ГЛАВА 44. Тихо, чтобы не разбудить мать, Корсо вошел в дом

Тихо, чтобы не разбудить мать, Корсо вошел в дом. Несмотря на старания, он все же споткнулся о половик в прихожей, выругался и, пройдя в гостиную, закрыл за собой дверь. Отработав смену в «Мото», он еще ненадолго остался, чтобы спокойно выпить в свое удовольствие. Было два часа ночи. Одиннадцать вечера в Калифорнии.

Одиннадцать. Он опустился на диван, чувствуя себя выжатым как лимон. Днем он звонил Марджори – звонок получился весьма неудачным, да к тому же еще и неожиданно прервался, поскольку она была на работе. Они начали встречаться примерно за неделю до его вынужденного отъезда. Их отношения были полны страсти и влечения, однако на расстоянии ничего не работало.

Боже, как это ужасно. Ему еще никогда не было так хорошо с девушкой. А сейчас просто необходимо с кем-то поговорить, поделиться, услышать мнение человека, знакомого с ситуацией не понаслышке.

Он взял телефон и набрал номер. Марджори ответила после четвертого гудка; ее голос показался ему тихим и далеким.

– Марк?

– Да, да, это я. Привет.

– Что-то случилось?

– Нет, у меня все в порядке. Послушай, мне надо кое о чем с тобой поговорить… Это касается работы. И очень важно.

Последовала пауза.

– По поводу работы? – В ее голосе угадывалась настороженность. Она совершенно ясно дала ему понять, что не намерена участвовать в противоборстве и рисковать из-за него собственной карьерой.

– У меня есть жесткий диск из НЛРД. Один из секретных. На нем все изображения с высоким разрешением.

– Господи, Марк, не нужно мне об этом рассказывать. Я не хочу ничего слушать.

– Ты должна меня выслушать. Я там кое-что нашел. Нечто невероятное.

– Я правда не хочу это слышать. Я прекращаю разговор.

– Нет, подожди! Я наткнулся на изображение инопланетного… устройства или артефакта на… – Он запнулся. «Не надо говорить ей о местонахождении». – На Марсе.

Последовало молчание.

– Погоди-ка. Что ты сказал?

– Я наткнулся на изображение – очень и очень четкое изображение – какого-то старого устройства на поверхности Марса. Ошибка исключается.

– Ты не пил?

– Пил, но на момент открытия был абсолютно трезв. Марджори, ты прекрасно знаешь, что я не идиот: я был первым по успеваемости на своем потоке в МТИ и, как тебе хорошо известно, самым молодым научным сотрудником на Марс-проекте. А еще тебе известно, что если я что-то говорю, значит, так и есть. Я думаю, это устройство и является источником гамма-излучений.

Он слышал в трубке ее дыхание.

– Многие геологические формации выглядят искусственно.

– Это не формация: около шести дюймов в диаметре; состоит из абсолютно цилиндрической трубы с ободком диаметром около двух дюймов, торчащей из поверхности и окруженной пятью сферическими выпуклостями; все это находится на пятиугольном основании, частично припорошенном реголитом.

– С чего ты взял, что оно старое?

– Во-первых, реголит. Кроме того, заметны выбоины и деформации от микрометеороидов. Ему, должно быть, миллионы лет.

Снова молчание.

– А где это на Марсе? Я хочу взглянуть на изображения.

– Прости, но я не скажу.

– Почему?

– Потому что обнаружил это и хочу соответствующего признания, авторства. Уверен, ты все понимаешь.

– Да, но… Как ты намерен поступить? Как собираешься добиваться признания?

– Я звонил Чодри.

– Боже мой. Ты сказал ему, что украл секретный диск?

– Ничего я не крал, но – да, я рассказал ему про диск. Я сказал, что, если он вновь возьмет меня на работу, я вернусь с диском, мы про все забываем и становимся соавторами открытия. В противном случае я отсылаю диск в ФБР, и его карьера закончена.

– О Боже. И?..

– Этот кретин не поверил мне насчет устройства. Сказал, что я – врун и психопат. Он даже не верит, что у меня есть секретный жесткий диск. В доказательство я отправил ему по электронной почте кусок изображения с высоким разрешением – не снимок устройства, разумеется, поскольку он бы нашел его при помощи имеющихся данных. Я отправил ему другой снимок со сверхвысоким разрешением, и этот гад тут же перезвонил.

– Ты с ума сошел.

– Игра стоит свеч.

– И?..

– И получилась в некотором смысле осечка: он практически послал меня. А я и рад бы послать его, да не могу. Потому что, если анонимно отправлю диск в ФБР и его прижмут, он укажет на меня. «Прижмут меня, и тебе не поздоровится, – сказал он. – Как в мексиканском боевике».

Последовала длительная пауза.

– Он прав, ты же сам понимаешь.

– Теперь понимаю. Гаденыш поставил меня в безвыходное положение.

– И что дальше?

– Сдаваться пока не собираюсь. Думаю, не отнести ли диск в «Таймс». Клянусь Богом, я добьюсь своего признания во что бы то ни стало. – Он помялся. – Мне нужно с кем-то посоветоваться. Мне необходимо твое мнение. Я уже столько всего передумал, что голова раскалывается.

На этот раз молчание в трубке затянулось; где-то на заднем фоне слышалась тихая музыка.

– Пока ничего не предпринимай, – медленно произнесла Люнг. – Не уверена, что «Таймс» – хорошая идея. Дай мне пару дней на раздумья, хорошо? Просто сиди тихо и не высовывайся.

– Не пропадай надолго: я в отчаянии.