Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Июля 1941 года 3 page





72012-02-13 09:55:51

· Дворянкин С.А.

· Администратор

· Откуда: г.Пенза

· Зарегистрирован: 2010-01-24

· Приглашений: 0

· Сообщений: 8674

· Уважение: [+8/-0]

· Позитив: [+74/-0]

· Провел на форуме:
4 месяца 15 дней

· Последний визит:
Сегодня 02:04:52

120
И как раз с началом тяжелых оборонительных боев на этих двух направлениях командующий фронтом генерал Кузнецов неожиданно был вызван в Москву и получил назначение в Крым. А в командование Центральным фронтом вступил генерал-лейтенант М. Г. Ефремов»195.
Из последнего письма политрука 1-й батареи 66-го гаубичного артиллерийского полка Кондакова Степана Васильевича от 8.08.1941 года:
«Здравствуй милая, Манечка!!! Здравствуйте мои дорогие крошки, Вова и Тома. Привет вам с боевых полей с пожеланиями быть здоровыми, радостными и счастливыми всегда, всегда…
Я с бойцами громлю фашистов, выпуская ежедневно из наших гаубиц, в том числе из твоей, Вова, по нескольку сот двадцати четырёх килограммовых снарядов на головы извергов. Мы их будем бить до полного разгрома и уничтожения. Вернёмся домой героями. 5 человек бойцов и командиров моей батареи уже представлено к правительственным наградам орденам и медалям. …Маня, береги себя и детей…»
Командующий 2-й танковой группой Г. Гудериан все-таки смог убедить своих начальников в том, чтобы его танковые дивизии не участвовали в боях под Рогачёвом. На юг, но не на запад была повернута вся танковая группа Г. Гудериана, нанося удар восточнее города Гомель, создавая кольцо окружения для всего Центрального фронта. У командующего Центральным фронтом генерал-лейтенант М. Г. Ефремова практически не оставалось значительных резервов, чтобы остановить эту танковую армаду.
Ф. Гальдер писал в дневнике: «В районе севернее Гомеля противник удерживает свои позиции; активно действует его артиллерия. Учитывая сложившуюся обстановку, командование группы армий намерено завтра перейти в наступление силами 24-го моторизированного корпуса из района западнее Рославля в направлении Гомеля. 11.8 части 12-го и 13-го армейских корпусов будут наступать с севера, а войска, действующие в районе западнее Рогачёва (53-й армейский корпус), начнут наступление с северо-запада и прорвут вражеский фронт у Гомеля» 196.
Г. Гудериан отмечал: «Перед тем, как перейти в наступление на Москву или предпринять какую-либо другую операцию, нам необхо-
121
димо было предварительно выполнить еще одно условие: обеспечить свой правый фланг у Кричева, расположенный глубоким уступом назад. Очистка этого фланга от войск противника была необходима еще и для того, чтобы облегчить 2-й армии наступление на Рогачёв. Как командование группы армий «Центр», так и командование танковой группы полагали, что тем самым отпадет необходимость отправки танковых сил в район действий 2-й армии и вызываемый продолжительными маршами большой износ материальной части (расстояний от Рославля до Рогачёва – 200 км, а туда и обратно – 400 км)»197.
9 августа 1941 года
С началом наступления войск правого крыла группы армий «Центр» в южном направлении против войск Центрального фронта перед позициями 63-го стрелкового корпуса, находящегося фронтом на запад, все оставалось по-прежнему. Незначительные позиционные бои, направление разведгрупп, подготовка артиллерийских позиций и организация системы артиллерийского огня, проведение ночных поисков.

