Глава 16. — Миледи, — произнес Уолтер и поцеловал руку Джудит

— Миледи, — произнес Уолтер и поцеловал руку Джудит. Она не поднимала глаз, всем своим видом стараясь показать, что смущена. — Прошло так много времени с нашей последней встречи, и с тех пор вы стали еще красивее. Пройдите к столу и сядьте подле меня. Мы приготовили ужин специально для вас.

Он провел ее к длинному столу, расположенному на подиуме. Скатерть была старая и вся в пятнах, а оловянные блюда и тарелки — помяты. Когда они сели, Уолтер повернулся к Джудит.

— Вам удобно в вашей комнате?

— Да, — тихо ответила она.

Он улыбнулся, немного выпятив грудь.

— Приступайте, миледи, вам не надо бояться меня.

"Бояться его!» — с яростью подумала она, подняв на него глаза, но тут же опомнилась.

— Я чувствую не страх, а удивление. Я не привыкла к обществу мужчин, а те, кого я знала… они не были добры ко мне.

Он взял ее руку в свою.

— Я попытаюсь исправить это. Мне известно очень многое о вас, хотя вы почти ничего не знаете обо мне. Вам известно, что я был другом ваших братьев?

— Нет, — удивленно ответила Джудит. — Именно тогда мой отец обещал отдать меня вам в жены? — спросила она с невинным видом.

— Да… нет… — замялся Уолтер.

— А, понятно, милорд. Это было сразу после безвременной смерти моих любимых братьев.

— Да! Именно тогда, — улыбнулся Уолтер.

— У моих бедных братьев было так мало друзей. Это замечательно, что хоть изредка они встречались с вами. А мой отец! Мне бы не хотелось дурно говорить о нем, но он всегда все пугал.

Возможно, он что-то напутал и с договором о нашей свадьбе.

— Не было никакого… — начал Уолтер и тут же отхлебнул вина из кубка, чтобы остановить самого себя. Он не мог признаться, что не было никакого документа.

Джудит дотронулась до него дрожащей ручкой.

— Я что-то не так сказала? Вы побьете меня? Он поспешно повернулся к ней и увидел в ее глазах слезы.

— Милая Джудит, — сказал он, страстно целуя ей пальцы, — что же случилось с миром, если такое нежное и невинное создание так боится мужчин?

Она нарочитым жестом вытерла слезы.

— Простите меня. Я так мало знаю и… — Джудит опустила глаза.

— Ну, давайте, подарите мне улыбку. Поставьте передо мной какую-нибудь задачу или попросите у меня подарок — и я все сделаю для вас.

Джудит моментально подняла глаза.

— Мне бы хотелось, чтобы моей матушке предоставили более удобную комнату, — твердо произнесла она. — Может, на том же этаже, что и моя?

— Мой господин! — вмешался сэр Артур, сидевший по другую сторону от Джудит. Он не пропустил ни единого слова из их беседы. — На четвертом этаже она получит слишком много свободы. — Уолтер нахмурился. Ему страшно хотелось угодить своей прелестной застенчивой пленнице и выглядеть в ее глазах этаким благодетелем, но замечание, прозвучавшее из уст его вассала в ее присутствии, унижало его. Артур сразу же понял свою ошибку. — Я имел в виду, мой господин, только то, что, ради ее же собственной безопасности, ее должен охранять человек, которому можно доверять, — Он взглянул на Джудит. — Скажите, миледи, если бы вам предстояло решить, кому из ваших людей охранять вас, кого бы вы выбрали?

— Джона Бассетта, — не задумываясь ответила она и тут же прикусила язык. Но было уже поздно жалеть о непроизвольно сорвавшихся словах.

Артур бросил на нее самодовольный взгляд и посмотрел на Уолтера.

— Вот. Из уст самой госпожи. Она выбрала охрану для леди Элен.

"И оставила себя без помощника на тот случай, если попытаюсь сбежать», — подумала Джудит. Сэр Артур глядел на нее так, будто прочел ее мысли.

— Великолепная идея! — воскликнул Уолтер. — Вас это устраивает, миледи?

Она никак не могла придумать вескую причину для того, чтобы оставить Джона рядом с собой, хотя, быть может, его отсутствие даст ей больше свободы.

— Это очень радует меня, милорд, — нежно проговорила она. — Уверена, что Джон будет хорошо заботиться о матушке.

