Размышляя над историей фамилий

С. Н. Бейтуганов.

Кабардинские фамилии: истоки и судьбы

РАЗМЫШЛЯЯ НАД ИСТОРИЕЙ ФАМИЛИЙ

Заглавие этой книги может ввести в заблуждение, натолкнув на мысль о ее узкоспециальном, филологическом содержании. Ведь слово «фамилия» воспринимается в первую очередь как «родовое, наследственное имя», и лишь потом приходят на память другие его значения - «семья», «род», «династия». Скажем сразу: в предлагаемой книге имеются все смысловые нюансы термина.

Однако замысел этого труда много шире. Три его части, отличаясь и по объему, и по глубине, все-таки посвящены одной теме, дополняя и высвечивая разные ее аспекты. Но если две последние по форме приближаются к очерку, то, что представляет собой первая, самая крупная?

По виду справочник (если угодно, энциклопедия), она так насыщена разнохарактерными сведениями, иной раз, казалось бы, совсем необязательными, что легче всего определить ее жанр как эссе. В самом деле, многочисленность фактов, почерпнутых из самых разнообразных источников, сочетается здесь с неприхотливым течением авторской мысли, когда имя или событие, описание которого встречено в документе, служит импульсом для подчас неожиданных ассоциаций, гипотез, даже выводов. Пестрая мозаика, где на равных сосуществуют строгие научные умозаключения с вольным полетом народной фантазии, сухие строчки канцелярской продукции с эмоциональными рассказами о человеческих судьбах, как-то незаметно превращается в полнокровную картину прошедшей жизни целого села, пронизанную сотнями живых связей между современниками, предками, потомками...

Сильная сторона этого произведения - его прочная документальная база. Скрупулезное обследование фондов Центрального государственного архива КБАССР, дополненное разысканьями в госархивах Орджоникидзе, Ставрополья и парт архива Кабардино-Балкарского обкома КПСС, позволило раскрыть истинные богатства наших хранилищ, показать многозначность содержащейся в них информации, услышать подлинные голоса живших до нас.

Но что придает особую привлекательность - те же настоящие голоса представителей старших поколений, любовно записываемые автором на протяжении, пожалуй, всей сознательной жизни. Рассыпанные тут и там блестки народного красноречия излучают неповторимый колорит, лишая слог унылой лапидарности. Не придуманные истории, составляющие ткань книги, трансформированные общей памятью, сближают это документированное повествование с художественным сочинением, когда реальные люди, действующие в реальных ситуациях, воспринимаются персонажами увлекательного многопланового романа с непредсказуемыми поворотами сюжета, драматическими, лирическими и даже комическими эпизодами. Здесь есть и настоящие герои, присутствие которых ощущается постоянно. Первые среди них - выдающиеся люди своего времени - Шора Ногмов и Талиб Кашежев.

Итак, несомненна оригинальность этого произведения, аналогов которому на материалах северокавказского региона наверняка не сыщется. Не менее важно подчеркнуть научно-познавательное значение книги, многие страницы которой выдерживают критику с самых строгих позиций. Приведенные здесь данные послужат питательной почвой для серьезнейших размышлений к углубленного изучения. Немало затронутых проблем еще ждут своего разрешения или нового прочтения (что нередко предлагается и самим автором). Наиболее полно исследовательский уклон виден в главках «Зекореевы», «Ногмовы», «Хагундоковы» первой части; небольшим, но вполне законченным исследованием представляется очерк «Армяне Тамбиевы», принципиальная линия проведена в камерной по теме, но весьма емкой по идеям биографии Т. П. Кашежева. Меткие наблюдения, аргументированные возражения мнениям, вошедшим в литературу (причем не только по фактическим деталям, но и концептуального характера), остроумные решения встречаются и во многих других случаях.

Укажем лишь на некоторые из поставленных проблем.

Географически ареал изложения, на первый взгляд, ограничен пределами одного селения, расположенного в верховьях реки Малки, однако законы исторического взаимодействия протягивают нити времени и пространства от средневековья до первых послереволюционных лет, и через Кабарду и смежные Балкарию, Черкесию, Карачай - в Адыгею, Абхазию, Сванетию, Осетию, Ингушетию, Чечню и Дагестан...

Действительно, «пограничное» положение сел. Каменномостского (быв. Кармово) вызывает вопрос о степени «типичности» протекавших здесь процессов для всего кабардинского общества. Видимо, только конкретные описания небольших социумов в разных территориальных частях Кабарды помогут приблизиться к правильному ответу на него. Это касается самого широкого спектра историко-культурных закономерностей и особенностей. Так или иначе, начало такому изучению положено.

Касаясь собственно ономастического материала, отметим примеры многовариантности возникновения фамилий, в том числе любопытные случаи происхождения от личных женских имен (см.: «Макоевы», «Тоховы» и др.); процесса их закрепления, еще довольно активного вплоть до 20-х гг. нашего века (см.: «Губжоковы», «Гятовы», «Кумышевы», «Мусовы», «Ногмовы», «Тхашоковы» и др.); принадлежности однофамильцев к разным общественным слоям (см.: «Абидовы», «Коковы», «Ногмовы» и др.) и т. д.

Еще важнее звучание историко-этнографических сюжетов.

Основное население нынешнего сел. Каменномостского - кабардинцы. Тем интереснее неоспоримые доказательства иноэтничных корней большинства составляющих его родов. Возможно, здесь отразилась специфика образования сел. Кармово, сложившегося в настоящем виде к концу 60-х гг. XIX в. (эта история последовательно освещена в главках «Кармовы», «Думановы», «Ныровы», «Хагундоковы», «Жерештиевы», «Абдрахмановы»), но процессы национальной консолидации, непрерывно идущие и обнимающие длинную цепь поколений, без сомнения, характерны и для других населенных пунктов. Во всяком случае, в книге наглядно показано появление не только полигенного, но и полиэтничного поселения.

Думается, немаловажным подспорьем для уяснения сложности социально-политических взаимосвязей станут довольно тщательно прослеженные факты сословного неравенства и социальных конфликтов, некоторые аспекты и суждения по обычно-правовым и религиозным отношениям XIX - начала XX в.

Вопросы экономики, обозначенные лишь пунктирно, все-таки дают пищу для раздумий о непростом наложении традиционного образа жизни на специфическую обстановку первой половины XIX в., взаимопроникающем переплетении хозяйственных систем в пореформенную эпоху, месте экономических факторов в повседневных заботах сельчан, с выходом их на более широкий фон общественной борьбы в масштабах всего региона.

Не упрощается, не сглаживается в книге и реальная административно-социальная политика, с се разнонаправленными тенденциями, находившими выражение в конкретных актах, как жесткого нажима, так и либеральной гибкости.

Разумеется, не все сформулированные проблемы одинаково выпукло просматриваются, а тем более получают истолкование. Отнюдь не на все вопросы вдумчивый читатель найдет ответ. Может показаться слишком прямолинейным отождествление фольклорного героя с реальной личностью («Крымшокаловы»), чрезмерным - доверие к сообщениям Ш. Б. Ногмова («Бейтугановы», «Шереметовы») и т. д. Щедрый веер предложенных версий не всегда обеспечен логическим аппаратом, скорее приглашая к спору, самостоятельному поиску собственных доводов «за» и «против», т. е. к сотворчеству, чем к удовлетворению готовым решением.

Понятна увлеченность близкой темой, желание сообщить как можно больше информации иногда уводит автора в сторону, заставляет заострять внимание на мелких деталях, возвращаться к уже сказанному, выдавая привязанность к отдельным предметам. В этом, конечно, нет ничего предосудительного - ведь автор не сторонний наблюдатель, и в рассказе о своих односельчанах естественны его личное присутствие, даже некоторый оценочный оттенок. В лучших образцах краеведческой литературы такого рода «пристрастность» вполне уместна.

Главное - если раскрытая вами книга разбудит мысль, даст толчок неравнодушному восприятию настоящего, активному сохранению памяти о делах предков, воплощенных в истории каждой семьи. Ведь именно семья, род, династия (т. е. фамилия) - та первая общность, которую познает каждый человек с рождения; та ячейка, из множества которых строятся необъятные соты нашей общей истории.

Е. С. Тютюнина,
кандидат исторических наук.

*****

Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.

А. С. Пушкин

ФАМИЛИИ СЕЛЕНИЯ КАМЕННОМОСТСКОГО

АБДРАХМАНОВЫ *. Фамилия одного из представителей рода встречается в списке лиц «ногайского племени», представленных к наградам в 1851 г.1

В 1832 г. комиссия военного суда при Георгиевском ордо-нанс-гаузе просила командующего Кабардинской линией прислать для разбора судебного дела «аула Кармова, поселенного близ поста Известного брода узденя Жантемира Абдрахманова»2.

