Кристиана. – Итак, мы обе не соответствуем – говорю я

– Итак, мы обе не соответствуем… – говорю я.

Забавно. Не помню, когда я в последний раз так много говорила. Наверное, в этом я похожа на Кристи – люблю сидеть в уголке, просто впитывать. Имейте в виду, он всегда был спокойным. А мне пришлось долго учиться, чтобы стать такой.

Саския кивает:

– Да, похоже, не соответствуем…

Я‑то сказала это в шутку, а она восприняла всерьез. Я некоторое время наблюдаю за ней: взгляд ее скользит мимо меня, куда‑то в окно, но она не смотрит ни на что конкретное. Она глубоко ушла в себя, меня здесь вообще больше нет. Во всяком случае для нее – нет. И ничего нет – ни посетителей, ни самого кафе.

Я встаю и приношу ей еще чашку зеленого чая, а себе – черного кофе. Когда я возвращаюсь, Саския уже снова здесь, она внимательно смотрит, как я подхожу к столику.

Я ставлю перед ней ее чашку чая, она улыбается и благодарит.

– Читала про ИИ, – говорит Саския, когда я усаживаюсь опять в свое кресло. – Ну, знаете, про машины с искусственным интеллектом…

– Ага.

– Вот и подумала: жизнь не слишком отличается от такой книги, честное слово. Если бы люди знали, кто мы на самом деле, они бы нас ненавидели точно так же, как ненавидят в фантастических романах андроидов и интеллектуальные машины.

Я протестующе мотаю головой:

– Мы такие же настоящие, как люди.

– Но они состоят из плоти и крови.

Подавшись вперед, я щиплю Саскию за предплечье.

– Мы тоже, – говорю я ей.

– Возможно, сейчас – да, но…

– Сейчас не сейчас, какая разница? В нас есть дух. У нас есть душа. А как мы их получили – это не важно.

– Для людей – важно.

Я улыбаюсь:

– Черт с ними, с людьми.

Но она не улыбается в ответ.

– И для меня, наверное, это важно, – говорит она. – Вам легче: вы, по крайней мере, знаете, откуда взялись. А я и этого не знаю. Когда я оглядываюсь назад, обнаруживается, что у меня полно воспоминаний, но все они начинаются лишь с того момента, как я пробила невидимую стену и оказалась здесь. Неужели я возникла из ничего? И неужели у меня тоже может быть душа?

– Что ж, это нетрудно выяснить, – говорю я.

Она озадаченно смотрит на меня.

– Давайте попробуем вернуться туда, откуда вы пришли. Я отведу вас обратно в Вордвуд.[3]Может, здесь и нет ответов на ваши вопросы, но там они должны быть.

– Ну… не знаю.

– Что вас останавливает?

– А что, если, попав туда, я больше не смогу вернуться обратно? Что, если я лишь часть этого Вордвуда или как там его, и, как только снова окажусь там, он меня поглотит? И вас заодно?

Я пожимаю плечами:

– По‑моему, надо попробовать. Все зависит от того, насколько сильно вы хотите узнать правду.

Саския оценивающе смотрит на меня.

– Вы и вправду такая жесткая? – спрашивает она.

– Не забудьте добавить «жестокая», – улыбаюсь я.

– Я тоже хотела бы такой быть – жесткой, жестокой. Уверенной в себе.

– Над этим надо работать, – говорю я. – И быть жесткой вовсе не значит никогда не бояться. Просто вы больше не позволите страху удержать вас от того, что вы хотите сделать, или от того, что вам надо сделать. Вот этого действительно можно достичь.

Она задумчиво кивает:

– И как вы себе представляете это наше путешествие?

– Я проведу вас через Пограничные Миры.

– А можно через Пограничные Миры попасть в Вордвуд?

– Через Пограничные Миры можно попасть куда угодно, – заверяю я ее. – И если вы правы и всем управляет какой‑нибудь дух вуду, то он, скорее всего, обитает в Другом Мире.

– В Другом Мире…

Я киваю:

– Учтите, я могу только провести вас, но, когда мы окажемся в Пограничных Мирах, вам самой придется ориентироваться, куда идти дальше. Все зависит от того, насколько развито у вас чувство дома. Вам может потребоваться довольно много времени, чтобы сориентироваться, так что лучше нам не мешкать. Я бы, по крайней мере, не мешкала. Нет, правда, чего ждать‑то? – Я отхлебываю кофе и поднимаю брови. – Да хоть сейчас можно пойти.

– Нет, сначала я должна поговорить с Кристи. Я не могу уйти, не предупредив его.

– А он так ненавидит всякие перемены…

– Ну уж не настолько.

– Можем взять его с собой, – предлагаю я, хотя знаю, что могут возникнуть проблемы.

Мне не следует проводить слишком много времени с ним, а то кто знает, что может случиться.

Саския отрицательно качает головой.

– Да ладно вам! – говорю я. – Не так уж он и тяжел на подъем. Да он первый побежит смотреть Другой Мир!

– Возможно, – соглашается она. – Но, по‑моему, я должна сделать это без него, сама. И, кроме того… – Она колеблется, и в ее голубых глазах снова плещется даль. – Кто знает, что я там обнаружу.

– Что бы ни обнаружили, ничто не изменит его к вам отношения. Эти мальчики Риделл такие верные, что по сравнению с ними даже собаки кажутся ненадежными.

– Я знаю. И все же…

Я жду, закончит ли она фразу.

– И все же… – соглашаюсь я, когда она все‑таки не заканчивает. – Да, я понимаю. Может, я заеду за вами завтра утром? У вас будет время поговорить с ним и подготовиться.

Она бросает на меня нервный взгляд.

– Странно, – говорит она. – Я ведь давным‑давно мечтала об этом. Но теперь, когда вы предлагаете мне осуществить это, я вдруг поняла, что совершенно не готова.

– Ничего страшного, – говорю я. – Почему бы вам не обсудить это с Кристи и не решить к утру? Я зайду, и вы скажете мне, что решили.

Теперь настала ее очередь улыбаться:

– И вы что же, просто постучитесь в дверь?

– Возможно. Посмотрим, какой у меня будет настрой. Мне нравится выражение лица Кристи, когда я вдруг появляюсь ниоткуда.

– Вы неисправимы!

– Стараюсь.

Мы обе еще некоторое время пьем чай и кофе, между нами спокойно лежит тишина.

– А почему вы хотите сделать это для меня?

– Может, я просто из тех, кто стремится помочь, – говорю я.

– Понятно.

А мне понятно, что она в это не верит.

– А может, у меня просто авантюрный склад характера и мне нравятся новые приключения, – прибавляю я. – Мне раньше не приходилось бывать внутри компьютерных программ. Там, должно быть, интересно.

– А опасности вас не пугают?

– Я же крутая, жесткая, – напоминаю я, – даже жестокая.

– Отчаянная, – добавляет она.

– Можно и так сказать.