— А теперь вернемся к более приятным вещам. Что вы скажете на то, чтобы завтра отправиться на охоту?

— На охоту, милорд? Я…

— Да? Не нужно ничего скрывать от меня.

— Это глупое желание.

— Ну-ну, расскажите же, — продолжал терпеливо улыбаться Уолтер.

— Я только недавно покинула родительский дом, где мне было разрешено кататься только в специально отведенной для этого части поместья. Я никогда не видела таких старых замков. Вы будете смеяться надо мной!

— Нет, не буду! — рассмеялся Уолтер.

— Я хочу осмотреть весь замок: скотный двор, конюшни, даже маслобойню.

— Тогда завтра утром я устрою вам самое настоящее путешествие, — улыбнулся он, — Вашу просьбу очень легко выполнить, и я сделаю все, чтобы доставить вам удовольствие, миледи. — Он впился в нее горящими от страсти глазами, и Джудит опустила ресницы, главным образом для того, чтобы он не заметил отразившегося в ее взгляде гнева.

— Милорд, — еле слышно произнесла она, — боюсь, я очень устала. Надеюсь, вы извините меня?

— Конечно. Ваше желание для меня закон. — Он вскочил и, протянув ей руку, помог подняться.

Джон, сложив руки на груди, стоял на небольшом расстоянии за стулом Джудит.

— Мне хотелось бы поговорить со своим слугой, — заявила она и направилась к Джону, прежде чем Уолтер успел ответить. — Сэр Артур назначил тебя охранять мою маму, — без всяких предисловий сказала она.

— Не буду. Лорд Гевин…

— Ш-ш! — остановила она его, схватив за руку. — Я не хочу, чтобы нас услышали. Какую причину ты можешь придумать, чтобы отказаться? Этот глупец считает, что я уже принадлежу ему.

— Он делает вам всяческие авансы.

— Нет, еще нет, но обязательно будет. Ты должен остаться с моей матерью. Я не верю, что сэр Артур позволит перевести ее в другое место, если ты откажешься. Она долго не выдержит в этом сыром колодце.

— Вы слишком много думаете о своей матушке и слишком мало — о себе.

— Ты ошибаешься. Я в безопасности, а у нее может начаться ревматизм. Если бы и меня поместили в такую сырую каморку, я и для себя потребовала более хороших условий.

— Вы лжете, — ровным голосом произнес Джон. — Если бы вы не были столь упрямы, то находились бы сейчас в безопасности у себя дома.

— Так ты читаешь мне нотации? — раздраженно спросила Джудит.

— Это ни к чему бы не привело. Я пойду к леди Элен только в том случае, если вы пообещаете не делать никаких глупостей.

— Естественно. Даже могу в этом поклясться, если хочешь.

— Вы чересчур остры на язык, но сейчас не время спорить. Они идут. Я буду ждать от вас частых весточек. Надеюсь, это поможет мне не думать о пытках, которым подвергнет меня лорд Гевин.

Когда Джудит осталась наедине со своей горничной, Джоан расхохоталась.

— Сегодня вечером вы заткнули за пояс всех самых лучших актеров! — радовалась она. — Вы бы далеко пошли в Лондоне. Где вы научились этому ловкому трюку — тыкать себе в угол глаза ногтем, чтобы вызвать слезы?

Джудит судорожно вздохнула. Замечание Джоан оживило в памяти воспоминание о том, как Гевин держал в объятиях Элис.

— Я научилась этому у женщины, которая живет во лжи, — мрачно ответила она.

— Кем бы она ни была, вы превзошли ее. Вы почти убедили меня. Надеюсь, вы добились, чего хотели.

— Ты уверена, что я хотела чего-то?

— А зачем же еще показывать мужчине свои слезы?

Джудит опять подумала об Элис.

— Зачем еще? — пробормотала она.

— Так получили вы то, чего добивались? — настаивала Джоан.

— По большей части. Но этот Артур облапошил меня. Джона отправили охранять мою мать. Охранять! Ха! Как два пленника, запертые за тяжелой дверью, могут охранять друг друга? Мой телохранитель превратился в горничную, его посадили под замок, и я опять одна. К тому же мне придется вызволять на одного человека больше..

Джоан распустила шнуровку на платье.

— Уверена, то, что он отдалил от вас Джона, полностью отвечает его намерениям.