В 1858 г. его сын Фица Абдрахманов добивался разрешения «поселиться в вершине Золки, на участке, занимавшемся прежде даутоковцами». Однако это домогательство встретило возражение Кабардинского народного суда, который в ответ на предписание начальника округа Орбелиани констатировал, что «на Золке поселение с аулом подполковника Абдрахманова будет крайне стеснительно для всей Кабарды, так как Золка и Этоко высочайше дарованы кабардинскому народу, и вместе с тем воспрещено дозволять кабардинцам делать какие-либо оседлости, кроме хлебопашества и пастьбы табунов и овец»3.

В 1863 г. Ф. Абдрахманов жил собственником на «высочайше» пожалованном, но еще не утвержденном за ним участке в 900 десятин **4. Он располагался на р. Малке, у впадения в нее р. Экипцоко, где не позднее 1864 г. основан и аул его имени. В народном обиходе этот участок называют «Кароховой землей» (Къэрэхъухэ ящ1). Прозвище Абдрахманова - «Карох» - возможно, связано с «обществом» корах в Дагестане.

Аул Абдрахманова появился на новом месте до проведения земельной реформы. В 1866 г. Кабардинский народный суд информировал, что частных собственников, владеющих известными участками земли, как в Большой Кабарде, так и в Малой, не существует, за исключением участка земли (Экипцоко) в верховьях р. Малки близ Каменного моста ***, высочайше пожалованного полковнику Абдрахманову 6.

* Личное имя Абдрахман - тюркского происхождения, означает «раб Рахмана», т. е. аллаха.
** По другим источникам, первоначально было обещано 2000 десятин.
*** В документах встречается также «Каменный мост на речке Малке под названием Абдрахманова». Нередко он назывался и Кармовским.

Милость царя не была случайностью. Она стала результатом рвения, проявленного Абдрахмановым в карательной экспедиции за Кубань в 1862 г. За участие в ней он награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость», затем дважды удостаивался так называемого монаршего благоволения. Начав службу в лейб-гвардии Кавказско-горском полуэскадроне оруженосцем, Абдрахманов в 1867 г. был возведен в чин генерал-майора. Длительное время он занимал различные должности: начальника Абазехского округа, исполняющего должность Верхне-Лабинского пристава, командира Анапского полуэскадрона, исправляющего должность пристава закубанских ногайцев, пристава Тахтамышевских аулов...

В период укрупнения аулов Абдрахманов перебрался на Ку-1 бань, вероятно, в связи со службой. Источники свидетельствуют, что 10 семейств крестьян полковника Абдрахманова «еще в 1866 г.» переселились в Кубанскую область вместе с владельцем своим, в «Урупский аул»7. А часть жителей аула, в котором в 1864 г. насчитывалось 30 дворов (114 чел.), переселилась в соседнее сел. Кармова. Среди них Аджиевы, Машуковы, Сатушиевы, Хажметовы, Шогеновы 8.

Свои последние годы Абдрахманов провел в сел. Кармова (с 1870 г.). Он занимал местность на краю селения «по течению реки Жаманкул, середина которой до впадения в р. Малку составляет живую и естественную грань между дач с правой стороны полковника Фица Абдрахманова, а с левой - аула Кармова»9. На карте Ставропольской губернии, Терской и Кубанской областей, составленной, по-видимому, в 70 - 80-х гг. XIX в., обозначены аулы Кармова и Абдрахманова, разделенные речкой Джаманкул 10. Вероятно, это означает, что аул Абдрахманова, переселившись к кармовцам, не слился с ним, а оставался (по крайней мере, некоторое время) относительно самостоятельным населенным пунктом.

В посемейном списке сел. Кармова за 1886 г. показана семья Хабижа Хажбекировича Абдрахманова, владельца земельного участка в 525 десятин *.

АБДУЕВЫ **. Являются потомками выходцев из Дагестана, поселившихся в конце прошлого - начале нынешнего века. Можно указать не только год и месяц, но и даже день их прибытия в селение. Из рапорта старшины сел. Кармова Батоко Ногмова, датированного 1896 г., следует, что «30-го числа текущего марта месяца в селение Кармовское прибыли на проживание жители Дагестанской области Казикумухского округа селения Хурхи Даут-Бутта-оглы и Абдулла-Гассан-оглы по годичным паспортам, выданным им начальником поясненного округа 12 марта сего года.

* Остальная часть земли (у р. Экипцоко) была продана (1883 г.) Лафишевым, имевшим здесь хутор. Она называлась также землей Лафишевых (Лафыщхэ ящ1).
** От личного имени Абду, Абдулла.

Кумухцы эти проживают на квартире в доме кармовца Аслам-бека Идыкова, занимаются серебрячеством»11.

Однако Абдуевы не считались коренными жителями селения даже в течение нескольких лет Советской власти. В связи с этим заслуживает внимания заявление «проживающего в Каменномостском Даута Адуева», в котором указывалось: «В селении Каменномостском (быв. Кармово) я живу свыше тридцати лет. В этом селении я имею дом, купленный у Мазана Лихова лет двадцать назад с хозяйственными пристройками, но двора нет и так тесно, что выселение на нормальную усадьбу является неотложною потребностью... Несмотря на это и все последовавшие новейшие распоряжения о том, что все проживающие и проживавшие до 1918 года в селениях пользуются земельными и усадебными угодьями наравне со всеми коренными жителями... не могу добиться от Каменномостского исполкома нормальных гражданских прав, дарованных законами Советской Республики для того, чтобы я мог пользоваться беспрепятственно своею усадьбою и наделом земли на меня и двух моих сыновей: Бота - 22 лет и Абдрахмана - 13 лет... На всякую мою жалобу мне ставилось столько преград, что по своей бедности я не в состоянии преодолеть ни одного из них 12.

Это заявление, как и другие, от имени граждан селения было написано знакомым почерком Талиба Кашежева 15 апреля 1924 г. И уже 7 мая из земельного управления последовало указание в адрес исполкома села: «...наделить просителя земельным паем и усадьбою наравне с коренными жителями». При этом следует обратить внимание и на констатирующую часть предписания, которая начиналась словами: «...несмотря на 30-летнее проживание в вашем селе, дающем право быть коренным жителем...». Словно и не было Великой Октябрьской социалистической революции! Государству рабочих и крестьян шел уже седьмой год, но права, «дарованные законами Советской Республики», еще не стали достоянием всех тех, для которых они были установлены революцией. Не случайно, разумеется, что Абдуевым (Адуевым) взялся помочь Кашежев - он видел все эти неблаговидные действия отдельных членов сельского исполкома, призванных блюсти революционный порядок, но уже успевших втянуться в бюрократизм и волокиту, и не смог остаться в стороне.

АБИДОВЫ *. Фамилия фигурирует в одном судебном деле, длившемся 8 лет (1840 - 1847 гг.) Оно с комментариями опубликовано В. К. Гардановым. Под одним из первых решений суда по делу стоит подпись исполнявшего должность секретаря суда поручика Бекмурзина (Шоры Ногмова). Постановление, в частности, гласит: «...Абидовых от рабства узденя Цыкула Абидова отсудить, предоставить пользоваться вольностью и объявить им народный обряд, что они не вправе отходить от аула узденя Абукова (где жил Цыкула Абидов. - С. Б.) в другие аулы и должны жить в оных как сами, так и происхождения их дети». Данное решение в конечном итоге довольно запутанного и затянувшегося дела возобладало, и Хура Абидов был отпущен «на волю безобидно на обе стороны при присутствии начальника Центра подполковника Хлюпина при свидетелях: Мустафа Кум Кармова и Индриса Кармова (вольноотпущенник)»14.

* Абида (пер. с тюрк.) - «молящаяся». «Близ Псефаб существовал аул Аббида-хабль» (А. Н. Дьячков-Тарасов)13. Форма написания у Хан-Гирея - Аббде, у Л. И. Лаврова - Аббид.

Освобождение Хуры Абидова от рабства, а точнее защита судом прав Абидова как вольноотпущенника, объясняется некоторыми советскими исследователями как результат участия в процессе Шоры Ногмова. Разумеется, Ногмов, будучи сторонником справедливого разбирательства и должностным лицом суда, мог оказать и, наверное, оказал определенное воздействие на исход дела. Вместе с тем нельзя упускать из вида, что одних только усилий Ногмова не могло быть достаточно, чтобы решающим образом повлиять на столь могущественных представителей кабардинской знати, какими были члены суда. В связи с этим нелишне отметить, что Ногмов неоднократно сталкивался с прошениями зависимых крестьян об освобождении. Например, в том же 1840 г. суд вынес решение «о не доказательстве» крестьянином «Курманом Баковым об отпуске его с семейством на волю узденем Хажили Жутовым»15. Мы не располагаем материалами об окончании этого дела, но не приходится сомневаться, что, подавая соответствующее прошение, Баков имел определенные основания рассчитывать на вольность. Но ожидаемого решения суда он не получил. И таких случаев было немало.

