Милленаризм

В тексте первого Манифеста, за исключением письма Хазельмайера, не упоминалось пророчество Северного Льва, но в "Confessio Fraternitatis" о нём говорится и объявляется, что "сокровища останутся неприкосновенными, пока не придёт Лев" (гл.6) (5); рычание же Льва будет сопровождать падение папы (гл.5). В целом можно сказать, что новый Манифест несёт в себе идею милленаризма. После оптимизма Манифеста "Fama Fraternitatis", в котором предвосхищалось наступление новой эры, обогащённой новым знанием, "Confessio Fraternitatis" представляется более пессимистичным. В нём объявляется, что мир "близок к точке покоя (:) после окончания своего периода и своего цикла" (гл.1). Этот конец времён относится к Миллениуму - тысячелетнему периоду, следующему за периодом в шесть тысяч лет, который завершился (пророчество Илии), и розенкрейцеры получили миссию зажечь "шестой светильник" (гл.4). Этот период совпадает с третьей эрой Иоахима де Флоре (Флорского), эрой Святого Духа, когда завершается снятие шестой печати. Розенкрейцеры представляют их откровение как последнюю милость Бога "миру, конец которого близок" (гл.7). Эта милость позволит человечеству в течение какого-то времени наслаждаться "жизнью и великолепием, подобными тем, которые бездумно утратил в Раю Адам" (гл.7). "Confessio Fraternitatis" возвращается здесь к мотиву, прозвучавшему в первом Манифесте - "первичному откровению", полученному Адамом после Грехопадения.

Можно задаться вопросом, действительно ли авторы этого Манифеста считали, что наступает конец времён. Эта эпоха может рассматриваться зависящей не только от линейной истории, но и, как говорил Анри Корбен, от "метаистории" (6). Конец времён относится не ко времени человека, а ко времени духа, переживаемого в душе, обновлённой просветлением. Впрочем, в "Confessio Fraternitatis" говорится о розенкрейцерах как о людях, обладающих способностью переноситься в прошлое и будущее, так же, как и в дальние страны (гл.4).