Мышцы общества 3 page

- Ба, да ты, оказывается, говорить умеешь! - воскликнул Георг, - А на участке все тебя считают молчуном и простым парнем.

- Это от внутренней сложности, - сказал я в сторону Вали, - Но я понимаю, о какой простоте ты мечтаешь. Ты подразумеваешь заложенную внутри и проявляющуюся только в тонкости обращения сложность. Она без слов. Поэтому внешне такой человек проявляется как понятливый, но простой в своей немногословности... Я тоже противник многословия, всезнайства. Как и ты, я не люблю умников. Они слишком примитивны. Нечем перевести в слова всю сложность сущности человеческих отношений. Что касается девушек, то они во мне, видимо, подметил ту самую "простоту". Но увы, для меня они внешне слишком сложны, из - за своей внутренней простоты.

- Ну, ты загнул, - хихикнул Георг, думая, что я красуюсь перед его девушкой, - А мне нравятся требовательные девчата.

- Ты богатырь, Георг, а у меня и на одну простую внутри, но сложную во внешних делах, здоровья не хватит.

Тут я заметил, что кареглазая внимательно слушает наш разговор.

- Вот не подумала бы, - смотрела она со смешанным чувством на меня.

- Внутренней сложностью человек ограничивает себя вовне, а для простых внутри Пушкин написал "Сказку о золотой рыбке". Примитивность границ не знает.

- Не завидую твоей жене, - сказала Валентина.

- Такой не найдется, - вставила кареглазая.

- Да хватит вам, ребята. На смену пора собираться - решил остановить полемику Георг.

На улице было темно и морозно.

- Проводить? - повернулся я к кареглазой, которая тоже вышла из клуба.

- Я сама. Но ты мне все равно нравишься, - уверенно порхнула она в сторону освещенной улицы.

Процедура опускания в шахту сложная. Сначала раскомандировка у начальника участка. Бригадир хлопнул меня по плечу.

- Ну и всполошил ты нас. Но все в порядке, никто ничего не заметил.

В раздевалке снимаешь чистое белье и через длинные душевые, шлепая босыми ногами, нагишом идешь на другой конец, где получаешь грязную, то есть рабочую, одежду.

- Да ты совсем не похудел, догнал меня в душевой Георг, - Богатырь, хотя и молодой. Так какой же у тебя все же вес?

- А какой тебе нужно?

- Шутник...

Одев пропитанную потом и угольной пылью "робу", идешь в аккумуляторную Здесь выдают фонарь и к нему аккумуляторную батарею.

Фонарь и крышку батареи пломбируют - шахта сверхкатегорийная, опасная по метану. Из быткомбината, по подземному туннелю, идешь к стволу, по которому опускают людей на первый горизонт.

- Пока ты плясал на свадьбе, мы "печку" закончили. Начали новую выработку. Эта еще дальше - сказал бригадир, зайдя в клеть.

Я молча смотрел на знакомые лица бригады и в душе испытывал покой.

- Прикидывается он молчуном, - усмехнулся Георг, - Сегодня такую речь закатил, что всех девчат до смерти испугал. Теперь ни одна к нему на версту не подойдет.

- Не... к этому табуном пойдут, - дружелюбно сказал крепыш, - Бабы таких любят.

- С чего вы взяли, что он молчун? - глянул удивленно на меня бригадир, - По - моему, он говорит больше вас. Хотя, действительно... за все время я не слышал от него и двух десятков слов.

Клеть опустилась мягко.

- Толковая баба, - сказал крепыш и поднял кверху голову, словно действительно видел там в лебедочном отделении* мотористку.

Несмотря на затаенные опасности, шахта наполняла меня чувством уюта. Только возле ствола холодно и сыро.

Ко мне подошел член профкома, и вся бригада напряглась.

- Мы тут тебя искали. Начались соревнования по шахматам в Сарани. Кроме того, хотим послать тебя на курсы массовиков - затейников.

Бригада разразилась дружным хохотом.

