Америго веспуччи

(1451-1512)

В самом начале XVI в., в одном из плаваний к берегам Вест-Индии участвовал выходец из Италии, торговый делец Америго Веспуччи. Побывав у берегов Южной Америки, он пришел к мысли, что земля, которую открыл Колумб, что это не Азия, а это неизвестная обширная суша, Новый Свет. Он сообщил о своей догадке в двух письмах в Италию. Слух об этом быстро распространился. В 1506 году во Франции был издан географический атлас с картой северной части Южной Америки. Автор карт назвал эту часть Нового Света землей Америго. Картографы последующих лет распространили это название на Центральную и Северную Америку. Так имя Америго Виспуччи было присвоено целой части света и незаконно увековечено картографами. Название нового континента представляет собой памятник человеческой несправедливости, но... появилось оно благодаря стечению случайных обстоятельств, устраняющих всякое подозрение против Америго Веспуччи. Как получилось, что новый континент был назван не именем открывшего его Колумба, а именем человека, совершавшего плаванья по большей части в своем воображении и на бумаге? Вопрос, кто раньше достиг нового материка Колумб или Веспуччи, иными словами, кому принадлежит приоритет открытия тропической континентальной Америки, все еще остается открытым.

дядя, юрист и дипломат, взял племянника с собой, когда был отправлен со специальной миссией в Париж. И до 1490 года это было единственное заграничное путешествие Америго. В 1980-х годах он стал доверенным лицом, а проще говоря, приказчиком банкира Лоренцо Медичи. Выполняя поручения своего хозяина, Америго часто имел дело с представителями фирмы Медичи в испанских городах. В 1490 году он впервые посетил Севилью. По дороге туда, в Пизе, он купил, уплатив крупную сумму (130 дукатов), каталонскую навигационную карту Средиземного моря 1437 года свидетельство того, что уже тогда он интересовался мореходным делом (возможно, по деловым соображениям). В 1492 году Америго переехал на постоянное жительство в Севилью и поступил на службу к своему земляку Джапетто (Хуаното) Берарди.

У Берарди, принимавшего участие в финансировании первой экспедиции Колумба, Америго познакомился с великим мореплавателем, и тот до конца жизни считал его своим другом. Вот в каких выражениях он отзывался об Америго в письме к сыну Диего Колону от 5 февраля 1505 года:...я беседовал с Америго Веспуччи, который направляется ко двору, куда его призвали, чтобы посоветоваться с ним относительно некоторых вопросов мореплавания. Он всегда выражал желание быть мне полезным, это честный человек. Счастье было к нему неблагосклонно, как и ко многим другим. Его труды не принесли ему тех выгод, на которые он был вправе рассчитывать... Он полон решимости сделать для меня все, что в его силах... Может быть, генуэзец не знал, что с 1495 года его друг Веспуччи как компаньон, а с 1496 года как душеприказчик Берарди принимал активное участие в снаряжении полуправительственных и частных испанских экспедиций, отправлявшихся в Западную Индию вопреки договору короны с Колумбом? Фердинанд и Изабелла не считали себя связанными этим договором. А может быть, Колумб и знал об этом, но полагал, что дело есть дело, и во всяком случае понимал, что его неудачи связаны с происками влиятельных врагов и политикой католических королей, а не с финансовыми операциями Берарди. Ведь этот итальянский торговый дом сам был заинтересован в успехе предприятия Колумба, так как вложил в него значительный, по крайней мере для Веспуччи, капитал (180 тысяч мараведи). Из письма самого Веспуччи от 4 сентября 1504 года, адресованного флорентийскому вельможе Пьеро Содерини, известно, что он в 1497- 1498 годы плавал у неких берегов западного полушария, приблизительно в 1000 лигах к западу от острова Гран-Канария. Очень многие историки географических открытий сомневаются в том, что такое плавание было действительно совершено. Затем на средства, полученные через Америго, Алонсо Охеда организовал экспедицию к Жемчужному берегу. Нет причин сомневаться в том, что в 1499-1500 годы Америго участвовал в этой экспедиции. Не позднее 1501 года он перешел на службу в Португалию и до 1504 года участвовал в одной, а может быть, и в двух португальских экспедициях, плававших в южном полушарии у берегов Нового Света. В 1504 году флорентиец вернулся в Испанию. И только после этого его имя стало изредка появляться в официальных документах. В 1505 году ему было даровано кастильское подданство за услуги, которые он оказал и еще окажет кастильской короне. Такая формулировка дала позднее, в XIX веке, наиболее непримиримым противникам Веспуччи повод обвинять его в том, что в Португалию он перебрался как тайный кастильский агент и плавал к берегам Бразилии на португальских судах в целях шпионажа.

Неясно, что делал Америго Веспуччи в последующие два года: то ли он плавал в Западную Индию на одном из испанских кораблей в должности капитана или старшего офицера, то ли только снаряжал в Севилье три корабля для экспедиции, которая на время была отложена. Известно, что 22 марта 1508 года Веспуччи назначили на только что учрежденную должность главного пилота Кастилии. Его основными обязанностями были экзаменовать кандидатов на должность корабельных кормчих и выдавать им дипломы (патенты); следить за составлением глобусов и морских карт; составлять секретную правительственную карту по материалам, привозимым капитанами испанских кораблей из Западной Индии. Для выполнения таких обязанностей требовалась, несомненно, высокая квалификация, и после смерти Америго Веспуччи (22 февраля 1512 года) главным пилотом Кастилии назначили одного из опытнейших испанских мореходов того времени, Хуана Солиса, а после его гибели на Ла-Плате (1516) столь же выдающегося морехода Себастьяна Кабота. Однако и Солис, и Кабот водили во время службы целые флотилии, а на Веспуччи такие поручения не возлагались. Америго Веспуччи не организовал по своей личной инициативе и не был начальником ни одной экспедиции. Нет также сколько-нибудь убедительных доказательств, что он был хотя бы капитаном какого-либо корабля. Неизвестно, за одним исключением, какие обязанности он выполнял в6 время своих плаваний. Только в одном случае точно известно, под чьим начальством он плавал. Большинство историков сомневается даже в том, действительно ли он совершил некоторые путешествия, о которых сам рассказывал. Мировая слава Веспуччи основана на двух письмах, составленных в 1503 и 1504 годы, переведенных вскоре на несколько языков и опубликованных тогда же в ряде печатных изданий в некоторых европейских странах. Первые два плавания были им якобы совершены на испанской службе, а последние два на португальской. По поводу первого плавания он писал, что был приглашен королем Фердинандом помогать в предприятий. По поводу второго обошел этот вопрос полным молчанием. Относительно двух остальных плаваний он говорил только, что был под начальством капитанов. Веспуччи сообщил мало сведений о пройденных расстояниях, о географическом положении отдельных пунктов, о названиях открытых берегов, заливов, рек и т. д. Зато ярко описывал звездное небо южного полушария, климат, растительность, животный мир вновь открытых стран, внешний вид и быт индейцев. Все это он делал в живой, увлекательной форме, свидетельствующей о недюжинном литературном таланте.

