Что касается других мужчин. Таких, как Сережа-Гена, больше не встречала. К большой своей женской радости, не встречала

ОН ЖЕНАТ, ЛЮБИТЬ ИЛИ НЕ ЛЮБИТЬ?

Если ты считаешь себя Женщиной... Более того, истинной Женщиной. И уж тем более, если хочешь слыть классной стервой, оставь его.

Безумно любишь? И он тебя? Все равно оставь. Не смей тащить в свою судьбу чужого мужика. И в постель бы тоже не надо. Если ты стерва высшей пробы, запросто охмуришь свободного.

Видишь ли, любовь, замешанная на чужих слезах, да если там и детские слезы есть, боком выйдет. Через двадцать лет, да выйдет.

Имею право на эти слова.

Мне было двадцать. Резвая, молодая и красивая, я сунулась в чужое гнездо. А там птенец уже подрастает.

Моя мама руки заламывала. От чужой семьи старалась отвести и обзывала меня исключительно нехорошо. Я огрызалась на маму (царство тебе небесное, хорошая моя!) и по прутику растаскивала то гнездо.

Чужой муж стал моим мужем. Птенец остался без отца.

Мы родили двух детей. Дом наш был полон добра. Но он был холоден и пуст. В его стенах не прижилось счастье. В них не хозяйничала любовь, а сквозили тоска и отчужденность.

Двадцать лет мы так жили. Нет, это не было несходством характеров. Это было уродство отношений, под жернова которых попала в первую очередь я. Такое возмездие. За бабье вероломство. Дурость. Подлость. Поняла позже. Но было поздно.

Мы разошлись. Едва ли не в день смерти моей мамы. (Знак судьбы здесь какой-то, что ли?!)

Муж, спустя годы, сладил другую семью.

Я ненавижу порой себя. Мне по-человечески жаль бывшего мужа. Он столько лучших лет на меня извел, а взамен: «Я тебя не люблю...», «Давай разойдемся...», «Ты мне чужой...»

Он так и остался для меня чужим, хороший и очень порядочный мужик. И не потому, что я была сволочью, мерзостью и рога наставляла. Я была нормальная. И он очень любил. Но мне рядом с ним было никак. Ну совсем никак. Он ведь для другой предназначался. А я украла. (Кажется, впервые в жизни я вслух произнесла это слово.)