Привлечение к сотрудничеству объекта вербовочной разработки

Привлечение к доверительному сотрудничеству – дело тонкое, тут одним напором и силой голосовых связок не возьмешь. И давить на ОВР с начальственными нотками в голосе и откровенно плевать в душу, наверное, не стоит, даже если объект этого заслуживает.

Никогда не форсируйте события, очень часто в вербовочной разработке периоды активности, когда одно действие следует за другим и решения приходится принимать мгновенно, сменяются продолжительными периодами выжидания. Помните, хороший вербовщик очень похож на рыбака, а рыбалка – удел терпеливых. В разведке и контрразведке поспешные действия – непозволительная роскошь, часто заканчивающаяся звездочкой на очередном обелиске.

Большое значение в агентурной работе имеет правильный выбор момента для обращения к эмоциональной сфере объекта. Ведь когда говорят эмоции, рассудок обычно отдыхает. В качестве подтверждения этого постулата можно привести историю вербовки подполковника, (в дальнейшем генерал‑лейтенанта) ГРУ Дмитрия Полякова. В 1961 году, когда Поляков начал работать в нью‑йоркской резидентуре ГРУ, в США свирепствовала эпидемия гриппа. Его младший ребенок простудился, получил осложнение на сердце, и спасти его могла только срочная операция. Поляков попросил руководство резидентуры оказать материальную помощь, чтобы оперировать сына в нью‑йоркской клинике, но получил отказ, и младенец умер.

Этим не преминули воспользоваться вербовщики ФБР. Буквально на следующий день после смерти ребенка они сделали озверевшему от несправедливости судьбы и своего начальства разведчику предложение о сотрудничестве. Поляков принял его безоговорочно.

Вообще работа в таком стиле – это фирменный конек американцев. Так, например, после августовских событий 1991 года, когда многие теперь уже бывшие советские граждане находились в состоянии сильной прострации, американские спецслужбы совместно со своими союзниками провели массовые вербовочные подходы к сотрудникам КГБ и ГРУ, работавшим под дипломатическим прикрытием. И, как ни горько это признавать, имели значительные успехи.

Существуют и так называемые методики привлечения к сотрудничеству под давлением. Эту категорию доверительных помощников принуждают к сотрудничеству компрометирующими материалами, угрозой привлечения к уголовной ответственности или нарушения их социального, криминального или семейного статуса. Как правило, сотрудничество с такой агентурой длится недолго. Страх постепенно притупляется, и энтузиазм информатора падает, он старается уклониться от контактов или ограничивается малозначащей информацией. Но для работы по конкретному делу на короткое время он вполне пригоден.

В данном случае очень важно помнить, что человек с сильной нервной системой, которого «сломали» на компромате, как жертва насилия будет подсознательно жаждать реванша и, что вполне возможно, однажды попытается его взять. Человек со слабой нервной системой может выдать на такой «жесткий» вербовочный подход неадекватную реакцию в виде попытки покончить жизнь самоубийством.

В качестве иллюстрации печальных последствий «жесткой» вербовки на компромате, игнорирования контроля психологического состояния агента, а также грубейшего нарушения курирующим оперативником правил агентурной работы можно привести следующую весьма поучительную историю.

В конце XIX века жандармский полковник Судейкин для создания агентурных позиций в среде народовольцев выбрал в качестве объекта вербовочной разработки некого революционера по фамилии Дегаев. Основой для привлечения объекта к сотрудничеству должна была стать его компрометация через подставу одиннадцатилетней проститутки, отличавшейся дьявольской красотой и необузданными сексуальными инстинктами.

Фотоаппаратура в специально оборудованном номере меблированных комнат купца Калашникова дотошно зафиксировала любовные утехи женатого Дегаева. В дальнейшем после демонстрации наиболее пикантных сцен Судейкин сделал пламенному революционеру деловое предложение, от которого тот ну никак не смог отказаться.

Стоит отметить, что развлечения подобного рода, тем более с лицами, не достигшими половой зрелости, в народовольческих кругах карались безжалостно и, как правило, без излишнего формализма. Ну а раз так, то пути назад у Дегаева не было.

Однако в дальнейшем сам Судейкин потерял голову от прелестей и квалификации малолетней гетеры. Нарушая все писаные и неписаные правила агентурной работы, он не только поселил свою пассию на одной из конспиративных квартир, но и содержал ее за счет фондов Охранного отделения.

Узнав об этом, Дегаев совсем потерял голову. Он покаялся в своем предательстве перед товарищами и вызвался жестоко покарать царского сатрапа. Дождавшись очередной конспиративной встречи с куратором, он явился на явочную квартиру с двумя коллегами по партии. Зная, что Судейкин всегда на случай покушения носит кольчугу, он для страховки прихватывает с собой ломик{Галвазин С.Н. Охранные структуры Российской империи. Формирование аппарата, анализ оперативной практики. – М., 2001.}.