Интерес к новым открытиям среди читающей европейской публики был в то время очень велик, а отчеты о результатах плаваний Колумба и других испанских мореплавателей, за редкими исключениями, не публиковались испанским правительством для всеобщего сведения. Поэтому живой рассказ флорентийца о его четырех плаваниях у западных берегов Атлантического океана имел исключительный успех. О первом плавании Веспуччи сообщал, что экспедиция на четырех кораблях оставила в мае 1497 года Кадис и у Канарских островов простояла 8 дней. Затем через 27-37 дней (по разным вариантам) испанцы увидели землю примерно в 4500 километрах к западо-юго-западу от Канарских островов. Веспуччи указал и координаты этой земли, соответствующей приблизительно берегу Центральной Америки у залива Гондурас, при условии, что он умел сколько-нибудь правильно определять долготу. Однако это совершенно невероятно: в единственном случае, когда его можно проверить, он ошибается на 19° (возможно, ошибка эта была намеренной). На новой земле Веспуччи видел город над водой подобно Венеции, состоявший из 44 деревянных домов на сваях. Дома сообщались посредством подъемных мостов. Жители были стройные люди, среднего роста, с красноватой кожей вроде львиной. Испанцы захватили после битвы несколько человек и отплыли с ними в страну, расположенную у 23 северной широты. Оттуда они двинулись на северо-запад, затем плыли вдоль извилистого берега; всего они прошли 870 лиг, то есть 4000-5000 километров, часто высаживаясь на сушу, выменивая безделушки на золото, пока в июле 1498 года не достигли самой лучшей гавани в мире. За все время плавания испанцы получили очень мало золота и не видели ни драгоценных камней, ни пряностей. Ремонт судов отнял целый месяц. За это время индейцы, жившие близ гавани, очень подружились с европейцами и просили помощи против людоедов островитян, совершавших набеги на их страну. Закончив ремонт, испанцы решили отправиться к островам людоедов, взяв в проводники индейцев. Через неделю, пройдя около 500 километров, они высадились на один из островов людоедов, вступили в успешный бой с большой толпой местных жителей и захватили много пленных. В Испанию экспедиция вернулась в октябре 1498 года с 222 индейскими рабами, которые и были проданы в Кадисе. Большинство историков эпохи великих открытий считает, что Веспуччи вообще не плавал к Западной Индии в 1497-1498 годы: так называемое первое плавание Веспуччи только фиктивный дубликат второго плавания, вполне достоверного, исторически доказанного рядом документов, экспедиции Охеды 1499-1500 годов.

Вопрос был только в следующем: намеренно ли сам Веспуччи приписал себе первое посещение, то есть открытие нового материка в 1497 году, за год до третьей экспедиции Колумба, или так вышло помимо его воли? В XVII-XVIII веке почти все историки склонялись к тому мнению, что Америго был сознательным обманщиком, стремившимся присвоить себе славу Колумба открытие нового материка. Только в начале XIX века Александр Гумбольдт сначала в своем Критическом исследовании истории географии нового материка, а затем в Космосе сделал попытку реабилитировать Америго Веспуччи. Доказательства Гумбольдта сводились к следующему: 1. До 30-х годов XVI века не выдвигалось ни одного обвинения против флорентийца даже со стороны наиболее заинтересованных лиц, то есть со стороны наследников Колумба и его друзей. 2. Нельзя ставить в вину Веспуччи противоречия, искажения фактов, ошибки и путаницу в датах его писем, так как он сам ничего не издавал и не мог следить за изданиями, выходившими за пределами Испании. 3. Процесс наследников Колумба против испанской казны должен был решить, на какие части нового материка имеют права наследники Колумба в результате его действительных открытий. Свидетелей в пользу казны, против Колумба, искали во всех испанских портах, но на Веспуччи и не думали ссылаться, несмотря на то, что ряд заграничных изданий уже приписывал ему славу открытия нового материка за год до Колумба (в 1497 году). И Гумбольдт подчеркивал, что отказ испанской короны от самого важного свидетельского показания против Колумба был бы необъяснимым, если бы Веспуччи действительно когда-либо хвалился, что он посетил новый материк в 1497 году, и если бы в то время придавали значение путаным датам и опечаткам иностранных изданий его писем. Нужно, впрочем, заметить, что не вымысел о первом плавании произвел особенное впечатление на читателей писем Веспуччи и не рассказ о втором плавании, когда экспедиция Охеды открыла (на одном участке вторично) северное побережье нового материка протяженностью около 3000 километров. Мировую славу Веспуччи принесло его третье плавание, когда он в глазах современников открыл Новый Свет. Когда корабль, посланный Кабралом, в 1500 году прибыл в Лиссабон с вестью об острове Вера-Круш, найденном в Атлантическом океане на пути в Индию, в Португалии не придали большого значения этому открытию. Никто тогда не представлял себе, что эта страна находится в какой-либо связи с Колумбовой Индией, так как она лежала сравнительно близко от Западной Африки. Король рассматривал вновь открытую землю как этап морского пути из Португалии в Индию.

Как мы уже говорили, для исследования этой земли была организована специальная экспедиция на трех кораблях. Кто был ее начальником, неизвестно, Америго же участвовал в ней, вероятно, в роли космографа и Математика (астронома). Прибрежных жителей Веспуччи характеризовал как свирепых людоедов. Следующая выдержка из его письма показывает, какими он увидел население нового материка: Все женщины у них общие, и у них нет ни королей, ни храмов, ни идолов, нет у них ни торговли, ни денег; они враждуют друг с другом и дерутся самым жестоким образом и без всякого порядка. Они также питаются человеческим мясом. Я видел негодяя, хваставшего, как будто это делало ему величайшую честь, что он съел 300 человек. Я видел также город я пробыл в нем около 27 дней, где соленое человеческое мясо висело на кровлях домов совершенно так же, как у нас в кухнях... висят связки колбас. Они были удивлены, когда узнали, что мы не едим наших врагов, мясо которых, по их словам, очень аппетитно, отличается нежным запахом и удивительным вкусом. Америго с восторгом описывал природу новой страны: ее мягкий климат, огромные деревья с благоухающими цветами, ароматные травы, блестящее оперение птиц. Одним словом, он характеризовал Страну попугаев как земной рай. 15 февраля 1502 года корабли дошли до 32° южной широты. Тут португальские офицеры единогласно, по утверждению Веспуччи, поручили ему руководство всей экспедицией. Тогда он оставил берег и пересек океан в юго-восточном направлении. Ночи становились все длиннее. В начале апреля ночь продолжалась 15 часов. Корабли достигли 52° южной широты. Во время четырехдневной бури показался берег какой-то земли. Португальцы плыли вдоль нее около 100 километров, но не могли там высадиться из-за тумана и снежной метели. Наступила антарктическая зима, и моряки повернули на север. С изумительной быстротой -через 33 дня пройдя около 7 тысяч километров,они достигли Гвинеи. Там один обветшалый корабль был сожжен. На остальных двух кораблях португальцы вернулись на родину (через Азорские острова) в сентябре 1502 года. Итак, помимо участия в новых открытиях у юго-западных берегов Атлантического океана, Веспуччи приписывал себе руководство первым плаванием в антарктических водах. К сожалению, единственным источником ознакомления с этим плаванием являются различные и часто противоречивые переводы или, точнее, пересказы писем самого Веспуччи. В письме к Медичи (1503) Америго, говоря о возвращении из новых стран, заявляет: Страны эти следует назвать Новым Светом... Большинство древних авторов говорит, что к югу от экватора нет материка, а есть только море, и если некоторые из них и признавали существование там материка, то они не считали его обитаемым.