Объясняя защиту прав Абидова, следует, на наш взгляд, принимать во внимание сам характер кабардинской феодальной демократии, на пороге которой появилась фигура фактического вольноотпущенника - ответчика и истца Абидова.

Абидовы - коренные кармовцы. Их фамилия встречается в источниках в связи с земельным спором, имевшим место в 1858 г. По докладной записке штабс-ротмистра Кизильбека Кармова, поданной начальнику Кабардинского округа Орбелиани, суд отдал ему участок земли (под сенокос) на левом берегу Малки. Однако решение было опротестовано узденем Альтудоковым, предъявившим претензии на тот же участок. В результате раздела спорной земли на равные части оказались обделенными поручик Ногмов и уздени Эриван Ногмов, Идрис Хамнафов и Фица Абидов. Они также обратились к Орбелиани. Тяжба завершилась обоюдным согласием и «остались чрезвычайно довольными как Кизильбек Кармов с четырьмя его товарищами (в их числе и Абидов. - С Б.), так равно и Хаджи Альтудоков»16.

В 1886 г. в сел. Кармова проживали семьи братьев Абидовых Туо, Мета и Люмы Огурлиевичей.

АБРАМОВЫ. Потомки европейских евреев. Их подлинная фамилия - Фридман. Один из основателей рода Исо Абрамович - дед ныне проживающего в селении Нану. Его отчество стало фамилией. Исо содержал лавку в сел. Кармова, женился на горянке и остался на постоянное жительство. В разное время в селении проживали и другие представители еврейской национальности. Например, в 1894 г. на усадебной земле Кучука Кармова по договору на 10 лет поселился отставной старший вахтер Цуко Вайнштейн, он же Исаак Абрамович, с женой Саррой, двумя сыновьями и дочерью. Он содержал лавку, торговал мануфактурой, разной мелочью 17.

АЗУБЕКОВЫ. Выходцы из Песчаного аула. В одном из двух списков переселенцев в сел. Кармова указан Дагаза Азоибеков, в другом - Хамурза Заубеков. В списке жителей аула Хагундокова за 1865 г. значится также носитель этой фамилии - Трама Азубеков. По рассказам (инф. Данил Шогенов), Азубековы - ногайцы. Была у них и другая фамилия - Шугушевы (Шы-гъушэк1э еджэхэрт). В документах упоминаются предки фамилии из Песчаного аула - Азубеков Дагаза Хамирзович и из Хагундокова - Азубеков Чужей (Шужей) Трамович.

АЛИБЕКОВЫ. Предок рода (Рустамбей) - выходец из Ирана. Внуки его Али и Исмель Мамедовичи проживали в Тавризе (Тебризе), а оттуда, остановившись на некоторое время в Осетии, переселились в Кабарду в 90-х гг. XIX в. (инф. Н. Алибеков). Возможно, о них и времени пребывания их в Осетии свидетельствует составленный в 1846 г. список милиционеров управления Центра Кавказской линии, в котором значится некто Алибек Алибеков из аула Туганова, дигорец по национальности и «простой» по своему сословному положению 18. Персидское происхождение Алибековых подтверждается документом 1921 г., где упоминается о конфликте между «персидско-подданным» Ибрагимом Алибековым и Хамуковыми из-за кражи их сестры Хауцины 19.

Упомянутый выше Исмель Алибеков был приглашен в 1892 г. жителями сел. Кармова для строительства частных домов. Это были одни из первых зданий, построенных из кирпича и камня и «под железом». К их числу относится дом Абдрахманова. Известный в крае мастер-строитель (имел известковый и кирпичный заводы), Алибеков, по просьбе помещицы Е. А. Хомяковой, возглавил строительство мечети в Кармовском квартале. Стоит отметить, что она, христианка, финансировала строительство (3 тыс. руб.) мечети ради близкого ей человека Астемира Шериева.

Возведенные Алибековым здания в настоящее время представляют собой, наряду с некоторыми другими, печальную картину постепенно разрушающихся редких на селе памятников архитектуры XIX - начала XX в. Непростительная небрежность!

АЛМОВЫ. Гидроним Альма (Ольма, Олма) встречается в Крыму. В вестовом списке русского посла, т. е. в отчете о его пребывании в Крыму 1570 - 1571 гг. сказано: «Царь (хан Девлет-Гирей. - С. Б.) де пошол с Олмы в Перекоп, а ис Перекопи де идет на государя вашего украйну»20.

Среди жителей сел. Кармова 80-х гг. XIX в. - два семейства «из узденей»: Алмовы Лукман Мастафович и Увжуко Мисостович. Они переселенцы из абазинского сел. Лафишева (ныне сел. Псыхурей).

АПИКОВЫ. Адыгейский термин «апчъ» переводится как «дорога через лесную чащу»21.

В прошении Чаго и Ибрагима Апиковых от 1851 г., поданном совместно с крестьянами Люовыми (Люевыми) окружной администрации, говорится: «...ныне мы остаемся от своего господина обиженными до крайности, так что некоторые из нас почти лишились последних средств к поддержанию себя в хозяйстве через разорение и невозможность почти выполнения его приказания». Не отказываясь от подчинения Жерештиеву, они все же требовали одного - «только по нашему древнему закону». Требование крестьян было вызвано тем, что Женус Жерештиев было «вознамерился переселиться в аул Карачаев» и взять их с собою. Однако они твердо воспротивились, решительно заявив: «...по безрассудному его с нами обращению с ним идти не согласны».

В 1857 г. «выбежавший от непокорных горцев» абазехский житель Хантрухо Керахов Апиков на допросе показал: «...жил на р. Курже у абазинского узденя Умара Кудинетова, который убит русским отрядом на р. Лабе, где и я был и по возвращении к владельцу возымел желание быть покорным русскому правительству и явился к начальнику Лабинской линии»22.

Некоторые Апиковы (они все считаются родственниками) в настоящее время проживают на Кубани. По рассказу (инф. Куна Сонова), Апиковы перебрались на Кубань из Осетии. Перед переселением в сел. Кармова Апиковы находились на Хасауте в ауле Жерештиева.

Среди представителей фамилии, по данным 1886 г., - Апиков Мисост Таутович и его сыновья Там и Ахмет. Кстати, в начале 70-х гг. текущего века возраст этого Ахмета (Ахмеда) определяли до 120 и более лет. По данным посемейного списка, ему 8 лет. Простой подсчет показывает, что старожил 1878 года рождения, следовательно, в начале 70-х гг. ему еще было не близко до 100 лет. Этот факт может служить предостережением от часто наблюдаемых попыток завышения возраста долгожителей.

АСЛАНОВЫ (АРСЛАНОВЫ). Фамилия встречается в источниках как относящаяся к кабардинским и ногайским мурзам. Имея в виду последних, Е. Н. Кушева приводит документ, в котором повествуется, как в 1559 г. «стоять на Дону был послан один из ближайших в те годы к Грозному думный дворянин, постельничий Игн. Мих. Вешняков», не допустивший «перехода в Крым 5 мурз - «Арслановых братий». В другом месте она же замечает, что «турецкий ага был взят в плен ногайским мурзой Арсланом*»23.

Арслановы, видимо, принадлежат к так называемым арсланбековским ногайцам, часть которых в середине XVII в. кочевала в нынешней Карачаево-Черкесии между реками Инджиках - Зеленчук, они были разобщены с ногайцами, кочевавшими к востоку от Зеленчука в район Пятигорья 24.

Более подробные сведения об Арслановых (Аслановых) содержатся в переписке 40-х гг. XIX в. В рапорте подполковника князя Атажукика начальнику центра Голицыну от 9 января 1845 г. выясняется, что в 1825 г. Аслановы, будучи его узденями, бежали за Кубань (Материалы по обычному праву кабардинцев... С. ПО). Этим благоприятным обстоятельством решили воспользоваться бывшие их владельцы, первостепенные уздени Дударуковы, считавшие себя также и князьями, и вновь подчинить их себе. Аслановы решительно воспротивились. Возникла между ними непримиримая вражда, в результате которой Дударуковы убили отца корнета Ток Асланова **, который в свою очередь убил одного из Дударуковых, а другого ранил, после чего обратился к князю Атажукину (которому принадлежали и Дударуковы. - СБ.) с просьбой «о переселении меня со всем имуществом и подвластными в Кабарду». И Асланов получил «в Кабарде совершенную оседлость» в ауле Атажукина.