198
Ф. Гальдер записал в дневнике: «Группа армий «Центр»: 3-я и 4-я танковые дивизии, выполняя поставленную задачу по ликвидации
122
сопротивления противника у Рогачёва, перешли в наступление на Рогачёв и достигли успеха. Пехотные дивизии будут наступать с левого фланга с целью поддержки наступления танковых дивизий»199.
Чтобы у читателя не создалось неверного мнения о развитии событий на фронте, следует пояснить: танки Гудериана, т.е. 3-я, 4-я танковые дивизии, наступления на Рогачёв не вели. Очевидно, Ф. Гальдер имел в виду наступление на Гомель 24-м моторизованным корпусом, которое было восточнее этого города. Одновременно левее 24-го моторизованного корпуса начал свое движение вперед на юг и юго-восток 47-й моторизованный корпус 2-й танковой группы.
Ф. фон Бок отмечал: «Вейхс хочет провести атаку на Рогачёв даже при условии, что танкисты не смогут принять в ней участие. Однако он настаивает на подключении 43-го корпуса, каковое может произойти не ранее 14 августа. В этой связи Вейхс, чтобы не терять времени, предлагает начать атаку уже 13 августа. Я не возражаю»200.
Гитлеровским генералам о танковом усилении наступления 2-й полевой армии Вейхса можно было не беспокоиться, так как силы противостоящих им войск 21-й армии к этому времени были слишком слабыми. Сказались результаты непрерывных боев с начала июля и незначительное количество прибывающего пополнения.
10 августа 1941 года
Противник начал наступление на позиции дивизии генерал-майора В. И. Неретина, располагавшиеся левее 63-го стрелкового корпуса. Понеся большие потери, части В. И. Неретина стали отступать в направлении города Стрешин.
Ф. Гальдер записал в дневнике: «На фронте группы армий «Центр» 24-й танковый корпус перешел в наступление и достиг на первом этапе значительных успехов. Командование группы армий для развития прорыва подготовило к вводу в бой остальные корпуса, предназначенные для этой операции»201.
11 августа 1941 года
Бывший начальник штаба Центрального фронта генерал-полковник Л. М. Сандалов в своих книгах оставил интересные свидетельства
123
событий на Западном и Центральном фронтах лета 1941 года, которым он был очевидцем. В частности, Леонид Михайлович рассказывает, как в августе 1941 года решалась судьба 63-го стрелкового корпуса, в частности, вопрос о его перемещении на восточный берег.
Л. М. Сандалов вспоминал: «Стоя, перед развернутой картой с нанесенной на ней обстановкой, Ефремов рассуждал вслух:
— Если бы из-за Днепра перетащить за правый фланг фронта корпус Петровского, он бы несомненно сдержал натиск противника. Свою роль за Днепром он уже сыграл. Почти месяц сдерживает главные силы 2-й немецкой армии. Находиться дольше там корпусу и бесполезно, и опасно. Он может попасть в окружение, и его постигнет такая же участь, как корпус генерала Бакунина, сражавшийся в окружении в районе Могилёва. Обстановка изменилась, для корпуса Петровского, да и для всего фронта создалось угрожающее положение, — продолжал Ефремов. – Утром всем Военным советом подпишем просьбу в Ставку о разрешении отвести за Днепр корпус Петровского и 3-ю армию»202.
… Ефремов позвонил Шапошникову. Попросил разрешение перевести войска левого крыла за Днепр и переместить КП фронта, но получил отказ. Я знал по своему опыту, что в подобных случаях Борис Михайлович обычно отвечал:
— А вы позвоните, голубчик, товарищу Сталину, может быть он разрешит»203.
Конечно, командующим армий и фронтов обращаться лично к Сталину не очень хотелось, ведь никто не мог предсказать, чем это могло закончиться, учитывая вспыльчивость и жесткость характера Верховного Главнокомандующего. Все прекрасно знали о том, что И. В. Сталин особенно болезненно относился к вопросу об оставлении ряда городов: Минска, Смоленска, Могилёва, Киева и т.д., а также территории без боя. Здесь еще раз возникает вопрос о чрезмерной опеке Ставки командующих армиями и фронтами. Корпуса и дивизии подчинялись непосредственно командующим, и они головой отвечали за организацию и ведение боя этими соединениями, в том числе и за сохранение их в боеспособном состоянии. И проведение перемещения частей и соединений в пределах границ боевых действий фронта или армии должно было быть в функциях командующих. Кроме того, немцы постоянно бомбили штаб Центрального фронта, о месте размещения которого хорошо знали, а вот переместить штаб в более безопасное место без разрешения Ставки было так же нельзя.
124

