Шаг четвертый: дар предвидения

Люден обретет дар предвидения.

Мы не станем говорить о Нострадамусе, Эдгаре Кейси или Ванге. Не будем тревожить всуе загадочные образы Ивана Нежина, Нила Сорского или Серафима Саровского. Мы не хотим ни убеждать, ни разубеждать читателя в существовании этих феноменов. Не наше это дело. Может быть, в другое время, в другом месте и по иному поводу мы расскажем тебе, читатель, о нашем понимании подобных явлений. Сейчас же речь идет совершенно о другом. Мы уже говорили, что человек обладает уникальной способностью разрешать кризисы. Само мышление сапиенса — это созидательный инструмент для преодоления точек бифуркации, точек-«джокеров», перекрестков дорог, где лежит заветный камень с надписью «Направо пойдешь…, налево пойдешь…» Именно благодаря человеку в мире развиваются маловероятные сценарии разрешения бифуркационных кризисов, и сценарии эти идут по творчески-созидательному пути нарастающей сложности, а не по более вероятной линии нарастающего разрушения, деградации и хаоса.

У любого живого существа, как открыл наш академик Анохин, есть способность опережающего реагирования на возникающую ситуацию. Все стараются предвидеть развитие событий. И чем сложнее, чем разумнее, существо, тем выше развитие этого «опережающего отражения» — способности предвидеть будущее. У человека эта способность развита намного сильнее, чем у животных, хотя мы и уступаем им по чисто физическим показателям. Мы были физически слабее архантропов — неандертальцев, наших конкурентов в экологической нише времен каменного века. Но только где они, эти свирепые и мускулистые собратья наши с мощными надбровными дугами? Победил слабый и тонкий, но зато намного более умный сапиенс-кроманьонец.

Осталось сделать последнее допущение. Если способность прозревать будущее нарастает по мере умственно-психического развития, то люден должен оказаться по части прогноза неизмеримо сильнее нынешнего человека-сапиенса. Его прогностическая мощность вырастет скачкообразно. Но как это проявится? Как это будет действовать? Возьмем-ка в эксперты-союзники выдающегося современного фантаста, основателя и мэтра жанра «киберпанк» Уильяма Гибсона.

«Ленни — каприз природы, мутант. Случайный продукт секретных клинических испытаний наркотика, пробуждающего у небольшого процента испытуемых способности, сходные с экстрасенсорными. Но Ленни — не экстрасенс и не интрасенс в рациональном смысле, скорее, он способен благодаря органическим изменениям … воспринимать глобальные перемены, всплывающие из глубин огромных потоков данных…

Но чем больше времени он проводил, бороздя потоки данных, которые были связаны с Харвардом и деятельностью его фирмы «Харвард и Левин», тем более очевидным становилось, что это было местом схождения узловых точек, что-то вроде нето-узла, и что в этом месте затевалось нечто грандиозное, хотя он не мог определить, что именно. Более пристальное изучение Харварда и всех его дел заставило признать, что историю тоже можно видеть с точки зрения узловой точки. Та история, которую обнаружил Ленни, имела мало или вообще не имела никакого отношения к любой общепринятой точке. В свое время, конечно, его учили, что история — так же, как и география — мертва, что история в устаревшем смысле этого слова была всего лишь концепцией. История была повествованием. Историей, которую мы рассказываем сами себе о своем происхождении, о прошлых эпохах, и каждое новое поколение по-своему интерпретировало это повествование. Так было всегда. История казалась гибкой материей. Она зависела от интерпретации. Цифры и даты сделали историю слишком банальной.

Но история, которую открыл Ленни через искажение восприятия, выглядела совсем иначе. Она была той самой формой, состоящей из всех возможных рассказов, из всех мыслимых версий, она была формой, которую только он (и он понимал это) способен был увидеть.

… — Вы хотите сказать, что вы просто чуете удачу? — наступал Клаус. — Вы намекаете на то, что находитесь в узловом модусе и предчувствуете назревающие перемены? Если в этом — секрет его фирмы, то почему же не вы самый богатый человек в мире?

— Это штука работает не так! — протестует Ленни. — Пять-SB пробуждает чувствительность к узловым точкам и разрыву в информационной текстуре. Они — индикаторы назревающих перемен, а не носители информации о самих переменах!» (У.Гибсон. «Все вечеринки завтрашнего дня» — Екатеринбург, «У-фактори», 2003 г., с. 272-278).

И не думайте, что это — только фантастика. В России уже есть технологии предвидения….