- Да он весь клуб тебе разгонит, - взвизгивал от смеха Георг.

- На шахматный турнир я согласен, но без отрыва от работы, - ответил я солидно, что еще больше усилило смех.

Не сказать, что шахматы меня увлекали. Жизнь предлагала более сильную игру. На ее поле, по одним и тем же мировоззренческим законам, ходило сразу множество людей. Они слагали социальные комбинации сиюминутного разнообразия и достаточной стабильности в системе отношений. Эти "шахматы" определяли пророки. Им было дано вводить новое правило социальных отношений. Остальные слагали процесс. Поэтому у мечтал найти напарника для разработки многополярных шахмат, которые ближе подходили бы к действительности.

В отличие от этого, существующие шахматы напоминали логику, а, следовательно, относились к конструкторской сути интеллекта.

Поэтому на турнирах меня интересовали характеры в их взаимоотношениях, а не шахматы. Турнир был микромоделью социальных отношений и выражающихся окрасками страстей.

До Сарани недалеко, но с транспортом проблема Вышел я с запасом времени, но меня встретил Георг.

- Шеф сказал, чтобы мы еще раз просветили твой позвоночник.

В больнице я увидел того же самого врача. Он внимательно осмотрел меня и сказал:

- Ты мне, Гоша, байки не рассказывай. Я отлично помню того парня. Он был худее этого и с темными волосами. Ты лучше скажи, что с тем?

Как видишь, жив и здоров, - сказал Георг, довольный состоянием порученного ему дела, - А волосы я ему тогда плохо отмыл от угля. Не до того было.

- Такого не бывает, Гоша. Тот был изувечен так, как редко встречается даже в моей практике. Ты тут что - то темнишь. Прошло - то всего месяц.

- Если кто - то и темнит, так это он. Может быть у него есть двойник?

Не дожидаясь конца этого диалога я кивнул на прощанье, и пошел на автобусную остановку.

- Записалось на турнир с шахты несколько человек. Но. сильных только нас трое, - кивнул представитель из профкома на Алексея, - Дай бог до полуфинала дотянуть.

- В финале тоже поиграем, - посмотрел я на него с интересом. Грубые черты его лица, большой нос, закинутая назад густая шапка черных волос, костлявая фигура мало I вязались с интеллектуальными шахматами. Это с ним я поделил первое и второе место в турнире на шахте. Из уважения, конечно. Но он мою уступку почувствовал и поэтому попросил меня взять шикарные шахматы - часы ему понравились больше.

Страсти волнами переливались по шахматному залу. То тут, то там, как взрыв, как вспышка костра, взметывалась над столом эмоция. Этот "прозевал" фигуру, а тот сделал удачный ход и теперь встал для самоуверенной прогулки.

Начало шахматного турнира похоже на массовый кросс. Народу собирается много. Совершается шумный рывок. Самоуверенная толпа не различает друг друга. И только они корифеи - начинают борьбу ровно и с хладнокровным расчетом Они желают скорее проскочить эту "базарную" дистанцию там впереди интерес. Судейская коллегия тоже не любит их массовку и предлагает играя одну за другой партии. За одних встречу иные умудряются проскакать почти весь турнир. Они горячатся, ищут освободившегося от игры противника, встают разгоряченные из-за стола и вновь кидаются в очередную схватку.

В этот день я играл много и беспроигрышно. Перешептываясь, корифеи показывали друг другу глазами на достойного внимания противника и не спешили начинать с ним игру. Я попал в поле их внимания.

Случайный автобус набился полный. Мы с Алексеем втиснулись на заднее сидение.

- Куда едем? - спросил шофер.

Автобус загалдел.

- В Дубовку... В Михайловку... на двадцать седьмую... на сто первую.

- Вези нас на смену в Дубовку, - твердо сказал крепкий, широкоплечий шахтер, - А затем всех остальных кого куда...

- Вези, вези, - вдруг ни с того, ни с сего загалдел Пешка, - Мало ли кому куда захочется.

