Династия Питтов-Стенхоп

В разделе, посвященном гипоманиакально-гиперурикемическим дея­телям, мы уже рассказали об Уильяме Питте Старшем, и упомянули о его деде, родоначальнике династии, Томасе Питте (1653–1726). Будучи двадцати одного года от роду, в 1674 г., Томас Питт воспользовавшись тем, что моно­полия торговли с Индией, дарованная Стюартами Ост-Индской компании, не была подтверждена парламентом, и не очень нравилась Сити, отправился в Индию торговать самостоятельно. Через год, вопреки всяким приказам правительства и Ост-Индской компании, он прибыл в Индию с тремя воору­женными кораблями, набрал отряд, и за семь месяцев торговли собрал боль­шие богатства, а по возвращению в Англию отделался ерундовым штрафом. «Контрабандной» торговлей он составил себе за 1674–1681 гг. большое со­стояние и приобрел кредит в Сити.

После свержения Якова Стюарта, покровителя и акционера Ост-Индской компании, Томас Питт получил и право свободной торговли в Ин­дии, и место в парламенте. Он организовал к тому же «Северо-Западную компанию», которая стала успешно конкурировать с компанией Гудзонова залива. Затем в 1693 г. он с двумя кораблями снова отправился в Индию, а вернувшись в 1695 г. в Англию, застал Ост-Индскую компанию в таких кле­щах, что она сочла за благо переманить Томаса Питта на свою сторону, на­значив его губернатором Мадраса, где в европейской части жили 180 англи­чан и англичанок, а во всем городе 300 000 индусов. В качестве губернатора Питт энергично отразил нападение местного владыки на Мадрас, приобрел за 25000 фунтов в 1702 г. знаменитый алмаз (410 каратов до огранки; собствен­но, по поводу этого алмаза и написан роман У.Коллинза «Лунный камень»), и в 1709 г. вернулся в Англию.

Томас Питт оставил Мадрас в цветущем состоянии: в городской гава­ни одновременно находилось 50 крупных и до 200 мелких кораблей.

«Бриллиантовый» Томас Питт, имевший огромные доходы и не­пререкаемый авторитет, характеризуется биографами как «необычайно властный человек, безгранично трудолюбивый в преследовании своих целей, полный взрывчатой энергии. Он слишком хорошо знал людей, чтобы не распознать эти же свойства в своем внуке Уильяме Питте Старшем – свойства, отсутствие которых он болезненно ощущал в сво­их сыновьях. Смягченный душевным родством с внуком, он часто рас­сказывал мальчику истории своей собственной тяжкой борьбы с Ост-Индской компанией, трудности, преодоленные в тревожные дни его гу­бернаторства в Мадрасе. И должно быть, именно от него Уильям унас­ледовал суровый трезвый взгляд на жизнь, любовь к Англии и особую, озаренную пониманием купцов и коммерсантов, симпатию к их целям, симпатию, которая доставила ему дружбу Алленов и Бэкфордов и по­мощь деловых людей Сити, которые тянулись к нему и поддерживали его всякий раз, когда двор или знатные рода вигов пытались его сло­мить. К несчастью, он унаследовал от старика и ту нетерпимость к оп­позиции, которая ему часто мешала, и ту злокачественную форму подаг­ры, которая, во всяком случае однажды, принесла тяжкие несчастья и ему, и его родине.

Невероятная энергия Питта прекрасно демонстрирует и значение, и бессилие личности в истории. Питт Старший сокрушает военно-морское, а отчасти и торговое владычество Франции, при его энергичнейшей поддержке у Франции отнимают и Канаду, и господство в Юж­ной Индии. Но он оказывается неспособным предотвратить заключение мира, который освободил страну от бремени, близорукое правительство – от забот, но вернул Франции все преимущества великой морской державы.

История отпадения американских колоний – еще один необы­чайно поучительный урок. В колониях были слабо развита промышлен­ность, они зависели от Англии, но и кроме этого сотни уз связывали американские земли с метрополией. Значительная часть высшего обще­ства колоний вовсе не хотела отделения от Англии. Конечно, в том, что в конце концов произошло, социальные факторы играли определяющую роль. Но очень важную роль играло и неизбежно развивавшееся чувство собственного достоинства американских колонистов, стремление к спра­ведливости. Именно эти два последних фактора привели голодающие и мерзшие, плохо одетые и мало обученные сколько-нибудь регулярным действиям войска к последним и решающим победам. Высший класс Англии просто не мог вообразить, что какие-то Богом забытые колони­сты обладают достаточным умом, чтобы понять простую истину – их собираются стричь, как овец, ради пропитания верхней десятки тысяч английских аристократов и коммерсантов. Этот класс не в состоянии был даже представить, что в Америке фермеры смогут сопротивляться регулярным войскам. Обычная ошибка, обычная недооценка того, что сообразительными могут быть и люди, не имеющие формального выс­шего образования или состояния.

Уильяма Питта Младшего (1759-1806), второго своего сына (титул и все состояние унаследовал старший брат), Питт Старший с очень молодого возраста стал готовить к парламентским выступлениям и административной деятельности. Не унаследовав от отца маниакально-депрессивного психоза, Питт Младший заполучил отцовскую, дедовскую и прадедовскую подагру. Проявив с детства поразительные способности, он уже в 24 года оказался премьер-министром, притом в исключительно трудный для Англии период борьбы против французской революции и Наполеона. Питт Младший неутомимо сколачивал против Наполеона одну коалицию за другой, был осчастливлен победой при Трафальгаре, но удручен смертью адмирала Нельсона.

Умер Питт Младший вскоре после поражения русско-австрийской армии при Аустерлице. Одной из его крупнейших побед была передача управления Индией под контроль правительства. Он про­вел унию Англии и Ирландии, жестоко подавив перед этим очередное восстание ирландцев.

Но и на нем нельзя закончить историю этой династии. Уильям Питт Мтарший имел дочь Эстер (по мужу Стенхоп), у которой в 1776 году родилась дочь, поразительно красивая и талантливая, тоже Эстер. Она была великолепной наездницей, почти шести футов ростом, куми­ром лондонского общества, почетным полковником двух полков. После смерти в Испании своего друга, полковника Мура, Эстер отправилась в путешествие на Восток и после бесчисленных приключений поселилась в горах Ливана, став первой англичанкой-путешественницей. Ее прозва­ли «Королевой пустыни». Существенно, что от своего деда она унасле­довала подагру, которой, впрочем, заболела уже немолодой (Hughes J.G., 1967).