Аврора Дюпен, по мужу Дюдеван) (1804–1876), французская писательница

Жизнь чаще похожа на роман, чем наши романы на жизнь.

* * *

Мужчина всегда ребенок, даже если это большой ребенок, – ребенок, который держит в своих руках власть.

* * *

Что женщина отличается от мужчины, что сердце и ум имеют пол, – в этом я не сомневаюсь. Но разве это различие, необходимое для общей гармонии, обозначает нравственное превосходство мужчины?

* * *

Мужчины, неспособные к какому бы то ни было влиянию на других мужчин, порою имеют неограниченное влияние на ум женщин.

* * *

В жизни есть лишь одно счастье – любить и быть любимой.

* * *

Нелюбимый всегда одинок в толпе.

* * *

На свете нет ни одного мужчины, который способен продолжительное время довольствоваться только душой женщины.

* * *

О телесной любви:

Следовало бы повесить всех женщин, опошляющих в глазах мужчин самое значительное, самое святое из всего созданного, божественное таинство, серьезнейший и возвышеннейший акт на земле.

* * *

Супружество приятно до брака.

* * *

Брак прекрасен для любовников и пригоден для святых.

* * *

Брак без любви – это пожизненная каторга.

* * *

Материнство, конечно, дает невыразимое счастье, но это счастье в любви или браке надо выкупать такой ценой, что я бы никому этого не посоветовала.

* * *

Можно объяснить другим, почему ты вышла за своего мужа, но нельзя убедить в этом себя.

* * *

Сопротивляться любви – значит снабжать ее новым оружием.

* * *

Рассудок никогда не плачет, это не его дело; а сердце никогда не рассуждает – оно не для этого нам дано.

* * *

Я не верю в тех донжуанов, которые в то же время Байроны. Дон Жуан не писал поэм, а Байрон, кажется, был плохим любовником.

* * *

Никому не выдавайте возраста ваших мыслей.

* * *

Простота труднее всего на свете. Это крайний предел опытности и последнее усилие гения.

* * *

Мы навлекаем на себя несчастья, которым уделяем слишком много внимания.

* * *

Веселье – лучшая гигиена души и тела.

* * *

Изменить свою сущность нельзя, можно лишь направить ко благу различные особенности характера, даже недостатки, – в этом и заключается великая тайна воспитания.

* * *

Восхищение и фамильярность чужие друг другу.

* * *

Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.

* * *

Избыток доброжелательности ведет к тому, что в один прекрасный день вы оказываетесь в очень плохом окружении; избыток проницательности ведет к полнейшему одиночеству.

* * *

Цветы забвения лучше всего растут на могилах.

* * *

Все французы – прирожденные комедианты, а те из них, у кого меньше всего способностей к благородному искусству сцены, посвящают себя театру и становятся актерами.

* * *

Самые ярые ревнители благочестия те, кто вынужден что-то скрывать о себе.

* * *

Человек еще ничего не знает: он не может доказать, что Бога нет; он тем более не может доказать, что Бог есть. Поверим, несмотря ни на что, и скажем: «Я верю!» Это еще не значит: «Я утверждаю». Скажем: «Я надеюсь!» Это еще не значит: «Я знаю».

* * *

Моя профессия – свобода, мое желание – не получать ни от кого ни милостыни, ни милости.

* * *

Пусть другие привыкают друг к другу по лени и прощают по равнодушию.

* * *

В письме к Флоберу:

Пресвятая литература, как ты ее называешь, для меня всегда на втором месте. Всегда я любила кого-нибудь больше, чем ее, а мою семью – больше, чем этого когото.

* * *

Когда я вижу, как надрывается старик[13]над своими романами, меня начинает пугать моя легкость в работе.

* * *

Я занимаюсь литературой, как другие занимаются садоводством.

* * *

Проверяя себя, вижу, что у меня были только две страсти в жизни – материнство и дружба. Люди, которым я дарила любовь, могли бы стать моими друзьями, сыновьями.

* * *

Выдающийся человек для исключительной женщины может быть желанным другом; а как любовник он один и тот же для всех женщин, и часто самый лучший любовник для женщины самой низкой и самой глупой. У меня есть опыт в любви, увы, очень полный! Если бы я могла начать жизнь заново, я была бы целомудренна!

* * *

Все почемуто боятся приближающейся старости, как будто уверены, что доживут до нее. Никто не думает о том, что с крыши может упасть черепица. Самое лучшее быть всегда к ней готовым и наслаждаться старостью так, как мы не умели наслаждаться молодостью. В двадцать лет теряют столько времени и так расточают жизнь! На склоне лет дни считаются вдвойне: вот наше утешение.

* * *

Нельзя вырвать ни одной страницы из своей жизни, но можно бросить всю книгу в огонь.

* * *

Последние слова:

«Оставьте… зелень!» (то есть, по разъяснению Тургенева: не ставьте камня на мою могилу, пусть на ней растут травы).