, но только из вежливости. Она действительно умирала от жажды.

– Никакого беспокойства.

– Чай со льдом – это восхитительно, – призналась Эсти.

– Позвольте, я помогу вам, – вызвалась Клодетт.

Квартирная хозяйка поощрительно улыбнулась ей, и женщины вышли из комнаты. Аарон и Сюзи по‑прежнему стояли у двери.

– Вам лучше сесть куда‑нибудь, – сказала им Эсти. – Это может затянуться надолго.

Аарон кивнул. Эсти еще не успела отвернуться от них, как Сюзи спросила:

– А вы не чувствуете… вы не нервничаете?

Эсти удивленно взглянула на нее:

– А почему я должна нервничать?

– Не знаю. Просто что‑то такое в воздухе. Я почувствовала это сразу же, как только мы вошли в комнату.

– Да, я тоже, – призналась Эсти. – Думаю, это что‑то… остаточное. Не знаю. Вибрация, должно быть. После того, что здесь произошло.

Сюзи с сомнением кивнула.

– Эсти!

Она перевела взгляд с Сюзи на Типа. Он держал в руке конец телефонного провода.

– Что это? – спросила она.

– Телефонный провод идет к модему. Я отсоединил его.

– Ну?..

– А модем все равно работает.

Эсти наклонилась и убедилась в том, что он прав. Зеленый огонек на модеме по‑прежнему пульсировал. Она протянула руку к кабелю, соединяющему модем с фильтром, но Тип остановил ее.

– Погоди! – сказал он. – Не уверен, что тебе стоит подключаться к системе Джексона, пока она все еще онлайн, особенно если учесть, что она вообще не может быть сейчас подключена.

Эсти кивнула:

– Думаешь, это «Вордвуд»?

– А что же еще?

– Ну что ж, мы ведь хотели поговорить с ним. Это шанс.

– Не уверен, что это хорошая идея.

Эсти улыбнулась, стараясь продемонстрировать уверенность в себе, которой она на самом деле не испытывала. Может быть, она слишком упряма. Конечно, она вполне понимала и отчасти разделяла беспокойство Типа, но это действительно была возможность пообщаться с духом «Вордвуда». И упустить ее она не могла.

Она взяла кабель от своего ноутбука, воткнула его в розетку и выпрямилась.

– Есть только один способ все выяснить, – сказала она и повернулась к своему ноутбуку.

Кристи

Теперь, когда мы уже практически готовы идти, Рауль, кажется, колеблется. Я его понимаю. Это тебе не в метро проехаться.

Мы в подвале магазинчика Холли. Рюкзаки собраны. На нас больше одежды, чем мы обычно надеваем в такую жару: толстые носки, джинсы, футболки, фланелевые рубашки, куртки, бейсбольные кепки. Я бы ограничился шортами, майкой и сандалиями. Но Роберт намекнул, что там, куда мы направляемся, вовсе не обязательно будет такая же августовская жара, как здесь.

При этом ни он, ни Боджо не переоделись. У Боджо, правда, появилась кожаная сумка через плечо, через нее была перекинута куртка. Роберт остался в своем костюме и лихо заломленной мягкой шляпе. В руках ничего, кроме гитары в чехле.

– Не знаю, – говорит мне Рауль, – что‑то я нервничаю.

– Я тоже.

Я говорю это не только для того, чтобы подбодрить его. У меня у самого мурашки по спине бегали, пока мы с Джорди ехали из дому. Пришлось припарковаться за несколько кварталов от магазина – в это время дня трудно найти место для стоянки. И даже пока мы шагали по жаре за сорок градусов до магазина, меня начинала бить дрожь при мысли о предстоящем путешествии.

– Ты когда‑нибудь бывал там раньше? – спрашивает Рауль.

Я качаю головой.

– Но нас поведут те, кто там бывал, – говорю я, взглянув в сторону Роберта, который тем временем кладет гитару на пол.

– На меня не смотрите, – говорит Роберт. – Да, я пересекал границы раз или два, но предпочитаю держаться подальше от Мира Духов.

– Не высовываться, – улыбается Боджо.

Роберт отвечает ему мгновенной ослепительной улыбкой:

– Хочется остаться в живых.

Я чувствую, как напружинивается Рауль. Роберт, видимо, тоже это замечает.

– Не волнуйтесь, – говорит он нам. – С вами все будет в порядке. На вас никто не охотится.

Другие пришли нас проводить: Холли со Сниппет на руках, Дик и Джорди. Вид у всех довольно несчастный. Когда Роберт расчехляет своего Гибсона, Холли нервно поправляет очки на переносице.

– Вам нужна музыка для перехода? – спрашивает она.

– Это не обязательно должна быть музыка, – говорит Роберт. Он настраивает гитару. – Просто нужно сосредоточиться.

Холли переводит взгляд на жестянщика:

– Но я думала, Боджо может просто входить и выходить, когда захочет.

