Глава 15. Я чувствовал себя не очень комфортно

ДЭЙМОН

Я чувствовал себя не очень комфортно.

Спустя четыре минуты мое сердце начало биться как сумасшедшее. Я чувствовал боль в животе и едва мог сосредоточиться, чтобы положить одну ногу на другую.

Чувство было смутно знакомым. Мне не хватало воздуха. Последний раз когда мне было плохо был тогда, когда подстрелили Кэт, но сейчас в этом не было никакого смысла.

Здесь она находилась в безопасности, по меньшей мере от случайных психов с ружьями, и не было никаких причин, чтобы кто-либо причинял ей вред. Не в настоящий момент, но я знал, что они делали кое-что с Бет, чтобы заставить моего брата изменять людей.

Я почувствовал на своей шее теплое покалывание, когда мы с охранником направились на медицинский этаж. Кэт была рядом. Отлично.

Чем ближе я подходил к ней, тем хуже мне было. Нездоровое чувство, смешавшееся со страхом, росло в моей груди.

Это было нехорошо. Совсем нехорошо.

Я споткнулся, почти потеряв равновесие, чему я удивился — что за чертовщина? Я никогда не спотыкался. У меня было прекрасное самообладание. И равновесие.

Человек, похожий на Рэмбо, остановился возле одной из множества дверей и просканировал свой глаз. Послышался звук щелчка, и дверь открылась. Из моих легких исчез весь воздух в тот момент, когда я увидел, что там творится.

Мой худший кошмар стал явью, воплотившись в жизнь с детальной ясностью.

Никто не стоял возле нее, но в комнате находились люди, хотя, на самом деле, я не видел их. Всем, что я видел, была Кэт.

Она лежала на животе, с головой повернутой в сторону. Ее лицо было безбожно бледным и искаженным, глаза едва приоткрыты. На ее лбу выступила испарина.

Дорогой Боже, там было так много крови — сочащейся из спины Кэт, капавшая на передвижной стол, на котором она лежала, под столом было еще больше крови.

Ее спина... ее спина была похоже на месиво. Мышцы были разорваны, оголяя кости. Это выглядело так, словно она была жертвой Фрэдди Крюгера. Я был почти уверен, что ее позвоночник... Я не мог даже закончить мысль.

Может быть, прошла секунда после того, как я, шатаясь, вошел в комнату и оттолкнул с пути дебила — охранника. Я споткнулся, когда добрался до нее, и выставил вперед руки, чтобы удержаться. Они попали прямо в кровь — ее кровь.

— Иисус, — прошептал я. — Кэт.. О Боже, Кэт...

Ее ресницы даже не шелохнулись. Ничего. Прядь волос прилипла к ее бледной щеке.

Мое сердце усиленно колотилось, стараясь не отставать от ее, и я знал, что то, которое замедлилось, не было моим. Оно принадлежало Кэт. Я не знал, как это произошло. Не то, чтобы меня это не волновало, но сейчас это не было важным.

— Я здесь, — сказал я ей, не обращая внимания ни на кого в комнате. — Я исправлю это.

По—прежнему ничего, я выругался, когда развернулся, готовясь сбросить свою человеческую кожу, потому что это... от меня потребуется все, чтобы исправить это.

На секунду мой взгляд встретил взгляд Нэнси. — Ты сука.

Она постучала ручкой по планшету и издала мягкий звук. — Нам нужно убедиться, что ты можешь исцелить снова то, что считается катастрофическим. Эти раны являются частично смертельными, в отличие от ран живота или других частей тела. Тебе нужно будет исцелить ее.

Однажды я убью эту даму.

Гнев пронзил меня, наполняя силой, и я обернулся в истинную форму, рев поднялся из глубин моей души. Стол затрясся. Утварь звякнула и свалилась с лотка. Двери кабинета распахнулись.

— Иисус, — пробормотал кто-то.

Я положил свои руки на Кэт. Я здесь, я здесь, детка. Я исправлю это. Все это.