Анализируя происшедшее, стоит выделить по меньшей мере три мотива заставивших Дегаева пойти на такое:

во‑первых, личное оскорбление, вызванное грубой вербовкой, и ощущение себя униженным в отношениях с Судейкиным;

во‑вторых, исполнение воли товарищей по партии, которым он покаялся после вербовки;

в‑третьих, чувство марионетки, когда он убедился, что охранка в лице чиновника Судейкина претендует не только на управление его поступками и мыслями, но и на вмешательство в его личную жизнь.

Итак, еще раз повторюсь: если на стадии вербовочной разработки добровольное согласие кандидата о сотрудничестве получить невозможно, то объект привлекается на основе материалов, содержащих сведения или документы, разглашение или реализация которых может привести к потере социального статуса или экономического благосостояния ОВР.

В этом случае прежде всего надо четко определиться с тем, какие именно деяния объекта могут его скомпрометировать в глазах значимых для него персонажей, а какие нет. При анализе нужно учитывать психологические, образовательные, национальные и религиозные особенности менталитета объекта и его окружения.

В качестве примера приведу одну старую комитетовскую байку о попытке вербовки на компромате сотрудника французского посольства в Москве. Наружное наблюдение показало, что интересующий контрразведку объект является большим поклонником прелестей московских красавиц, поэтому и ловить его решили в «медовую ловушку»{Медовая ловушка – на оперативном жаргоне мероприятие по привлечению к доверительному сотрудничеству через подставу сексуального партнера, устраивающей объект сексуальной ориентации.}.

К объекту весьма грамотно подвели «ласточку» и организовали ЭТО. Затем, потирая ладони в предвкушении звездопада званий и должностей, француза под благовидным предлогом вытащили из посольства и пригласили на закрытый просмотр в небольшой уютный ведомственный кинозальчик. Просмотр немого варианта картины проходил в гробовой тишине, которую весьма неприятно оживляло тяжелое дыхание объекта. А когда загорелся свет и атташе, щурясь от удовольствия, с чувством глубокого восхищения стал нахваливать операторскую работу, выбор ракурса съемки и талант монтажера, зубовный скрежет контрразведчиков был слышен далеко за пределами Садового кольца.

Пределом терпения стал момент, когда француз с милой непосредственностью попросил сделать ему копию картины, заявив о том, что теперь только с ее помощью он вместе с женой будет коротать длинные зимние московские вечера, с благодарностью вспоминая этих милых русских, доставивших ему ни с чем не сравнимое эстетическое удовольствие.

Также в советские времена частенько практиковался вариант «возвращение мужа из командировки». «Ласточка» приглашала объект к себе на квартиру, куда в самый ответственный момент вваливался здоровенный детина, изображавший мужа‑геолога, и с нецензурной бранью принимался гонять полуголых любовников по квартире. Представление заканчивалось прибытием наряда милиции, якобы вызванного соседями, и составлением протокола о происшествии. Кое‑кого из кандидатов на вербовку после таких коллизий приходилось откачивать в реанимации. В настоящее время на хозяйствующих субъектах при привлечении доверительных помощников из среды пролетариата в основном используются различные нарушения кандидатами на привлечение к доверительному сотрудничеству действующего законодательства или внутреннего распорядка предприятия, существенную роль может сыграть тяга к спиртному на рабочем месте. Кратко этот метод можно сформулировать следующим образом: «Не хочешь стучать – будешь перестукиваться».

В данном случае основной проблемой является организация четкого взаимодействия охраны предприятия и оперативных подразделений службы безопасности. На утреннем совещании оперативный состав СБ в целях выявления возможных вербовочных ситуаций объектов оперативного интереса должен быть в обязательном порядке ознакомлен с суточной сводкой происшествий на предприятии и с фамилиями их непосредственных участников.

Ну а что же делать, если объект разработки, с которым оперативник стремится установить доверительные отношения, не хочет помогать ему в силу того, что видит в нем представителя конкретного хозяйствующего субъекта, о котором у объекта в силу каких‑то эмоциональных моментов весьма нелестное мнение?

В данном случае можно порекомендовать попытаться осуществить вербовочный подход к объекту от имени другой организации, не вызывающей у объекта морально‑этического отторжения. На оперативном жаргоне подобные мероприятия называются вербовка «под чужим флагом».

Под этим «флагом» может подразумеваться какая‑то реально существующая или фиктивная организация, нуждающаяся в имеющейся у объекта информации. Главное, чтобы ее цели и задачи соответствовали взглядам и настроениям объекта разработки.

Но это еще не все. Иногда службе безопасности предприятия бывает необходимо иметь «своего игрока» в дружественной фирме. В этом случае также действовать нужно с предельной осторожностью. Ведь будет крайне неудобно – и это весьма отрицательно скажется на деловых отношениях, – если приобретенный в партнерской фирме источник провалится и укажет на своих реальных хозяев.

