Глава 49

Марк Корсо зашел в мрачный дом, взял со столика почту, просмотрел, раздраженно швырнул назад и прошел в гостиную. Плюхнувшись на диван, он включил игровую приставку «Икс-бокс» с «Обителью зла-5». До начала работы в «Мото» оставался еще час, и требовалось чем-то себя занять.

Начавшаяся игра сотрясла маленькую гостиную грохотом выстрелов, взрывов и разрушений. Он пробовал играть минут десять, однако это не помогало. Нажав на паузу, он отложил пульт, и в комнате вновь воцарилась тишина. Игра совершенно не интересовала его, перестала заводить со времени открытия, начавшейся неопределенности, с ожидания звонка Марджори – ожидание, ожидание, ожидание. Завтра утром он поедет в «Таймс».

После звонка Марджори прошло лишь два дня, и она по-прежнему просила его не высовываться. Может, она тем временем сама пыталась отыскать на снимках устройство? Что ж – удачи: ей его ни за что не найти.

Он вспомнил про утренний звонок журналистки. Стараясь проявлять осторожность и осмотрительность, он тем не менее предоставил ей – как ему казалось – достаточно информации, чтобы Чодри ощутил жар под своей задницей и прочувствовал, что будет, если о диске узнают. Правда, теперь, мысленно возвращаясь к этому разговору, Корсо сомневался, стоило ли так откровенничать. Хотя она и заверила, что их беседа не записывается и его имя нигде не всплывет.

Проходя мимо столика, он вновь с раздражением просмотрел почту. Никаких предложений о трудоустройстве, ничего. При мысли, что его обманным путем лишили восьми тысяч долларов, в душе росло негодование, и он вспомнил презрительно-хладнокровный тон Чодри в ответ на его предложение.

Взвинченный, он пошел в ванную, сполоснул лицо и вытерся полотенцем. Однако даже холодная вода не помогала. Быстрей бы уйти на работу, чтобы отвлечься и хоть немного успокоиться при помощи какого-нибудь крепкого алкогольного напитка. Ежедневное шатание по дому просто убивало.

Ему точно следует обратиться в «Таймс». После этого государственные службы не посмеют его арестовать. Он станет героем. Очередным Дэниэлом Эллсбергом.^[43]

Его мучительные размышления прервал звонок в дверь.

– Марк? – слабо донесся из кухни голос матери. – Ты откроешь?

Подойдя к двери, Корсо посмотрел в глазок. Этим жарким пасмурным утром твидовый пиджак на мужчине казался неуместным.

– Да? – отозвался Корсо, не открывая.

Мужчина молча поднял к глазку потертый кожаный бумажник с жетоном: «Лейтенант Мур».

«Черт». Корсо продолжал смотреть в глазок. Офицер, словно подчеркивая неотвратимость происходящего, не опускал развернутого портмоне. Фотография вроде бы соответствовала. Только там почему-то значилось «Полиция Вашингтона, округ Колумбия». К чему бы это? Корсо мгновенно охватила паника. Его сдал Чодри.

– А в чем дело? – с трудом выдавил он.

– Пройти можно?

Корсо сглотнул. Имел ли он право не впускать его? Должен ли тот предъявить ордер? А может, его лучше не злить? Он отодвинул щеколду и снял цепочку.

Офицер Мур прошел в дом, и Корсо поспешно закрыл за ним дверь.

– В чем дело? – вновь спросил он, оставаясь в прихожей.

Мужчина улыбнулся:

– Ничего особенного. Скажите, в доме есть еще кто-нибудь?

Ему не хотелось, чтобы мать что-то знала.

– Нет-нет, никого. – Лучше побыстрее выпроводить этого полисмена. – Сюда, – жестом пригласил он в гостиную. Возможно, ему стоило позвать адвоката, как это водится в подобных ситуациях. Только так следовало говорить с полицейскими. – Садитесь, пожалуйста, – предложил он, стараясь не выдавать голосом волнения и присаживаясь на диван.

Полицейский почему-то остался стоять.

– Не знаю, о чем речь, но, думаю, мне следует поговорить с адвокатом, раз уж такое дело, – сказал Корсо.

Сунув руку под пиджак, мужчина достал большой черный пистолет. Корсо вытаращил глаза.

– Послушайте, офицер, зачем вы?.. Не нужно…

– Думаю, нужно. – Тот вынул продолговатый цилиндр и пристроил его к дулу. Только сейчас Корсо заметил, что на нем черные перчатки.

– Что же вы делаете?! – воскликнул он, отказываясь верить в происходящее. В голове мелькнула смутная догадка.

– Следи за моей мыслью. Никаких криков и рыданий. Держи себя в руках. Все будет нормально, если выполнишь мои указания.

Корсо умолк. Спокойный тон мужчины подействовал, но все остальное не укладывалось в голове. Он был в смятении.

Мужчина протянул руку и взял «Экс-бокс». На экране оставалось все то же застывшее изображение.

– Играем, Марк?

Корсо попытался что-то ответить, но получился лишь булькающий звук.

Нажав на пульт, мужчина снял игру с паузы и увеличил громкость до предела.

– Вот что, Марк, – продолжил он, едва перекрикивая шум и направляя на него пистолет. – Я ищу жесткий диск, который ты унес из НЛРД. И это все, что мне надо. Получив его, я уйду. Итак, где он?

– Мне нужен адвокат. – Корсо чуть не подавился собственными словами, яростно сглатывая и задыхаясь.

– Никакого тебе адвоката, козел. Я не полицейский. Мне нужен жесткий диск. Давай его сюда, или я тебя прибью.

У Корсо закружилась голова. Не полицейский? Неужели Чодри подослал к нему киллера? Непостижимо.

– Диск? – промямлил он. – Да-да, хорошо. Я скажу вам, где он. Я покажу… это…

Дверь в гостиную распахнулась.

– Да что же тут делается? – закричала мать, появляясь в фартуке и с полотенцем в руках; при виде оружия ее глаза округлились. – А-ай! – отшатнувшись, взвизгнула она. – Пистолет! Помогите! Полиция! Полиция!

Мужчина мигом развернулся. Корсо ринулся к матери, пытаясь защитить ее, но не успел. Раздался приглушенный хлопок, и он, не веря своим глазам, с ужасом увидел, как мать отшатнулась от выстрела и стена позади нее окрасилась брызгами крови. Ее глаза широко раскрылись, и она, теряя одну из домашних туфель, неловко повалилась на пол.

С чудовищным первобытным воплем Корсо, схватив первое попавшееся под руку, запустил им в убийцу. Тот увернулся, и настольная лампа ударила его в плечо. Пошатнувшись, мужчина поднял пистолет и крикнул:

– Стой! Просто скажи мне, где диск…

Взревев, словно медведь, Корсо бросился на него и вцепился в шею, пытаясь удавить. Он почувствовал, как пистолет уперся ему в живот, затем ощутил неожиданно резкий удар – один, другой; его отбросило к стене, где он оказался на полу возле матери, и все прекратилось.