Внутренние события: мысли, чувства и побуждения

Мысли. Иногда говорят, что теория Скиннера — это теория «пус­того организма». Он изучал только открытые для наблюдения реак­ции и игнорировал внутренние состояния. Эта характеристика, хотя и точна, несколько упрощена. Скиннер не отрицал существование какого бы то ни было, внутреннего мира. Ведь мы действительно ис­пытываем ощущения внутреннего происхождения, такие как, напри­мер, зубная боль. Также можно сказать, что мы думаем. Мышление — это просто более слабая или более скрытая форма поведения. Напри­мер, мы говорим что-то про себя, вместо того чтобы произнести это вслух, или молча размышляем над ходом в шахматной игре. Однако Скиннер считал, что такие личные события не должны быть предме­том научной психологии, если только мы не найдем способов делать их явными и измерять (Skinner, 1974, р. 16-17 chap. 7).

Особенное раздражение вызывала у Скиннера наша склонность рассматривать мысли как причины поведения. Мы говорим, что по­шли в магазин, потому что нам «пришла в голову мысль это сделать», или что голубь клюет круг, потому что он «предполагает» получить корм. По мнению Скиннера, мы впадаем в заблуждение, когда так го­ворим. Мы ходим в магазины и голубь клюет круг только потому, что такие действия получали подкрепление в прошлом. Любое обсужде­ние целей или ожиданий представлялось Скиннеру излишним. И даже -более того, оно, по его мнению, уводит нас в сторону от правильного объяснения поведения, — управляющего влияния окружающей сре­ды (Skinner, 1969, р. 240-241; 1974, р. 68-71).

Чувства. Скиннер признавал, что мы обладаем эмоциями, так­же как и то, что мы можем думать. Однако он полагал, что чувства можно считать причиной поведения не в большей мере, чем мысли. Мы можем сказать, что идем в кино, потому что нам «захотелось», или у нас «было такое настроение», но такие утверждения не объяс­няют ничего. Если мы идем в кино, то это происходит потому, что аналогичное поведение получало подкрепление в прошлом (Skinner, 1974, р. 10).

Сами по себе эмоциональные реакции можно объяснить на осно­ве принципов теории научения. Обсуждая работы Уотсона, мы гово­рили о том, что эмоциональные реакции могут быть выучены путем классического обусловливания. Скиннер считал, что оперантное обусловливание тоже играет здесь свою роль. Многие эмоции явля­ются побочными продуктами воздействия различных сочетаний под­креплений. Например, уверенность — это побочный продукт частых позитивных подкреплений. Если мы старательно и успешно учимся играть в бейсбол, то этим мы развиваем у себя чувство уверенности и собственного мастерства (Skinner, 1974, р. 58). И наоборот, мы ис­пытываем подавленность и апатию, когда никаких подкреплений не предстоит. При некоторых вариантах режимов фиксированного со­отношения и фиксированного интервала нам бывает очень сложно продолжать работу сразу после получения вознаграждения, потому что в течение некоторого времени вознаграждений нам больше ожи­дать не приходится (р. 59).

Оперантный анализ также помогает объяснить, почему некоторые виды эмоционального поведения отличаются стойкостью. Если ма­ленькая девочка постоянно ведет себя агрессивно, важно знать, какие последствия приносит ей это поведение. Может быть, ее действия позволяют ей добиться внимания или отнять игрушки у других де­тей? Если так, то ее агрессивность будет проявляться и дальше. Точно так же если выражение радости, кротости, симпатии, робости или дру­гих эмоций свойственно данному человеку, то это оттого, что такие эмоциональные реакции приносят желательные для него результаты (Bijou & Baer, 1961, p. 73-74; Skinner, 1969, p. 126-130).

Скиннер полагал, что мы сможем объяснить эмоции, только если будем смотреть на них как на продукты управляющего влия­ния окружающей среды. Он считал бессмысленным, подобно по­следователям Фрейда, рассматривать эмоции как внутрипсихические причины поведения. Например, фрейдисты могут сказать о че­ловеке, который боится секса, что он предчувствует наказание со стороны внутренней инстанции, суперэго. По мнению Скиннера, такие рассуждения никуда не ведут. Если мы хотим понять, почему человек боится секса, мы должны рассмотреть прошлые последствия его сексуального поведения (Skinner, 1974, р. 10).

Побуждения. Последовательный отказ Скиннера искать причи­ны поведения внутри организма иногда приводил его к некоторым затруднениям. В частности, у него были проблемы с концепцией побуждений. Побуждения, такие как голод и жажда, как будто бы следует отнести к внутренним состояниям организма, мотивирую­щим поведение, и сам Скиннер признавал, что какое-то время не давал подопытным животным пищи и воды, чтобы сделать подкреп­ления эффективными.

В ответ Скиннер утверждал, что у нас нет необходимости размыш­лять о побуждениях или других внутренних состояниях, как психиче­ских, так и физиологических. Мы просто определяем часы, в которые лишаем животное пищи или воды, и исследуем воздействие этой опе­рации на уровень реагирования (response rate) (Skinner, 1953, p. 149).

Однако концепция побуждений остается слабым звеном сто­ронников Скиннера, и поэтому они активно ищут способы теоре­тического обоснования воздействия подкрепления без ссылок на эту концепцию. Интересную мысль высказывал Премак (Premack, 1961), который предлагал рассматривать подкрепление с точки зрения вероятности реакции в данный момент. Поведение, веро­ятность которого в данный конкретный момент высока, может служить подкреплением для того, чтобы вызвать поведение с бо­лее низкой вероятностью. Если детям пора обедать, а они заняты интересной игрой, то игру можно использовать как подкрепле­ние, чтобы уговорить их поесть. Следует просто сказать: «Пообе­дайте, а потом можете поиграть еще немного» (Homme & Totsi, 1969). В рамках этой схемы еда и питье не имеют никакого особо­го статуса в качестве подкреплений. Еда, питье или другие дей­ствия могут быть, а могут и не быть подкреплениями, в зависи­мости от того, какова вероятность реализации этого варианта по­ведения в данный конкретный момент.