Но мое последнее путешествие доказало, что такое их мнение ошибочно и совершенно противно фактам, так как в южных областях я нашел материк, более плотно населенный людьми и животными, чем наша Европа, Азия или Африка, и, кроме того, климат более умеренный и приятный, чем в какой-либо из известных нам стран... Эта фраза, обошедшая весь мир, и стала решающим аргументом в пользу того, что Новый Свет был в итоге назван не Колумбией, а Америкой. Происхождение названия Америка В начале XVI века в городе Сен-Дье, в Лотарингии, возник географический кружок, в который входило несколько молодых ученых. Один из них, Мартин Вальдземюллер, написал небольшое сочинение Введение в космографию, изданное в 1507 году вместе с двумя письмами Веспуччи в латинском переводе. В книжке Вальдземюллера впервые встречается название Америка. Упомянув о том, что древние делили обитаемую землю на три части: Европу, Азию и Африку, которые получили свои названия от женщин, Вальдземюллер писал: Но теперь и эти части света шире исследованы, и открыта четвертая часть Америго Веспуччи... и я не вижу, почему, кто и по какому праву мог бы запретить назвать эту часть света страной Америго или Америкой. Вряд ли Вальдземюллер хотел этим заявлением сколько-нибудь умалить славу Колумба. Для него, как и для других географов начала XVI века, Колумб и Веспуччи открывали новые земли в различных частях света. Колумб только шире исследовал Азию: открытые им земли казались его современникам восточными полуостровами и островами Старого Света, частью тропической Восточной Азии. Напротив, Веспуччи открыл четвертую часть света, Новый Свет, неизвестный древним материк, который простирается по обе стороны экватора, как и Африка, но отделен от нее Атлантическим океаном. Географический кружок в Сан-Дье воспринял письма Америго Веспуччи как известие об открытии нового материка. Но если он открыт, то нужно ему дать имя, окрестить, и книжку Вальдземюллера можно рассматривать как свидетельство о крещении этого материка Америки. Картографы оказались на этот раз осторожнее географов. На карте Мира Яна Рейса 1508 года еще нет названия Америка недавно открытый материк называется Землей Святого Креста или Новым Светом. Но книжка Вальдземюллера несколько раз переиздавалась и широко распространялась в странах Западной Европы. Вскоре появился ряд карт, где на новом материке было проставлено название Америка. Одно из старейших изображений материка с надписью Америка дано на глобусе Иоганна Шенера 1511 года.

Несправедливость нового названия вызвала естественную реакцию у географов и историков. Сам Шенер, пустивший в оборот название Америка на своем глобусе 1515 года, позднее выдвигал против Веспуччи обвинение в сознательном подлоге. Глубоко исследовавший этот вопрос, Гумбольдт заключает: Что касается имени великого континента, общепризнанного и освещенного употреблением в течение многих веков, то оно представляет собой памятник человеческой несправедливости... Название Америка появилось... благодаря стечению обстоятельств, которые устраняют всякое подозрение против Америго Веспуччи... Стечение счастливых обстоятельств дало ему славу, а эта слава в течение трех веков ложилась тяжким грузом на его память, так как давала повод к тому, чтобы чернить его характер. Такое положение очень редко в истории человеческих несчастий. Это пример позора, растущего вместе с известностью.

Билет 16

Правление царя Федора Ивановича (1584-1598) - Россия, Russia

Царь Федор вступил на престол в полном согласии с традицией престолонаследия и в соответствии с завещанием Ивана IV, но ни по личным качествам, ни по своим способностям не подходил на роль правителя страны. Согласно предсмертному распоряжению Ивана Грозного, при недееспособном царе Федоре был создан своего рода регентский совет, в состав которого вошли пять бояр: дядя царя Никита Романович Захарьин-Юрьев, князь Иван Федорович Мстиславский, князь Иван ПетровичШуйский, Богдан Яковлевич Вольский и шурин царя Борис Федорович Годунов. Столкновение между членами совета, разделенного на две противоборствующие группировки, было неизбежным. Поначалу Захарьин-Юрьев, опираясь на московское дворянство и посад, попытался примирить служилых князей (Шуйского и Мстиславского) и выдвиженцев Ивана IV (Бельского и Годунова). Но Бельский сразу же занялся опасными политическими интригами. Тогда 2 апреля 1584 г. против него были инспирированы волнения московского посада и он был удален в ссылку - воеводой в Нижний Новгород. В конце того же года Юрьев заболел и отошел отдел, что резко обострило противоборство Бориса Годунова с Шуйским. Годунова поддержала приказная бюрократия во главе с думными дьяками Андреем и Василием Щелкаловыми, сторонниками сильного централизованного государства. Это позволило Годунову избавиться от еще одного соперника - И.Ф. Милославского, отправленного в 1585 г. в Кирилло-Белозерский монастырь и насильно постриженного там в монахи. В 1586 г. руководители боярского клана Шуйских попытались, под предлогом бесплодия царицы Ирины, добиться развода ее с Федором Ивановичем и отстранить тем самым Б. Годунова от власти. При этом они опирались на московских посадских людей. Борису удалось подавить возникшие в столице в мае 1586 г. волнения, а вскоре И.П. Шуйский и его братья были сначала сосланы в свои вотчины, затем перевезены в Белоозеро и Каргополь, где тайно умерщвлены. После этого с боярской оппозицией было покончено, и Борис Годунов мог теперь гласно стать регентом государства. Он получил титул "правителя, слуги и конюшего боярина и дворового воеводы", ему Боярской думой было предоставлено право внешних сношений. Англичане называли его "лордом-протектором России". По своему происхождению Борис Годунов принадлежал к крупному нетитулованному боярству. Он приблизился к царю Ивану IV в последниегоды его правления главным образом благодаря браку своей сестры Ирины с царевичем Федором. Сам Годунов, женатый на дочери Малюты Скуратова, был тесно связан с опричными кругами. Современники высоко оценивали Бориса: "муж зело чюден и сладкоречив", но в то же время отмечали его огромное властолюбие. Незаурядный политик, Борис умел быть таким, каким требовали обстоятельства. В этом ему помогали природный ум и твердая воля. Он не был широко образованным человеком, но, как писал один из знавших Бориса иностранцев, "не было ему равного по всей стране по смышлености, разуму и совету". Осторожный и дальновидный, щедрый и миролюбивый правитель, завоевавший симпатии широких слоев населения, он был коварен и вероломен, льстив и хитер - но именно благодаря всем этим качествам Борис Годунов сумел достичь вершин власти. Для укрепления экономического положения государства правительство Годунова на церковном Соборе в 1584 г. добилось отмены податных льгот церкви и монастырей. В это же время проводится перепись земель для учета всего земельного фонда, в связи с чем запрещаются крестьянские переходы в Юрьев день, а в 1597 г. издается указ о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян. Это было важным этапом в установлении крепостного права в России, укреплявшим тем самым экономическое положение служилого дворянства. Но крестьянин прикреплялся еще не к личности помещика, а к земле. Кроме того, прикрепление касалось только хозяина двора, но не его детей и племянников. Стремясь ограничить экономическое могущество церкви, правительство Годунова, вместе с тем, заботилось о росте ее авторитета, что нашло выражение в учреждении в 1589 г. патриаршества в России (русская церковь добивалась этого с середины XV в.). На церковном Соборе первым московским патриархом был провозглашен Иов - ревностный сторонник Годунова. Учреждение патриаршества делало русскую православную церковь юридически независимой от константинопольского патриарха. 15 мая 1591 г. в Угличе во время приступа "падучей болезни" погиб царевич Дмитрий (сын Ивана Грозного от последней его жены - Марии Нагой), и молва объявила виновником его смерти Бориса Годунова. Источники не дают однозначного ответа на вопрос о причинах смерти царевича, но очевидно, что эта трагедия расчищала Годунову путь к престолу. В 1598 г. со смертью бездетного Федора Ивановича правящая династия Рюриковичей прекращает свое существование. Очередной Земский собор в феврале 1598 г. избрал царем Бориса Годунова.   