Два предварительных слова

Начнем, пожалуй, со старого, но вечно молодящегося, как восьмидесятилетняя шлюха, тезиса о том, что «преступник не имеет национальности». «Абсурдность подобного утверждения самоочевидна… Национальность – один из социально-демографических признаков личности, такой же, как пол, возраст, образование и т. п. Но никто и никогда не пытался утверждать, что преступник не имеет пола или возраста [30] … Больше того, некоторые национальности… приобрели совершенно одиозную «славу». Палестинцы, курды, баски, цыгане … с чем они ассоциируются? С совершением преступлений!» - вопиет в пустыне великолепный писатель и ученый-криминолог с мировым именем Данил Аркадьевич Корецкий. К списку, приведенному им, добавим, пожалуй, афганских пуштунов-кочевников – вечную головную боль всех правительств Афганистана со времен средневековья; отуреченных грузин, известных под именем «турок-месхетинцев» или «месхов»; еще ряд народов, кочевых и формально оседлых, рассеянных по миру и миру в лучшем случае враждебно-нейтральных[31].

У каждого из этих народов, племен и этногрупп своя была история – как правило, трагическая. Однако годы и десятилетия жизни среди чужих у всех у них выработали, так скажем, «психологию отторжения» от окружающего мира. И наоборот: нет народа, который, в массе своей, привечал бы чужаков… Почему, зачем, кто в этом виноват – здесь разбирать неуместно. Мы и не разбираем. Мы – констатируем факты.

Отношение же к цыганам (продрались, наконец, сквозь дебри теории!), мягко скажем, не слишком доброжелательно не только в России. За примерами далеко не ходить: из политкорректной – уже и до изжоги – Франции цыган не так давно депортировали полицейскими мерами. В Болгарии – уж совсем недавно! – прошли погромы. В Румынии и Молдове стычки «коренных жителей» с цыганами (кстати, составляющими солидный процент населения этих стран!) – дело самое обычное… Здесь самому отъявленному русофобу к нам не придраться: нелюбовь к ромалам – свойство «общечеловеческое»!

А после того, как слова «цыган» и «наркотик» сделались (небезосновательно!) в общественном сознании синонимами – зазвучали на Руси тяжкие, бессвязные покуда, но грозные клики…

…В самом начале века нынешнего, в городе Екатеринбурге, облеклись оные клики в слова, слова – в свинцовые формулы. Пожалуй, таких требований «радикально» решить «цыганский вопрос» не звучало со времен геноссе Гитлера. И озарилось уральское небо светом пожарищ, пламень которых, по счастью, пока что не перекинулся на всю Россию. Но по-прежнему дремлют в полглаза под неостывающим пеплом раскаленные угольки…

…Стоял теплый мягкий и ласковый сентябрь 2004 года. Гигантский зал в полпредстве президента России по ПФО был набит до отказа. В президиуме восседал сам тогдашний «генерал-губернатор» Сергей Кириенко, а в «партере» тесными рядами сидели просто генералы, не губернаторы. Люди с огромным стажем, опытом, поседевшие на сыскной работе, внимательно слушали высокого худощавого человека с азартным блеском в глазах. Громким нетерпеливым голосом человек растолковывал генералам азы оперативной работы. По его словам выходило, что бороться с наркоугрозой никто из собравшихся не умеет. Только он умеет. И сейчас всех научит. Говорил человек изрядную дичь, но слушали его со вниманием: для привычных к субординации людей депутат Государственной Думы был чем-то вроде «главнокомандующего», которого следует если не слушаться, то по крайней мереслушать…

«Уралмаш»

В самом начале 90-х годов нескольким молодым жителям города Екатеринбурга надоело бедствовать. В те времена для людей, не имевших «стартового капитала», существовал единственный способ заработать «много и сразу». Способ простой: явиться к товарищу, упомянутый стартовый капитал имевшему и предложить ему поделиться. На юридическом языке сие именуется рэкетом.

