POV Bill. Что вообще со мной происходит?

Что вообще со мной происходит? Черт-черт-черт! Я же не голубой, я правда не голубой! Мне нравятся девушки, и Мэри с Лиз – прекрасное тому доказательство. А может... От этой мысли все болезненно сжимается внутри: я БЫЛ не голубой... А сейчас?

Чертов Том! Как же я ненавижу тебя, твою наглость, нахальность, самоуверенность! Но ты поразительно меняешься. То ли ты настолько хороший актер, то ли в самом деле с тобой что-то происходит. Но как понять, где ты настоящий, а где всего лишь маска?

Вилка, которой я размешивал тушащиеся овощи, со звоном падает на пол.

Да что со мной, в конце концов?! Это работа, Билл! Ра-бо-та! Тебе главное, чтобы он завтра подписал бумажку, и все. Можно спокойно ехать домой, где Юштель уже нарядил нашу с девочками квартиру, можно спокойно тратить эти чертовы деньги и жить в свое удовольствие, пока они не закончатся.

Остался одни вечер, Билл. Тебе надо изобразить любящего (от этого слова меня передернуло) брата и сделать рождественский ужин спокойным, уютным, семейным, почти настоящим. Просто настоящим не получится, потому что вы – не семья, Билл.

Звонок в дверь вырывает меня из размышлений. Бросаю взгляд на часы – половина пятого. Наверное, Том с девочками вернулись.

В голове тут же возник еще один вопрос: зачем Трюмперу, так ненавидящему шум, беспокойство, а, соответственно, и детей, ехать с ними куда-то? Или он опять притворяется? И опять, в чем: в том, что не любит детей или в том, что хотел бы с ними поехать... Черт! Я окончательно запутался... Психолог, нахрен. Вот из-за таких, как я, по нашим улицам и ходят шизофреники.

Вытираю руки полотенцем и бегу к двери, в которую уже беспрерывно и настойчиво названивают, распахиваю ее и попадаю в круговерть мороза, улыбок, смеха и счастья, такого безграничного, что хочется верить, что это правда, и плакать…