Не поняв, о чем речь, шахтеры оглянулись на него и под гул мотора стали рассудительно переговариваться:

- Шоферу виднее... У него в руках баранка и дело свое он знает. Думаем, что никто в обиде не останется...

- У кого в руках колесо истории, тот и ведет, - вновь с "подковыром" загалдел Пешка. Это задело шахтеров.

- Ты, сопляк, когда выйдешь из автобуса, то не спеши, - сказал широкоплечий.

- Кого? Тебя, что ли, я испугался? - выкрикнул с хихиканьем Пешка, - Не посмотрим, что вас много,

- Ничего, выходите все.

Возле магазина в Дубовке автобус остановился.

Шахтеры вышли и охватили полукольцом автобусную дверь. Мы вышли последними.

- Давай, давай, вылазь, петух... стиляга вонючая. Сейчас мы вам перышки общиплем и заодно умоем кровью.

Я стал в центре полукруга

- Деятели, - заорал Пешка, - Обрадовались, что вас много.

- Да я тебя как соломинку, - уязвленно загудел широкоплечий.

- Тогда круг. Делаем круг, - стал расталкивать Пешка шахтеров и они послушно отступали, создавая широкое кольцо.

Вдруг Пешка кинулся в образовавшийся при раздвигании шахтеров просвет и его высокая фигура, мотая из стороны в сторону пальто, исчезла за домами.

Шахтеры оторопели от такого маневра, но тут же повернулись ко мне. Я стоял выпрямившись и ровно смотрел на них. Это было внешне. Внутри шла работа: Проникая в них, как в самое родное и близкое, я излучал потоки на распускание. Все остановилось. Мне был ближе опыт раскрытого общения с природой, чем форма отрицания.

Интеллектуальное существо имеет еще одну сторону. Это интенсивное закрытие через отрицание. В этом состоянии идет прессование самого себя. Суета, многоделье, спешка, внутреннее напряжение в неприятных ситуациях, сочетаясь с закрытием, творят интенсивное усыхание всех внешних сил. Создавая крепость, человек ограничивает себя от внешнего. Злости становится много, а сил мало. Желания действовать расту а окостенение и болезни ограничивают...

Здесь нужно разобраться подробнее.

Абдыбаю, в свое время, я говорил только о той части раскрытия и закрытия, которая связана с энергетическими процессами. Теперь речь идет о другой стороне Если человек закрылся с одновременным отрицанием, отторжением, то внутри строится та крепость, которая выливается в атеросклерозы, остеохондрозы, гипертонию, инфаркты, ухудшение памяти. Да и вообще в потерю здоровья.

Здоровье - это показатель жизни во внешнем мире. А закрытому человеку внешний мир ни к чему. Следовательно, и здоровье ни к чему. Все очень просто.

Хочешь быть здоровым - раскройся.

В наш век творить чудеса исцеления - проще простого. Основная масса заболеваний связана с закрытием и прессованием самих себя. Достаточно пустить на человека поток энергии, несущий распускание и все, что стянуло, зацементировало, выключило, засохло, отпустит. Но все упражняются в энергетических силах цементации.

Хочешь быть миролюбивым - раскройся.

В наш век снимать психические травмы - проще не бывает. Достаточно пустить на человека потоки на распускание и внешнее для него станет желаемым Если к этому добавить поле на раскрытие, то у него появится тяга к общению. Зерно распускается на потоки весны, а цветок раскрывается в луча" солнца.

Я излучал потоки на распускание и тут же добавлял поля на раскрытие. Одно снимало агрессию, а другое располагало к желаемому общению.

- Ну и друг у тебя, - засмеялся широкоплечий, остальные, словно устыдясь своей каменной стойки; задвигались в извиняющейся манере. Кто сплевывал со смехом, кто восклицанием показывал на то, что сам не поймет, как клюнул на эту провокацию. Все дружно и каждый по - своему выражали, что они отличные парни.

Я тоже засмеялся и мы вместе зашагали к шахте.

- Новичок, наверное, - обратились они ко мне.

