Глава 65

Рэйчел, следуя тоненьким стрелочкам указателей, шла в комнату секретаря канцелярии окружного суда Хоубаткера. Был полдень понедельника. Она выбрала именно это время, чтобы проникнуть в Хоубаткер и ускользнуть из него незамеченной. Начался октябрь, но сумасшедшая жара и не думала заканчиваться, и город казался вымершим. Большинство обитателей Хоубаткера или дремали, переваривая обед, или стояли за прилавками собственных лавок, ища прохлады. Рэйчел забронировала комнату на ночь в мотеле на тот случай, если почувствует себя чересчур усталой, чтобы вернуться в Даллас сегодня же, поскольку обратный путь займет не меньше трех часов.

Рэйчел ни разу не видела секретаря канцелярии суда, но не сомневалась, что та непременно узнает ее. Если эта женщина и не проходила мимо в череде соболезнующих во время похорон, ей достаточно было лишь взглянуть на висевший на стене портрет ее двоюродной бабушки во время освящения здания суда в 1914 году, чтобы догадаться о том, кто она такая. Рэйчел же хотела остаться неузнанной. Матт непременно начнет разыскивать ее, как только узнает, что ее видели в городе, и поэтому она сменила свой зеленый «БМВ», хорошо знакомый Амосу, на черный внедорожник Кэрри. Она не могла рисковать: встреча с Маттом могла подорвать ее решимость. Если ее подозрения подтвердятся, у них никогда не будет будущего. Она больше не сможет относиться к Перси, как прежде, а Матт никогда не простит ей, если она вытащит его любимого деда в суд и разоблачит его соучастие в мошенничестве. Рэйчел была уверена, что до этого не дойдет, но одной угрозы достаточно, чтобы уничтожить то, что было между ними. Она должна закончить все свои дела здесь до того, как он сам, или его дед, или Амос случайно заглянет сюда.

Женщина средних лет в сарафане, стоявшая за стойкой, с любопытством наблюдала за ее приближением, явно пытаясь вспомнить, где же она видела ее изможденное лицо и исхудавшую фигуру.

— Я могу вам помочь? — осведомилась секретарь, глядя на левую руку Рэйчел, которую та положила на обшарпанную сосновую конторку.

— Надеюсь, что да, — ответила Рэйчел. — Я бы хотела взглянуть на запись о передаче Мэри Толивер ДюМонт земельной собственности Перси Уорику в 1935 году. Сделка состояла ориентировочно 8 июля.

Глаза секретаря вспыхнули. Она ласково потрепала Рэйчел по руке.

— Мисс Толивер, от имени Хоубаткера прошу вас принять наши глубочайшие соболезнования по поводу всех ваших утрат, — сказала она, подчеркнув голосом местоимение «всех», явно включив сюда и Сомерсет.

— Благодарю вас. Вы очень добры, — ответила Рэйчел невыразительным голосом.

— Одну минуточку, я проверю алфавитный указатель дарителей и приобретателей.

Через несколько минут, в течение которых Рэйчел не спускала глаз с входа, секретарь вернулась с увесистым томом в руках.

— Страница 306, — сказала она. — Если вам нужна помощь...

— Спасибо, теперь я сама. Страница 306.

Рэйчел отнесла тяжелый том на столик подальше от любопытных глаз секретаря и сразу же нашла то, что искала. Страница 306 сообщила ей, что 14 июля 1935 года Мэри Толивер ДюМонт передала право собственности на участок земли Перси Мэттью Уорику. Кадастровое описание местоположения участка совпадало с тем, что содержалось в завещании Вернона Толивера. На прилагаемой карте местности было указано его размещение на берегу Сабины. Он примыкал к другой собственности, в которой Рэйчел распознала Сомерсет.

Она подняла голову от книги. Во рту у нее появился кислый привкус, а в груди бушевала ярость. Перси... и тетя Мэри, обманщики и воры... они хранили молчание, пока ложь пожирала ее мать, разрушала семейный покой, навсегда лишив ее возможности вернуться домой. А ведь все могло быть по-другому, если бы отец знал правду. Родители и младший брат могли бы остаться в живых...

Рэйчел отнесла раскрытый том на стойку и указала на карту.

— Имеются ли какие-либо записи о том, что могло быть построено на этом участке земли?

Секретарь на мгновение приподняла очки, чтобы взглянуть на карту участка.