Ответа не было, и жалящее чувство страха накрыло меня. Тепло стало исходить из моих ладоней, и белый свет с красным оттенком поглотил Кэт. Я смутно слышал, как Нэнси сказала: — Пора переходить к фазе мутации.

Исцеление Кэт истощило меня. Что сделало всех в этой комнате счастливчиками, потому что я был уверен, если бы я мог пошевелить ногами, я смог бы убить как минимум двоих из них, прежде, чем они меня схватят.

После того, как я исцелил Кэт, они попытались вывести меня из комнаты. Черта с два я оставлю их наедине с ней. Нэнси и Дашер ушли некоторое время назад, доктор болтался тут, проверяя жизненные показатели Кэт. Он сказал, что все в порядке. Она была прекрасно исцелена.

Я хотел убить его.

И, думаю, он знал, потому что стоял далеко от зоны моей досягаемости.

В конечном счете, доктор ушел. Остался только Арчер. Он не говорил, что по мне было чертовски кстати. То небольшое уважение, которое я приобрел к мужчине, было потеряно в ту секунду, когда я осознал, что он находился в этой комнате все время, когда они делали... делали это с ней.

Все для того, чтобы доказать, что я достаточно силен, чтобы вернуть ее с грани между жизнью и смертью.

Я знал, что последует далее: бесконечный поток полумертвых людей.

Вытолкнув эту реальность из своей головы, я сконцентрировался на Кэт. Я сел возле стола, на глупое подвижное кресло, в котором сидела Нэнси, держа ее безжизненную руку, в надежде, что это каким-то образом дойдет до нее. Она пока не проснулась, и я надеялся, что она была без сознания в течение всего процесса.

В какой-то момент пришла женщина — медсестра, чтобы вымыть ее. Я не хотел, чтобы кто-то находился рядом с ней, но я так же не хотел, чтобы Кэт проснулась, покрытая собственной кровью. Я хотел, чтобы она проснулась и забыла об этом — обо всем этом.

— Я разберусь, — сказал я, вставая.

Медсестра покачала головой. — Но я...

Я сделал шаг к ней. — Я сделаю это.

— Позволь ему, — сказал Арчер, его плечи были напряжены. — Уйди.

Медсестра выглядела так, словно собиралась спорить, но, наконец, она ушла. Арчер отвернулся, когда я снял пропитанную кровью одежду и начал мыть ей спину.

И ее спина... Там были шрамы — ужасные, выглядящие болезненно, отметины ниже лопаток, напоминали мне об одной из тех книг, что были у нее дома, о падших ангелах, у которых оторвали крылья.

Я не знал, почему у нее остались шрамы в этот раз. Пуля оставила слабую метку на ее груди, но ничего подобного этому. Может быть, это было связано с тем, как много времени мне потребовалось, чтобы исцелить ее.

Возможно, дело было в том, что дыра от пули была такой маленькой, а это... не было таким уж маленьким.

Низкий, нечеловеческий звук подполз к моему горлу, поразив Арчера. Я проверил, сколько энергии у меня осталось, и закончил переодевать ее. Потом я снова осел вниз и поднял ее маленькую руку. Тишина была такой же густой, как туман, пока Арчер не нарушил ее.

— Мы можем забрать ее обратно в комнату.

Я прижался губами к костяшкам ее пальцев. — Я не оставлю ее.

— Я этого и не предлагал.
Последовала пауза. — Они не отдали мне каких-то особых приказов. Ты можешь остаться с ней.

Поняв, что кровать была бы для нее лучше я поднялся, и сжав челюсти, скользнул под нее руками.

— Подожди.
Арчер был рядом с нами, я обернулся, зарычав. Он отступил, подняв руки вверх. — Я только собирался предложить, что мог бы понести ее. Ты не выглядишь так, словно способен ходить прямо сейчас.

— Ты не прикоснешься к ней.

— Я...

— Нет, — прорычал я, поднимая небольшой вес Кэти со стола. — Этого не случится.