Что касается жалобы Дударуковых на Аслановых, то, как считал Атажукин, она «совершенно неосновательна и суще не справедлива на основании 'Российских узаконений». Асланов также доказывал отсутствие прав Дударуковых на свой род «за истечением более одного столетия», из чего можно заключить, что фамилия этих Аслановых восходит к первой половине XVIII в. Можно сказать, что часть Аслановых позднее оказалась в абазинском Песчаном ауле. Так, в списке семей узденей и вольноотпущенников упомянутого аула Дударуковых, переселившихся в Кабарду в 1844 г., значатся уздени Идык, Исмаил, Даут и Закирья Арслановы (Материалы по обычному праву кабардинцев... С. 105). А в одном из двух списков переселенцев абазинского Песчаного аула в аул Кармова в 1865 году зафиксированы Исмаил Асланов и Султан-Гельды Асланов. По-видимому, Исмаил Арсланов и Исмаил Асланов, встречающиеся в обоих списках, - одно и то же лицо. Предок же нынешнего поколения фамилии, 80-летний Султан-Гельды Асланов, проживавший в ауле Кармова в 1886 г., тот же, что и в списке переселенцев 1865 г. из абазинского Песчаного аула. Другой Арсланов, вольноотпущен ник вдовы полковницы Елизаветы Соколовой, переселился из тех же мест в аул Конова (ныне сел. Куркужин) 25.

* Антропоним А р с л а н - тюркского происхождения. Подчеркивая свою родословную', генерал А. П. Ермолов при случае охотно напоминал, что берет свое начало от «знатного татарского мурзы Арслана» и что «через пращура Арслана он происходит от Чингис-Хана» (см.: Дружба-народов. 1987. № 10. С. 124, 127).
** Отец Тока Асланова - Хаджи-Трам действительно жил в ауле Маргушеза в вершинах Кубани, «все его родственники, Аслановы, всегда жили в ауле Дударуковых», располагавшемся на Зеленчуке (Материалы по обычному праву кабардинцев... С. 111).

В Абазинском ауле, наряду с абазинами, было немало дворов ногайского происхождения. Это, в частности, видно из предписания властей, что в случае отказа аульных жителей переселиться в Кабарду, которая была предназначена им местом нового поселения еще в 1865 г., они должны были «переселиться в аул Канглы, где приказано сосредоточить всех оставшихся на Калаусо-Саблинских землях ногайцев»26.

Аслановы (Арслановы) и некоторые другие фамилии (например, Хоконовы) поддерживали самые тесные контакты с упомянутым ногайским селением Канглы. Так, в посемейном списке сел. Кармова за 1886 г. (т. е. спустя 20 лет после их переселения) отмечено семейство Арсланова Беслана с братьями Асланбеком и Мурзабеком, проживающими (так же, как семья Зао Огулиовича Хоконова) «в селении Канглах Ставропольской губернии Александровского уезда». В некоторых материалах Аслановы именуются абазинами, но это, вероятно, должно означать - житель абазинского поселка.

Изложенное, наряду с антропологическими (расовыми) признаками, дает определенное основание сказать, что Аслановы (Арслановы), как и Азубековы, восходят к ногайцам. Нелишне подчеркнуть, что и владелец Песчаного аула Салиби Саринов в официальных документах назван ногайским мурзой (князем). Вполне естественно, что вместе с ним могли и должны были переселиться на новое место и другие ногайцы.

БАГОВЫ. Этноним «Баг» применялся для обозначения как черкесского, так и абхазского племени, отделившегося от медовеевцев 21. Оно располагалось на р. Ходзь 28, в верховьях которой в 50-х гг. XIX в. зафиксирован аул Багов 29. Среди абазинских владельцев, приехавших к «Пятигорам» в 1643 г. для принесения присяги, находились Багошевы, представлявшие абазин группы шкарауа под названием Баг30. В 1833 г. это племя насчитывало 3 тыс. человек31.

В ауле Хагундокова в 1864 г. проживал уздень Ахмет Багов. Видимо, он из соседнего абазинского аула Жаитемирова. В 1865 г. здесь поселился другой Багов - Хагундоко.

Баговы - однофамильцы. В 1825 г. в ауле Хаджи Атажуки Думанова проживал уздень третьей степени Шу Багов. Его потомки числятся в посемейном списке сел. Кармова - уздень Багов Увжуко Шуович и его сыновья. В том же списке упоминаются другие Баговы (родовая фамилия некоторых из них - Тхазеритовы): Багов Хажимет Харисович, Багов Сальман Товежевич, Багов Хасин Бадзуевич и его сын Закирей *. Эти Баговы, как рассказывают (инф. Хабас Багов), находились в крепостной зависимости у Хагундоковых.

* Закирей Багов принимал активное участие в организации подпольных совещаний в доме Талиба Каиежева, в которых участвовал С. М. Киров.

В период коллективизации Баговы выступили одними из инициаторов в организации колхоза. На организационном собрании колхоза «Дженал» (1931 г.)*, открытом уполномоченным А. Бейтугановым, председателем правления колхоза был избран Багов Барасби Хажметович.

БАЙРАМУКОВЫ**. В разное время в сел. Кармова проживали однофамильцы Байрамуковы. Обстоятельства появления одного из них рисует прошение, поданное в Нальчикский горский словесный суд подпоручиком князем Пшемахо Атажукиным. В нем говорилось: «В 1883 г. часть общества сел. Кармова, именующаяся думановцами, у которых есть отдельная мечеть от Кармовского селения, наняли моего аталыка и вместе с тем и доверителя моего Шухаиба эфендия Байрамукова, который проживал в нашем ауле, в эфендии этого общества, но так как Байрамуков раньше был эфендием в том самом обществе и знал хорошо сноровку представителей, то предложил условия на десять лет, если только общество откажется ему в исполнении этой обязанности, то общество обязано уплатить за десять лет, и такая подписка состоялась; несмотря на подписку и на то, что по их вине Байрамуков лишился своего крова, продав свои постройки в нашем ауле за бесценок, они, т. е. Жандар Думанов и только Жандар Думанов не хочет позволить остаться ему при должности эфендия в этом обществе, несмотря на то, что главным виновником его, Байрамукова, переселения был тот же Жандар Думанов, теперь составляет протекцию какому-то своему бывшему вольноотпущеннику (Куготову. - С. Б.)....Не могу не доложить суду, что Байрамуков в настоящее время не имеет ни топлива, ни сена, ни провизии, и терпит ужасную нужду, почему прошу оный суд предписать стар шине взыскать с общества по крайней мере за выслуженные полтора года, дабы спасти его, Байрамукова, многочисленную семью малолетних от голодной смерти»32.

Прошение не нуждается в особых комментариях, можно лишь добавить, что составленный по нему судом исполнительный лист не выполнялся. Во вторичном прошении того же Атажукина в качестве одной из причин этого называлось, что часть Думановского квартала «хотят не подчиниться смыслу исполнительного листа, именуя себя особым названием - жерештиевцев». Удовлетворение эфенди Байрамуковым было получено лишь в 1889 г., что видно из его расписки, данной старшине села и подписанной «по его личному доверию» Талибом Кашежевым.

Члены той же фамилии, проживавшие в Думановском квартале, позднее оставили селение. Ныне проживающие там представители Байрамуковых, по рассказам (инф. Чамиль Байрамуков), пришли из Карачая незадолго до первой мировой войны.

* Впервые этот колхоз был организован в декабре 1830 г., но вскоре распался.
** Фамилия отождествляется с абазинским словом Байрамкъв.

В литературе упоминаются карачаевцы - Байрамукълу Буниянова рода33. В конце XIX - начале XX в. в среде карачаевцев Байрамуковы считались одними из наиболее богатых скотовладельцев. Например, Иммалат Байрамуков имел до 1 тыс. голов крупного рогатого скота 34.

БАЛАГОВЫ. В малокабардинском селе Алигуко Азапшева в 1825 г. находился «3-й степени уздень, никому не принадлежащий Муса Балагоев со своими детьми Даутом, Ибрагимом, Магометом. В рапорте штабс-капитана Балаша (1834 г.) упоминается житель аула Шоры Анзорова (на Чегеме) уздень Бекир Балахов (по другим источникам - «вольный кабардинец»). Им был задержан «аула узденя Пшемахо Анзорова уздень же Магомета Кожева холоп Исуп Кафажоков», который было «обещался непременно» бежать в Чечню со своими товарищами. Как выясняется из переписки, Кафажоков - кабардинский абрек, пойманный в. Бороковом ауле, был отправлен «за строгим караулом» в крепость Георгиевскую «в деревянных колодках на руках и ногах»35.

В посемейном списке жителей Малой Кабарды, отправлявшихся в пределы Турецкой империи со своими крестьянами (1865 г.), зафиксированы Хаджи-Даут, Ибрагим и Мухамед Балаговы (Белаговы), т. е. сыновья упомянутого выше Мусы Балагоева 36.