Главным приоритетом такой операции должно стать сокрытие истинных заказчиков информации, оптимальный вариант заключается в том, что информатор должен верить, что он работает на конкурентов, иначе скандала не миновать. В этом случае также должна использоваться заранее разработанная легенда о работе с объектом абсолютно сторонней структуры, никак не связанной с вами.

Не стоит забывать, что использование в целях прикрытия «флага» государственных спецслужб и правоохранительных органов чревато уголовной ответственностью.

В качестве классического примера вербовки «под чужим флагом» можно привести агентурное проникновение ПГУ КГБ СССР в Федеральную разведывательную службу (БНД) ФРГ. Эта давняя история весьма детально описана в литературе. Поэтому я ограничусь лишь ее кратким изложением.

Прямой вербовочный поход к сотруднику БНД не сулил ничего хорошего. Поэтому МГБ ГДР и КГБ СССР начали многоходовую операцию «Скорпион».

Тщательно изучив обстановку в самой ФРГ и деятельность неонацистских группировок в Латинской Америке, для «чужого флага» было решено использовать широко распространенные среди сотрудников немецкой разведки неонацистские настроения. Для этого в Латинской Америке была создана фиктивная организация «Uberlebenstager». После того как слухи о ее существовании докатились до Европы, один из ее представителей появился в ФРГ якобы с целью консолидации носителей идей нацизма, переживших трагедию поражения во Второй мировой войне. Через некоторое время европейский филиал организации уже жил полнокровной жизнью, ему верили в ФРГ и даже оказывали различную помощь.

…В 1970 году секретарша из БНД 30‑летняя Хайдрун Хофер познакомилась с красавцем‑мужчиной. Он представился как Ханс Пушке: родился в Кенигсберге, после войны жил в Южной Америке, где вступил в тайный союз немцев‑эмигрантов – борцов за единую «великую Германию», не зависимую от США. Хайдрун, дочь капитана вермахта, согласилась ему помогать, снабжая через него «истинных арийцев» секретной информацией из БНД. Через нее были получены характеристики и психологические портреты нескольких сотрудников БНД.

После подбора подходящего кандидата с ним якобы «случайно» познакомился «нелегал» КГБ, работавший под псевдонимом «Вальтер». Действуя от имени «Uberlebenstager», в феврале 1972 года «Вальтер» свел своего молодого друга с руководителем организации «бароном фон Хоэнштайном», роль которого сыграл Юрий Дроздов (в дальнейшем генерал‑майор и начальник Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР). Именно Дроздов и завершил оперативную комбинацию, приняв у новообращенного члена присягу и заверения в желании оказать любую помощь в священной борьбе с коммунизмом.

Этот агент под номером «Д‑104» активно сотрудничал с «организацией» около пяти лет и был «законсервирован» после того, как в конце 1976 года полиция арестовала Хофер по наводке перебежчика из ГДР. В 1990 году в Москву на постоянное место жительства прибыл бывший начальник контрразведки БНД Ганс Иоахим Тидге, перешедший из ФРГ в ГДР еще в 1985 году.

А теперь давайте поговорим о том, как проводится вербовочная беседа – вершина мероприятия по привлечению к доверительному сотрудничеству.

В искусстве вербовки большое значение имеет ораторское искусство, помноженное на знание психологии. Здесь, как в любви – насильно мил не будешь. Реализуя свои коммуникативные способности, вербовщик должен быть тонким мастером ведения диалога, опытным полемистом и блестящим оратором, для которого характерно стремление к достижению тесного взаимодействия с объектом разработки.

Очень важным в вербовочной беседе является так называемый эффект доступности. Обычно его рассматривают в трех аспектах: техническом, эмоциональном и смысловом.

Технический аспект. Включает в себя устранение неверной постановки ударений, «слов‑паразитов», неграмотных оборотов, нечеткости произношения, а также необычной манеры говорить.

Эмоциональный аспект. В формулируемые фразы необходимо включать больше активных глаголов и меньше прилагательных и пассивных существительных. В них возникает потребность только в том случае, когда необходимо подчеркнуть какие‑либо особые свойства. Речь должна быть в достаточной мере экспрессивной (эмоционально‑напряженной) – не следует сидеть неподвижно, полезно использовать жестикуляцию. То же относится и к живой мимике, застывшее лицо не внушает доверия и оставляет впечатление напряженности.

Смысловой аспект. При построении фразы следует учитывать, что наилучшим образом воспринимается фраза, состоящая не более чем из 10‑13 слов, хорошо – из 14‑18 слов, удовлетворительно – из 19‑25. Фразы, состоящие более чем из 25 слов, воспринимаются с трудом, а насчитывающие более 30 практически не воспринимается. В связи с этим предпочтение следует отдавать коротким предложениям.

Слова должны вплетаться в речь легко, а не с трудом разыскиваться в закоулках памяти. Поэтому для формирования навыка выбора правильного слова и эффективности воздействия рекомендуется хотя бы изредка брать в руки словарь синонимов.