- Уже не новичок.

В раздевалку вошли дружно.

- Как успехи, шахматист? - поприветствовал бригадир.

- "Отлично", - посмотрел я на него.

- Культурный он у нас, - шутливо обратился Георг к моим спутникам.

- А мы его только что чуть было не взялись воспитывать, но почувствовали, что он достаточно грамотный.

- Он у нас пример. За все время ни разу не слышал от него шахтерской брани.

- Ругательские слова предназначены для выражения отрицания, - сказал я вообще, не адресуя ни к кому.

- Я же говорил, что он философ! - воскликнул довольным тоном Георг, словно это он меня родил на белый свет.

- Вот видите, - сказал бригадир, - А вы матюгаетесь безо всякого смысла.

- Компот получается, - принял форму атаки я в шутливом тоне - Но я не понимаю и тех, кто бранится культурными словами.

- Интеллигенция, наверное, - утвердительно и в то же время саркастически вставил крепыш.

- Это тоже бескультурье, - продолжал я, словно размышляя вслух, - Культура речи определяется применением слов по ситуации.

- От Валентины я слышу другое. Она вообще против матерных слов, - сказал Георг.

- Валентина у тебя напичкана программами, а не сутью. Если мы выкинем все ругательские слова, то их место займут "культурные" и со временем к ним будут относиться как к ругательским

- Мат он и есть мат, - вставил бригадир.

- Дело не в словах, а в сути отношения. Если я открыт к человеку, то говорю с ним в приятной манере. Если я пытаюсь сохранить... нет, точнее, навязать другому свое, то буду спорить. Здесь тон речи более горячий. Если я отодвигаюсь, закрываюсь от собеседника, то речь резкая, отталкивающая. И слова тут ни при чем.

- Или даю ему в морду, - загудел голос какого - то шахтера.

- Потому я иной раз не пойму, то ли вы ругаете друг друга, то ли хвалите. Сплошной мат - сказал бригадир, - Так ты говоришь, что культурные слова - это тоже бескультурье?

Под общий хохот мы, густо шлепая босыми ногами, направились на другой конец душевых.

- Бригадир, не пускай его больше играть в шахматы Испортят парня.

- Нам умный человек в бригаде нужен отвечал в тон бригадир, - А потом, чего ржете? Человек, может быть, первый раз в жизни решился на такую крупную речь.

Возле ствола было шумно

- Слышал, реформа, братцы будет.

- Это как в сорок седьмом, что ль?

- А кто его знает... Но ради нас с тобой стараться не будут.

Тон у посадчиков резкий. В шахте их называют смертниками. У каждого топор с длинной ручкой. Это для того, чтобы, стоя за деревянными бревнами, подпирающими кровлю сплошной стеной, вырубать стойки, на которых держится кровля, как крышка стола на ножках. Посадкой обрезается нависающая сверху громадина. Обламываясь по сплошной линии бревен органной крепи, кровля рушится вниз, заваливая выработанное пространство.

Мне довелось один раз наблюдать за посадкой. Зрелище не из приятных. Посадчики рубят стойки через "окна" в органной крепи и миг, когда придет в движение вся кровля, никто не знает. Не каждый пойдет в посадчики... Впрочем, не каждого туда возьмут.

- Что ты там сказал о культурном бескультурье, - придвинулся ко мне Георг в клети, - Запомнить бы... и Валентине.

- К женщинам нужно подходить с другой стороны, - прыснул крепыш и Георг, насупившись, отодвинулся.

- Дело не в словах, - сказал я, словно не заметил это, - Вы же материте друг друга, любя.

- Вот и я с ней.., - воскликнул Георг, но, спохватившись, замолчал.

- Вы обращаете внимание не на речь, а на другие "языки": интонацию, выражение лица, жестикуляцию, тон...

- Какое лицо в шахте?! Одни белки сверкают...

