Мудрость ребенка

«Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, воз­жаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек» (Ин 4,13-14). В словах Хрис­та снова слышно Божье стучание, приглашение к диало­гу, на которое самарянка отвечает, с детской мудростью открываясь на слова, которых до конца не понимает. Однако она принимает их, потому что эти слова несут её изболевшемуся сердцу надежду на спасение: «Дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не прихо­дить сюда черпать» (Ин 4,15).

Женщина, которая отвергнута средой из-за своих грехов и исполнена боли по причине собственного без­закония, с надеждой принимает ответ Иисуса. Она так сильно нуждается в помощи и спасении, что готова поверить в произносимые необычным Пришельцем слова хотя они кажутся ей совершенно нелогичными.

Как же человек, который неспособен жить без воды может уже больше не хотеть её? Ведь это противоречит его природе. Только такой человек, как самарянка, - как дитя, с надеждой ожидающее спасения, — может принять обещание, содержащееся в этих словах. Муд­рость ребёнка велит ей воспользоваться ситуацией, от­крыться на Божье предложение и попросить этой не­обычайной воды.

Иисус видит возрастающую веру самарянки, при­нимает приглашение отворяющего Ему дверь ребёнка и являет перед женщиной Своё всеведение, давая понять, что Он знает правду о побеленной гробнице её души. Итак, Он велит ей: «Пойди, позови мужа твоего и приди сюда» (Ин 4,16). Когда же самарянка отвечает: «У меня нет мужа», Иисус замечает: «Правду ты сказала (Д ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это ты справедливо сказала» (Ин 4,17-18).

В этой грешной женщине мы снова видим необыкновенную простоту. Самарянка не пытается скрыть свои неподобающие отношения с мужчиной, с которым она' живёт. Она говорит справедливо, что у неё нет мужа, хотя в тот момент она ведь ещё не знает, что Иисусу из­вестна её жизнь. Самарянка не закрывается на свет Бога, начинающий всё с большей интенсивностью стучать в её сердце, хотя он ещё и не засиял во всей полноте.

И в следующее мгновение она окончательно убеж­дается, что этот человек, которого она видит впервые, знает правду о гнетущем её грехе. Свет воссиял так силь­но, что она поняла: перед ней пророк. И как она реаги­рует на этот свет? Самарянка не пытается оправдывать­ся и не убегает, устыдившись своей недостойности. Она как бы отворачивается от себя, проходит «над» от­крытой правдой о своей ничтожности и греховности и с мудростью ребёнка пользуется возможностью и зада­ёт Иисусу вопрос, касающийся её отношений с Богом: «Господин! вижу, что Ты пророк. Отцы наши поклоня­лись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме» (Ин 4,19-20).

Перед открытой побеленной гробницей самарянка не занимается ни собой, ни своими грехами, а только спра­шивает, как она должна молиться, как поклоняться Богу.

В ответ на такую веру Иисус открывает перед ней трудную тайну, предсказывающую новую реальность: «Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. (...) Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклон­ники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин 4,21-23).

Ответ Иисуса, очевидно, не был понятен самарянке. Однако она приняла его с детской доверчивостью исповедуя мгновение спустя свою глубокую веру в то что, когда придёт Мессия, Он возвестит людям всё.

Тогда свет вспыхивает во всей полноте, и Иисус возвещает ей Себя. «Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою» (Ин 4,26).

У самарянки, должно быть, была огромная жажда Бога, жажда благодати, раз Иисус мог таким необычным образом одарить её. И не только её, но даже и тех, кто прежде презирал её.