…Криминальному журналисту, взявшемуся рассказывать историю одной из самых страшных, свирепых и удачливых преступных группировок новой России, «раз начав, трудно остановиться» - все равно как «чесать, где чешется», по словам мудрейшего Козьмы Пруткова. Однако соберем волю в кулак – и, оставив в покое тысячи и десятки тысяч занимательнейших подробностей, скажем пару слов лишь о том, что имеет какое-то отношение к нашей теме.

…Группировка, сперва контролировавшая районы, прилегающие к знаменитому заводу «Уралмаш», еще на излете советских времен сумела потеснить и «синих» - уголовников старого закала, и так называемую «центровую братву» - екатеринбургские гангстерские «бригады» «традиционного» для лихих 90-х образца.

Здесь, повторим с жалобным вздохом, не место подробно рассказывать историю группировки. Все было: лихие перестрелки с конкурентами и милицией, побеги из зала суда, гранатометный обстрел, а затем и поджог здания местного РУБОПа… После нескольких лет войны с конкурентами и правоохранительными органами уралмашевские взяли под контроль почти все сколько-нибудь значимые предприятия крупнейшего промышленного центра России – всего больше 150-ти. А с 1992 года «уралмашевские» по договоренности с солнцевскими «коллегами» начали контролировать еще и московский аэропорт «Домодедово»…

На первый взгляд бандиты как бандиты, разве что удачливее прочих; однако было нечто, с самых первых дней существования группировки отличавшее «уралмашевских» от иных формирований такого сорта. Это «нечто» – серьезное внимание к пиару. Некоторые жесты братков вообще были уникальны: так, например, в 1991 году из общака группировки рабочим завода «Уралмаш» была выплачена задолженность по зарплате. Окупилось: руководство завода предоставило щедрым «бизнесменам» и помещения под офисы (в том числе заводской ДК), и долю в доходах как самого гиганта, так и смежных предприятий.

Деньги – штука, конечно, неплохая, но амбиции лидеров «Уралмаша» не ограничивались банальным набиванием карманов. Бывшие полубеспризорники из барачного захолустья мечтали пробиться во власть. Плацдармом для наступления на властные структуры сделался созданный в 1999 году так называемый «Общественно-политический союз «Уралмаш». Среди 23 соучредителей ОПС (именно эту «организованно-преступную» аббревиатуру использовали братки в официальных документах!) больше половины составляли лидеры группировки. Председателем президиума стал один из создателей «Уралмаша» Александр Хабаров по кличке Хабар (кстати, известный тренер по лыжному спорту, кандидат педагогических наук!). Строго говоря, в политическом бомонде Екатеринбурга Хабар к тому времени уже был своим человеком. Именно он во время президентской кампании 1996-го организовал и возглавил в Екатеринбурге «Движение трудящихся в поддержку Бориса Ельцина». (Удивляться не приходится: красавчики в адидасовских костюмах и голдовых цепурах не хуже высоколобых либералов знали имя своего президента). Центральные издания (в том числе – «Литературная газета») пели хвалу «екатеринбургской бизнес-группе», бесстрашным, решительным людям, способным на поступок. Губернатор Эдуард Россель официально мог заявить, например следующее: «Я дал (уралмашевским) команду инвестировать в строительную индустрию региона!» Инвестировать – так инвестировать, окупится: братва за карман не держалась, к приказам дружественного губернатора относилась с пониманием.

Однако всего этого было мало. Требовались какие-то шаги, которые прославили бы уралмашевцев на всю Россию и раз навсегда заставили умолкнуть правоохранителей.[32]

Тогда-то и сделала братва следующий шаг: на базе ОПС «Уралмаш» был создан Фонд «Город без наркотиков». Возглавили его трое «авторитетных бизнесменов»: Игорь Варов, Андрей Кабанов по кличке Дюша, сам, говорят, долгие годы сидевший на героине, и бывший ювелир Евгений Ройзман. Последний был особенно активен; борьба с наркотой принесла ему кресло депутата Госдумы, популярность – и непотопляемость. А ОПС поддержал инициативу своих союзников морально и «материально», предоставив лихим «борцам с наркоугрозой» общаковые деньги и боевиков, «пехоту».