- По сверканию белков, по скрежету зубов, - продолжал я, - Вот я и сочинил классификацию речи не по словам, а по состояниям и видам взаимоотношений. Если ты закрываешься, то ставишь человеку "стенку" средствами всех языков. Если открываешься, то выражаешь это всеми средствами.

Закрытие и раскрытие я разделил еще на два вида. Полное закрытие - это отторжение, отрицание напрочь: резким словом, отталкивающими, раздражительными жестами, интонацией голоса...

- В морду...

- И такое случается, когда кто-то поступил не так, как тебе этого хотелось бы. Не полное закрытие составляет другой вид. Его называют спором. Здесь один не принимает мировоззрение другого, но не отталкивает его, а стремится подстроить под себя. Спорящий норовит выиграть, когда другой будет соответствовать ему. Себя он меняет, в отличие от отрицающего, но ровно настолько, чтобы отстоять свое миропонимание. Некоторые говорят, что в споре рождается истина. Не истина рождается в споре, а ловкачество...

- Ах ты сволочь! - повернулся Георг к крепышу, но в это время клеть резко затормозила так, когда "захватывает дух". - И ты тоже сволочь, - поднял он голову вверх, - не рештаки везешь!

Мы пошли по овершлагу.

- Ну, ну, - повернулся ко мне молчавший до этого бригадир.

- Раскрытие я разделил тоже на две части. Полное раскрытие не ведает отрицания. Любовь слепа.

- Подожди, подожди, - уже серьезно, увлеченный беседой, загомонил крепыш, - Причем здесь любовь?

- На то оно и раскрытие, что в нем нет отрицания и все принимается в полную меру.

- Какой ты бестолковый, - повернулся к крепышу Володя. Он недавно вернулся из Морфлота и, говорят, его не дождалась девушка, - Он же говорит р а с к р ы т и е, да еще и полное. Кто же в раскрытии защищается, или подозревает? Продолжай, Василь, им этого не понять.

- О таком безграничном раскрытии пишется а Новом Завете...

- Где, где?

- В Библии, но той ее части, где любить даже врага своего призывает Иисус Христос.

- Видишь, Иисус Христос, - повернулся к Володе крепыш. - А ты со своей любовью к девушке, а ко мне со злом.

- Да умолкните вы.., - ухнул бригадир как обухом, - Молодец, Василь, я тебя понимаю. А то эти бабы размахивают "любовью", а сами гребут все к себе. Куда ни сунься, все требуют любви, а любовь - она не только слепа, но и немая...

Этого откровения никто не ожидал. Шеф в бригаде, как командный аппарат, и никто не воспринимает его живым человеком, хотя очень уважают.

- Ты бы еще сказал, что она без вкуса, - смягчил некоторую неловкость старший в бригаде.

Как объект внимания, я помог ему, продолжая.

- Второй вид представляет не полное раскрытие. Здесь человек воспринимает без отрицания и следует с удовольствием, но в каких - то рамках. Например, желаемое. Чуть в сторону и он. словно очнувшись..

- Начнет затыкать тебе рот, вставил крепыш намеком в сторону Георга.

- Не видать, чтобы в религии все безоговорочно любили Не было бы войн, - начал Володя, но все уже переключались на предстоящие дела.

После смены я тоже пошел в буфет быткомбината, хотя так поздно никогда не ем

Пышная, но вялая, буфетчица механически подавала заказываемые пирожки, колбасу, тормозки, пиво сметану. Заказ зависел от того, на смену шахтер идет, или вышел из шахты.

Я заметил, что после мощной физической нагрузки с удовольствием ем и отлично перевариваю "сырую", нежирную колбасу с молоком.

С позиций существовавших понятий о питании в древних Китае и Индии я уже был достаточно знаком. Такое питание отрицалось, но я исходил из внутреннего непосредственного восприятия. Поведение животных и хотя бы той гибнущей собаки были поучительны. У собаки нет знания, издыхая, она ищет вовне такую композицию полей, которая соответствует ее теперешнему состоянию, но с процессами в сторону жизни. Например, критикуя, отрицал, человек присутствует часто в форме раскрытия и поэтому движется в сторону жизнеотрицания.

