Глава 2. Всё самое всегда происходит в темное время суток; эта ночь не стала исключением

Всё самое всегда происходит в темное время суток; эта ночь не стала исключением. Появление Упивающихся предполагалось около трех пополуночи. (Прим. автора: Ну, да, — пресловутый час быка.) Полночь дает легкое управление магией, а в три часа магия вступает в полную силу. Но это знание — для сведущих, кто помнит законы первых.

— Рон выздоровеет, и я поеду в отпуск, — твердо сказала Гермиона.

— К родителям во Францию? — спросил Гарри, потягиваясь.

— Я четыре года не была в отпуске, а поехать к родителям — это каждое утро выслушивать пространные рассуждения мамы под одобрительное хмыканье папы, о том, как все соседки хвастаются внуками… Ни За Что… Поеду на острова, сниму номер в тихом отеле bed & breakfast, возьму с собой книги, которые никак не успеваю прочесть дома, и по меньшей мере десять дней ничего больше не буду делать, только читать, валяться на шёлковых простынях и пить сок из фруктов с непроизносимым названием.

— Шёлковые простыни, мисс Грейнджер? — теперь уже Гарри изображал профессора Снейпа.

— Да, шёлковые! Восхитительно гладкие шёлковые простыни.

— А есть какая-то причина для такой роскоши? — подозрительно прищурил глаза Поттер.

— Есть. Я сама. Если я не встретила мужчину, который позвал бы меня в застеленную шёлком постель, это не значит, что ВСЕ ночи я должна провести под чопорным льняным покрывалом.

— Не значит, — эхом отозвался Гарри.

Иногда он удивлялся, откуда в Гермионе такая убежденность. Когда она что-то решала, то не сомневалась и не меняла решение. Рон за глаза называл ее «упертая», и, если бы Гермиона не оказывалась права так часто, Гарри согласился бы с другом. Хотя, если девушка читает, как Гермиона, оказывается права, как Гермиона, и смотрит шоколадными глазами, как Гермиона, то это — Гермиона, и она такая одна!

Странно, кромешный мрак заброшенного дома снял неуловимые ограничения, которые всегда присутствуют в мыслях о друге-женщине. Гарри был неизменно вежлив с девушками, а Гермиону уважал и искренне восхищался ее способностями. Но только сейчас, практически не видя в темноте свою подругу и коллегу, подумал: «Шоколадная ведьма».

— Эй, ты не спишь? Wake up, Гарри, wake up… — улыбнулась в темноте девушка.

Гарри медленно поднялся с пола, расправил затекшие плечи и шагнул к тому же окну, где стояла Гермиона.

— Как ты думаешь, долго еще?— спросила она.

— Не знаю, — честно ответил парень.

Чашка горячего чая уже казалась недостижимой мечтой, но это не было в новинку им обоим.

— Скажи, Джинни пишет тебе?

— Последнее письмо было на мой день Рождения, — спокойно ответила Гермиона, — поцелуи и описания новых покупок, ничего больше…

— Рон все еще злится, — вздохнул Гарри.

— Ты же знаешь Рона: если он не злится, то дуется или обижается. А на самом деле ничего дальше собственного носа не замечает, я всегда удивлялась, что он так хорошо играет в шахматы.

Неожиданно Гарри схватил Гермиону за руку и оттолкнул в угол к камину.

— Началось? — мысленно прошипела та.

Движения были доведены до автоматизма: выдох, шаг в сторону, девушка вошла в камин и стала подниматься в трубе, ловко цепляясь за выступы в кирпичной кладке.

Гарри, завернувшись с головой в аврорскую мантию, слился с окружающей тьмой. Гермиона поднялась примерно до второго этажа и приготовилась считать. Маячки, размещенные раньше, отмечали тихими щелчками каждого прибывающего. Девушка насчитала четырех аппарировавших и двенадцать портключей. «Так значит, не многие знают расположение места. Гарри разберется, кто тут самый прыткий, — мысленно усмехнулась Герм, — а теперь — ждать и слушать». Она не была лучшей на полевой работе, но собранность и абсолютное внимание, весьма ценные для аврора качества, умение отмечать малейшие нюансы ситуации и хладнокровно останавливать разошедшихся коллег, напомнив о должностных инструкциях и санкциях за нарушение оных, — это ее стезя.

Гарри мрачной тенью стоял позади кучки магов, вообразивших себя наследниками Волдеморта. Их называли «Вторая Волна». На самом деле, из семнадцати присутствующих здесь был только один маг, способный на большее, чем обычный темный вихрь, ну или заклинание «Seko» третьего уровня, и это был Поттер.

«Н-да, время уходить в сумрак», — подумалось фразой из маггловского фильма, показанного ночью по кабельному.

Он отступил еще глубже в тень. Среди Упивающихся намечался лидер, главными тезисами были, как всегда: «Доколе?!...» и «Мы всем покажем!…»

— Пока они выкрикивают глупые лозунги, они не опасны, — опять мысленно усмехнулся Гарри.

Он хорошо владел окклюменцией, потому понимал, насколько страшнее шепот и тишина на таких собраниях. Тем временем от небольшого ряда стоящих ближе к выходу людей отделились трое в плащах с капюшонами и растаяли в темном коридоре.

— Герм, давай, ты ближе. Трое, правый крытый переход, — подал сигнал подруге маг.

Весь аврорат пользовался зельем слежения — наследством войны, запатентованным министерством. На самом деле, это была идея Снейпа и его же воплощение: он первым предложил отметить ближний круг для отлова поодиночке, доказательства вины были уже не нужны. Пара капель на одежду — и вдохнувшие пары Упиванцы становились легкой добычей для высших вампиров. Как бы не маскировался искомый объект, какие бы чары и оборотные зелья не использовал, ищейки слышали зов. Даже анимаги и метаморфы не могли изменить след своей крови в обоих мирах. Поэтому боевая мощь для поимки зарвавшихся молокососов, как называл их Грюм, была, в принципе, не нужна. НО… никто во всем магическом мире Англии не смел называть ищейками клан высших вампиров, со времён войны возвращающих долг жизни Дамблдору.

Оставалось отметить «крикуна» — так про себя окрестил его Гарри, и, хотя вряд ли кто из присутствующих почувствует высшую магию, нарушать прямой приказ нельзя. Для того, чтобы приблизится к объекту, надо обойти смертоупиванцев, а движение сразу засекут, поэтому аврор послал мысленный запрос Гермионе:

— Где ты?

— Порядок, три объекта отмечены, помощь нужна?

— Нужно отвлечь внимание этого сброда, есть интересная цель.

— Сделаю, — получил ответ Поттер.

Практически сразу в комнату через разбитые французские окна ворвались полчища летучих мышей, призванные Гермионой (привет от профессора). Упивающиеся смешались, и Гарри ловко проскользнул к объекту, практически неуловимым движением швырнул в капюшон раздавленную капсулу с зельем и дал сигнал отходить. Свою задачу они выполнили, дальше работать будут другие.