204
Начальник генерального штаба сухопутных сил Германии генерал-полковник Ф. Гальдер, который еще в июле 1941 года по итогам первых недель боев считал, что эта военная кампания уже выиграна, в августе уже изменил свое мнение. Теперь он уже склонен считать, «…что колосс — Россия …был нами недооценен…». Не в это ли время появились ростки недовольства в гитлеровском генералитете, вылившиеся позже в заговор против Гитлера?
Ф. Гальдер записал: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс – Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с
тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около
125
200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника»205.
… В результате наступления частей 24-го моторизированного корпуса удалось окружить 3-4 дивизии противника. Из-за этого в любом случае задержится продвижение частей корпуса на юго-запад. Завтра намечено начать наступление на левом фланге силами 12-го и 13-го армейских корпусов. На южном фланге фронта группы армий, в районе южнее Рогачева, противник отброшен за Днепр»206.
Генерал-полковник Г. Гудериан все переживал о том, что наступление на Москву переносится, несмотря на все его усилия предотвратить это. Он видел высокий наступательный порыв своих войск, наступательная тактика себя оправдывала, и нельзя было терять то время, считал он, которое благоприятствовало им.
Г. Гудериан записал в дневнике: «Я все еще надеялся на то, что, несмотря на результаты совещания в Борисове 4 августа, Гитлер, в конце концов, все же согласится с этим, как мне казалось, наиболее разумным планом. Однако 11 августа мне пришлось похоронить эту надежду ОКХ отклонило мой план наступления на Москву посредством нанесения основного удара от Рославля на Вязьму, считая этот план «неприемлемым»»207.
12 августа 1941 года
Л. М. Сандалов вспоминал: «На рассвете 12 августа командующий и я с огорчением склонились над отчетной картой обстановки. Утро обещало быть солнечным, безоблачным, а на войска надвигались темные грозовые тучи. Особенно тяжелая обстановка складывалась под Кричевом и в войсках корпуса Петровского. К нему поехал Ефремов»208.
Действительно обстановка под Кричевом в районе обороны 13-й армии Центрального фронта и под Рогачёвом сложилась критическая. Гитлеровцы в этих местах значительными силами обошли обороняющиеся войска с двух сторон и при непринятии немедленных мер по организованному отходу грозили окружением. Оценить складывающуюся под Рогачёвом обстановку выехал генерал-лейтенант М. Г. Ефремов. Очевидно, там на месте он и принял решение о дальнейшей судьбе 63-го корпуса, так как нет точных сведений о разрешении Ставкой отвода корпуса с западного берега. Сам генерал Ефремов был
126
не робкого характера и мог принять волевое решение, исходя из обстановки по судьбе корпуса Петровского. Несмотря на то, что Центральный фронт воевал хорошо до последнего момента, М.Г. Ефремов был назначен заместителем командующего Брянского фронта, а затем командующим 33-й армией. Судя по его дальнейшей военной карьере, это понижение было для генерала М. Г. Ефремова наказанием за самовольный отвод 63-го стрелкового корпуса. Все это мое предположение. Однако, как показало время, и это решение уже сильно запоздало, поставив войска корпуса Л. Г. Петровского в безвыходное положение.