Билет №9     Глава ХХII. Крестовые походы в страны восточного Средиземноморья Ещё в древности началась борьба за господство в странах Передней Азии, особенно в Сирии и Месопотамии, а также за овладение Египтом. Эти страны являлись одним из богатейших и культурных районов тогдашнего мира. Через них пролегали пути международной торговли. За господство в этих странах вели борьбу Византия и Иран, Иран и арабы, арабы и Византия. В конце XI в. в борьбу вступили и феодальные государства Западной Европы. Причины крестовых походов Наименование крестовых походов в истории получили военно-колонизационные походы западноевропейских феодалов в страны Восточного Средиземноморья, а также в пределы земель, принадлежавших западным славянам и прибалтийским народам. Крестовые походы в страны Восточного Средиземноморья, происходившие под видом религиозных мероприятий, откуда и их название, начались в конце XI в. и продолжались с перерывами до конца XIII в. В крестовых походах принимали участие различные слои феодального общества. Наиболее крупные из феодалов — короли, графы и герцоги стремились путём захватов богатых земель расширить свои владения, увеличить доходы и усилить влияние в Европе. Главную военную силу крестоносных отрядов составляли мелкие феодалы — рыцари. Основное средство производства в эпоху феодализма — земля оказалась на Западе к XI столетию поделённой между светскими и духовными представителями господствующего класса. Превращение же пожизненного бенефиция в наследственный феод привело к установлению определённого порядка наследования земли феодалами. Теперь она стала переходить от отца только к старшему сыну (право старшинства, или майорат). В результате этого в Западной Европе образовался многочисленный слой рыцарей, не имевших феодов и жаждавших как захвата и грабежа новых территорий, так и закрепощения живущих на них крестьян. Кроме крупных и мелких феодалов, в крестовых походах приняли участие также и представители купеческой верхушки многих городов. Особенно большую роль сыграли купцы итальянских городов Генуи и Венеции, стремившихся к захвату территорий в Передней Азии, к ликвидации торгового соперничества Византии и к укреплению своей роли посредников между Востоком и Западом. Самую активную роль в крестовых походах играла римско-католическая церковь, являвшаяся крупнейшим феодальным собственником и заинтересованная в военно-колонизационном движении в силу тех же причин, что и остальные крупные феодалы. Но у церкви имелись ещё и свои особые интересы. Ко времени первого крестового похода западная и восточная церкви окончательно отделились друг от друга. С этого момента стремление западной церкви подчинить себе восточную составляло один из главных пунктов в реакционной теократической программе папства, желавшего поставить власть римского папы выше всякой иной светской и духовной власти. Удачными походами на Восток католическая церковь рассчитывала также увеличить количество епархий (церковных областей, обязанных уплачивать ей десятину) и повысить таким путём свои доходы. Кроме того, уходившие в поход лица зачастую жертвовали свои сбережения церкви или отдавали под её покровительство своё имущество. Богатства церкви в результате этого непрерывно росли. В конце XI в. духовенство начало усиленную проповедь походов на Восток и захвата Сирии и Палестины. Церковь призывала верующих к завоеванию Иерусалима (бывшего в руках у мусульман), где, согласно христианским легендам, находилась гробница Иисуса Христа. Церковь выдвинула во время крестовых походов официальный лозунг: «Освобождение гроба господня». Действительные причины восточного направления крестовых походов были иные. Европейцы имели преувеличенное представление о лёгкости завоевания стран Восточного Средиземноморья, раздробленных на ряд феодальных владений — сельджукские эмираты, непрерывно враждовавшие друг с другом (См. главу XXXIV настоящего тома.). В тяжёлом положении в это время находилась Византия, которую со всех сторон окружали враги, захватывавшие её владения (тюрки-сельджуки, печенеги и сицилийские норманны) (См. главу XXVIII настоящего тома.). Она была вынуждена обращаться к Западу за помощью. Главное же, в Европе существовало издавна сложившееся убеждение относительно «сказочных» богатств Востока, стоявшего по своей материальной и духовной культуре в то время значительно выше Запада. Многочисленные богомольцы (паломники), отправлявшиеся в Иерусалим на поклонение «гробу господню», и купцы, торговавшие со странами Передней Азии, бывая в городах Византии, Сирии и Палестины, неизменно удивлялись красоте и изяществу зданий и храмов, изобилию богатых лавок и рынков и всевозможных невиданных на Западе товаров. Возвращаясь на родину, купцы и паломники приносили с собой рассказы не только о пальмах Иерихона, о водах Иордана и о «гробе господнем», но и восторженные отзывы о богатствах Востока. Так в Западной Европе складывалось мнение о заморских странах, полных изобилия, которые не только выгодно, но и нетрудно завоевать. Сирия и Палестина После распада Аббасидского халифата (См. главу XXXIV настоящего тома.) северная часть Сирии с городом Антиохией, остававшимся одним из крупнейших городов Восточного Средиземноморья, была завоёвана Византией (969 г.). Всю остальную Сирию, Ливан и Палестину в это же время захватили войска Фатимидского халифата. Под властью Фатимидского халифата Сирия и Палестина оставались до 70-х годов XI в., когда их завоевали сельджуки. В Х—XI вв. Сирия и Палестина переживали экономический подъём. На их землях возделывались пшеница, хлопок, виноград, оливы (маслины), фиги (винные ягоды, инжир), каруба (рожковое дерево), яблоня, айва, персики и другие плодовые деревья, бобовые и овощные растения, артишоки, спаржа, трюфели. В Палестине и в приморской полосе Сирии, кроме перечисленных культурных растений, разводились финиковые пальмы, цитрусовые деревья, бананы, сахарный тростник и индиго. Повсюду было распространено шелководство. Сирия и Палестина занимали первое место среди стран Передней Азии по производству оливкового масла, которое вывозилось в другие страны. Одна только Палестина поставляла в виде налога 300 тыс. ритлей (1 ритль = 400 г.) оливкового масла в год. Поля и сады в Палестине орошались дождевой водой, сохранявшейся в цистернах. Города Сирии и Палестины были центрами ремесленного производства и торговли как местной, так и транзитной. Первое место среди этих городов занимал Дамаск, стоявший в долине Гута, засаженной сплошными садами на однодневный переход в длину и ширину. Арабские географы называли долину Гута одним из четырёх чудес света. Предметами вывоза из Дамаска являлись оливковое масло, шёлковые и хлопчатобумажные ткани, парча, медная посуда, бумага, фиалковое масло и сушёные фрукты. Из Халеба (Алеппо) вывозили ткани, хлопок, поташ и охру. Из Иерусалима, в котором в середине XI в. насчитывалось 40 тыс. жителей, вывозили сыр, хлопок, лучшие copтa изюма, яблоки, зеркала, лампы и иголки. В приморском городе Триполи, окружённом обширными насаждениями сахарного тростника, апельсинных и лимонных деревьев и финиковых пальм, производилась бумага. В XI в. сирийские порты Триполи, Бейрут, Сидон (Сайда), Тир, Акра (Акка), Кесария, Аскалон и Газа вели оживлённую морскую торговлю с Египтом и портами Северной Африки, Византии, Сицилии и Италии. Кроме перечисленных выше товаров из этих портов вывозили зерно, скот, полушёлковые ткани, стеклянные изделия и мыло. В портовых городах строились суда и происходила работорговля. Сюда приходили галеры и хеландии (Типы военных судов в Византии.) румов, т. е. византийцев, нагруженные мусульманскими пленниками-рабами, которых здесь выкупали по 100 динаров (Динар того времени равнялся приблизительно 2,4 г золота.) за каждых трёх человек. Близ Бейрута были железные рудники. Около Халеба вырабатывали лучшую охру. В Сирии находились каменоломни, где добывался красный песчаник, а в Палестине — белый камень и мрамор — зелёный, красный, чёрный, белый и пятнистый. О внутренней жизни сирийских городов источники сохранили скудные сведения. Однако есть указания на обострение классовой борьбы между феодально-купеческой верхушкой и городскими низами. Некоторые города сумели добиться больших уступок в области налогов. Так, город Триполи был освобождён от прямых налогов в пользу фатимидского правительства при условии, чтобы горожане на свой счёт содержали гарнизон. Формы феодальной земельной собственности