— Эти сведения содержатся в налоговой документации, но мне и смотреть не надо. Здесь расположены целлюлозная фабрика и бумагоперерабатывающий завод, принадлежащие компании «Уорик индастриз».

— Вы уверены?

— Уверена. Наш дом... находится вот здесь. — Секретарь пальцем указала точку на карте. — Это жилой комплекс, который компания «Уорик индастриз» построила для своих рабочих. Мой муж работает там мастером.

— В самом деле?

Ответом Рэйчел стал острый взгляд. Женщина убрала палец, явно озадаченная тем, почему посетительница вдруг проявила такой интерес к месту работы ее супруга. Или она наводит справки только потому, что больше тут не живет?

— Могу я узнать, чем вызван ваш интерес?

—У меня могут быть здесь имущественные права, — ответила Рэйчел голосом, похожим на треск ломающегося льда. — Вы не могли бы поднять самые последние налоговые платежи по этому участку и, пока будете заниматься этим, проверить, когда Мэри Толивер ДюМонт была назначена опекуном Уильяма Толивера? Она подала прошение в 1935 году.

— Мне придется спуститься в архив, который находится в подвале, и это займет некоторое время.

— Я подожду.

Секретарь скрылась за дверью, унося на лице озадаченное и растерянное выражение. Рэйчел ощутила тревогу. Надо же, как не повезло, что муж этой женщины оказался мастером у Матта. А что, если секретарь, и так уже исполненная подозрений, расскажет о ее визите супругу, а тот сообщит об этом Матту? Если Матт на заводе, то ему понадобится по меньшей мере полчаса, чтобы добраться до города. Она даст женщине двадцать минут и, если та не вернется, бросит все и помчится к своему внедорожнику.

Рэйчел уже собиралась уходить, когда секретарь появилась вновь.

— Вот копия налоговой декларации за 1984 год, — сказала она, выкладывая ее на стойку, — и решения суда, удовлетворяющего прошение вашей тети о назначении ее опекуном. Что-нибудь еще? — Она устремила многозначительный взгляд на часы над фонтанчиком для питья. — У меня уже начался обеденный перерыв.

Рэйчел метнула быстрый взгляд на дату, когда ее отец стал подопечным тети Мэри: 7 августа 1935 года.

— Боюсь, у меня к вам еще одна просьба, — сказала она. — Мне нужна копия страницы 306 и карты участка.

Секретарь поджала губы.

— Вам придется заплатить, — произнесла она.

Рэйчел достала кошелек.

— Сколько?

Несколько напряженных минут спустя, унося в сумочке нужные фотокопии, Рэйчел устремилась прочь, но у дверей задержалась и оглянулась. Как она и ожидала, секретарь прижимала к уху телефонную трубку и зачитывала собеседнику акт о передаче собственности.

— Матт, это Курт. Не знаю, важно это или нет, но только что мне позвонила жена. По ее словам, Рэйчел Толивер побывала там несколько минут назад.

Прижав трубку к уху, Матт отвернулся от окна, в которое бездумно смотрел вот уже около часа.

— Что? Рэйчел Толивер в городе?

— Правильно. Мари сказала, что она расспрашивала о гарантийном акте передачи права собственности на землю.

— Она все еще там?

— Только что ушла.

— Мари не сказала куда?

— Нет, босс. — Курт вздохнул, явно давая понять, что жалеет о своем звонке, если Матта интересует только Рэйчел Толивер. — Она показалась не слишком дружелюбной. Я подумал, что ты захочешь знать о том, что она наводила справки.

Матт включил громкую связь и положил трубку на базу, вскакивая с места.

— Ты прав, Курт. Так что ее интересовало?

Он распахнул дверцу шкафа и схватил спортивный пиджак.

— Она пришла в канцелярию суда и стала расспрашивать об акте собственности на землю, который ее двоюродная бабушка передала твоему деду еще в июле 1935 года, — пояснил Курт. — Похоже, мисс Мэри продала в то время мистеру Перси какой-то участок.

Матт замер, успев просунуть в рукав только одну руку. Дед ни разу не заикался о том, что когда-либо покупал у Мэри землю. И почему этим заинтересовалась Рэйчел?

— Ты уверен, что Мари ничего не напутала?

— Уверен так же, как и в том, что на ужин меня ждет мясной рулет. Сегодня понедельник, верно? Мари говорит, девчонка выглядела неважно. Исхудала до безобразия. Понимаешь, мы видели ее на похоронах мисс Мэри. Сама на себя не похожа. Мари даже не сразу ее узнала.