127
209
В связи с обострением обстановки на севере 21-й армии, из 63-го корпуса в ночь с 12 на 13 августа была изъята 167-я стрелковая дивизия и направлена в район города Довск. С утра 13 августа она участвовала в контратаке совместно с частями 67-го стрелкового корпуса. Однако соседние соединения под давлением противника отступили, оставив неприкрытый фланг 167-й дивизии. Гитлеровцы немедленно этим воспользовались и нанесли удар по открытому правому флангу. Поэтому соединению генерал-майора В. С. Раковского также пришлось отступать. К вечеру 13 августа противник передовыми частями перекрыл шоссе Довск – Гомель, создавая реальную угрозу осуществления окружения 63-го стрелкового корпуса с правого фланга. К сожалению, как мы видим из свидетельства Ф. Гальдера и Ф. фон Бока, у гитлеровцев всё шло успешно. Три мощных клина, два из них танковые, рассекали Центральный фронт с севера на юг. Обессиленные и обескровленные полуторамесячными боями войска без поддержки танков, со слабыми противотанковыми средствами не в состоянии были дать достойный отпор фашистам.
Ф. Гальдер записал в дневнике: «Войска 24-го моторизированного корпуса ведут бои с окруженными частями противника. Вскоре
128
они высвободятся для продолжения наступления в юго-восточном направлении. Части 12-го и 13-го армейских корпусов успешно перешли в наступление. Войска, наступающие на южном фланге, южнее Рогачёва, подошли к Днепру»210.
Ф. фон Бок отмечал: «Атака 2-й армии, которая началась на восточном берегу Днепра, развивается хорошо. 43-й корпус, который идет на правом крыле, атаковать через Днепр ранее послезавтрашнего дня, скорее всего, не сможет. Жаль, что нельзя задействовать танки на левом крыле для атаки к западу от Сожи. Вейхс понимает, что основные усилия необходимо сосредоточить на правом крыле»211.
13 августа 1941 года
В этот день войска 61-й и 154-й стрелковых дивизий 63-го стрелкового корпуса продолжали удерживать города Рогачёв и Жлобин на западном берегу Днепра. По позициям частей и подразделений со стороны гитлеровцев вёлся систематический артиллерийско-миномётный обстрел.
Л. М. Сандалов вспоминал: «К этому времени оборонительные бои, которые вели наши войска на унечском и гомельском направлениях, стали особенно ожесточенными. Корпус Петровского, оставшийся в обороне на Днепре перед Рогачёвом и Жлобином, оказался в полуокружении. 15-16 августа (ошибка автора в датах, это было, возможно, до 14 августа. — Г.Т.) Военный совет фронта просил Ставку разрешить отвести его к Гомелю, однако Ставка не согласилась. По мысли Верховного Главнокомандующего, этот корпус должен был сыграть такую же роль, какую сыграл в свое время 61-й стрелковый корпус в районе Могилёва. Но здесь события развивались несколько иначе. 17 августа (окружение корпуса завершилось 14-15 августа. – Г.Т.) вражеские войска полностью отрезали корпус, и в тот же день генерал-лейтенант Леонид Григорьевич Петровский геройски пал на поле боя у селения Скепня (в двадцати километрах восточнее Жлобина). Почти до конца августа войска Центрального фронта под командованием генерала Ефремова сдерживали натиск превосходящих сил противника. Отходя от рубежа к рубежу, они до конца выполнили свой долг, не дав врагу возможности прорваться во фланг и тыл соседнего Юго-Западного фронта»212.
129