Арчер покачал головой, но развернулся, направившись к двери. Удовлетворенный, я держал в руках Кэт так нежно, как только мог, беспокоясь, чтобы ее спина не послужила причиной боли. Когда я убедился, что так она была в порядке, я сделал шаг вперед, затем еще один.

Путешествие обратно в комнату было таким же легким, как пройти босяком по бритвам. Мой энергетический уровень был в упадке.

Я положил ее на кровать и лег рядом, поняв, что у меня не осталось сил. Я хотел подтянуть одеяло, чтобы она не замерзла, но моя рука между нами была словно камень.

В любое другое время я бы скорее взял Нэнси на романтический ужин, чем принял помощь Арчера, но я ничего не сказал, когда он поднял одеяло и укрыл им нас.

Он покинул комнату и, наконец, мы с Кэт остались одни.

Я смотрел на нее до тех пор, пока больше не мог держать свои глаза открытыми. А потом считал каждый ее вдох, до тех пор, пока больше не мог вспомнить, какое число было последним.

И когда это случилось, я снова и снова повторял ее имя, оно было последним, о чем я подумал, прежде, чем соскользнул в забвение.

КЭТИ

Я проснулась, как от толчка, ловя ртом воздух и ожидая, что он обожжет меня изнутри, поскольку боль была невероятной, портя каждую унцию моего существования.

Но я чувствовала себя хорошо. Больной и измученной, но все же хорошо. Странно, я чувствовала себя отстранено оттого, что сделал доктор, но когда я лежала там, я чувствовала удерживающие меня призрачные руки на запястьях и лодыжках.

Неприятные чувства, смесь эмоций, простирающиеся от гнева до беспомощности, образовались в моем животе. То что они сделали, чтобы доказать, что Дэймон мог исцелить смертельные повреждения, было ужасающим, и это слово казалось слишком легким, не достаточно сильным или мрачным.

Чувствуя себя мерзко и не комфортно в своей собственной коже, я заставила свои глаза открыться. Дэймон лежал рядом со мной в глубоком сне. Темные тени расположись на его щеках, а под глазами залегли синяки багряного цвета, скорее всего от истощения. Его лицо было бледным, а губы приоткрылись.

Несколько локонов волнистых темно-каштановых волос упали на его лоб. Никогда прежде я не видела его таким изнуренным. Его грудь поднималась устойчиво и равномерно, но страх просочился по моим венам.

Я приподнялась на локте и наклонилась, положив руку на его грудь. Его сердце билось под моей ладонью, немного ускоренно из-за моего.

Пока я смотрела, как он спит, неприятная смесь эмоций приобрела новую форму. Ненависть обрамляла ее, превращаясь в ожесточенную оболочку горечи и гнева. Моя рука на его груди сжалась в кулак.

То что они сделали со мной, было предосудительным, но то, что они заставили сделать Дэймона выходило за рамки этого. И с этого момента будет только хуже. Они начнут приводить людей, и когда он потерпит неудачу в их успешном изменение, они будут причинять мне боль, чтобы добраться до Дэймона.

Я стану Бетани, а он станет Доусоном.

Зажмурившись, я сделала глубокий выдох. Нет. Я не могла позволить этому произойти. Мы не могли позволить этому произойти. Но в реальности, это уже происходило. Я хотела закрыться оттого, что меня ожидало.

И если эти уродливые вещи продолжат накапливаться — а они продолжат — как мы сможем быть другими? Как мы сможем не превратиться в Бетани и Доусона?

Тогда меня поразило.

Я открыла глаза, мой взгляд путешествовал по широким скулам Дэймона. Я не была сильнее Бетани, потому что, я была уверена, что она была и все еще оставалась сильной. Дэймон не был лучше Доусона. Мы должны были быть сильнее и лучше Дедала.

Опустив голову, я мягко поцеловала Дэймона в губы и в тот момент поклялась, мы сбежим отсюда. Не просто потому, что Дэймон обещал мне. Один он не сможет исправить это.