Балаговы проживали и на Куркужине. С этой фамилией в том селении связан топоним «Балаговых подъем» - на левом берегу Куркужина (сел. В. Куркужин).

В сел. Кармова Балаговы проживают примерно с 50-х гг. XIX в. В списке 1886 г. занесены «из простого сословия» Балагов Хауца Тоужукович, «из узденей» - Балагов Мету Тлостович. Жизнь Тлоста Балагова оборвалась трагически. Начальник Баксанского участка сообщал об этом в 1860 г: «Окончив производством следственное дело об убийстве (в 1859 г. - С. Б.) жителя аула Кармова Тлоста Балагова... имею честь донести, что оставшиеся по убитом малолетние дети в числе шести душ в настоящее время находятся у жены Балагова в станице Бабуковской без всякого пропитания»37.

Из изложенного следует, что Балагоев, Белагов, Балахов, Балагов - варианты одной и той же фамилии.

БАРАГУНОВЫ. В адыгском фольклоре известно сказание «Красавица-Елена и богатырь-женщина». Как вспоминал проф. Л.Г. Лопатинский, «это сказание записано мною в ауле Кармова 12 июля 1889 г. со слов кабардинца Псабиды Кашежева, слышавшего его в своей молодости от Шу Кармова». Персонажами сказания, между прочим, являются «семь братьев Барахуновых» (Бэрэгъун). Комментируя термин «барагун», Л. Г. Лопатинский писал: «Под этим названием известно небольшое чеченское общество, живущее на правом берегу Терека, при впадении в него р. Сунжи»38. О Брагунских источниках газета «Терские ведомости» писала в 1913 г.: «Петр (т. е. Петр I. - С. Б.), по преданию, посетил Брагуновские горячие воды и в них купался. Воды эти в честь Петра с того времени называются Петровскими»39.

Более подробные сведения о брагунском обществе дает «Карта народов, обитающих между морями Черным и Каспийским, на пространстве, подвластном России», составленная в 1833 г. В надписи о чеченцах в ней говорится: «В том числе д. Брагуны составляют особое общество». Особенность этого общества - тюркское происхождение его жителей.

В документах встречается также название «брагунские кумыки», что, на наш взгляд, наиболее соответствует происхождению брагун. Сам же термин мог возникнуть в связи с тем, что «брагуны - это кумыки, ранее конца XVI века переселившиеся в центральную часть Северного Кавказа и К XVIII веку прочно обосновавшиеся в низовьях р. Сунжи». Его население было «смесью кабардинцев, карабулаков, чеченцев, татар», т. е. «кумыков, говоривших смесью языков татарского и кабардинского». В 30-х годах XIX века общество Брагуны включало одно селение в 350 дворов (см.: Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века. М., 1974. С. 208, 20Э).

Заселение территории Кабарды выходцами из общества брагун зафиксировано в первой четверти XIX в. В рапорте пристава Малой Кабарды Анастасьева начальнику Центра Кавказской линии Пирятинскому от 12 марта 1840 г. читаем: «В деревнях, принадлежащих князю Бековичу-Черкасскому, а именно в Кожаковской, собственной его, Бековича, по собранным мною достоверным сведениям дознал, что деревни брагунской 39 семейств переселились в вышезначущие деревни князя Бековича до построения еще крепости Грозной и после того в скором времени с дозволения своих владельцев»40.

Собственно фамилия Барагунов упоминается в документах 50-х гг. XIX в. В 1859 г. некто Исхак Барагунов в своем прошении отмечал: «Тому 40 лет назад как Хусин Сатуши выпустил меня на волю за 250 руб. серебром». После выкупа этот Барагунов «начал заниматься хозяйством в продолжение нескольких лет» и сам купил «семейство небольшое, состоявшее из двух душ мужского пола и женского одну»41.

Некоторые Барагуновы в 1865 г. переселились «из аула Шипшева, бывшего при впадении р. Чегем в Баксан, в аул. Кошерокова»42. В посемейном списке сел. Кармова 1886 г. указаны семьи близнецов Барагуновых Исхака и Марема Машуковичей.

БЕЕВЫ. На карте Северного Кавказа, составленной в 1744 г. Степаном Чичаговым, значится деревня Бей. Она среди тех, которые располагались «на двух речках Нальчиках» и «издавна и ныне живут на сем месте». А в регистре владельцам и знатным узденям кашкатавакой группы, давшим присягу на верность России в 1753 г., числится Магомет Беев 43.

В 20-х гг. XIX в. в ауле Алигуко Докшукина зафиксирован уздень Хаджи Огурли Беев, впоследствии бежавший за Кубань.

Аул под названием Бай (Баяво) находился при речке Янкулах на территории Калаусо-Саблинского и Бештово-Кумского приставства в 1837 г.44 В абазинском ауле Жантемирова в 1865 г. имел жительство представитель той же фамилии - Ильяс Баев. Проживавший в 1864 г. в ауле Хагундокова Каншао Баев и отмеченный в сел. Кармова (1886 г.) Биев Каншао Уматович с братом Киляром, очевидно, одно и то же лицо.

Во время расселения аула Хагундокова (1868 г.) одно семейство Беевых (Баевых) оказалось в сел. Бабуково (ныне сел. Сармаково), потомки которого и ныне в нем находятся.

БЕЙТУГАНОВЫ. Фамилия тюркоязычного происхождения и означает - «родился бай». Как же следует понимать данное словосочетание? Отвечая на этот вопрос, В. А. Никонов, со ссылкой на Г. Кунгурова, пишет: «Аффиксы -Хан, -Бек, -Бан, прибавляясь к лично-собственным именам, выражали стремление родителей к тому, чтобы дети стали ханами, беками (богатыми людьми)». А компоненты «бек», «бай» преимущественны в мужских именах у казахов, киргизов, ногайцев и кумыков 45.

В 1822 г. на Екатериноградокой гауптвахте содержался некий Исмаил Байтуганов, который, будучи «вольным», жил в вершине реки Баксан в ауле владельца Мисоста Атажукина узденя Магомета Тохтамышева *. В материалах Я. Шарданова (1825 г.) упомянут «3-й степени уздень, принадлежащий первостепенному узденю Магомету Токтамышеву Озрет Байтуганов» и «3-й степени уздени князя Мисоста Атажукина Усман и Ислам Байтугановы» из аула узденя первой степени Атажуки Кучмазукина **.

Некоторые Байтугановы принимали христианство и переходили в казачье сословие. В документах 1862 г. встречается «казак 1-й сотни Терского казачьего полка Савелий Байтуганов»47. В 1887 г. в станице Черноярской проживали Иван, Константин, Михаил и Николай Байтугановы 48.

Выше отмечена связь этой фамилии с Тохтамышевымн. Часть Бейтугановых вместе с другими фамилиями тюркского происхождения проживала в ауле Тохтамышева (ныне сел. Лечинкай).

В литературе нет однозначного мнения относительно происхождения названия «тохтамышевского племени». Еще К. Пейсонель. считал, что «часть ногайских орд называлась по именам знатнейших фамилии: Тохтамышевские, Мансуровские, Наурузовские и Карамурзинские»49. Согласно другим исследованиям, на Северном Кавказе в XVII - XVIII вв. обитали мелкие закубанские ногайские орды (племена): Тохтамышевское, Мансуровское, Наврузовское, Кипчаковское, Карамурзинское. Н. Г. Волкова названия некоторых локальных групп ногайцев также связывает с именами исторических лиц. К таковым, в частности, она относит и Тохтамышевское племя, правда, допуская, что этноним, возможно, про исходит от названия населенного пункта - Тахтамыш (сел. Икон-Халк)

* Тукътамыш (тюрк.) - остановился.
** Некоторые из потомков последних позднее переселились в аул Мисостова (ныне Урвань). В 1885 г. здесь проживал Бейтуганов Хамыту Хотохович с братьями Ботом, Темботом и Ибрагимом 46.

Какому же историческому лицу или имени обязано тохтамышевское племя своим названием? На наш взгляд, исчерпывающе отвечает на поставленный вопрос Шора Ногмов, который писал о Кайтуко Тохтамышеве, потомке князя Тохтамыша, происходившего от детей третьей жены Ииала. Борьба этого князя за право считаться первым в Кабарде кончилась изгнанием как самого Тохтамыша, так и его сына Безруко, «...поселившихся близ реки Кубани, на речке, названной его именем Тохтамыш *»50.
Следовательно, тохтамышевские ногайцы получили свое название по имени кабардинского князя-изгнанника!

Но наименованию той же реки, надо полагать, было названо Тохтамышевское приставство, образованное на рубеже 50-х гг. XIX в. из ногайцев и переселенных сюда жителей, в том числе закубанских черкесов. И. X. Калмыков в книге «Черкесы» пишет: «В апреле 1850 г. началось переселение черкесов с Урупа на Зеленчуки... Кабардинцы, переселенные на Большой и Малый Зеленчук, попадали в образованное в бассейне этих рек и по Кубани Тохтамышевское приставство»52.