213
Последний документ из 61-й стрелковой дивизии, датированный 13 августа 1941 года, адресован начальнику штаба артиллерии 63-го корпуса майору Рубинштейну.
Л. М. Сандалов вспоминал: «Ночью с 12 на 13 августа генерал Ефремов находился на КП 21-й армии. Я доложил ему по телефону обстановку под Кричевом. А он сообщил мне, что на этом участке левофлангового корпуса у Стрешина противнику удалось форсировать Днепр. Переправившиеся там вражеские войска распространяются на северо-восток. А навстречу им со стороны Довска наступают две-три немецкие дивизии, усиленные моторизованными частями. Создалась угроза окружения корпуса Петровского. Одна его дивизия сейчас отводится через Днепр к Довску, а две другие обороняются за Днепром на рубеже Рогачёв, Жлобин.
— Надо отводить за Днепр весь корпус, пока не поздно, — предложил я.
130
— Вы знаете, какой ответ дал мне Шапошников два дня назад на такое предложение, — возразил Ефремов.
… Исключительно тяжелая создалась в этот день обстановка в полосе 21-й армии. Противник рокировал почти всю 2-ю армию за Днепр и повел наступление на Гомель. Главный удар нацеливался из района Довска в междуречье Днепра и Сожа. Во второй половине 13 августа правофланговые войска 21-й армии не выдержали натиска и стали медленно отходить к югу. С помощью выведенной за Днепр дивизии Петровского враг был остановлен у селения Меркуловичи на шоссе Довск — Гомель и у поселка Чечерск на р. Сож. Передовые подразделения противника прорвались к размещавшемуся здесь КП 21-й армии. При отражении вражеского налета под Чечерском был ранен начальник штаба армии генерал-майор В.Н. Гордов, исполнявший одновременно и обязанности командующего армией. К вечеру вражеские войска были уже близки к полному окружению корпуса Петровского. Переправы у корпуса через Днепр сохранились лишь в районе Жлобина. Командующий фронтом и члены Военного совета находились в районе КП 21-й армии.
— Пусть Петровский вступит в командование армией, — предложил, как мне позже рассказывали, Гапанович. – Надо его вызволять из окружения. Предписание о вступлении Петровского в командование 21-й армией было подписано командующим и членом Военного совета фронта и в сумерках было послано адресату самолетом У-2. На этом самолете и должен был прилететь Петровский. Самолет благополучно приземлился на КП корпуса, но Петровский не прилетел. Он просил отсрочить вступление в командование армией, так как «оставление в такой тяжелой обстановке войск корпуса равносильно бегству». Самолет возвратился с корпусного КП с тяжело раненым бойцом»214.
Поступок генерал-лейтенанта Л. Г. Петровского с тяжело раненым бойцом и нежелание оставить корпус в крайне сложной обстановке даже ради очень высокой и престижной должности в военной иерархии, говорят о высоком моральном духе командира. Хочется еще раз повторить его ответ на предложение возглавить 21-ю армию: «Оставление в такой тяжёлой обстановке войск корпуса равносильно бегству». Каждому читающему эти строки человеку понятно, что именно присутствие комкора, его воля и высокий личный авторитет позволили личному составу 63-го стрелкового корпуса так долго и успешно бороться с врагом. А затем произвести в ограниченные сроки организованную переправу через Днепр и еще несколько дней
131
отчаянно сражаться в совершенно безвыходном положении, пытаясь выйти из окружения. Можно со всей ответственностью сказать, что благодаря таким самоотверженным и мужественным командирам, как Леонид Григорьевич Петровский, мы выиграли Великую Отечественную войну.
Из книги «Незабываемое» К. Т. Мазурова, одного из организаторов партизанского движения в Белоруссии. «…Вспоминаю, как М. В. Зимянин и я 13 августа выехали из Гомеля в штаб 63-го корпуса генерала Л. Г. Петровского. Нашли его в лесу восточнее Рогачёва. Еще несколько дней назад положение здесь было стабильным. Мы намеревались договориться с военными об очередной засылке с их помощью группы комсомольцев в тыл врага. Как принято, представились комкору. Я увидел молодого, крепкого, красивого человека. Оторвавшись от полевого телефона, он выслушал нас и любезно, но категорически потребовал немедленно возвратиться в Гомель.
— В чем дело? – спросил М. В. Зимянин.
— Немцы перешли в наступление, форсировали Днепр, передовые их части находятся километрах в пяти от штаба. Вам не следует ехать по шоссе, кажется, оно уже захвачено немцами, — сказал Л. Г. Петровский.
Я удивился. Ведь только час назад мы ехали по этому шоссе от Довска и ничто, казалось, не предвещало неприятностей. И все же в Гомель отправились по проселочным дорогам. Ехали всю ночь, с тревогой наблюдая пожары не только сзади, но и впереди, на востоке. К утру мы достигли города и не узнали его. Гомель с населением свыше 200 тысяч человек, который оставили двое суток назад почти невредимым, лежал в развалинах. Они еще дымились, а кое-где полыхали пожары»215.