и феодальной зависимости в Сирии и Палестине были такими же, как и в других странах Передней и Средней Азии. Феодальная рента взималась с крестьян в смешанной форме — продуктами и отчасти деньгами. В XI в. в Сирии и Палестине происходили частые мятежи и междоусобия военно-феодальной знати. Этнически население Сирии и Палестины в XI в. было довольно однородно: оно состояло из арабов и сирийцев, кроме небольшого числа евреев и самаритян, разговорными языками которых были сирийский и арабский. Преобладал арабский язык. По вероисповеданию состав населения был очень пёстр: кроме «правоверных» мусульман (суннитов), имелось много мусульманских сектантов, а также христиан разных толков — православных, монофизитов и пр. В Палестине было также много иудеев. До середины IX в. мусульманские власти в Сирии и Палестине соблюдали веротерпимость. Но но мере того как «правоверный» ислам развивался в феодальную религию, он становился всё более и более фанатичным и нетерпимым, как и все религии феодального общества. Отношения между мусульманами и христианами в Сирии и Палестине сильно обострились особенно после сельджукского завоевания. В 90-х годах XI в. египетские (фатимидские) войска, воспользовавшись ослаблением Сельджукской империи, вновь захватили прибрежную полосу Сирии, а также Иерусалим. Окончательный распад Сельджукской империи на уделы, война между сирийскими сельджуками и фатимидским Египтом и феодальные междоусобия в Сирии и Палестине значительно облегчили крестоносцам их завоевания. Подготовка первого крестового похода В 1095 г., осенью, в Клермоне (Южная Франция) собрался большой церковный собор, на котором папа Урбан II возвестил о начале крестового похода и произнёс большую рассчитанную на разжигание христианского фанатизма речь перед многочисленными слушателями, собравшимися на Клермонской равнине за городом. В речи папы особенно ярко и выпукло была выражена истинная, чисто грабительская цель крестовых походов. Эта речь свидетельствовала также о стремлении церкви отвлечь народные массы от классовой борьбы лживой проповедью социального мира, затушевать классовые противоречия между крестьянами и феодалами, объединив их в общем понятии «христовых воинов», и вывести за пределы Западной Европы наиболее «беспокойные» и опасные для феодалов элементы. «Земля, которую вы населяете,— сказал папа, обращаясь к слушателям,—...сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами она не обильна и едва даёт хлеб тем, кто её обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и друг с другом сражаетесь... Теперь же может прекратиться ваша ненависть, смолкнет вражда и задремлет междоусобие. Предпримите путь ко гробу святому, исторгните ту землю у нечестивого народа и подчините её себе». «Кто здесь горестен,— продолжал папа, — и беден, там будет богат». Прельстив присутствовавших перспективами богатой добычи на Востоке, Урбан II сразу же нашёл среди них горячий отклик. Наэлектризованные заманчивыми обещаниями слушатели закричали: «Бог того хочет! Бог того хочет!» — и бросились нашивать красные кресты на свою одежду. Весть о решении идти на Восток быстро облетела Западную Европу. Участники движения получили наименование крестоносцев. Всем крестоносцам церковь обещала ряд льгот: отсрочку платежей по долгам, охрану семей и имущества, прощение грехов и т. д. Поход бедноты Крестовому походу феодалов предшествовал поход бедноты, который и по составу участников и по своим целям отличался от военно-колонизационного движения феодалов. Поэтому этот поход надо рассматривать как нечто самостоятельное и отдельное. Крестьяне стремились найти на Востоке избавление от гнёта феодальных господ и новые земли для поселения. Они мечтали укрыться от бесконечных феодальных усобиц, разорявших их хозяйство, и спастись от голодовок и эпидемий, которые в условиях низкого уровня техники и жесточайшей феодальной эксплуатации были обычным явлением в средние века. В этих условиях проповедники крестового похода (Пётр Амьенский и др.) встретили живой отклик на свою проповедь со стороны самых широких крестьянских масс. Следуя призыву церкви к крестовому походу, крестьяне начали в огромном количестве покидать своих сеньоров. Весною 1096 г. неорганизованные отряды крестьянской бедноты тронулись в путь. Подковав быков, как это делают с лошадьми, крестьяне запрягали их в повозки и, поместив туда немудрёное своё имущество, вместе с детьми, стариками и женщинами двинулись к Константинополю. Шли они безоружные, не имея ни припасов, ни денег, занимаясь в дороге грабежами и нищенством. Естественно, что население тех стран, по которым двигались эти «крестоносцы», безжалостно истребляло их. Поэтому большое количество крестьян погибло ещё в пути. По выражению летописца, бесчисленные, как звёзды на небе или песок морской, массы крестьян шли главным образом из Северной и Средней Франции и из Западной Германии вверх по Рейну и далее вниз по Дунаю. Крестьяне даже не представляли себе, как далеко находится Иерусалим. При виде каждою крупного города или замка они спрашивали, не Иерусалим ли это, в который они стремятся. Сильно поредевшие крестьянские отряды дошли до Константинополя и были спешно переправлены в Малую Азию византийским императором, ожидавшим с Запада вовсе не такой помощи. Taм в первом же бою отряды крестьян были наголову разбиты армией сельджуков. Петр Амьенский бросил крестьянские отряды на произвол судьбы и бежал в Константинополь. Подавляющее большинство крестьян было уничтожено, а остальные обращены в рабство. Попытка крестьян бежать от своих феодальных господ и найти на Востоке землю и волю окончилась, таким образом, трагически. Лишь небольшие остатки крестьянских отрядов соединились впоследствии с отрядами рыцарей и приняли участие в сражениях под Антиохией. Первын крестовый поход феодалов В августе 1096 г. в первый крестовый поход двинулось феодальное рыцарство, прекрасно вооруженное и экипированное, из Нормандии — во главе с нормандским герцогом Робертом, из Лотарингии — во хлаве с Готфридом Бульонским, из Южной Франции — под водительством графа Раймонда Тулузского, из Южной Италии — во главе с Боэмундом Тарентским (Гаронтским). Весной 1097 г. все эти отдельные феодальные отряды соединились в Константинополе. К этому времени внешнее положение Визанши по сравнению с предыдущими годами несколько улучшилось, и император Алексей I Комнин думал только о том, чтобы как можно быстрее oсвободиться от крестоносцев, способных, как он правильно предполагал, направить оружие против самой Византии. Крестоносцы были переправлены в Малую Азию. Дальнейший путь оказался для них очень тяжелым. От страшной жары ежедневно гибли десятки рыцарей, одетых в тяжелые доспехи. Крестоносцев непрерывно тревожили налеты сельджукской легкой кавалерии. Тем не менее большая часть крестоносцев все же сумела дойти до Малой Армении (Киликии) где они отдохнули и, набравшись новых сил, двинулись дальше. Преследование крестоносцами сельджуков. Витраж из аббатства Сен-Дени (Франция). XII в. Захватив Эдессу, которая зaнимала важное стратегическое положение, и окружавшую ее территорию, крестоносцы основали здесь свое первое государство — Эдесское графство. Затем они начали осаду Антиохии. Осада этого города длилась несколько месяцев, так как Антиохия была обнесена толстыми стенами (настолько толстыми, что по верху их свободно проезжала колесница, запряженная четверкой лошадей), и взять город приступом крестоносцы не смогли. Измена одного из начальников гарнизона помогла крестоносцам овладеть городом, а затем и всей Антиохийской областью. Свою победу крестоносцы ознаменовали грабежами и страшной резнёй мусульманского населения, находившегося в Антиохии. Но эти зверства «наихристианнейшего» войска бледнеют перед той расправой, какую учинили крестоносцы в захваченном Иерусалиме. К Иерусалиму добралось не более 20 тыс. человек, и взять город им удалось только после длительной подготовки и отчаянного штурма. Большую помощь при этом крестоносцам оказали генуэзские и венецианские купцы, подвезшие на своих кораблях лес, необходимый для постройки стенобитных машин. Описывая захват Иерусалима, один из современников этих событий писал: «Язычники, совершенно устрашённые, сменили свою дерзость на быстрое бегство... не было места, где сарацины могли избежать убийц. Многие из них были убиты стрелами на крыше Соломонова храма (Так летописец