И тут настало время нам вернуться к основной теме работы: ведь первый удар бритоголовых «борцов» приняли на себя цыганские поселки Екатеринбурга…

Евгений Ройзман, Александра Логунова и «три толковых опера»

Борьба с наркотой «по-братковски» с самого начала и до сей поры держится на двух постулатах, как на двух китах. Во-первых, на убеждении, что все наркоторговцы – цыгане, и наоборот. В Екатеринбурге были разорены несколько цыганских поселков, дома сожжены, их хозяева (кто уцелел, а уцелели не все…) были из города изгнаны. Оно бы неплохо (тут ханжить неуместно!), только вражда к цыганскому наркобизнесу трансформировалась во вражду к цыганам, как таковым, без разбора. Образ врага, раз за разом «побеждаемого» (но не до конца, а то побеждать будет некого!), думается, создавался специально: не будь цыган, был бы кто-нибудь еще, лишь бы враг, борьбу с которым можно возглавить. От этого пункта программы за версту разит свастикой и разлагающимся – но потому-то особенно вонючим – трупом нацизма: Гитлер, помнится, «цыганский вопрос» решал почти «уралмашевскими» средствами…

Второй постулат уралмашевцев – это борьба с мелкорозничной торговлей наркотиками (читай – с теми же цыганами) и с потребителями наркоты. Дескать, не будет в России героинистов – и некому будет сбывать наркоту! На практике борьба с наркоманами выглядела следующим образом: на места наркоманских тусовок выезжали бригады «бойцов», избивали «тусующихся» (чего там бить-то…), а некоторых развозили по подвалам, приковывали к батареям отопления (пока не «переломается»), а потом отпускали с напутствием: «В следующий раз убьем!» Короче, принцип тот же, что и «антицыганская» кампания: любителей зелья в России миллионы, бороться с ними можно до бесконечности, зарабатывая на этом политические дивиденды. Но – вернемся в Нижний, в 2004 год, в зал полпредства по ПФО…

-Вы что, не знаете, где у вас героином торгуют? – резким азартным голосом выкрикивал Ройзман с трибуны. – Луча не знаете, Ольгина, Пикина? Да ведь дело-то ерундовое! Если каждый день на них наезжать, облавы устраивать, вывозить в отделы, прессовать!.. То-олько они вздохнули – а у них уже опять гости! Так же и с наркоманскими тусовками: чтоб покою не знали, сволочи! Уверяю, три толковых опера могут очистить целый район!

Ну, вздохнем, перекрестимся и порадуемся про себя, что бодливой корове Бог рог не дает. Видно, что «трем толковым операм» екатеринбургский «авторитетный бизнесмен» предлагал перестать быть операми – а подаваться в бандитские «пехотинцы». По-настоящему же толковый опер, агентурист, аналитик, мастер оперативных комбинаций, предлагаемую Ройзманом работу просто не станет выполнять. Ведь сыскная работа – она, вообще-то, умственная, настоящие сыщики не «кошмарят» без толку, и не вопят «Кыш-ш!», как двухлетний ребенок, гоняющий кур на деревенском дворе. Тем более, способ, предлагаемый братвой, помимо прочего, еще и малоэффективен. Гонять цыганские таборы (да и наркоманские тусовки) с места на место можно ведь до бесконечности, да так ни до чего и не «догоняться»: ведь не растворятся же они в воздухе.

Да ладно бы и это! «Трех толковых оперов», положим, не нашлось в Нижнем, а вот один, притом что толковый без кавычек, вздумал пару лет назад поработать «по Ройзману».

Я не называю имени старшего оперуполномоченного Нижегородского УФСКН, одно время действительно замучившего нижегородских «наркотных» цыган своими явлениями, как призрак на погосте. Бывший офицер-разведчик, герой Чечни, поначалу, видимо, не мог он понять разницу между батальонной разведкой в условиях действующего фронта и сыском (так русскому человеку гораздо труднее в совершенстве овладеть близкородственным украинским языком, чем, скажем, басурманским английским – именно близость и мешает!) Мог парень в любой момент подкатить, например, в Луч, постучать в первый попавшийся героиновый дом и сказать страшным голосом: «Я – смерть твоя!» Таким образом добрался он однажды, по его словам, до самой Александры Логуновой – очаровательной Седачихи. «Кто ты такой?» - спокойным голосом спросила его «баронесса». «Твоя судьба!..»

