Развитие грамматики

Между 2 и 3 годами дети обычно начинают объединять вместе три и больше слов и говорят, например, такие вещи, как «я готовлю кофе». Время от времени они произносят фразы вроде «Ив [есть] — девочка» (Brown, 1973, р. 314), уже используя подлежащие и глаголы, не являю­щиеся агенсами или действиями. (Ив ничего не делает.) Англоговоря­щие дети, как правило, соблюдают такой порядок слов: «подлежащее — глагол — дополнение», неотъемлемую часть глубинной структуры в нашем языке (Brown, Cazden & Bellugi-Klima, 1969, p. 42)

Как только дети начинают складывать вместе три или более слов, они проявляют чувство зависимости от структуры, т. е. существи­тельные — фразы они воспринимают как целостные единицы. Они обнаруживают это, например, в паузах, когда ребенок говорит: «На­девай... Красную шапку», а не «Надевай красную... шапку». Ребенок знает, что фраза «красная шапка» выступает как целостная единица, которую нельзя разрывать (Brown & Bellugi, 1964, p. 150). Позже, когда дети начинают преобразовывать фразы, они учитывают целост­ность этих единиц.

В этой фазе дети начинают использовать окончания, причем зло­употребляют ими, стремясь четко соблюдать правила. Например, при образовании множественного числа у слов, где оно образуется не по общим правилам: дети говорят «человеки» вместо «люди» или «ногов» вместо «ног». Интересно, что поначалу дети не применяют правила слишком строго, а верно используют, например, формы неправильных глаголов. Так, сначала ребенок правильно говорит «пошел», но потом у него начинает получаться «походитил». Примерно через месяц дети начинают чересчур регулировать окончания слов, и этот процесс про­должается в начальной школе (Siegler, 1998, р. 160).

Но как считают большинство психологов, дети формулируют пра­вила грамматики. Они открывают для себя, что, для того чтобы об­разовать прошедшее время, нужно добавить окончание «-л/ -ла», которое они потом применяют ко всем случаям, предполагая, что язык более последователен, чем в действительности. Точно так же они вводят правило для образования множественного числа, добав­ляя «-и/-ы», и это правило дети применяют сверх меры.

Как уже упоминалось раньше, психолингвисты иногда ищут взрос­лый синтаксис в детской речи. Теоретиков развития в руссоистской традиции, пожалуй, заинтересует качественное отличие детской речи от речи взрослых. Слишком строгое соблюдение правил придает речи ребенка уникальность. Тем не менее дети в действительности чересчур часто применяют правила. Соответственно, нам бы хотелось знать, дей­ствительно ли дети иногда формулируют свои собственные правила.

Эта возможность удивила Клима и Беллуджи (Klima & Bellugi, 1966), когда они исследовали то, как дети образуют отрицание. Пер­воначально дети действуют так, как если бы они соблюдали следую­щее правило: поставьте отрицание перед целым предложением (или после него). Например, они говорят «не я хочу играть в это» или «машина едет не». Чуть позже дети, по всей видимости, формулиру­ют новое правило: ставят отрицание после первого существитель­ного во фразе и перед всем остальным. На разных стадиях в этом случае дети по-своему строят негативные структуры. Как утвержда­ют Клима и Беллуджи (1966) «нам показалось, что язык детей име­ет свою собственную систему.и что предложения детей не просто несовершенная копия фраз взрослых» (р. 191).