— Ты права. Но лорд Уолтер дурак. У него язык впереди ума рыщет. Надо быть поосторожней и беседовать с ним подальше от ушей сэра Артура.

— А вот это, по всей видимости, самая сложная из всех задач. — Джоан откинула одеяла.

— Что ты собираешься делать, Джоан? — спросила Джудит, увидев, что горничная приглаживает волосы.

— Я собираюсь искать лорда Гевина, — улыбнулась она. Сейчас горничная и госпожа разговаривали почти на равных. — Увидимся завтра, и у меня будут для вас новости.

Джудит уже не слышала, как за девушкой закрылась дверь. Она думала, что из-за тревоги и беспокойства не сможет уснуть, но все оказалось иначе. Она заснула, едва коснулась головой подушки.

Уолтер и Артур стояли в большом зале. Столы уже убрали, и дружинники уже разложили на полу соломенные тюфяки, готовясь к ночи.

— Я не доверяю ей, — еле слышно прошептал сэр Артур.

— Не доверяешь ей! — взорвался Уолтер. — Как ты можешь такое говорить после того, как увидел ее? Это нежный цветок. Ее били и с ней плохо обращались. Она трясется, едва заметив нахмуренную бровь.

— Она не казалась такой испуганной, когда требовала хорошей комнаты для своей матери.

— Требовала! Она никогда ничего не требовала. Это не в ее характере. Она просто волнуется за леди Элен. Вот еще один пример утонченности ее натуры.

— Этой утонченной натуре удалось за один вечер получить от вас слишком много. Вспомните-ка, как она едва не заставила вас признаться, что не было никакого письменного договора с ее отцом.

— Какое это имеет значение? — возмутился Уолтер. — Она не хочет продолжать свою супружескую жизнь с Гевином Монтгомери.

— Почему вы так уверены?

— Я слышал…

— Слышал! Ба! Тогда зачем она приехала сюда? Не настолько же она простодушна, чтобы считать, будто ей не угрожает опасность.

— Ты хочешь сказать, что я могу причинить ей вред? — сердито спросил Уолтер. Артур удивленно уставился на него.

— Нет, но только пока она нова для вас. — Он хорошо знал Уолтера. — Вы должны обвенчаться с ней до того, как затащите к себе в постель. Лишь в этом случае вы на самом деле будете обладать ею. Если вы переспите с ней сейчас, не получив благословения церкви, она может возненавидеть вас, как это произошло, по вашим словам, с ее мужем.

— Я не желаю слушать твои советы о том, как мне вести себя с женщинами! Я здесь хозяин. Разве у тебя нет других обязанностей?

— Есть, мой господин, — самодовольно улыбнулся Артур, — Завтра я должен помогать своему хозяину показывать пленнику оборону нашего замка. — Повернувшись, он направился к двери, а Уолтер запустил ему в голову графином.

Джудит проснулась очень рано, когда в комнате было еще темно. Она сразу же вспомнила слова Джоан о том, что утром та принесет новости о Гевине. Джудит резко откинула одеяло и сунула руки в рукава светло-коричневого халата из византийской парчи. Ткань была расшита цветами более бледного оттенка и отделана кремовым кашемиром. Соломенный тюфяк, предназначавшийся для Джоан, пустовал. Джудит в гневе сжала зубы, однако ее тут же охватило беспокойство. Неужели и Джоан покинула ее? Неужели Артур обнаружил, что Джоан шпионит?

Дверь открылась почти неслышно, и в тени промелькнула Джоан.

— Где ты была? — громким шепотом потребовала отчета Джудит.

Рука девушки метнулась ко рту, чтобы остановить готовый вырваться вопль.

— Моя госпожа! Вы так напугали меня. Почему вы не в кровати?

— И ты смеешь меня об этом спрашивать? — прошипела Джудит, но потом овладела собой. — Иди сюда, рассказывай новости. Ты что-нибудь узнала о Гевине? — Джудит взяла девушку за руку и потянула ее к кровати. Они по-турецки устроились на мягкой перине.

Однако Джоан избегала встречаться с пристальным взглядом золотистых глаз своей хозяйки.

— Да, моя госпожа, я нашла его.

— Он в добром здравии? — встрепенулась Джудит.