132
ОКРУЖЕНИЕ
14 августа 1941 года
Маршал А. М. Василевский вспоминал: «С целью ликвидации угрозы, нависшей над войсками Центрального и правого крыла Юго-Западного фронта, и прикрытия направления на Брянск 14 августа Ставка приняла решение образовать Брянский фронт в составе 13-й и 50-й армий. Командующим фронтом был назначен А. И. Ерёменко. … Мне было приказано обязать А. И. Ерёменко вечером того же числа прибыть в Ставку для получения указаний по новой должности лично от Верховного Главнокомандующего. …Верховный Главнокомандующий весьма тепло и радушно встретил Андрея Ивановича, расспросил его о здоровье, поинтересовался его впечатлениями о противнике, мнением об основных причинах наших серьезных неудач на фронте.
А. И. Ерёменко держался с большим достоинством, очень находчиво отвечал на все вопросы. Да, сказал он, враг, безусловно, очень силен и сильнее чем мы ожидали, но что бить его, конечно можно, а порою и не так-то уж сложно. Надо лишь уметь это делать. Спесь врага за последнее время стала далеко не той, какой была в первую неделю войны. … И. В. Сталин кратко, но четко обрисовал в целом сложившуюся на советско-германском фронте обстановку, особенно внимательно остановившись при этом на Западном и Юго-Западном направлениях. Поделился он вкратце своим мнением и об оценке врага и о том, чего можно ожидать от него в недалеком будущем. Он заметил, что вероятнее всего противник и в дальнейшем свои основные усилия направит на взятие Москвы, нанося главные удары крупными танковыми группировками на флангах, с севера – через Калинин и с юга – через Брянск — Орёл. Для этой цели фашисты на брянском направлении в качестве основной ударной группировки держат 2-ю танковую группу Гудериана. Это направление для нас является сейчас наиболее опасным ещё и потому, что оно прикрывается растянутым на большом участке и слабым по своему составу Центральным фронтом. Сказал Сталин и о том, что хотя возможность использование группы Гудериана для флангового удара по правофланговым войскам Юго-Западного фронта маловероятна, но опасаться все же этого надо. Исходя из всего этого, основная и обязательная задача войск Брянского фронта состоит в том, чтобы не только надёжно прикрыть брянское направление, но во чтобы то ни стало своевременно разбить главные силы Гудериана. … Выслушав Сталина, вновь на-
133
значенный командующий Брянским фронтом очень уверенно заявил, что «в ближайшие же дни, безусловно» разгромит Гудериана. Эта твердость импонировала Верховному.
— Вот тот человек, который нам нужен в этих сложных условиях, — бросил он вслед выходившему из его кабинета Ерёменко»216.
Из приведённого А. В. Василевским небольшого диалога и воспоминаний А. И. Ерёменко видно, как иногда решался вопрос с назначением на высшую боевую должность в Красной Армии — командующего фронтом. А. И. Ерёменко явно обладал талантом производить на вышестоящих начальников положительное впечатление. В то же самое время он с завидной легкостью обещал разбить войска генерала Г. Гудериана. Удивительно то, что когда генерал А. И. Ерёменко не выполнил своё обещание, и «танковый генерал» всё-таки прорвался на юг и соединился с 1-й танковой группой генерала Клейста, со стороны Сталина не последовало каких-либо репрессивных мер в его отношении. Возможно, потому, что к тому времени генерал-лейтенант А. И. Ерёменко был ранен.
Маршал А. И. Ерёменко вспоминал: «В Ставке я был принят Сталиным в присутствии других членов Государственного Комитета Обороны и начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова. Вместе со мной вошел в кабинет и бывший командующий Северо-Западным фронтом генерал-полковник Ф. И. Кузнецов. …После доклада Шапошникова Сталин показал нам с Кузнецовым направления главных ударов врага на своей карте. Он повторил некоторые положения, высказанные Шапошниковым, и подчеркнул, что нужно остановить продвижение противника как на брянском направлении, так и в Крыму. Затем он сказал, что именно для этой цели создаются Брянский фронт и Отдельная армия на правах фронта в Крыму. Закончил Сталин неожиданным вопросом, обращенным ко мне:
— Куда бы вы желали поехать, товарищ Ерёменко, на Брянский фронт или в Крым?
Я ответил, что готов ехать туда, куда Ставка Верховного Главнокомандования сочтет нужным меня направить. Сталин пристально взглянул на меня, и в выражении его лица мелькнула неудовлетворенность. Стремясь получить более конкретный ответ, он спросил кратко:
— А всё-таки?
134
— Туда, — не раздумывая сказал я, — где обстановка будет наиболее тяжелой.
— Она одинаково сложна и трудна и в Крыму, и под Брянском, — последовал ответ.
Стремясь выйти из этого своеобразного тупика, я сказал:
— Пошлите меня туда, где противник будет применять мотомехчасти, мне кажется, там я сумею принести больше пользы, так как сам командовал механизированными войсками и знаю тактику их действий.