Наиболее вероятно, что Бейтугановы (Байтугановы, Бетугановы) оказались на нынешней территории Кабарды и Балкарии вместе с кабардинцами, выселившимися из окрестностей гор Бештау. У Л. Люлье встречается понятие «Ногайкусха Бештау». Он пишет: «Ногайкусха в переводе значит ногайские горы, от того, что некогда жили и отчасти и теперь живут вблизи ногайцы»53.

Бейтугановы переселились в сел. Кармова вместе с хагундоковцами. В этом ауле в 1864 г. проживал предок одной ветви фамилии - Нох Закиреевич Бейтуганов. В народном календаре жителей сел. Каменномостского бытует любопытное выражение: «Бейтыгъуэнхэ я шылэ», т. е. «шиле ** Бейтугановых», т. е. 40 самых холодных дней в году - с 17 января и 40 самых жарких дней летом - с 18 июля. Чем объясняется возникновение подобного термина? Еще Хан-Гирей писал: «...Они (черкесы. - С. Б.) называют, по примеру татар, 40 дней среди лета и 40 дней среди зимы «шьле», в которые свирепствуют жары и стужа...» И далее: «Монгольские юбилеи собственно черкесам неизвестны, но есть между ними знающие это неверное средство исчислять время, чем они обязаны ногайцам, между ними живущим»54.

В данном населенном пункте, т. е. ауле Хагундокова, таковыми были Бейтугановы, у которых часть жителей могла наблюдать татарское (ногайское) средство исчисления времени ***.

* Эта река составляла одну из северных границ земель закубанских черкесов 51.
** Чиле (шиле) - сорок (с перс).
*** Бытует также выражение «шиле Гауновых», зимой начинается 26 декабря.

Закреплению термина «шиле» за этой фамилией, вероятно, способствовал один из предков рода - Муса Нохович Бейтуганов, который неплохо знал арабскую грамоту, был эфенди, избирался членом сельского шариатского суда и общественным доверенным (1899 г.), казначеем. Он пользовался мусульманским календарем исчисления дат Абу Язид аль Бустани (переписанная его рукой таблица с сопроводительным текстом как фамильная реликвия хранится у автора этих строк). Кстати, у него часто гостил Талиб Кашежев, делая некоторые из своих фольклорных записей. А Муса многое мог рассказать...

Бейтугановы упоминаются в работе известного этнографа А. И. Першица. Констатируя, что у всех кабардинцев вторник и пятница считались особенными, необычными днями, но в разных фамилиях к ним относились по-разному, он отмечал: «...для Гауновых (сел. Каменномостское) вторник считался неудачным днем, пятница - удачным, а для Бейтугановых (сел. Каменномостское) и вторник, и пятница считались одинаково неудачными днями»55.

По данным за 1886 год, на селе проживали братья упомянутого Бейтуганова Ноха - Худ Закиреевич с сыновьями: Харун, Яхья, Исуф и Салих Закиреевич с сыновьями: Исхак, Якуб, Магомет и Магомет (Михамат). В посемейном списке зафиксированы также дети их племянника - Мусы Ноховича: Аисса (Гиса) и Магомет (в обиходе - Тым).

БЕКАНОВЫ. Эта фамилия сходна с именем аварского хана Байкана. Шора Ногмов писал, что имя это «породило два изречения, употребляемых и теперь в народе: Бакан хадах тлаго, т. е. «Байканов смертоносный путь». Доныне дороги, ведущие от берегов Черкесии через горные ущелья до реки Кубани, называются хадетляго, т. е. «смертоносные пути». О другом изречении приведем отрывки: «И ныне при виде красивой белой лошади говорят «Байкан и бшогоаллер, т. е. Байканов белый конь».

Между крепостями Анапою и Суджуккале находятся складенные наподобие бугра камни: народ называет их Байкан и бша гоуаллер, т. е. «Байканов белый конь»56.

По сведениям Л. Люлье, «на дороге, ведущей из земли натухажцев к шапсугам, есть долина, называемая и доныне Бакан». В описываемое время между адыгами и Крымским ханством произошло несколько сражений, в одном из которых был убит их предводитель (коего имя сохранило предание) - Беаслан Бакан. Однако при повторном сражении хан потерпел поражение. Победители «основались было на некоторое время на берегах реки Схагуаше, но перешли к подошвам горы Бештау, где они жили в XV веке»57.

Отдельные носители фамилии Бекан относятся к балкарским таубиям. По подсчетам Абрамовской землеустроительной комиссии (1908 г.), 3 двора Бекановых при освобождении крестьян получили вознаграждение на сумму 1905 руб.58

В именном списке «балкарского племени мальчикам, назначенным в С.-Петербургские военно-учебные заведения», также числится есаул Тенгиз Беканов 59. Ему за службу позднее был пожалован земельный участок в 250 десятин.

Перед переселением в сел. Кармова предки Бекановых проживали в ауле Хагундокова. По данным за 1867 г., в нем зафиксированы Гулла Беканов из «вольного сословия», а также «временнообязанный» Теувеж Беканов (сын Эльберда. - С. Б.) и его сыновья Хаирли, Аслан, Беслан, Осман.

БИРМАМЫТОВЫ *. Из прошения узденей Бармамытовых (Бирмамытовых) Магомет-Мурзы и Солимана, жителей аула Иналова (ныне сел. Карагач), поданного в 1871 г., следует, что эта фамилия с давних времен «владела землями на р. Экепцоко и горе Бармамыт», однако первая из них «поступила в надел генерал-майору Абдрахманову, а последняя в общественное пользование кабардинцев».

Некоторые члены фамилии позднее получили землю за службу (отец просителей Темрюко умер в чине штабс-капитана), а другие, в том числе их родственники из сел. Бабукова, остались без наделов. Поэтому житель сел. Бабукова Ибрагим Бырмамытов обратился к начальнику Георгиевского округа с прошением, которое дополняет цитированный документ. В нем указывалось: «...я есть из древних узденей, и с незапамятных времен была у нас земля под названием Бырмамыт, которая и по настоящее время не утеряла этого названия и принадлежит ныне Кабарде. Двоюродные же мои братья а. Иналова прапорщик Хажи-бекир и урядник Магомет-Мурза Бырмамытовы одного со мной родопроисхождения, получили надел земли в 500 десятин, а я по неизвестным причинам от надела этого устранен»61.

Фамилия одного из представителей рода связана с важной страницей истории кабардинской культуры. В ЦГА КБАССР хранится прошение Аслануко Бирмамытова, поданное в 1864-м или 1865 г. начальнику Кабардинского округа и переведенное на русский язык поручиком Шардановым62. (См. рисунок и текст) Речь в нем шла о пропаже лошади, т. е. содержание документа самое обыкновенное, но одно обстоятельство делает его необыкновенным - прошение написано на кабардинском языке! Факт чрезвычайно редкий, если не единственный в то время. Достаточно ознакомиться с оригиналом и станет ясно, что автор прошения - самоучка, не отличался большим умением в чистописании и каллиграфии. Но в том, что Бирмамытов писал своей рукой, - сомнений нет. Оказывается, на него обратил внимание сам Кази Атажукин, известный просветитель. Он писал: «Уздень Аслануко Бирмамытов, который не знал прежде никакой грамоты, без всякого руководителя учится с самого появления алфавита кабардинского и учит других, так что он выучил нескольких детей и многих из желающих теперь быть учителями». В 1866 г. Бирмамытов окончил трехмесячные курсы сельских учителей, руководимые Атажукиным. Об этом свидетельствует запись в экзаменационной ведомости, согласно которой он показал знания: по чтению - «порядочно», по чистописанию и арифметике - «слабо».

К сожалению, надежды К.М. Атажукина, что Бирмамытов сможет стать учителем кабардинской грамоты, если «попрактикуется немного», не оправдались. Говоря далее о ценности прошения (последнее слово о значении которого, разумеется, за специалистами), следует отметить, что оно является своеобразным памятником кабардинского языка, зафиксировавшим ныне утраченные смысловые и фонетические особенности ряда слов. Например, аукционная продажа (торг) обозначена словом «барабанка», т. е. продажа имущества с молотка.

Бирмамытовы переселились в сел. Каменномостское из сел. Сармаково (быв. Бабуково) сравнительно недавно.

Гыназго Къэбэрд ем и тетго зыусхьэн!
Мыр Бырмамыт Аслъэныкъо и тхьэусыхэ тхылъщ.