именовал мечеть Куббат-ас-сахра, стоявшую на месте прежнего Сионского (Соломонова) храма.), который они подожгли при бегстве, и сброшены с крыши на землю. В этом храме было зарезано почти десять тысяч человек. И если бы вы там были, ноги ваши до бёдер обагрились бы кровью убитых. Что сказать? Никто из них не сохранил жизни. Но не пощадили ни женщин, ни малюток...». После столь большого кровопролития крестоносцы бросились грабить город. Всякий, кто врывался в дом первым, считался собственником этого дома или дворца и всего, что в нём находилось. «Так, — говорит летописец, — поддерживали они в своей среде право. И многие неимущие стали богатыми». Овладев всем городом и его округой, крестоносцы основали Иерусалимское королевство (1099 г.). Действия крестоносцев в Иерусалиме вызвали страшное возмущение мусульманского населения в Сирии и Палестине. Государства крестоносцев На Востоке возникло четыре крестоносных государства: графство Эдесское, во главе которого стал брат Готфрида Бульонского Балдуин, княжество Антиохийское, захваченное Боэмундом, графство Триполи, доставшееся Раймонду Тулузскому, и королевство Иерусалимское, от которого три первых княжества находились формально в вассальной зависимости. Во главе Иерусалимского королевства встал Готфрид Бульонский. На завоёванной крестоносцами территории продолжали господствовать феодальные порядки. Вся территория Иерусалимского королевстяа была разбита на феоды, за которые рыцари-крестоносцы несли военную службу. Каждый такой феод представлял собой поместье или несколько поместий, разбитых на мелкие участки земли, обрабатывавшиеся крепостными крестьянами. Местных крестьян (арабов и сирийцев) завоеватели оставили в крепостном состояний, а свободных насильственно превратили в крепостных. Крестьяне платили за свои наделы владельцу поместья феодальную ренту, доходившую в общей сложности до 50% урожая. Таким образом, в государствах крестоносцев продолжал существовать типичный феодальный способ производства, что нашло отражение в «Иерусалимских ассизах» — записи феодальных обычаев, согласно которым управлялись государства крестоносцев. Энгельс писал, что Иерусалимское королевство «оставило после себя в «Иерусалимских ассизах» наиболее классическое выражение феодального порядка».(Ф. Энгельс, К. Шмидту, К. Маркс и Ф Энгельс, Избранные письма, 1953, стр. 484.) Взятие Антиохии крестоносцами. Витраж аббатства Сен-Дени. XII в. Хозяйство во владениях крестоносцев в значительной части оставалось натуральным, цветущие города на побережье являлись по существу пунктами транзитной торговли и не выступали в качестве объединявших местную территорию центров. Особо привилегированное положение в этих городах занимали колонии многочисленных генуэзских, венецианских и французских купцов, зависевших только от своих правителей в Генуе, Венеции и Марселе и пользовавшихся полной самостоятельностью по отношению к властям крестоносных государств. Экономической децентрализации соответствовала и децентрализация политическая. Хотя все феодалы считались вассалами короля, но сам король был лишь первым среди равных, так как его действия ограничивались палатой баронов, т. е. собранием наиболее крупных феодалов королевства. Без согласия этой верхней палаты король не мог провести ни одного мало-мальски важною мероприятия. Ассизы точно перечисляли все случаи, когда король имел право требовать выполнения военной службы от своих вассалов. Кроме того, в каждой крупной баронии, на которые делилось Иерусалимское королевство, существовали свои палаты баронов, а в крупнейших городах имелись особые палаты горожан. Такие же порядки были установлены и в других государствах крестоносцев. Политлческой их децентрализации способствовали также притязания церкви на политическое господство и ее борьба со светской властью, а также самостоятельность, которой пользовались на территории крестоносных государств духовно-рыцарские ордены. Обычных военных сил рыцарей-крестоносцев для защиты завоёванной территории было недостаточно, хотя служба рыцарей не была ограничена каким-либо сроком (в отличие от западноевропейских стран, где рыцарь, получивший феод от сеньора, был обязан нести в его пользу военную службу всего 40 дней в году. Кроме того, рыцарство стремилось объединить свои усилия в подчинения и грабеже новых территорий. Поэтому уже в начале XII в. крестоносцы начали создавать постоянные военные организации, известные под именем духовно-рыцарских орденов: Орден тамплиеров (храмовников) (Это название орден получил потому, что именно ему была передана после завоевания Иерусалима крестоносцами мечеть Куббат-ас-сахра, стоявшая на месте прежнего Соломонова храма.), Орден иоаннитов, или госпитальеров, и Тевтонский, или Немецкий, орден, осуществивший позднее кровавое завоевание Прибалтики. Члены духовно-рыцарских орденов считались одновременно монахами и рыцарями. Они давали монашеские обеты и зависели непосредственно от римского папы. Являясь мощным орудием папской теократии, ордены не подчинялись власти тех государств, в которых были расположены их владения. Их главной задачей была вооружённая борьба со всеми «неверными». Крестоносцы, завоевав территорию восточного побережья Средиземного моря, не внесли и не были способны внести что-нибудь новое в хозяйственную жизнь захваченных земель, ибо производительные силы на Востоке в это время находились на более высокой ступени развития, чем на Западе. На захваченных землях крестоносцы (местное население называло их франками, поскольку наибольшее количество участников первого крестового похода было из Франции) вели себя, как обыкновенные грабители и хищники. «Всякий, кто хорошо понимает дела франков,— писал о крестоносцах арабский летописец XII столетия Усама ибн Мункыз в своей «Книге назидания», —...увидит во франках только животных, обладающих достоинством доблести в сражениях, и ничем больше, так же как и животные обладают доблестью и храбростью при нападениях». Народам завоёванных стран крестовые походы не принесли ничего, кроме бесчисленных бедствий и разорения. Крепостные крестьяне, в число которых входили и арабы-мусульмане, и сирийские христиане, подвергались самой жестокой эксплуатации со стороны крестоносцев. Эксплуатация являлась тем более жестокой, чем больше были развиты в крестоносных государствах товарно-денежные отношения. К феодальному гнёту присоединялся и гнёт чужеземцев. Местное население ненавидело завоевателей. «Все сельские местности, — писал летописец-крестоносец, — в нашей стране были населены неверными и сарацинами; злее их не было врагов у нашего народа, и они были тем хуже, что находились в нашей стране, а нет более вредоносной чумы, чем враг, находящийся в доме. Они не только убивали наших, когда те неосторожно ходили по дорогам, и продавали их в рабство врагам, но также и отказывались от сельских работ, чтобы низвергнуть наших с помощью голода. Они лучше готовы были сами голодать, чем оказать какую-нибудь услугу нашим, которых они считали врагами. И не только вне городов были небезопасны дороги; также и в домах, расположенных за городскими укреплениями, едва можно было найти безопасное и спокойное место...». Таким образом, ожесточённая классовая борьба, осложнённая тем, что крестьяне выступали против феодалов-чужеземцев, была характернейшей чертой внутреннего строя государств крестоносцев. Эти феодально раздробленные государства в условиях всё обострявшейся борьбы местного населения против чужеземных захватчиков не могли быть прочными. Ослабление крестоносных государств. Второй и третий крестовые походы В 1144 г. крестоносцы были вынуждены оставить Эдессу, захваченную мосульским эмиром. Потеря Эдесского графства сразу и резко ухудшила положение владений крестоносцев на Востоке. Католическая церковь вновь выступила с проповедью крестового похода. Под руководством французского короля Людовика VII и немецкого императора Конрада III был начат второй крестовый поход в Переднюю Азию (1147—1149 гг.). Однако этот поход закончился для крестоносцев полнейшей неудачей. Такой же неудачей закончился и происходивший одновременно крестовый поход в земли полабских славян, куда направилась часть немецких феодалов (См. главу XXV настоящего тома.). Во второй половине XII в. опасность Иерусалимскому королевству начала грозить уже не только с севера и северо-востока, но и с юга. После падения династии Фатимидов