Набрав в грудь побольше воздуха, Джоан приступила к рассказу:

— Мне было нелегко найти его. Его хорошо стерегут, да и добраться к нему… трудно. Но, — улыбнулась она, — мне повезло: кажется, я очень понравилась одному из охранников, и мы довольно много времени провели вместе. Это такой мужчина! Всю ночь он…

— Джоан! — оборвала ее Джудит. — Ты пытаешься что-то скрыть от меня, правильно? Что с моим мужем? Как он?

Джоан посмотрела на хозяйку, начала что-то говорить, потом упала лицом в ладони.

— Это слишком жутко, моя госпожа. Трудно поверить, что они могли сделать с ним такое. Ведь он же дворянин! Даже с самыми последними крепостными не обращаются так, как с ним.

— Рассказывай, — мертвым голосом произнесла Джудит. — Рассказывай все.

Джоан, которой с трудом удалось подавить навернувшиеся слезы и скрутивший желудок приступ тошноты, подняла голову.

— Некоторые из обитателей замка знают, что он здесь. Его привезли одного, ночью, и… бросили вниз.

— Вниз?

— Да, моя госпожа. Под подвалом есть небольшое пространство — чуть больше ямы, вырытой между блоками фундамента. По полу сочится вода из рва и там живут… скользкие… твари…

— И в этом месте держат Гевина?

— Да, моя госпожа, — тихо ответила Джоан. — Потолком в этой яме служит пол подвала, и он очень высоко. Спуститься можно только по приставной лестнице.

— Ты видела это место?

— Да, моя госпожа. — Она опять склонила голову. — И я видела лорда Гевина. Джудит схватила девушку за руку.

— Ты видела его и так долго тянула, не рассказывая мне?

— Я не поверила, что тот… тот человек — лорд Гевин. — На ее лице отразилась смертельная мука. — Он всегда был таким красивым, таким сильным, а теперь от него остались кожа да кости. Его глаза превратились в черные круги, которые прожигают тебя насквозь. Охранник — тот, с которым я провела ночь, — открыл люк и посветил. А зловоние! Я его едва разглядела в темноте. Лорд Гевин, сначала я сомневалась, что это он, спрятал лицо — так на него подействовал слабый свет дрянной свечки. А пол, моя госпожа, — он шевелился! Там нет ни единого сухого места. Как он спит? Там негде лечь.

— Ты уверена, что это был лорд Гевин?

— Да. Охранник огрел его кнутом, и он поднял руку и с ненавистью взглянул на нас.

— Он узнал тебя?

— Сомневаюсь. Сначала я этого боялась, но теперь понимаю, что он в таком состоянии, когда уже никого не узнают.

Джудит в задумчивости отвела глаза. Джоан коснулась ее руки.

— Моя госпожа, уже слишком поздно. Ему осталось недолго жить на этом свете. Он не протянет и нескольких дней. Забудьте его. Он сейчас страшнее мертвеца.

Джудит подняла на нее тяжелый взгляд.

— Разве не ты секунду назад сказала, что он жив?

— Только отчасти. Даже если сегодня вытащить его оттуда, солнечный свет убьет его. Джудит встала с кровати.

— Я должна одеться.

Джоан взглянула на прямую спину своей хозяйки. Решив было, что Джудит отказалась от идеи спасти мужа, девушка обрадовалась. Сморщенное, изнуренное лицо пленника продолжало преследовать ее. Однако подозрения еще не покинули душу Джоан. Слишком долго она прожила с Джудит, чтобы не знать, что ее маленькая госпожа редко оставляет дела незаконченными. Бывали времена, когда Джоан доходила до изнеможения, обсуждая с Джудит самые разнообразные вопросы, чтобы та могла оценить проблему со всех точек зрения. И Джудит никогда не сдавалась. Если она задавалась целью убрать урожай с поля к определенному числу — его обязательно убирали, даже если самой Джудит приходилось помогать молотить.

— Джоан, мне понадобится деревенское платье, очень темное, как у крепостных. И сапоги, только высокие. Не важно, если они будут велики, — я их подвяжу. И скамья. Длинная, но достаточно узкая, чтобы прошла в люк. Еще мне понадобится железная коробка. Небольшая, плоская — такая, чтобы я могла спрятать ее на животе.