Русские технологи предвидения: Cистема Семика, Сулы и Ревы (СCСР)

Знаешь, читатель, что самое мистическое в нашем труде? Покуда мы писали «Третий проект» — а на это ушло с перерывами на осмысления, размышления, поиски, критику и самокритику почти пять лет — нам, казалось бы, совершенно случайно попадались книги, Интернет-сайты и статьи, где мы находили ответы на мучившие нас вопросы или подсказки на решение стоящих перед нами проблем. С той же регулярностью мы находили людей или исследовательские группы, открывающие пути в Нейромир. Мы видели технологии, годные к направленной бифуркации рода человеческого. И одна, может быть, историй такого рода привела нас к группе Сомика, Ревы и Сулы. Только что вы прочли отрывок из фантастического романа. Но мы-то увидели людей, способных воплотить эти грезы в жизнь без всякого наркотика! Вместо химии они использовали информационные технологии и психологию творческих озарений.

Сначала расскажем тебе две интересных истории, брат. Итак, вот первая…

В самом начале 1980-х годов Кирилл Семик был молодым офицером КГБ СССР. И офицером необычным: он с отличием закончил один из самых сложных математических факультетов самого престижного советского вуза. После этого он пошел в органы государственной безопасности, где овладел не только премудростями аналитической работы, но и навыками оперативного розыска и наружного наблюдения. Именно перед таким чекистом начальство поставило необычную задачу: возглавить группу по созданию системы, позволяющей рядовым «операм» КГБ толково использовать огромное количество данных на любого советского человека. А таких данных в архивах скопилось море бездонное.

После полутора лет работы Семик и его товарищи сумели создать уникальный программный продукт. В его основе лежит тривиальная идея: все в мире взаимосвязано. А раз так, то для каждого человека, ситуации или явления можно установить силу, интенсивность и устойчивость связи. Каждого субъекта можно описать через совокупность его связей, их структуру, интенсивность и направленность. Семик и его группа разработали технологию создания информационного портрета субъекта или явления. (Метод «СИС»). Использование этого метода позволяет не только компактно и наглядно описать уже известные связи, но и получить принципиально новые знания.

Семик и его сотрудники смогли строить классификацию субъектов по структуре их связей и сравнивать их между собой. Они стали выявлять неявные, незримые для простых наблюдателей отношения. Обычный статистический анализ их не «схватывал». Появился инструмент, способный отследить динамику изменения связей явления или человека во времени.

Первые проверки действенности СИС-метода в оперативной работе дали блестящие результаты. Несмотря на сложную математику, даже молодые оперативники, знакомые с только-только появившимися тогда и еще очень примитивными компьютерами-«персоналками», чрезвычайно быстро осваивали метод. Казалось бы, КГБ получил мощнейшее орудие в борьбе со своими заокеанскими противниками. Но ожидания не сбылись: сначала задавила рутина. Чтобы метод действовал, нужно было перевести в электронную форму миллионы бумажных страниц отчетов, справок и докладных, создав с помощью СИС огромные, живущие своей жизнью базы данных, соединив их с аналитическими службами. Никто этого не хотел. Этому сопротивлялась рать оперативников КГБ среднего звена (они-то становились ненужными) и масса народа, работавшего с бумагой. Да и Союз шел к своей гибели. Может, можно было преодолеть саботаж, но при Горбачеве никто этим заниматься уже не желал. Метод так и не использовали для спасения погибающей страны.

Вместо этого в начале 90-х СИС с успехом применили для создания бирж, а еще для оптимизации товарных потоков в нескольких олигархических группах. Последняя «реинкарнация» метода случилась в начале нового века. Когда Путин объявил курс на усиление государства, СИС предложили применить в ряде силовых структур. Вновь собрался коллектив, усовершенствовал методологию под новые реалии. Но когда технология заработала слишком хорошо, все свернули. Сами понимаете, какие связи выявились, кого на чистую воду выводить начали.

Лучшие программы для построения баз данных сегодня разрабатывает американская корпорация «Оракл». Первые руководители ее не раз обращались к Кириллу Сомику, предлагая либо продать им разработку из «отсталого СССР», либо перейти к ним на службу. Они сами признавали: СИС-метод намного эффективнее их разработок. Нельзя даже сказать, что он опережает своих американских конкурентов на столько-то лет — просто это совсем иной метод. Если везде создавались своеобразные «периодические таблицы» для данных, то Семик использовал для своего детища не химические, а биологические принципы. Данные в его системе как бы живут, размножаются, развиваются и даже борются друг с другом. Это — первые в мире «живые» базы данных, которые обладают собственной логикой существования…

Прервем на время эту историю — и начнем другую.

… Все началось опять-таки в «безнадежно отставшем от цивилизованного мира» Советском Союзе 1980-х. Комиссии Минавиапрома, Минобороны и КГБ СССР сбились с ног. Лучшие эксперты пытались что-то придумать и признавали свое бессилие. Причина отнюдь не банальна. Всего за год в Союзе произошло несколько крупных авиакатастроф. И разбивались самолеты, которые тщательно проверялись на земле, имевшие техническое заключение для рейса. И, тем не менее — катастрофы случались.

Авиаторы валили вину на конструкторов, конструкторы кивали на серийные заводы, а те — на авиаторов, которые, де, неправильно обслуживали воздушные суда. И тогда, скорее от безысходности, один из светил в «теории отказов», «секретный ученый» и маститый академик, подкинул задачку своему аспиранту. Поищи-ка ты, милок, модель этих загадочных катастроф!