Одно исключает другое.

Написанное на Востоке не подходило ко мне и я исследовал, и чем тут дело. От подобной пищи я не только чувствовал себя прекрасно, но и присутствие тела в таком содержании вело процесс организма к жизнеутверждению.

- "Экстенсивное нарастание мышц дает для энергетических потоков отличное условие, - наблюдал я внутри, "Нет мышц - негде сформироваться энергетическим полям".

- "Должна быть мера. На условии мышц должен быть соответствующий энергетический уровень," - продолжал я, наращивая его потенциал.

- Ты чего?! - раздалось снизу. Георг упал на пол вместе со стулом Он был в смятении, так как никто не видел, чтобы я его толкнул. Он осмотрел стул и сел.

- "Понятно. В отличие от других людей я на основе мышц развиваю энергетические поля. Для других мышца является конечной инстанцией, а у меня она становится и необходимым изначальным условием, и взлетной площадкой нового уровня. Всему есть мера, и мышцам тоже, но через них никто не перепрыгнет".

- Может быть, пивка по кружечке? - взял кто - то меня за плечо Это был мой старший брат Эдуард.

Видно, он только что приехал из Алма-Аты сюда на практику. Я представил его бригаде.

- Заметна порода, - сказал Георг с уважением, так как любил рослых и мощных парней и неудовлетворительно отзывался о хиляках, либо "жирных",

Я усмехнулся, вспомнив, что мама мне с Эдиком ростом "по плечо". Отца мы не помнили - он погиб на войне за два месяца до моего рождения, а Эдик всего на четыре года старше меня. На седьмом месяце беременности мной и имея троих детей, мать стойко выдержала "похоронку" - родила и срок и без осложнений. Тяжело ей было. Самой старшей в семье была сестра Лида - ей тогда исполнилось семь лет.

Эдик и Аида уже умились в институтах. По моему рассказу о Караганде Эдик попросился сюда на преддипломную практику. О нем. можно рассказывать много и интересно Достаточно сказать, что девушки "висли" на него, что его нельзя было вывести из себя, или разозлить, что он преуспевал во всех видах спорта, куда "ложилась его душа", что он был чрезвычайно начитанным и даже завистники соглашались, что он очень умен и благороден, чтобы представить этого несколько необычного парня. Ему было двадцать два года.

- Научи меня дзюдо, или самбо, - обратился я к нему на улице.

- Зачем тебе это. Ты и так неуязвимый.

- Я вижу в этом иное. Здесь кроется тот момент, начиная с которого человек может перейти через сегодняшнюю меру своей природы. Супер возможности можно поставить в два направления. Все говорят о насилии через них, а я хочу повернуть их на развитие гармоничного суперчеловека, думаю, что этим уже занимались на Востоке, по Запад упорно ломает Восток либо под дополнительные средства насилия, либо в угоду возвышенному пустобрехству.

- На Востоке ставили такую задачу. Там нет боя ради победы и насилия. Но ты прав, Запад сделал выборку оттуда и средства насилия тоже.

- Лопатой можно сажать розы, а можно гоняться с ней за соседом. Но у меня есть основания возродить достижения Востока и выразить их в Западном достижении. Запад в своем примитиве содержит свои преимущества. Это детерминированность и точное определение законов взаимосвязи. Представь себе, что энергетические поля станут точными, устойчивыми, управляемыми и повторяемыми в любых условиях. Представь себе, если они перейдут в магию...

- Э, куда это тебя... О какой магии ты говоришь?

- Точно о такой же, какая переродилась в современную науку, начиная на старте наравне со всеми

- Что ты под этим подразумеваешь? - удивился брат. Нас воспитывали в научно - материалистическом миропонимании.

- Влиять на внешнее - было задачей магии. Если ты сообразно внутренним конструкциям ума, взял одно, затем второе, третье и соединил их во взаимосвязи, то когда получишь необычный результат, например, электричество, считай, что совершил магический внешний ритуал.