— Ну, хорошо! – сказал Сталин удовлетворенно. И тут же обратился к Кузнецову, спрашивая о его намерениях.
Кузнецов ответил весьма кратко:
— Я солдат, товарищ Сталин, буду воевать там, куда меня направят.
— Солдат-то солдат, — несколько растянуто проговорил Сталин, — но у вас есть же какое-то свое мнение?
Кузнецов повторил:
— Я солдат, товарищ Сталин, и всегда готов служить и работать в любом месте, куда меня пошлют.
Тогда, обращаясь снова ко мне, Сталин объявил:
— Вы, товарищ Ерёменко, назначаетесь командующим Брянским фронтом. Завтра же выезжаете на место и немедленно организуете фронт. На брянском направлении действует танковая группа Гудериана, там будут происходить тяжелые бои. Так что ваши желания исполняются. Встретите там механизированные войска вашего «старого приятеля» Гудериана, повадки которого должны быть вам знакомы по Западному фронту. …
В заключение нашей беседы Сталин, подойдя вплотную ко мне, сказал: «На Брянский фронт мы возлагаем очень ответственную задачу, главная ваша цель – прикрыть Московский стратегический район с юго-запада и не допустить прорыва танковой группы Гудериана через Брянский фронт к Москве». После этого Сталин сделал паузу и пристально посмотрел на меня, по-видимому, ждал ответа. Я, не торопясь, отчетливо ответил: «Задача ясна, постараюсь выполнить ее»217.
Л. М. Сандалов вспоминал: «Лишь утром 14 августа, когда войска 63-го стрелкового корпуса были почти совсем окружены, командующий фронтом разрешил Петровскому начать отход. В необычайно сложной и тяжелой обстановке, под систематическим артиллерийским огнем и под ударами вражеской авиации Петровскому к исходу 14 августа удалось переправить свои войска через Днепр. Но к это-
135
му времени враг вел бой уже на подступах к Гомелю, и дивизии 63-го стрелкового корпуса оказались в тылу у противника. Талант крупного военачальника и железная воля помогли Петровскому выйти с честью из этого трудного положения. Периодически перегруппировывая свои войска, он стал наносить по врагу удар за ударом с тыла, стремясь прорваться к Гомелю и соединиться со своими войсками»218.
Из воспоминания Г. П. Кулешова
«Утром 14 августа, т. е. еще до того, как противник полностью окружил войска корпуса, командующий фронтом приказал Петровскому начать отход на рубеж Столпня, Городец, Черная Вирня, Жлобин. Генерал-лейтенант Петровский отдал предварительное распоряжение на отход дивизий на восточный берег Днепра. Для предотвращения возможного удара с тыла 307-му стрелковому полку 61-й стрелковой дивизии было приказано занять оборону в тылу корпуса фронтом на восток на рубеже Столпня, Городец. В районе Боратино (юго-западнее Жлобина) сосредоточивался выведенный в резерв 437-й полк 154-й стрелковой дивизии с задачей контратаковать противника, который наступал на левый фланг корпуса и уже занял населенные пункты Четверни и Скепня. Направление южнее Скепни было совершенно открыто, и штаб корпуса не располагал точными данными о том, как сложилась там обстановка. События между тем развивались стремительно и крайне неблагоприятно для нас. С рассветом 14 августа противник перешел в наступление, прорвал оборону 154-й стрелковой дивизии, разрушил переправы через Днепр в районе Жлобина, подбрасывая новые части для захвата Гомеля и окружения 63-го стрелкового корпуса. К вечеру гитлеровцы захватили населенные пункты Лозов, Неговка, Кошелев, расположенные в тылу корпуса, а на левом его фланге овладели Боровухой, Скепней, Заводом. Их разведка достигла станции Салтановка, расположенной уже совсем далеко на восток» 219.
К тому времени, когда 63-й стрелковый корпус оказался в окружении, в его составе оставались только две стрелковые дивизии: 61-я и 154-я. С немецкой же стороны перед фронтом обороны корпуса и на его флангах действовали семь пехотных дивизий. Кроме того, значительное количество гитлеровских войск находилось на пути отступления корпуса, перекрывая движение в направлении города Гомеля и далее на восток. Все оставшиеся резервы 21-й армии в это время были задействованы на защите областного центра Гомельской области.
136

220
Направление ударов гитлеровских войск по Центральному фронту в августе 1941 года

221
137
Из воспоминания полковника в отставке Г. П. Кулешова:
«Утром противник овладел Чечерском, в окрестностях которого находился штаб 21-й армии. Его личному составу пришлось с боем прорываться из окружения, связь с войсками оказалась нарушенной, и руководство боевыми действиями фактически потеряно. К вечеру немецко-фашистские войска находились уже на рубеже Дудичи, Кошелев, а на другой день заняли станцию Буда-Кошелевская, завершив, таким образом, окружение частей 63-го корпуса»222.

Date: 2015-09-02; view: 765; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию