Глава 4. Сотрясаемая дрожью Джорджина сидела в подвале под лестницей

Сотрясаемая дрожью Джорджина сидела в подвале под лестницей. Туда, где она пряталась, не проникал даже лучик света. Кругом было тихо и темно, как, впрочем, и на улице.

Нельзя сказать, чтобы ей было холодно. В конце концов стояло лето, и погода была почти такой, как и в Новой Англии. Дрожала она скорее всего от потрясения. Очевидно, это была запоздалая реакция на пережитое. Но кто бы мог подумать, что Каменная Стена может так посмотреть на нее?

Она до сих пор видела его аристократическое лицо, его пронзительный взгляд – любопытные, кристально чистые, зеленоватые, ясные глаза. Ее пугало слово, которое вдруг пришло ей на ум, хотя она и не понимала причины. Это были глаза, которые способны вызвать страх не только у женщины, но и у мужчины. Прямой, бесстрашный, беспощадный взгляд. Джорджина снова задрожала.

Она дала волю своему воображению. Было ли в его глазах простое любопытство, когда он посмотрел на нее? Нет, не только. В них было нечто большее, с чем она еще незнакома и что не может определить словами. Но это нечто волновало и будоражило. Так что же это такое?

Впрочем, не все ли равно? И зачем она занимается этой ерундой, пытаясь анализировать его? Она никогда его раньше не видела – и слава Богу! И как только пальцы на ногах перестанут болеть (она очень сильно пнула его в последний раз), Джорджина вообще перестанет о нем думать.

Джеймс – это имя или фамилия? Да какая разница? А плечи – Боже, какие у него широкие плечи. Каменная Стена… Вполне подходящее прозвище. Этакая могучая каменная стена… из красивых камней. Из красивых? Джорджина хихикнула. Ну что ж. Кирпичи красивые, даже очень красивые. Ой нет, нет! О чем она думает? Он просто большая обезьяна с красивыми чертами лица, вот и все. И потом он англичанин, слишком старый для нее, да еще аристократ, которых она ненавидит. Наверняка богат, может скупить все, что ему захочется. Законы для этого человека ничего не значат. Разве не возмутительно он вел себя по отношению к ней? Развратник, потаскун…

– Джорджи?

Шепот донесся до нее издалека. Она не сразу ответила:

– Я здесь, Мак.

Через несколько секунд она услышала шаги Мака и увидела тень, упавшую на верхнюю часть лестницы.

– Ты можешь выходить, девочка. На улице никого.

– Слышу, что никого, – проворчала Джорджина, поднимаясь по лестнице. – Где вы столько пропадали? Надеюсь, это не они вас задержали?

– Нет, я просто пережидал возле таверны, чтобы они не пошли за мной. Я боялся, что желтоголовый побежит догонять тебя, но его осадил брат.

– Так бы он меня и поймал, бугай здоровый, – фыркнула Джорджина.

– Радуйся, что он не погнался за тобой, – проговорил Мак, выходя с Джорджиной на улицу. – Может, хоть в следующий раз послушаешься меня…

– Если вы скажете, что я во всем виновата, я не буду разговаривать с вами целую неделю.

– Может, это будет и к лучшему.

– Ну хорошо: я была не права. Признаю. Вы меня прощаете?

– Ладно… Эти два господина приняли меня за кого-то другого, так что ты здесь ни при чем.

– Но они разыскивали Камерона. Что, если Малкольма?

– Как это возможно? Они думали, что Камерон – это я. Позволь спросить: я похож на него?

Джорджина засмеялась, испытав некоторое облегчение. Действительно. Что общего? Когда Малкольм сделал ей предложение, это был поджарый восемнадцатилетний парень. Конечно, сейчас он превратился в мужчину, вероятно, набрал вес и немного подрос. Но цвет волос у него остался такой же, как и у надменного англичанина – брюнета с голубыми глазами, и был он более чем на двадцать лет моложе Мака.

– Кто бы ни был этот Камерон, но я могу только посочувствовать бедняжке, – заметила Джорджина.

– Что, он напугал тебя? – хмыкнул Мак.

– Он? Но их было двое.

– Да, но, как я заметил, ты хотела бы иметь дело лишь с одним.

Джорджина не собиралась спорить по этому поводу.

– Они какие-то… разные, правда же, Мак? То есть вроде бы похожи, ном разные. Наверное, братья, хотя по виду этого не скажешь. А в этом Джеймсе есть что-то особенное… Впрочем, все это, наверное, чепуха. Я сама в этом не уверена.

– Удивительно, что ты это почувствовала, голубушка.

– Что именно?

– Что из двоих он более опасный. Стоило только взглянуть на него, когда он вошел… А как он смотрел всем в глаза… Как шутя обращался с этими головорезами из таверны… Одет изысканно, а среди толпы чувствует себя как дома.

– Это вы определили, как только взглянули на него?

– Да, девочка. Интуиция и опыт… Да ты ведь тоже это почувствовала. Хорошо, что ты здорово бегаешь.

– Что вы хотите сказать? Что он не хотел нас отпустить?

– Я-то ему не нужен, а вот тебя он не хотел терять.

– Если бы он не держал меня, я бы сломала ему нос.

– Насколько я помню, ты пыталась это сделать, но без особого успеха.

– Вы подсмеиваетесь надо мной, – вздохнула Джорджина.

– Твои братья еще не так подсмеивались, – хмыкнул Мак.

– Это было давным-давно, еще в детстве, – возразила девушка.

– Я помню, как ты готова была разорвать Бойда в клочья и гонялась за ним по всему дому. Это было совсем недавно – прошлой зимой.

– Он еще, можно сказать, ребенок и к тому же ужасный озорник.

– А ведь он постарше Малкольма.

– Фи! — Джорджина обогнала Мака. – Вы такой же, как и многие другие. Иен Макдонелл!

– Если ты хочешь, чтобы тебе посочувствовали, то так и скажи, – крикнул он, пытаясь сдержать смех.