Сэ сынолъэ1у, зыусхьэн, гущ1ыгъу къысхопщ1го си тумэн тхумэрэ сомиблмэрэ сэбгъэгъотыжынк1э. Сухьэщ1эщ, алых мщхьэк1э мы 1охум и щтык1эр арщ: зы шэф1 [шыф1] си1эти ядыгъури илъэс ныкъо къэтаго къашэжащ, уи шыр щтэж, жа1эр. Даго къэс щтэжын, к1э соку имы1эжго, ныкъодыкъого щыслъагъум, къысхощтэжакъым. Даго къэстэжынт, тумэн т1ощ1 и осэго щытащ, ыг'ы стк1э сэбэп (…) хъужын, жыс1эри къэсщтэжакъэм. Иужьк1э бэрэбанк1э ящэри к1эзонэм халъхьащ. Шым тумэнищрэ сомищрэ къыщ1ахащ, тумэнит1урэ сомитхурэ тыралъхьэжыры тумэнитхурэ сомиблырэ хъуащ, кЬзонэм халъхьащ. Зызгъэгусэри къэсщтакъэм, си шыр зэрышыф1щэм щхьэк1э. Зызэгъэгусэм штыраф ймы1эмэ, сэбгъэгъотыжынк1э сынолъэ1у, зиусхьэн. Бырмамыт Аслъэныкъо.

Примечания:

1. Гласные, соответствующие современным ы и и, часто обозначены одним знаком V (вместе с тем звук и имеет и собственное обозначение i; ji).
2. Гласные, соответствующие современным а и э, обозначены знаком а.
3. Согласным хь, къ, ф1 и щ1 соответствуют знаки b, q, |3, \.
4. Знаки препинания и разбивка на лексические единицы в ряде случаев наши.
Транслитерация и комментарии кандидата филологических наук Адама Гутова.

БИШЕНОВЫ. «Стаж» этой фамилии насчитывает немногим более 100 лет. В источнике за 1886 г. упоминается Бишенов Нахуш Бишенович. Как видно, отчество Нахуша стало и его фамилией. По рассказам (инф. Замахшир Бишенов), предок этой фамилии - выходец из адыгского племени мамхегов, что и может быть принято во внимание при объяснении родословной братьев Бишена - Теувежа и Заурбека. Термин «Бшен» встречается и как имя, и как фамилия. В документах 30-х гг. XIX в. есть сведения о крестьянине Кайтукиной фамилии Бшене Ашинове «с товарищами» Шокара Бшеновым, Маремом Марзакановым, просившим разрешения на поездку «в Ростов для седельной работы»63 (см.: Ногмовы).

ВОРОКОВЫ. В 40-х гг. XIX в. в Кабарде по соседству с аулом М.-М. Анзорова располагался аул Ворокова. Есть документ 1857 г., что пристав тохтамышевского народа препроводил к начальнику Центра Кавказской линии добровольно вышедшего от непокорных горцев абазехского узденя Ильяса Ворокова, который «пожелал жить в ауле князя Пшемахо Касаева». В связи с этим начальник Центра предписывал суду «водворить его на жительство у указанного владельца, взять от сего последнего поручительную подписку» об уплате, в случае побега Ворокова, «200 рублей штрафу». Подробности о себе Вороков (Воруков) сообщил на допросе: «При уводе за Лабу прошлого 1851 года Магомет Амином кабардинских и башильбаевских аулов я проживал на Урупе в ауле Магомет Паго Бесленова вместе с другими всего нашего аула матерью, двумя моими братьями Харисом и Исмаилом увлечен был в горы за Лабу в вершину Ходза в аул Багов, где и поныне проживал. Не желая более там быть... бежал пешим и явился прямо на Малый Зеленчук... с намерением просить дозволения русского начальства проживать мне в Большой Кабарде при князе Пшемахо Касаеве»64.

В географии Кабардино-Балкарии известно название - родник Вороковых - к востоку от Чегема I. Среди жителей аула Борова (иначе - Вольноборовый аул) в 60-х гг. XIX в. находилась часть Вороковых. Из тех мест и в тот же период они и переселились в сел. Кармова. Вороковых, жителей села, в обиходе называли прозвищем - Паровы (Шарэхэ). Вторую свою фамилию они получили, по преданию (инф. Куна Ворокова), случайно. У одного Ворокова (Хаджибатыра) был конь-любимец. Как-то раз на скачках он выиграл первый приз. Наблюдавший за скачками болельщик-армянин на финише будто воскликнул: «Пара (т.е. друг) Ворокова победил!» («Вэрокъуэм и Шарэ къатежащ!») Восклицание армянина послужило поводом для фамилии-прозвища, но оно не закрепилось за Вороковыми, и в настоящее время почти вышло из употребления.

ГАУНОВЫ. По фамильному преданию, прародина Гауновых - современная Адыгея (инф. Б. X. Гаунов). Со слов своего деда старожил М. М. Гаунов рассказывает, что Гауновы из Шипсико (Шыпсыкъуэ). Известно, что Шипс (Шыпс) - приток Адагума. Последняя, по свидетельству Хан-Гирея, «служит границею между шапехгцами (шапсугами. - С. Б.) и натххоккоадцами (натухайцами. - С. Б.) с северной стороны гор». В литературе упоминается также река Шайпсххо, впадающая в Черное море. «Полагают, что шапехгское племя получило свое наименование от сей реки» (Хан-Гирей. Указ. соч. С. 78, 79).

Тебу де Мариньи (1793 - 1852) записал одну адыгскую песню, в которой поется о прекрасной девушке Паке («курносая») и ее поклонниках, среди которых Хаут-оглы Гаун-оку 65. Трудно сказать, в какой мере связаны это имя и рассматриваемая фамилия и связаны ли они вообще, тем более, что, по преданию, эта фамилия относилась также к русским. До сих пор старожилы рода помнят, что к ним приезжали казаки Гауновы из с. Кара-тюбе (Ставрополье) как к родственникам.

Самое раннее из встреченных документальное упоминание Гауновых относится к 1865 г. В списке жителей бывшего абазинского Песчаного аула отмечен переселенец в аул Заракуша Тамбиева - Баж (Бажь) Гаунов*. Рассказывают (инф. Латифа Гаунова, урожденная Кармокова, сел. Заюково), что в их роду сравнительно до недавнего времени хранилось его выкупное свидетельство от крепостной зависимости, которым Баж был обязан князю Атажукину, предпринявшему этот шаг по настоянию своих сестер. Они же хлопотали из-за редкого умения Бажа играть на народном музыкальном инструменте (пхъэпшынэ).

Дальними родственниками Бажу приходились Гауновы, проживавшие в ауле Хагундокова. Среди его жителей перед переселением в сел. Кармова находились Гауновы. Следует отметить, что в списке, составленном в 1867 г., т. е. в ходе отмены крепостного права, Гауновы несколько различаются по своему сословному (может быть, точнее, - имущественному) положению. Так, 22-летний Гулла Ибрагимов Гаунов показан относящимся к «вольному сословию», а другое семейство - Шика Гаунова с сыновьями Ибрагимом, Идрисом, Харисом, Машуко и внуками Хачимахо, Батыром, Худом, Адамом и Нахо - считались «временнообязанными». Здесь логичен вопрос: а не являются ли эти Гауновы просто однофамильцами? Ответ на него однозначен - «нет». Гулла был сыном Ибрагима, т. е. внуком Шика.

Другого Гуллы в роду не было (инф. Мухамед Гаунов, праправнук Шика, 96 лет). Он же сообщил, что в его родословной есть еще два имени: Муса - отец Шика, и Гауна (Гъэунэ) - пращур. Из анализа родословной (а таких примеров немало) можно заключить, что не все члены семейства имели возможность «откупиться» сразу.

В пореформенную эпоху Гауновы выдвинулись в разряд наиболее богатых представителей сельской буржуазии. Например, в 1887 г. коннозаводчик Хачимахо Гаунов имел одних только лошадей 160 голов. С ним мог соперничать только сельский старшина Кизильбек Кармов. На селе наблюдалась картина, хорошо известная по всей России: обедневшая, лениво поворачивавшаяся. К изменившимся условиям и разорявшаяся знать превращалась подчас даже в наемных работников. В данном случае некоторые члены бывших владельцев фамилии Хагундоковых оказывались вынужденными работать по найму у Гауновых, не говоря уж о других обедневших дворах, многочисленные фамилии которых в недавнем прошлом принадлежали к впоследствии официально не признанному за ними разряду мелких узденей.

* В 1886 г. в сел. Тамбиево 1 проживал Гаунов Шхануко Бажевич с братьями Хатавшуко и Гузером 66.