- Странно ты выражаешься...

- А ты хочешь сказать, что знаешь, что такое электричество? В лучшем случае ты опишешь мне Последовательность действий и условия, где это выполнимо. А это и есть магия.

- Давай называть это лучше наукой, как оно есть.

- Не могу. Наука - это такая часть магии, которая остановилась только на двухполярных взаимодействиях. Может быть, Ты мне назовешь хоть один трехполюсный. или Четырехполюсный прибор? Или ты хочешь сказать, что все, что я собираю вовне или внутри себя, всякий раз будет только двухполярность? Тогда это наш "потолок" и мы вскоре выродимся.

- Крысы, что - ли, останутся?

- Не смеши, Эдик. Нет границ чванливости человека: Высшие Сущности - для него, Высший Разум - для него, даже Бога сочинили для своих социальных отношений.

- С религией я знаком слабо...

- А с самомнением человеческим и его чванливостью?

- Давай обсудим подробнее завтра. Сейчас нужно устроиться на ночлег. Эдик приехал днем и поджидая меня, решил свои вопросы в управлении шахтой. С общежитием он не определился. И мы пошли ко мне.

В комнате было накурено. Стол окружали напряженные лица и сжимающие карты руки. На столе лежала куча денег - шла игра. Я многозначительно представил брата

- На, возьми, - протянул Женька ключи, - "Игра будет долгой, а у меня комната пустая".

- Сразу откупаешься, - засмеялся Георг.

- У меня такое ощущение, что он видит карты насквозь, даже когда я прячу их под столом, - серьезно ответил тот.

- Разносторонние шахтеры, пошутил Эдик в коридоре, - Но ты, я вижу, здесь уже свой. Я промолчал - решил отложить беседу на завтра.

* * *

Утро было солнечным. Эдик решил посмотреть, как я играю в шахматы. На побывке о Талгаре я удивил его сильно, когда обыграл несколько раз "нелепую", то есть, не глядя на доску. Эдик играл на уровне первого разряда. Затем я обыграл их сразу двоих - со "средним" братом Дмитрием

На автобусной остановке мы возобновили вчерашний разговор.

- Вчера ты либо на смене перетомился, либо чего - то переел, - повернулся он спиной к мне. О какой магии ты вчера плел?

- Дело не в магии. Мы можем это называть хоть травою Дело в сути. Во внешнем мире мы собираем конструкции из того то что уже сложено внутри. Вот здесь и следует посмотреть какую часть своего внутреннего мы собираем вовне? И второе, какая степень соответствия внутренних взаимосвязей внешним?

- Я вижу, ты к тому же еще и не выспался, или чудишь. Вовне мы открываем законы.

- Вызубрил ты лозунги неплохо. Чем мы их "открываем"?

- Разумом.

- Если разум не содержит в себе каких - то связей, то чем он найдет их вовне? - настаивал я.

- Люди относятся к внутреннему миру, как к чему-то данному им раз и навсегда, да еще и в неизменном виде, - круто перешел я в атаку, - Скажи мне, ты видишь свои почки, печень?

- Нет, но.., но я не вижу и глаза, однако глазами воспринимаю.

- Пусть так. Потому, что если человек изменяемый, то ты допустишь глаза как всего лишь одну из возможностей, а остальное еще впереди.

Подошел автобус в Сарань. Людей было мало и мы сели рядом. Унылый пейзаж мчался за окнами.

- Понимаю, куда ты клонишь. Если изменить законы внутренних взаимосвязей, то вовне изменений человек не найдет. Этим и занимается наука, - заключил Эдик.

- Ошибаешься. Наука вовсе не занимается изменением внутренних взаимосвязей. Каждый ученый надеется, что эта происходит само собой. Никто не знает, как это сделать. Отсюда результат - под одни и те же законы выискиваются внешние типовые взаимосвязи, но в разных областях. Я тебе это особо подчеркиваю: вся объективная реальность заключается для слепых внутри только в том, что откликнется на одно и то же внутреннее.