— На животе? — с трудом выговорила Джоан. — Не может быть, чтобы вы… Разве я не объяснила вам, что он почти мертв, что его нельзя спасти? Как можно надеяться, что никто не заметит, как вы несете туда скамью? Ну, еду — еще куда ни шло, но… — Взгляд Джудит заставил ее замолчать. Молодая госпожа была очень миниатюрной, но когда взгляд ее золотистых глаз становился таким же тяжелым, как сейчас, нельзя было не подчиниться. — Скамью, сапоги, платье и… железную коробку, чтобы спрятать на животе, — с некоторым сарказмом перечислила Джоан.

— Да, на моем животе, — без доли юмора подтвердила Джудит. — А теперь помоги мне одеться.

Она вытащила из огромного сундука, стоявшего возле кровати, фрипон из желтого шелка. По рукаву от запястья шло двадцать жемчужных пуговок. Сверху она надела модест из рыжевато-золотистого бархата с широкими ниспадающими рукавами. От талии до подола спускался плетеный пояс из коричневых шелковых шнуров, на которые были нанизаны жемчужины.

Джоан взяла гребень из слоновой кости и принялась укладывать волосы Джудит.

— Не дайте ему понять, что вас хоть в малейшей степени волнует лорд Гевин.

— Нет надобности говорить мне это. А теперь иди и найди то, что я сказала. И смотри, чтобы тебя никто не заметил.

— Я не могу тайно пронести целую скамью.

— Джоан!

— Да, моя госпожа, я сделаю все, как вы велели.

Несколько часов спустя, проведя все утро подле Джудит и показав ей все конюшни и сыроварни, Уолтер сказал:

— Миледи, вы, должно быть, устали. Уверен, что все это совсем не представляет для вас интереса.

— О, отнюдь! — улыбнулась Джудит. — Стены такие толстые, — с наигранным изумлением невинно произнесла она.

.Замок отличался удивительной простотой и примитивностью. Он включал одну четырехэтажную каменную башню, окруженную одинарной стеной толщиной двенадцать футов. Несколько дозорных, вышагивавших по гребню стены, казались сонными и умиротворенными.

— Возможно, госпожа желает осмотреть вооружение рыцарей и проверить их доспехи на предмет трещин? — предложил наблюдавший за ней Артур.

Джудит стоило больших усилий сохранить равнодушное выражение на лице.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, сэр, — озадаченно произнесла она.

— И я тоже, Артур! — добавил Уолтер. Артур не ответил, продолжая пристально смотреть на Джудит. Она поняла, что перед ней враг. Он запросто разгадал ее интерес к оборонительным сооружениям замка. Она повернулась к Уолтеру.

— Боюсь, я устала гораздо сильнее, чем мне казалось. Это действительно было очень долгое путешествие. Думаю, мне надо отдохнуть.

— Конечно, миледи.

Джудит хотелось отделаться от него, избавиться от его руки, которая так часто брала ее за пальцы или за талию. Она с облегчением распрощалась с ним у двери своей спальни и не раздеваясь рухнула на кровать. Все утро ее мысли занимал рассказ Джоан о Гевине. Джудит не составило труда представить, как он полуживой лежит в этой зловонной яме.

Открылась дверь, но она не обратила на это внимания. Благородной даме редко удается побыть одной. Всегда по комнате взад-вперед снуют горничные. Но она вскрикнула, когда ее шеи коснулась мужская рука.

— Милорд Уолтер! — закричала она, торопливо оглядываясь по сторонам.

— Не бойтесь, — тихо произнес он, присаживаясь рядом с ней на кровать. — Мы одни. Я проследил за этим. Слуги знают, что наказание будет суровым, если они ослушаются.

Джудит забеспокоилась.

— Вы боитесь меня? — спросил он. — Не надо. Разве, вы не знаете, что я люблю вас? Я полюбил вас с того момента, когда впервые увидел. Я ждал, когда вы поравняетесь со мной по дороге к церкви. Рассказать вам, какой вы казались мне? — Он взял ее локон и накрутил на руку. — Вы вышли на солнце и своей красотой затмили свет. Ваше золотое платье, ваши золотистые глаза. — Он размотал локон и, положив его на ладонь, принялся перебирать пальцами. — Как же мне тогда хотелось дотронуться до этих восхитительных волос. И в тот момент я понял, что вы предназначены для меня. А вы вышли за другого! — с осуждением закончил он. Джудит испугалась, но не его самого и того, что он мог сделать с ней, а того, что потеряет, если он овладеет ею прямо сейчас. Она спрятала лицо в руках, притворившись, будто рыдает. — Миледи! Моя ненаглядная Джудит. Простите меня. Что я такого сделал? — встревожился он.