в Египте (1171 г.), когда египетским султаном сделался даровитый полководец Салах-ад-дин, или Саладин, Египет, мусульманские территории Сирии, а также Хиджаз составили одно государство — султанат, ставший самым сильным из мусульманских стран Восточного Средиземноморья не только в экономическом, но и в политическом отношении. Иерусалимское королевство попало, таким образом, в тиски и с юга и с востока. Саладин объявил крестоносцам «священную войну» и нанёс им страшное поражение при Тивериаде. Затем Саладин в течение нескольких недель захватил Сидон, Бейрут, Аскалон, Яффу и, наконец, Иерусалим (1187г.). В противоположность крестоносцам Саладин не устроил резни в побеждённом городе и за выкуп выпустил из него христиан. В качестве выкупа Саладин взял по 10 золотых динаров за мужчину, по 5 золотых динаров за женщину и по 1 золотому динару за ребёнка. Те лица, которые не внесли выкупа, были обращены Саладином в рабство. Таким образом, не прошло и ста лет с тех пор, как крестоносцы захватили Иерусалим, а он уже был ими потерян. Это свидетельствовало прежде всего о той ненависти, которую крестоносцы внушили к себе на Востоке. Захват Иерусалима Саладином послужил толчком к организации третьего крестовою похода (1189—1192 гг.), который, несмотря на то, что в нём участвовали три западноевропейских государя (король Англии Ричард I Львиное Сердце, король Франции Филипп II Август и германский император Фридрих I Барбаросса), не дал других результатов, кроме того, что во время этого похода Ричард Львиное Сердце захватил в свои руки остров Кипр и совместно с Филиппом II — крепость Акру с её округой. Фридрих I Барбаросса, который вёл своё войско отдельно, утонул ещё в самом начале похода при переправе через одну из речек Малой Азии. Иерусалим остался в руках у мусульман, а крестоносные владения свелись к княжеству Антиохийскому, объединившемуся с графством Триполи в одно государство, городам Акре, Тиру и некоторым другим, а также к Кипрскому королевству. Итак, завоевания крестоносцев на Ближнем Востоке оказались чрезвычайно непрочными и недолговечными. Децентрализованные крестоносные государства, раздираемые внутренними противоречиями, не смогли противостоять объединившимся под властью Саладина Египту и Сирии и сохранить в своих руках захваченные территории. Большую роль в ослаблении крестоносных государств, несомненно, играла Византия, занимавшая по отношению к крестоносцам в основном враждебную позицию, неоднократно вступавшая в союз с сельджуками и упорно стремившаяся отнять у крестоносцев те территории, которыми когда-то она владела. Четвёртый крестовый поход и его значение С конца XII в. римский папа Иннокентий III (1198—1216), при котором папство достигло наибольшего влияния в странах Западной Европы, вновь начал проповедь крестовых походов, давая своё благословение крестоносным завоевателям и в странах Передней Азии и в Прибалтике. Эта проповедь нашла живейший отклик у феодалов Франции, Италии и Германии. В четвёртом походе в Переднюю Азию участвовали французские, итальянские и германские феодалы, в походе в Прибалтику — германские. Участники крестового похода на Восток решили начать свой поход из Венеции с тем, чтобы использовать её флот. Ближайшей целью крестоносцев являлся Египет. Крестоносцы рассчитывали, что, овладев последним, они облегчат себе захват Иерусалима, который находился во власти египетского султана. Но ловкие венецианские купцы сумели использовать крестоносцев исключительно в своих интересах и направить их не на Египет, с которым Венеция вела оживлённую торговлю, а на Византию, являвшуюся торговой соперницей Венеции. Из «крестоносной глупости» венецианские купцы сумели, по выражению Маркса, сделать торговую операцию (См. Я. Маркс, Хронологические выписки; в кн. «Архив К. Маркса и Ф. Энгельса», т. V, стр. 194.). Произошло это так. В начале XIII в. дожем (правителем) Венецианской городской республики был умный и хитрый Энрико Дандоло. Это был уже 80-летний старик, но человек весьма энергичный и настойчивый в достижении своих целей. Решив использовать четвёртый крестовый поход в интересах венецианского купечества, он проделал следующее: с вождями крестоносного войска был заключён договор, по которому Венеция обязывалась перевезти на кораблях 4,5 тыс. всадников и 20 тыс. пехотинцев, а крестоносцы обязывались уплатить за это Венеции большую сумму денег в 85 тыс. марок серебром, рассчитывая на будущее ограбление завоёванных стран. Заключив такой договор, Энрико Дандоло распорядился перевезти всех прибывших в Венецию крестоносцев на один из её островов. Затем Дандоло отвёл свои корабли и предложил крестоносцам полностью уплатить обусловленные договором деньги. Оказалось, что крестоносцы смогли внести только 51 тыс. марок, и вот тогда-то венецианцы предложили крестоносцам возместить недостающую сумму «ратными услугами». В качестве первого объекта, который должны были завоевать крестоносцы для Венеции, был указан город Задар (Зара), находившийся в это время под властью христианского венгерского короля и являвшийся конкурентом венецианцев в торговле. Крестоносцы, начавшие страдать от недостатка пищи и питья на острове, охотно согласились на предложение и захватили Задар. Тогда венецианцы решили направить крестоносцев уже на Константинополь. Обстановка в самой Византии благоприятствовала этим планам. Незадолго до этих событий в Византии произошёл дворцовый переворот и царствовавший тогда император Исаак II Ангел был низвергнут с престола, ослеплён и заключён в тюрьму. Его сыну Алексею Ангелу удалось добраться до крестоносцев, отдыхавших после победы над Задаром на острове Корфу, и с помощью Дандоло убедить их двинуться на Константинополь. За огромное вознаграждение, обещанное Алексеем Ангелом, крестоносцы быстро тронулись с места. В 1203 г. они подошли к Константинополю и легко восстановили на престоле низвергнутого императора. Но вскоре после этого Исаак Ангел умер. А когда наследовавший ему Алексей попытался собрать с населения деньги, обещанные крестоносцам, народные массы восстали и отказались платить долги императора. Видя возможность утраты обещанных Алексеем денег, крестоносцы взяли Константинополь штурмом и подвергли весь город невероятному разграблению (1204 г.). Вот какими красками рисовал разгром храма св. Софии один из очевидцев, византийский летописец Никита Акоминат: «О разграблении главного храма нельзя и слушать равнодушно. Святые налои, затканные драгоценностями и необыкновенной красоты, приводившие в изумление, были разрублены на куски и разделены между воинами вместе с другими великолепными вещами. Когда им было нужно вывезти из храма священные сосуды, предметы необыкновенного искусства и чрезвычайной редкости, серебро и золото, которым были обложены кафедры, амвоны и врата, они ввели в притворы храма мулов и лошадей с сёдлами... Животные, пугаясь блестящего пола, не хотели войти, но они били их и... оскверняли их кровью священный пол храма...». Взятие крестоносцами Константинополя в 1204 г. Фреска Тинторетто во Дворце дожей в Венции. XVI в. О том, что византийский летописец нисколько не преувеличивал, описывая деяния «освободителей гроба господня» в «христианнейшей Византии», свидетельствует новгородский летописец. Он рисует события следующим образом: «Утром же, когда восходило солнце, они вошли в церковь св. Софии и ободрали двери и рассекли амвон, окованный серебром, и 12 столпов серебряных и 4 иконостаса и тябло (часть иконостаса.) иссекли, 12 крестов, кои были над алтарём... и трапезу ободрали, драгие камни и чудный жемчуг, а саму неведомо куда дели... иных же церквей [разграбленных] не может человек перечислить, ибо без числа... монахов, и монахинь, и попов обобрали до нитки, а некоторых и избили...». Во время этого грабежа погибла масса великолепных произведений искусства, а часть их была увезена в Западную Европу. Захватив и разграбив Константинополь, крестоносцы оставили всякую мысль о походе к Иерусалиму и решили обосноваться на завоёванной территории. Овладев на Балканах примерно половиной территории Византии, они основали здесь Латинскую империю, называемую так в отличие от Греческой (Византийской). Византийцы удержали за собой только Эпир, часть Албании и некоторые владения в Малой Азии. Четвёртый крестовый поход с полной очевидностью обнаружил истинные цели крестоносного движения. Из всей его истории ясно видно, что