ГУБЖОКОВЫ. В 1822 г. группа казаков так называемой Волгской бригады за отличие в действиях против неприятеля была награждена знаком отличия военного ордена. Среди них - некий Иван Губжоков. Это говорит, что часть Губжоковых перешла в свое время в казачье сословие. По-видимому, это обстоятельство нашло отражение в воспоминаниях Губжоковых из Каменномостского, которые считают себя моздокскими христианами. Они проживали когда-то на хуторе Губжокова в окрестностях г. Моздока - отсюда и их название. Действительно, Кабардинский временный суд в 1824 г. выдал свидетельство «живущим в г. Моздоке кабардинским узденьям Бек Мурзе и Мисосту Гобжоковым в том, что они происходят от предков - узденей кабардинцев Мисостовой фамилии, а ка жительство в город Моздок з давных времен перешол из Кабарды отец их умерший уздень Кайтуко». Согласно поколенной росписи, этот Кайтуко - сык Магомета и внук предка по имени Кокуш 67.

Вероятно, позднее члены фамилии переселились в аул Кожокова. Житель этого селения, «кабардинский уздень» Губжоков в прошении писал: «В феврале месяце прошлого 1858 года я с согласия продавца при всем обществе нашего аула купил семейство холопей, состоящее из 5 душ, у узденя Магомета Клычева с уплатою ему за тех крестьян 630 рублей»68.

В разное время Губжоковых называли то Адамеями, то Кароховыми. Первая фамилия связана с именем Губжокова Адамея Умаровича, наиболее состоятельного члена фамилии. Он фигурирует по одному судебному разбирательству в качестве свидетеля. Истица Ф. Керефова утверждала, что ее покойный муж, Нашхо Абдрахманов, у которого Адамей служил табунщиком, отдавал на сбережение и прокормление племяннику своему поручику Хажбекиру Абдрахманову * 18 кобылеи и одного жеребенка69. Из этого документа следует, что Губжоковы были крестьянами Абдрахмановых, обиходная фамилия которых - Кароховы. Отсюда, вероятно, и вторая фамилия Губжоковых.

ГУРИЖЕВЫ. Фамилия встречается в списке узденей аула Думанова за 1864 г., происходит от имени предка - Гуриж (Гъуражъ). Возможно, что фамилия восходит к этнониму. Еще Л. Люлье отмечал натухажское и шапсугское племя - «нетахо», среди которых встречается «отрасль» Гуриз 70. Для этимологизации термина можно привлечь также название, упоминаемое в фольклорной записи Талиба Кашежева: «...раньше других вершин Кавказа и отдаленного Гуржищхьа (Куржи?) отражается на ее (Эльбруса. - С. Б.) ледяной поверхности утренняя заря»71.

* Сын генерал-майора Ф. Абдрахманова и отец эмигрировавшего в 1918 г. корнета Хабижа Абдрахманова. Умер в 1884 г.

Согласно преданию, внук Гурижа, Салих Боранукович, вел борьбу против генерала Ермолова. Народ о нем сложил песню. К сожалению, от некогда длинной песни сохранились лишь некоторые отрывки:

Гъурыжъхэ ди Сэлихьышхуэ
Уахэуэркъэ, хэуэр зи хабзэ. (Инф. Тамиш Гурижев).
Бей же их (врагов), привыкший к бою
Наш, Гурижевых, большой Салих.

И еще:

Щоджэнхэ фи Тохъанэ *
Фыз Хъэдагъэм зэтыреч
Чэрэчэуэрэ ди Салихьышхуэ. (Инф. Али Гурижев).
Шогеновых Тохана
Рушится от женского плача,
О, чарача, наш добрый Салих.

В настоящее время некоторые Гурижевы носят фамилию Меров (сел. Залукодес).

ГЯТОВЫ. На Чегеме, в ауле Ислама Шогенова, в 20-х гг. XIX в. проживал уздень 3-й степени Маша Гятов, принадлежавший первостепенному узденю Мету Куденетову. В 1862 г. жителю аула Тембота Анзорова Абреку Гятову выдано свидетельство в том, что члены Кабардинского суда «единодушно признали его принадлежащим к сословию вольноотпущенников»72.

Среди жителей аула Хагундокова (1864 г.) - уздени Каспулат Кятов и Умрек Кятов. В списке сел. Кармова за 1886 г. они же значатся: Умберек Такахович Гятов и Каспулат Такахович Гятов. Очевидно, что, хотя написание несколько различается, речь идет об одних и тех же лицах.

В отдельные периоды Гятовы называли себя Бесланеевыми. И это подтверждается документально. Так, в 1921 г. в адрес сельского исполкома поступило предписание: «Прошу исполком принять действенные меры к тому, чтобы никто не трогал сено... которое находится во дворе гражд. Каменномостского Бесланеева «имя его неизвестно, личность укажет Татлостан Шуков»73. Поскольку никакие Бесланеевы в селе не проживали, очевидно, речь идет о Гятовых. Хотя официально эта фамилия не утвердилась, однако до сих пор старожилы именуют Гятовых нередко Бесланеевыми.

В литературе термин Джатэ (Гятов) принято относить к абхазскому личному имени. Вместе с тем, объясняя его происхождение, нелишне привлечь и названия ряда соседних с аулом Хагундокова на Куме народностей - ногайских племен джетысан, джетышкуль, в которых утрачены аффиксы. Кроме того, среди адыгского племени Гоато-Соотох была «отрасль» Джад 74.

* Тохъанэ - жилище. Хан-Гирей в своих «Записках о Черкесии» писал: «...в Черкесии князья и дворяне... строят в особенном виде дома, называемые «Тейххон».

ДЖИБИЛОВЫ. Термин «джебели» встречается в книге турецкого автора XVII в. Эвлия Челеби. По его свидетельству, при неудачной осаде крепости Азов (1641 г.) «из Анатолии пришли на помощь семь везиров, восемнадцать мирмиранов, семьдесят мирлива». В примечании к этому тексту говорится: «В переводе Хаммера имеется добавление к перечисленной военной помощи турецкому войску под Азовом: «200 алайбеев, займы и тимариаты, которых вместе с их джебели было 47 тысяч человек»75.

Слово* «Джебели (Джебель)» здесь переводится как «воин-всадник», оно встречается и в географических названиях среднеазиатских республик. В Пакистане «джебел» - «гора», «холм», «горная вершина». Нередки оронимы со словом «Джебель» в Иране и бесконечны в арабских странах 76.

Джибиловы проживали в сел. Кармова в конце XIX - первой четверти XX в. в Жерештиевском квартале. Они выходцы из Осетии. По преданию (инф. Б. А. Джибилов), Тембулат Михаматович Джибилов и его брат Ислам были вынуждены оставить родные места на почве кровной мести. Перед переселением в сел. Кармова Джибиловы расположились близ него на хуторе. В прошении на имя начальника Нальчикского округа в 1914 г. читаем: «...Я нахожусь в услужении поверенным на сыроваренном заводе Г. Губарева, почему часто разъезжаю по разным местам и необходимо иметь хотя один кинжал для самозащиты от злоумышленников. Прошение это доверяю подать жителю села Кармово Худу Кокову. К сему Тембулат Джибилов, а за него неграмотного по просьбе расписался И[смаил] Куважуков» 77.

В переписке начальника канцелярии военного управления правителя Кабарды в конце 1919 - начала 1920 г. фигурирует исполнявший должность помощника старшины сел. Кармова Т. Джибилов78. В списке граждан сел. Каменномостского от 29 января 1925 г., пострадавших во время гражданской войны, отмечен тот же Джибилов Тембулат Магометович *.

ДЗАМИХОВЫ. Рассказывают (инф. X.Т. Дзамихов), что фамилия своим возникновением обязана случаю, имевшему место в давние времена: предок рода, спасшийся от вражеского набега, получил прозвище Дзэмыхъ, т. е. уцелевший от неприятелей (дзэ), войска.

Дзамиховы - выходцы из Лесгора, откуда перебрались на Чегем. Этот период зафиксирован в источниках. По следственному делу о бежавших в Чечню двух крестьянах Боры и Кундета Хочемаховых, по жалобе узденя Асламбека Шихибахова и крестьянина его Аслангирея в 1859 г. был признан «прикосновенным» (причастным), наряду с другими, и уздень Измаил Дзамихов79.

Во время укрупнения аулов Дзамиховы в составе аула Думанова переселились в сел. Кармова. В посемейном списке 1886 г. упоминается Дзамихов Пшеапшоко Даутович с братьями Хажимахо, Товежем и Гузеем.

* По другим документам - Инарукович.

Молва связывает с этой фамилией одну легенду, которая гласит, будто Дзамиховым некогда удалось закабалить снежного человека (Алмасты), надежно спрятав один его волос (залог того, что он не убежит). Однажды хозяева отправились в гости. Дома осталась одна молодая сноха. Снежному человеку удалось разжалобить ее, и та указала место, где спрятан волос. Заполучив его и таким образом освободившись от