Глава 94

Президент уже нетерпеливо ожидал собравшихся в зале оперативных совещаний. Настенные мониторы беззвучно светились картинками Си-эн-эн, Эм-эс-эн-би-си, ФОКСа и Блумберга; изображениями Луны; выступлениями астрономов и хаосом, вызванным повсеместными неполадками систем энергоснабжения и сбоями компьютерных сетей.

Форд вошел в помещение вместе с остальными, и все какое-то время стояли в ожидании, что президент займет свое место. Однако тот не садился. Плоские экраны были переключены в режим видеоконференции, и на них стали появляться генералы, чиновники и прочие ответственные лица.

– Ну что ж, – начал президент, – приступим.

Локвуд кивнул одному из помощников, и на самом большом экране в торце помещения появилось изображение аппарата на Деймосе.

– Господин президент, перед вами фотоснимок некоего объекта, скрытого в одном из глубоких кратеров спутника Марса – Деймоса. Этот снимок сделан орбитальным картографом Марс-проекта двадцать третьего марта сего года. Кратер называется Вольтер. Для начала немного истории: у Марса есть два крохотных спутника – Фобос и Деймос, названные соответственно в честь греческих богов страха и ужаса. Оба, по всей видимости, являются недавно «захваченными» астероидами. Под «недавно» подразумевается период времени около полумиллиарда лет. Астрономов поражают их почти идеальные круглые орбиты: они давно ломают головы над тем, как Марсу удалось «захватить» их, если не допускать участия некоего третьего тела, которое, погасив силу инерции, было затем навсегда отброшено, что астрономам неизменно казалось маловероятным.

– Какое это имеет отношение к обсуждаемой проблеме?

– Появилось предположение, что и Фобос, и Деймос были выведены на орбиту искусственно.

– Так. Продолжайте.

Локвуд откашлялся.

– Объект, который вы видите на снимке – мы пока условились называть его «аппарат Деймоса», – определенно не естественного происхождения. Мы полагаем, он был создан неизвестной внеземной цивилизацией и является источником гамма-излучений, обнаруженных орбитальным картографом. И мы также предполагаем, что четырнадцатого апреля он метнул частицу «странной материи» в Землю, а нынешней ночью более крупный кусок уничтожил, как нам стало известно, на Луне Базу Спокойствия. И, исходя из этого, его следует считать оружием.

Анализ поверхностных разрушений, оставленных микрометеороидами, и скопления реголита вокруг указывают, что возраст объекта колеблется между сотней и двумястами миллионами лет. В настоящий момент мы переориентируем наши спутники, находящиеся на орбите Марса, которые можно перенацелить на Деймос.

Деймос похож на уродливую картофелину – он не вращается, как все нормальные планеты, а словно кувыркается. Очевидно, что «аппарат Деймоса» не может выстрелить, пока кратер не смотрит на Землю. И поскольку кратер довольно глубокий, этот период времени весьма короткий. Случается такое не слишком часто и не через равные промежутки времени.

– И?..

– «Странная частица» поразила нас в апреле. Очередное совмещение произошло нынешней ночью. Вы видели, что творилось с Луной.

– И когда же следующее?

– Через три дня.

– Как скоро спутники передислоцируются вокруг Деймоса? – поинтересовался президент.

– В течение ближайших недель, – ответил Локвуд.

– Почему так долго?

– Многим необходимо гравитационное и орбитальное воздействие. У них нет топлива, чтобы тут же отправиться куда потребуется.

– А передислокация наших спутников вокруг Деймоса не может быть воспринята как некий агрессивный маневр? – поинтересовался президент.

– Спутники небольшие, хрупкие на вид и выглядят совсем не угрожающе, – ответил Локвуд. – Однако следует допустить, что любые наши действия могут быть неверно истолкованы. Мы столкнулись с внеземным мышлением, но даже если это искусственный интеллект, с ним тоже может оказаться не все в порядке.

– Эта «странная материя», которой, как вы говорите, выстрелили по Земле… Мне непонятно, в чем ее опасность, – вмешался представитель разведуправления министерства обороны. – Чем это грозит?

– Это разновидность вещества, при контакте с которым обычная материя становится «странной», – так Мидас превращал все в золото одним своим прикосновением, – ответил Локвуд.

– Насколько это опасно?

– Во-первых, Земля съежится до размеров бейсбольного мяча, а затем, поскольку «странная материя» неустойчива, взорвется с такой силой, что разнесет Солнечную систему. В итоге «странная материя» попадет в Солнце и спровоцирует еще более сильный взрыв, который отразится на нашей части Галактики. – Его низкий хрипловатый голос гулко и зловеще отдавался в помещении.

– Почему же в прошлый раз с Землей ничего не произошло?

– Частица была мала, а скорость высока. Некоторое количество все же подверглось упомянутому превращению, однако эта материя срослась с частицей и вместе с ней вылетела из Земли. Именно поэтому в месте выхода не произошло ни взрыва, ни выбросов лавы или магмы. Не было и ударной волны – словно горячим ножом по маслу. Как сказали геологи, отверстие позади нее тут же затянулось. Луне достался кусок покрупнее. Его скорость также была высока, однако удар получился настолько сильным, что Луну сотрясло, как колокол, подняв тучи обломков.