Аспирант взялся за дело. Будь он обычным аспирантом, история не имела бы продолжения. Но математиком он оказался выдающимся, и не менее талантливым мыслителем. Он задавал себе правильные вопросы и искал на них ответы до тех пор, пока между реальностью и мыслью не останется зазора. Он перелопатил тонны информации из «черных ящиков», просмотрел предполетные технические заключения. А потом прогнал все это через тогдашние большие ЭВМ. И однажды принес своему учитель решение задачи…

Оказалось, что все были по-своему правы. Действительно, показатели датчиков при предполетном исследовании не содержали тревожных отклонений — а потому по всем инструкциям самолеты не нужно было задерживать. Но наш исследователь, применив собственные математические методы, извлек гораздо больше информации из исходного материала. Он создал систему признаков-маркеров для оценки состояния самолетов, обращая внимание на микроскопические изменения в параметрах. Но выяснилось, что именно эти почти незаметные отклонения, неважные для диагностики, в воздухе лавинообразно нарастали и приводили к беде.

Эта работа переросла в научную тему и диссертацию, посвященные системе ранней технической диагностики в ВВС Советского Союза. Андрею Суле — а именно так зовут русского гения — удалось построить чудо-систему. Но она оказалась не нужна гибнущей стране. Правда, в начале 90-х россиянским коммерсантам в погонах удалось продать несколько таких систем за рубеж через Румынию. Одна попала в США. Американцы ее испытали, поразились полученным результатам и приготовились было в производство запустить. Но не тут-то было! Сула снабдил свою систему скрытой защитой. Когда американцы попытались «хакнуть» программное обеспечение, все уничтожилось. Американцы остались ни с чем. Минуло уж более десяти лет, а на сайте американских ВВС, где поименованы наиболее интересные темы исследований, за которые Пентагон готов отвалить приличные деньги, до сих пор висят технические требования к системе Сулы. Американцы всячески его соблазняют — а он не ведется.

После краха русских ВВС Сула и его друг Рева, офицер спецслужб, попытались предложить разработку частным авиакомпаниям «новой России». Но тем тратить даже небольшие деньги на безопасность пассажиров не хотелось. А потому тема осталась невостребованной. Но наши герои не уныли и не пошли ни на рынки барахлом торговать, ни штаны в конторах бывших бандюков просиживать. Они предложили уникальный метод сверхранней диагностики и маркировки лавинообразных процессов для … диагностики сердечных заболеваний.

Что такое электрокардиограмма, знают сегодня все. Но мало кто знает, что эффективность электрокардиографии для диагностики сердечных заболеваний — не выше 60 процентов. А Сула и Рева, использовав «самолетную» технологию, смогли довести процент до семидесяти. Их диагностический аппарат не превышал размерами диктофон или старый телефон-мобильник. Так, чтобы человек мог носить его с собой. Как водится, в серию аппарат пошел не в Россиянии, а в Германии. Немецкие партнеры наших изобретателей сделали на этом миллионы, от щедрот «отсыпав» русским творцам несколько сотен тысяч. Но Рева и Сула эти деньги не проели, а с их помощью создали более совершенный ЭКГ-метод, сделав миниатюрный диагностический прибор, который не только стопроцентно диагностирует болезнь, но и дает прогноз на несколько часов вперед. Человек получает предупреждение: мол, очень велика вероятность инфаркта, инсульта, приступа ишемической болезни. А это значит, что можно спастись. За одно это нашим гениям памятник надо при жизни ставить!

Однако, читатель, главное не в этом. Оказалось, что СИС-метод Семика и технологии Сулы-Ревы прекрасно соединяются друг с другом, порождая … технологию раннего предсказания для лавинообразных процессов. Где? И в экономике, и в обществе. Родилась система предсказаний, которую мы называем по первым буквам фамилий ее «отцов» — СССР (Система Сулы, Семика, Ревы). Они смогли перевести получаемые данные в очень удобную, визуальную форму. Операторы системы готовятся быстро. Им стоит бросить взгляд на дисплей — и они почти интуитивно определяют благоприятное или плохое развитие ситуации или видят начальную точку процесса, который может привести к полному изменению той или иной системы. СССР схватывает маркеры — те самые микроскопические изменения, те самые незримые для остальных наблюдателей перемены в системе связей объекта.

А это есть не что иное, как система предвидения — технология нового мира. Технология для Дарителей. СССР не даст вам полную картину будущего, но вооружит знанием о главных направлениях перемен, покажет «точки разрыва» и узловые пункты перемен. То, о чем мечтали фантасты, становится реальностью. Остается только перевести СССР из опытного образца в серийные модели, включив систему в открытый «люденский» интерфейс между компьютером и человеческой психикой.

Когда это произойдет, людены постучатся в наши двери.