лозунг «освобождения гроба господня» служил лишь прикрытием для чисто грабительских целей крестоносцев. Крестоносное воинство, громившее не только мусульманские, но и христианские города и церкви, стремилось лишь к грабежам и захватам земель. Папство во время четвёртого крестового похода негласно содействовало движению крестоносцев на Константинополь. Лицемерно осудив разгром «христианнейшей Византии» крестоносцами, папство в то же время всячески стремилось использовать этот разгром в интересах осуществления своей теократической программы. Во главе церкви в Византии был поставлен новый константинопольский патриарх, представитель католической церкви, стремившийся навязать местному греческому и славянскому населению церковную унию с католицизмом. Латинская империя В Латинской империи, как и в прежних государствах крестоносцев, господствовали феодальные порядки, и управлялась она согласно тем же феодальным обычаям, которые были зафиксированы в «Иерусалимских ассизах». Народные массы Византии задыхались под гнётом чужеземных феодалов-завоевателей. Наибольшие выгоды от завоевания Византии крестоносцами получила Венеция, захватившая 3/8 её владений — важнейшие береговые пункты в Южной и Восточной Греции, предместья Константинополя (Галату), остров Крит и ряд островов архипелага. Завладев проходом в Чёрное море, венецианцы постарались вытеснить с территории Балканского полуострова своих торговых соперников — генуэзских купцов, а в самом Константинополе заняли особый квартал. Но Латинская империя не могла быть крепкой и прочной. Местное население ненавидело западноевропейских рыцарей, беспощадно его угнетавших и грабивших. На севере крестоносные захватчики столкнулись с упорным сопротивлением болгар, не допускавших распространения латинского владычества на свои земли. Столь же упорное сопротивление крестоносцам оказали албанцы. С востока на Латинскую империю нападали византийцы, укрепившиеся в северо-западной части Малой Азии. Поэтому уже в 1261 г. Латинская империя пала. Византийская империя была вновь восстановлена. Власть перешла в руки династии Палеологов, которым особенно помогали генуэзские купцы, стремившиеся лишить Венецию её владений и влияния на Балканском полуострове. Однако Византия, разгромленная крестоносцами, уже никогда не смогла оправиться от последствий этого разгрома и никогда уже не достигла прежнего могущества. Упадок крестоносного движения. Монголы и крестоносцы Дальнейшие походы на Восток (5, 6, 7 и 8-й походы, из которых последний состоялся в 1270 г.) не имели большого значения и не привели к каким-либо территориальным захватам. Упадок военно-колонизационного движения западноевропейских феодалов в Сирию и Палестину в XIII в. обусловливали упорная и непрекращавшаяся борьба народов Передней Азии против чужеземных завоевателей, а также экономические и политические перемены, происходившие в самой Западной Европе. Сопротивление, которое оказывала крестоносцам основная масса населения захваченных ими стран, всё время росло. Временная консолидация ряда мусульманских стран в борьбе с государствами крестоносцев имела своим непосредственным результатом гибель этих государств и изгнание всех крестоносцев из Сирии и Палестины. Египетско-сирийский султанат, располагавший относительно сильной центральной властью, крепким феодальным ополчением и большими экономическими ресурсами, сумел обеспечить себе поддержку сельджуков Рума (Малой Азии) и некоторых других мусульманских государств в борьбе с крестоносцами. Крестоносцы Сирии и Палестины, понимая, что им не удержаться, если Египет не будет ослаблен, пытались при поддержке главным образом Франции организовать несколько экспедиций для завоевания Египта, но каждый раз терпели жестокие поражения. Во второй половине XIII в. у крестоносцев, правда, появился неожиданный союзник. Монгольские ильханы Хулагуиды, утвердившиеся в Иране и в странах Закавказья, взяв Багдад и казнив аббасидского халифа Мустасима (1258 г.), задумали покорить Сирию (См. главу XXXVII настоящего тома.). Зная, что египетский султанат взял на себя роль главного защитника ислама против крестоносцев, Хулагуиды решили использовать в своих целях борьбу христиан с мусульманами, заключив союз с государствами крестоносцев в Сирии и Палестине. При этом Хулагуиды рассматривали крестоносцев не как независимых и равноправных союзников, а как своих вассалов. Хулагуиды стремились использовать в своих целях также западноевропейские государства и католическую церковь. Начиная с, 60-х годов XIII в. Хулагуиды вступили в дипломатическую переписку с римскими папами (последовательно — с Климентом IV, с Григорием X и с Николаем III), обменивались с ними дипломатическими посольствами и одновременно вели переговоры с Генуей, королями Англии и Франции. Цель ильханов во всех этих дипломатических переговорах была одна: добиться совместных военных действий западных государств и монголов Ирана (Хулагуидского улуса) против египетского султаната. Хулагуиды в своих сношениях с Западом, особенно с Генуей, пытались добиться и расширения торговых связей. Генуя считалась союзницей Хулагуидов и пользовалась в Иране льготами в торговых делах, тогда как её соперница Венеция большей частью находилась в дружеских отношениях с Египтом. Во второй половине XIII в. (1260—1303) хулагуидские монголы предприняли ряд походов в Сирию и Палестину и попытались там утвердиться. Вооружённые силы крестоносцев в этой борьбе превратились в придаток монгольских войск, а война в Сирии и Палестине приняла ещё более жестокий характер. При взятии городов (например, Дамаска) хулагуидские монголы беспощадно уничтожали мусульман, но щадили христиан и иудеев, рассматривая их как своих сторонников. Когда же эти города переходили в руки египетских войск, те в свою очередь убивали или угоняли в плен христиан и иудеев. Но в войне хулагуидских монголов с египетским султанатом перевес оказался на стороне последнего. Поэтому поражения монголов повлекли за собой и окончательную гибель государства крестоносцев. В 1268 г. египетские войска взяли Антиохию, в 1289 г. та же участь постигла Триполи Сирийский, а через некоторое время Бейрут, Тир, Сидон и Акру (1291 г.). Никакой помощи с Запада крестоносцам оказано не было. После четвёртого похода на Западе уже почти не было желающих принимать участие в далёких и опасных предприятиях. За период с XI по XIII в. в Европе произошёл несомненный рост производительных сил, улучшилась сельскохозяйственная техника, выросли города. В связи с этим во многом отпали причины, побуждавшие различные слои западноевропейского общества к участию в крестоносном движении. Крестьяне, нашедшие на Востоке только гибель, после первого опыта с походом бедноты уже но предпринимали больше попыток столь массового бегства от феодалов на Восток. Купечество теперь не стремилось к организации новых завоеваний. Оно было удовлетворено результатами четырёх первых походов, подорвавших посредническую роль Византии в торговле между Западом и Востоком и обеспечивших свободу торговых путей по Средиземному морю для купцов из западноевропейских городов. К тому же в странах Западной Европы происходило расширение внутреннего рынка. Остыл прежний пыл и у главной силы крестоносных отрядов — феодального рыцарства. Оно получило возможность найти себе применение в наёмных королевских войсках, значение которых всё более возрастало в связи с постепенным укреплением королевской власти. Вместе с тем рыцарство «открыло» для себя новые области колонизации в Прибалтике и утратило интерес к далёким походам в Сирию и Палестину. Католическая церковь и римский папа в свою очередь обратились к организации грабительских походов в Прибалтику, видя в них лишь начало осуществления общего плана покорения всех прибалтийских и славянских народов и подчинения Руси Риму. Борьба русского и прибалтийских народов против захватчиков не позволила осуществиться этим планам (См. главу XXXVIII настоящего тома.). Через 21 год после восьмого крестового похода пало последнее владение западных христиан в Сирии — город Акра. Поэтому 1291 год считают концом крестовых походов в Переднюю Азию. За рыцарями-крестоносцами на Востоке сохранился лишь остров Кипр, завоёванный ещё Ричардом Львиное Сердце во вре ⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒ Date: 2015-08-24; view: 601; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...