«И тут она улыбнулась, плечами пожала и в гости позвала, чай пить, так?» - прервал я рассказ опера. «А… а ты откуда знаешь? – осекся рассказчик. – Только я не пошел!» «А я ходил пару раз. Пугать ее все равно бесполезно, а чайком она поит хорошим…»

Этот разговор состоялся два года назад. С той поры собеседник мой перестал быть «толковым опером» в ройзмановском смысле, прекратил кошмарить (и настораживать) наркодельцов – зато провел несколько очень удачных и результативных операций, задержал крупных сбытчиков, изъял с десяток кило зелья… Проявил себя толковым без кавычек!

Ведь проблему таборных цыган (как и вообще наркотную проблему – это, впрочем, иная тема) не решишь «силовыми методами», как не вылечишь головную боль ножом гильотины.

Но вряд ли ее кто-то, в Екатеринбурге ли, в иных ли городах, где по уралмашевскому образцу создаются аналогичные «антинаркотические фонды», (до Нижнего уже, кажется, тоже добрались!) решать всерьез и собирается. Борьба с цыганами удобна прежде всего для «пиара»: эффект виден сразу, а народ у нас любит, чтобы пятилетка в три года… Удобно и тем, что правоохранительные органы, работающие как положено по закону, можно обвинять в медлительности, а там – и в коррумпированности. Можно кричать «Рятуйте, православные! Это агенты наркомафии нас вяжут!» во время полицейских рейдов. (И кричат, и поддержку получают!).

Можно, наконец, на волне борьбы с наркоугрозой пробраться во власть – и поучать седых генералов, как им надо работать.

А самое пикантное то, что к началу деятельности «Города без наркотиков» уралмашевские контролировали треть екатеринбургского наркорынка. Сейчас – более половины. Три сотни килограммов героина было изъято на уже обесцыганенном Урале только в одном 2008-м году – это одно говорит само за себя. Ведь изымают зелье там, куда его везут, а везут туда, где спрос есть…

Эпилог

Досказать осталось совсем чуть-чуть. Описанная коллегия состоялась, повторим, в 2004 году, и в основу этой главы положен тех, древних уже времен, репортаж. Кое-что с той поры поменялось. В камере Екатеринбургского СИЗО был найден повешенным Александр Хабаров, «симпатичный человек, умный», как говорил о нем губернатор Россель. В память его кем-то из шансонье была сочинена песня с надрывной, почти «цыганской», концовкою: «Спи спокойно, Саша с Уралмаша, пусть теперь легавые не спят…»

Свинтил от греха в независимую Абхазию и вроде бы натурализовался там бизнесмен Игорь Варов. Бывший член Законодательного собрания Свердловской области Андрей Кабанов, по некоторым данным, прекратил строить из себя борца с зельем, и, аки блудный сын, вернулся в ряды потребителей оного. А вот бывший ювелир Евгений Ройзман до сих пор в строю и при власти. И с наркотой борется по-прежнему: то под «справедливыми» мироновскими знаменами, то под куршавельскими прохоровскими. И несколько крупных «острых акций» против цыган с той поры прошло: с выселениями, изгнанием с насиженных мест, и всякий раз на телеэкране появлялось знакомое азартное лицо, и звучал тот же резкий нетерпеливый голос. И за спиною «борца» маячили люди с усталыми, измученными, одобряющими лицами. «Бей цыган и наркоманов – и Россия спасется!» - народу это понятно, и народ его поддерживает. В том числе народ в лице известных либералов и либеральствующих. Московский писатель Дмитрий Быков, умеренный оппозиционер и среднестрастный защитник всех обездоленных – от Лимонова до Ходорковского – с одобрением пишет: «Сколько Ройзмана ни давили – но так сломать и не смогли, так он и остался в политике!» И впредь останется – лишь бы цыган на его век хватило…[33]