— Да, мне говорили, — бросил Матт, закончив надевать пиджак. — Мари сказала, какой именно земельный участок ее интересовал?

— Да, сказала. Тот самый, на котором я сейчас стою.

Матт невидящим взглядом уставился в окно.

— Территория завода?

— В самую точку. Ее расспросы встревожили Мари. По ее словам, девчонка выглядела... рассерженной.

— Еще бы, — заметил Матт.

Это хорошо, подумал он. Гнев не дает человеку опустить руки. Горе способно погубить. Вот только против кого направлен этот гнев?

—Я не сказал тебе самого главного, босс. Когда Мари спросила, почему ее так интересует земля, на которой расположен завод, девчонка ответила, что у нее могут быть там имущественные права. Что, черт возьми, она имела в виду?

Матт вспомнил слова Берти Уолтон: движущая сила... цель. И обещание Рэйчел, данное Амосу: «Скоро вам все станет известно».

— Пока не знаю, Курт, но собираюсь выяснить в самое ближайшее время.

— И еще одно, Матт, — добавил Курт. — Эта девчонка Толивер заставила Мари уточнить дату, когда суд назначил мисс Мэри опекуном ее отца, Уильяма Толивера. Слушай, тебе не кажется подозрительным ее поведение? Что она вынюхивает?

Матт уже распахнул дверь своего кабинета, держа в руках ключи.

— Это заставляет задуматься, Курт. Ты прав. Спасибо и... чем меньше людей будут знать об этом разговоре, тем лучше. Ты меня понял?

— Конечно, босс. Я уже знаю, что нельзя рассказывать женщине ничего, если не хочешь, чтобы об этом судачили все кому не лень.

— Молодец, — сказал Матт.

Он выскочил из офиса и бросился к своей машине. Выезжая со стоянки, он набрал номер Амоса.

— Сьюзен? Это Матт Уорик. Соедините меня с Амосом, хорошо?

Амос давал письменные показания под присягой, и его пришлось оторвать от этого важного дела.

— Что случилось, Матт? — встревоженно спросил он. — Что-то с Перси?

— Нет, Амос. Извините, что напугал вас. Мне только что сообщили, что Рэйчел в городе. На какой машине она ездит?

— В последний раз я видел ее на «БМВ». Темно-зеленого цвета. Ты хочешь сказать, что она в городе и не заехала к нам? — В его голосе прозвучала неприкрытая обида. — Откуда ты знаешь, что она в Хоубаткере?

— Расскажу попозже. А сейчас я еду в город, чтобы попытаться найти ее.

— Матт...

— Позже, Амос, — бросил он и отключился, чтобы сделать очередной звонок.

Если Даллас был базой, из которой Рэйчел вела боевые действия, то вполне возможно, что сейчас она уже возвращается туда. Он взглянул на справочник на приборной панели и набрал другой номер.

— Мне нужно поговорить с Дэном, — сказал Матт диспетчеру.

Через несколько секунд на линии появился шериф округа Хоубаткер. Матт изложил ему свою просьбу.

— Темно-зеленый «БМВ», — повторил шериф. — Я отправлю парочку своих парней на федеральное шоссе И-20.

— Если они найдут ее, то пусть ведут себя осторожно, когда остановят.

— Какие выдвинуть обвинения?

— Я уверен, что они что-нибудь придумают, но, повторяю, пусть ведут себя повежливее.

Матт решал, что делать дальше. Уже почти четыре часа. Он от всей души надеялся, что Рэйчел поймет, что не в состоянии проделать обратный путь до Далласа, тем более в такое время дня. Близился час пик, самое сумасшедшее время в Техасе. Матт набрал номер своего офиса.

— Нэнси, позвоните в отели «Фэрфакс», «Холидей» и «Бест Уэстерн» и поинтересуйтесь, не останавливалась ли у них Рэйчел Толивер. Если вам скажут, что нет, оставьте им мой номер телефона и попросите перезвонить, как только она зарегистрируется. Потом сообщите, что вам удалось узнать.

В течение получаса он мотался по городу, но темно-зеленый «БМВ» как сквозь землю провалился. Позвонила секретарша и сообщила, что Рэйчел Толивер не останавливалась ни в одном из трех отелей. Не зная, что делать дальше, и спрашивая себя, с чего бы это Рэйчел решила, что имеет имущественные права на завод, Матт развернул «рейндж-ровер» в сторону Хьюстон-авеню. Пришла пора задать несколько неприятных вопросов деду.