Но мы — сможем.

Неожиданно его руки обхватили мою талию, и он потянул меня на себя. Один потрясающе зеленый глаз открылся. — Эй, привет, — пробормотал он.

— Я не хотела тебя разбудить.

Уголок его рта приподнялся. — Ты и не будила.

— Ты не спал? — когда его улыбка стала шире, я покачала головой. — Так ты просто лежал и позволял мне таращиться на тебя, как на рептилию?

— В значительной степени, Котенок. Я полагал, что позволяю тебе получить свою долю, но потом ты поцеловала меня, и, ну, мне нравится быть немного больше вовлеченным в это.
Оба глаза открылись, и, как всегда, смотреть в них было волнующе. — Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке. На самом деле, я чувствую себя отлично.
Устраиваясь рядом с ним, я поерзала головой по его руке, и он опустил руку, запутавшись в моих волосах. — Что на счет тебя? Я знаю, что это должно было потребовать от тебя много сил.

— Ты не должна обо мне волноваться. То, что они...

— Я знаю, что они сделали. Я знаю, почему они это сделали.
Я наклонила голову вниз, скользнув рукой между нами. Он напрягся, когда мои пальцы задели его живот. — Я не собираюсь лгать. Это было чертовски больно. Когда они делали это, я хотела... Ты, честно, не хочешь знать, чего я хотела, но я в порядке благодаря тебе. Но я ненавижу то, через что они заставили тебя пройти.

Его дыхание касалось моего лба, последовала продолжительная тишина. — Ты меня удивляешь.

— Что? — я посмотрела вверх. — Дэймон, я не удивительная. Это ты. То, что ты можешь делать? Что ты сделал для меня? Ты...

Он положил палец на мои губы, заставляя меня умолкнуть. — После того, через что ты прошла, ты больше беспокоишься обо мне? Да, ты удивляешь меня, Котенок, правда.

Я почувствовала, как усмешка растягивается на моих губах, я отчасти чувствовала себя странно, желая улыбнуться после всего. — Хорошо, как на счет такого: мы оба удивительные.

— Мне это нравится.
Он приблизился ко мне, поцелуй был сладким и нежным, точно таким же поглощающим, как и другие, словно обещание — обещание большего и будущего. — Знаешь, я не говорил тебе этого достаточно часто, и я должен говорить каждый раз, когда получаю шанс. Я люблю тебя.

Я резко вдохнула. Эти слова, никогда не перестанут глубоко меня затрагивать. — Я знаю, что любишь, даже если ты не говоришь этого постоянно.
Я потянулась и пробежала кончиками пальцев по его щеки. — Я люблю тебя.

Глаза Дэймона закрылись, его тело напряглось. Казалось, он впитывает в себя эти слова.

— Насколько ты устал? — спросила я через пару минут, которые таращилась на него, словно на земляной орех.

Его рука напряглась вокруг меня. — Достаточно.

— Переход в истинную форму поможет?

Он пожал плечами. — Возможно.

— Тогда сделай это.
— Разве ты здесь босс?

— Заткнись и прими свою истинную форму, так ты почувствуешь себя лучше. Как на счет такой команды?
Он мягко рассмеялся. — Я люблю это.

Я уже хотела сказать, как хорошо он усвоил это слова на букву "Л", но он немного склонился и коснулся меня своими губами. Этот поцелуй был глубоким, голодным и настойчивым.

Глаза закрылись, но, тем не менее, я могла видеть белый свет, когда он начал изменяться. Я задохнулась от удивления, потерявшись в тепле и интимности момента. Когда он отстранился, я едва могла открыть глаза, таким он был ярким.

— Лучше? — спросила я вслух полным эмоций голосом. Его рука нашла мою. Было странно видеть обрамленные светом пальцы с моими. Мне стало лучше в тот момент, когда проснулась ты.

Перевoд kаliоuga для группы
ВКoнтaкте vk.cоm/bооksоurce