Она попыталась взять себя в руки.

— Именно я должна просить прощения. Просто эти мужчины…

— Мужчины — что? Вы можете рассказать мне. Я ваш друг.

— Действительно? — спросила она, поднимая на него молящий взор.

— Да, — прошептал Уолтер, пожирая ее взглядом.

— У меня никогда раньше не было друга-мужчины. Сначала мой отец, потом братья… Нет! Я не буду дурно говорить о них.

— И не надо, — попытался успокоить ее Уолтер, дотрагиваясь кончиками пальцев до ее руки. — Я хорошо их знал.

— И моего мужа? — яростно воскликнула Джудит.

Уолтер удивленно заморгал.

— Значит, он вам тоже неприятен? Это правда?

Она подняла на него глаза, и он увидел в них такую жгучую ненависть, что отшатнулся. Ему показалось, что этот взгляд предназначался ему, а не ее мужу.

— Все мужчины одинаковы! — гневно продолжала она, — Они хотят от женщины только одного, и если она не дает им этого, они берут силой. Знаете ли вы, как чувствует себя женщина, когда ее изнасиловали? — Нет, я… — смутился Уолтер.

— Мужчинам почти ничего не известно о более высоких материях — о музыке и искусстве. Как бы я хотела верить, что где-то на земле существует мужчина, который не будет лапать меня и что-то требовать.

Уолтер бросил на нее проницательный взгляд.

— А если бы вы нашли такого мужчину — как бы вы вознаградили его?

Джудит чарующе улыбнулась.

— Я любила бы его всем сердцем, — просто ответила она.

Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

Джудит опустила глаза.

— Я ловлю вас на слове, — проговорил он. — Потому что сделаю все, чтобы завоевать ваше сердце.

— Оно еще никому не принадлежало, — прошептала она.

Он отпустил ее руку и поднялся.

— Я оставляю вас, чтобы вы могли отдохнуть. Помните, я ваш друг и буду рядом, когда понадоблюсь вам.

Как только за ним закрылась дверь, в комнату проскользнула Джоан.

— Леди Джудит! Неужели?..

— Нет, ничего не случилось, — ответила она, откинувшись на спинку. — Я отговорила его от того, чего ему страшно хотелось.

— Отговорили? Вы, должно быть, сказали ему… Нет, не надо. Мне не нужно знать, как отговорить мужчину от желания заняться любовью. Что бы вы там ни сделали — вы достигли цели. Но сможете ли вы удержать его на расстоянии?

— Не знаю. Он считает меня трусливой простушкой, и я не представляю, как долго мне удастся поддерживать его в этом мнении. Я ненавижу себя, когда мне приходится так лгать! — Она резко повернулась к горничной. — Ты нашла то, о чем я тебя просила?

— Да, хотя это было не так-то легко.

— Ты будешь хорошо вознаграждена, когда мы отсюда выберемся, если выберемся. А теперь позови еще одну служанку и приготовьте мне ванну. Я должна смыть с себя прикосновения этого человека.

Джон Бассетт тяжело вышагивал по комнате. Носок его мягких сапог зацепился за что-то, выступавшее из-под циновки, и он со злостью наподдал это ногой. Говяжья кость, обглоданная и побелевшая, перелетев комнату, стукнулась о противоположную стену.

— Ну вот, теперь я превратился в горничную, — сердито процедил он: заперт, лишен свободы передвижения да еще в компании с женщиной, которая боится его как огня.

По правде сказать, она не виновата в том, что он здесь. Он повернулся и посмотрел на Элен, съежившуюся под одеялом возле жаровни. Он знал, что ее длинные юбки скрывали распухшую щиколотку, которую она не захотела показать дочери.

Внезапно гнев покинул Джона. Это ни к чему хорошему не приведет, если он допустит, чтобы злость разъедала ему душу.

— Я плохой собеседник, — сказал он, придвигая стул к жаровне. Элен затравленно взглянула на него. Джон знал, что представлял собой ее муж, и ему стало стыдно за то, что так испугал ее. — Я злюсь вовсе не на вас, а на вашу дочь. Как столь разумная и спокойная женщина, вроде вас, могла воспитать такую упрямую девчонку? Она собиралась спасти двоих пленников, теперь предстоит освобождать троих — и без единого помощника, за исключением этой горничной с горячей кровью. — Он повернулся и увидел, что Элен гордо улыбается. — Вы гордитесь такой дочерью? — изумился он.