– То есть стоит этому инопланетному артефакту запустить в Землю очередной «страпелькой», и нам конец, – уточнил представитель военного ведомства.

– Совершенно верно. Все зависит от скорости. Если объект застрянет в Земле, нам конец.

В зале воцарилась продолжительная тишина.

– Какие еще вопросы?

Все молчали. Наконец паузу прервал президент:

– Почему эта штука ополчилась на нас?

– Неизвестно. Мы даже не знаем, нужно ли это называть нападением. Возможно, дело в какой-то ошибке. Сбой программы. Здесь даже высказывалась мысль… что «аппарат Деймоса» уже какое-то время наблюдает за нашей планетой – слушает теле- и радиотрансляции, анализирует происходящее. Не исключено, что он счел нас довольно опасными и решил уничтожить. Или его поместили туда некие агрессоры, стремящиеся истребить любые зачатки разумной жизни в нашей Солнечной системе – убить потенциального соперника, так сказать, в зародыше. Возможно также, что нечто пробудило это устройство: первый «выстрел» был произведен четырнадцатого апреля – всего через три недели после освещения Деймоса радаром орбитального картографа.

Президент курсировал на фоне экрана с изображением «аппарата Деймоса».

– Есть какие-нибудь мысли относительно того, что это за колпаки и труба?

– У нас нет возможности заниматься их изучением.

Президент вновь принялся расхаживать.

– Ладно, и каковы же рекомендации БНТП? Что же нам, в конце концов, делать?

– У нас нет рекомендаций, господин президент.

Наступила мертвая тишина.

– Я совсем не о том вас просил! – В голосе президента слышалось раздражение. – Я спрашивал действенного совета.

Локвуд откашлялся.

– Существуют проблемы, решение которых вне нашей компетенции, и в этих случаях было бы безответственно что-либо рекомендовать. Сейчас мы оказались в одной из таких ситуаций.

– Вы наверняка могли бы продумать некий атакующий маневр – нанесение ядерного удара, например, а? Генерал Миклсон?

– Я военный человек, господин президент. И настроен на соответствующее решение. Изначально я отстаивал военный вариант развития событий. Однако доктор Локвуд убедил меня, что любой агрессивный шаг с нашей стороны может быть крайне опасен. Даже обсуждение подобных планов способно спровоцировать новое нападение. Не исключено, что «аппарат Деймоса» каким-то образом отслеживает наши разговоры.

– Такое объяснение неприемлемо.

– Этот аппарат может уничтожить нас в одно мгновение. Мы для него словно кролики. Совершенно беспомощны. На подготовку любого военного удара уйдут годы. К тому же, несмотря на строжайшую секретность, он станет очевиден. А в итоге то, что мы запустим, доберется до Марса лишь спустя девять месяцев. Вряд ли «аппарат» все это время будет смиренно ждать своей участи.

Президент перевел взгляд на директора НАСА.

– Девять месяцев? Это действительно так?

– Не меньше. И до следующего «окна» для космического запуска на Марс еще около двух лет.

– Боже правый.

– Все, что мы можем, – вновь заговорил Миклсон, – это продолжать мирно и осмотрительно собирать необходимую информацию.

– Но у нас нет времени, – возразил президент. – Вы же сказали, что через три дня он вновь способен выстрелить. Эта чертова штука нависла над нами будто дамоклов меч!

Миклсон развел руками, на что президент, потеряв самообладание, громко выругался.

– Есть у кого-нибудь достойные предложения?

Поднялся Форд.

– А вы кто?

– Уаймэн Форд, в прошлом сотрудник ЦРУ. Я был в Камбодже с секретным заданием отыскать образовавшийся вследствие удара кратер – точнее, выходное отверстие.

– Да-да, вы взорвали шахту.

– Господин президент, это проблема не только Соединенных Штатов. Это угроза всему миру. Необходимо на время забыть о разногласиях. Следует мобилизовать технологические ресурсы, призвать к сотрудничеству лучшие умы, сплотиться. А для этого всем необходимо знать, что происходит. Мир должен быть в курсе.

Тут же послышался гул недовольных голосов. Президент жестом призвал собравшихся к тишине.

– Вам кажется, что люди недостаточно напуганы? Вы телевизор не смотрели?

– Смотрел.

– Образовавшийся вследствие этого удара мощный электромагнитный импульс вызвал по всему миру перебои в электроснабжении и работе компьютерных сетей. Мы получаем сведения о террористах-смертниках на Ближнем Востоке и о массовом убийстве христиан в Индонезии. Даже в нашей стране люди собираются в церквях в ожидании Вознесения. А вы хотите напугать их еще сильнее?

– Без паники не обойтись.

– Мы можем оказаться на пороге ядерной войны.

– Нам необходимо пойти на риск.

– К такому риску я не готов, – отрезал президент. – Делать это достоянием общественности не вариант.

– Этот вариант скоро станет свершившимся фактом, – сказал Форд. – И вы – все здесь собравшиеся – должны быть к этому готовы.

И он сообщил им, как поступил с оригиналом жесткого диска.