– Могу, – подтверждает Боджо, – но только туда, где я бывал раньше. Если же место мне незнакомо, то приходится делать то же, что и всем. Идти на своих двоих или пользоваться каким‑нибудь другим транспортом.

– Вот когда пригождается музыка, – объясняет Роберт. – Музыка способна перенести вас туда, где вы никогда не были. Думаю, что любое искусство на это способно, если вы, конечно, достигли определенного уровня мастерства. У меня есть некоторое представление о духе, которого мы ищем, основанное на тех следах, которые он оставил в вашем магазине. И сейчас я собираюсь выслать музыку вперед, чтобы она нашла то место, где дух скрывается.

– Это звучит слишком просто.

Роберт улыбается:

– Мир вообще довольно прост. Это мы усложняем его.

Я вижу, что Холли хочет еще что‑то спросить, но Роберт уже начинает играть на своей гитаре медленный блюз в минорном ключе, и говорить никому больше не хочется. Мы пойманы, загипнотизированы. И для этого потребовалось лишь две струны и несколько нот. Конечно, я в этом разбираюсь хуже, чем Джорди, но, кажется, и я понимаю, что это уже какая‑то другая музыка.

Роберт что‑то напевает. Это даже не мелодия, а тихое, несколько ворчливое подвывание гитаре, как будто фрагмент разговора, понятного лишь музыканту и его инструменту. Но пусть я и не могу понять смысл – я чувствую: что‑то меняется.

Вот мы в нижнем этаже магазинчика Холли. Старый электрокамин стоит в углу, как медведь, который, забравшись на зиму в берлогу, ждет – вдруг еще пригодится. Шкафы от пола до потолка, должно быть полные книг и журналов. Белые бирки с черными надписями: «Нэшнл Джиогр.», «Сай. Амер.», «Хисторикал» – до шестидесятых.

В другом углу – высокая стопка картонных коробок. Под лестницей – совки для уборки снега, грабли, лыжи, велосипед с проколотой камерой и другие предметы, не так легко поддающиеся определению. У стены рядом с лестницей – стол с подвешенными над ним инструментами. Его рабочая поверхность занята предметами, необходимыми для упаковки книг, – еще коробки, конверты, клейкая лента, лейблы с адресами и тому подобное.

Четверо из нас, которые должны отправиться в путешествие, – посредине комнаты, на открытом пространстве. Дик и Холли сидят на ступеньках лестницы. Холли удерживает Сниппет, зажав ее между коленями. Джорди облокотился о рабочий стол.

Мгновение назад все было именно так. Потом… физически ничего не меняется, но пространство вдруг наполняется… возможностями. Не знаю, как еще это назвать. Я знаю только, что музыка сообщила нам потенциал оказаться где угодно. Возможно, Боджо и Роберт видят эти двери в другой мир. Не знаю. Я же не вижу ничего, кроме того, что было здесь, когда мы спустились по лестнице. Но я ощущаю разницу.

Проходит некоторое время, хотя не знаю сколько. У меня на периферии зрения возникают какие‑то вспышки. Нет, это не двери. Это, скорее, видения, какие бывают от жары: легкая рябь в воздухе, которая пропадает прежде, чем я успеваю обратить на нее внимание.

– Мы уже близко, – говорит кто‑то.

Не знаю кто. Вероятно, либо Боджо, либо Роберт, потому что кто еще из нас способен это понять? Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на них.

– Только скажите мне когда, – говорит Боджо.

Значит, перед этим говорил Роберт.

Я не настолько хорошо знаю блюзовую музыку, но эта как‑то темнее, но в то же время радостнее, и спокойнее, и плавнее, чем что‑либо, что я слышал. И я даже не совсем уверен, что это только Роберт играет. Иногда мне кажется, что ему помогает еще какой‑то инструмент. То он здесь, то пропадает. То скрипка, то «волнистая» арфа, то еще одна гитара, то банджо – или какой‑то похожий на банджо инструмент, только тише, глуше. Иной раз струны Гибсона звучат так, что одна нота перетекает в другую, как при игре на домбре.

Это как‑то смущает и в то же время доставляет огромное удовольствие. И так много обещает.

– Приготовьтесь, – говорит Роберт.

Я вижу, как Боджо кивает ему. Он смотрит на нас с Раулем, и мы оба собираемся с духом, хотя и не знаем, к чему, собственно, готовиться. Должно быть, к тому, что одна из этих невидимых дверей откроется. Я оглядываюсь и вижу, что стена дрожит, колеблется, как будто она уже не такая твердая и плотная, как была.

А потом мы слышим кое‑что еще. Отдаленный звук, как бы противостоящий музыке.

Я довольно долго не могу определить, что это.

– Лучше вам перестать, – советует Боджо.

Роберт, не поднимая глаз, качает головой:

– Нет, мы уже почти там.

– И они тоже.

И наконец я понимаю, что это за отдаленный звук. Это собачий лай. И я знаю, что это значит.

Ищейки напали на след Роберта.