— Да, горжусь. Она ничего не боится. И всегда в первую очередь думает о других.

— Ее следовало бы научить бояться, — возмущенно заключил Джон. — Страх иногда полезен.

— Если бы она была вашей дочерью, как бы вы ее воспитали?

— Я бы… — начал Джон. Очевидно, о битье лучше не говорить — он был уверен, что Роберт Риведун причинил этой женщине достаточно боли. Он улыбнулся. — Я сомневаюсь, что ее можно было бы чему-нибудь научить. Но если бы она была моей… — Его улыбка стала еще шире. — Я бы гордился ею, если бы она была моей дочерью. Хотя маловероятно, чтобы у такого уродца, как я, могла бы родиться подобная красавица.

— О, но вы совсем не уродливы, — зардевшись, запротестовала Элен.

Джон, который до сих пор толком так ни разу и не взглянул на Элен, внимательно посмотрел на нее. Впервые он увидел ее на свадьбе, и тогда она показалась ему непривлекательной и изможденной. Сейчас же он понял, что ошибался. Месяц без Роберта Риведуна пошел ей на пользу. Она уже не вздрагивала при каждом шорохе, ее щеки стали округляться. Хотя ее волосы были скрыты вдовьим чепцом, Джон заметил, что они рыжевато-каштановые, хотя и более темного оттенка, чем у дочери. И в ее глазах появились золотистые искорки.

— Что вы смотрите на меня, сэр?

— Вы не так стары, — со свойственной ему прямотой ответил он.

— В этом году мне исполнится тридцать три, — сказала она. — Это почтенный возраст для женщины.

— Ха! Я помню женщину, которая в сорок лет… — Он замолчал и улыбнулся. — Возможно, я не должен рассказывать даме подобные истории. Но тридцать три — это далеко не старость. — Вдруг его осенила идея. — Вам известно, что теперь вы богаты? Вы вдова с огромным состоянием. Скоро возле ваших дверей мужчины будут ходить толпами.

— Нет, — рассмеялась она, опять залившись румянцем. — Вы шутите.

— Богатая и красивая вдова, — продолжал он поддразнивать ее. — Лорду Гевину придется проталкиваться через них, чтобы подобрать вам мужа.

— Мужа? — Внезапно Элен всхлипнула.

— Хватит! — приказал Джон. — Не смотрите так. Мерзавцы, подобные вашему, попадаются очень редко. — Ее ошеломили его слова: по ее мнению, это была самая настоящая грубость. Однако в устах Джона она звучала как констатация факта. — Лорд Гевин найдет для вас хорошего человека.

Элен все еще недоверчиво смотрела на него.

— Вы когда-либо были женаты, Джон?

— Да, однажды, в юности, — спустя некоторое время ответил он. — Она умерла от чумы.

— А дети есть?

— Нет. Никого.

— Вы… любили ее? — робко поинтересовалась Элен.

— Нет, — последовал честный ответ. — Она была простодушным ребенком. Я всю жизнь терпеть не мог глупости — как в мужчинах, так в лошадях и в женщинах. — Он рассмеялся какой-то своей мысли. — Однажды я похвастался, что положу свое сердце к ногам женщины, которая умеет играть в шахматы. Знаете, я даже сыграл одну партию с королевой Елизаветой!

— И она выиграла?

— Нет, — пренебрежительно бросил он. — Она никак не могла сосредоточиться на игре. Я пытался научить Гевина и его братьев, но они еще хуже женщин. Только их отец отваживался бросать мне вызов.

Элен подняла на него серьезный взгляд.

— Я знаю эту игру. Во всяком случае, я знаю, как ходят фигуры.

— Вы?

— Да. Я научила Джудит, но ей никогда не удавалось обыграть меня. Она играла, как королева: ее голова постоянно была занята другими проблемами. Она не могла с должным вниманием отнестись к игре. Если мы вынуждены провести здесь некоторое время, вы могли бы дать мне уроки. Я с радостью приму вашу помощь.

Джон вздохнул. Может, это не такая уж плохая идея. По крайней мере, поможет скоротать время.