Глава 35. Пламя печи жаром обдавало его мокрое от пота лицо

Пламя печи жаром обдавало его мокрое от пота лицо. Рубашка, став, скорее серой, чем белой, липла к разгоряченному телу. Он в очередной раз с остервенением опустил молот на наковальню.

- Сынок, пора бы остановиться…

Он поднял к матери голову. Лишь изумрудами, словно у дикого зверя сверкнули из-под огненных прядей его глаза.

- Будешь молчать и дальше? Был бы отец дома, давно бы оттащил тебя за ухо. Не изводи себя и меня в придачу. Прекрати, прошу!

Тина в отчаянии притопнула ногой, глядя, как шипит, остывая в воде опущенное сыном лезвие очередного клинка.

- Фиона и сегодня приходила, верно?

Кит по-прежнему не удостоил ее ответом. Продолжив работу, словно одержимый демонами, он вернулся к наковальне.

- Я же знаю, что она нравилась тебе. Ее отец не против того, чтобы ты за ней ухаживал. Что же теперь? Теперь она ухаживает за тобой, а ты нос воротишь? Что все это значит? Ты снова прогнал ее?

- Мам… она дура!

Кит вновь ударил молотом.

- О Боги…

- Она пуста как пробка… горазда лишь хвастать перстнями, что привез ей отец. Не желаю более видеть ее! Не приглашай ее больше!!

- Что изменилось, Кит? Эта девочка всегда была слишком поверхностна, но тебя это не волновало. Есть кто-то, кого колечки и платьица волнуют в меньшей степени? Ох, нет…

Тина прижала руку к груди, присев на бревно. Материнское сердце дрогнуло.

- Ты же не влюбился в свою госпожу, сынок?! Не говори мне…

- Не скажу…

Молот загрохотал в наполнившейся тишиной кузне.

- Кит!!

- Я не сумасшедший мам, Елин всего лишь мой друг. Он будет им всегда…

Более он не произнес ни слова. Женщина поднялась и вышла на свежий воздух, хватая его судорожно, и останавливаясь около двери. Она не оглянулась. Она понимала, что сейчас его и в самом деле необходимо оставить. Сейчас он ее не услышит. Мать поспешила в дом, глядя, как гасли звезды, и небо стало светлеть…

Она тихо отступила от высокого забора, тихонько отворив ворота и войдя во двор. Поняв, что он остался один, она вошла в жаркую кузню. Горячий воздух обжог дыхание, она остановилась на пороге, молча наблюдая за ним. Он работал, вдохновенно, неистово, не видя ничего вокруг. Но еще миг, и словно кто потянул его взгляд на двери. Он поднял голову и замер.

- Елин… - Кит выронил тяжелый молот.

Тот глухо ударился о пол, поднимая пыль. Юноша, отпихивая все на своем пути, бросился к ней, остановившейся у дверей. Он порывисто обнял ее, кружа в жарком помещении, не смея поверить самому себе. Елена, тихо смеясь, отвечала ему дружескими объятиями, чувствуя, что он сам горит как печка позади него.

- Поставь меня на место, Кит!

- Конечно же, прости.

Кит бережно отпустил ее, отходя от греха подальше. Она видела, как взволновано, горели зеленые глаза, на чумазом лице, ища следы ее ран. Она видела, какое облегчение испытал он, найдя ее во здравии.

- Ты жив!

Это чудно̀е обращение, позволявшее ему общаться с ней на равных, уже в который раз позабавило ее. Лишь из его уст, это не звучало обидно. Для него она навсегда готова была остаться Елином, непутевым мальчишкой, которого он так любил опекать.

- Я жив, Кит. Елин рад, что и ты цел. Пожалуй, тебе пора выйти на свежий воздух. Ты едва стоишь от усталости. Давай посидим на крыльце.

Она протянула ему руку и он, крепко ухватив ее ладонь, проследовал за ней в предрассветную свежесть двора. Они опустились рядом друг с дружкой на деревянный порог, плечом к плечу, толкаясь шутя и не находя слов, просто молча радуясь.

- Все было прескверно. Ты заставил меня испугаться по-настоящему!

- Я тоже испугался, Кит…

Елена вновь толкнула его в плечо, он ответил в пол силы, улыбаясь.

- Я слышала, как твоя мама называла имя Фионы.

Она почувствовала, как он напрягся. Его улыбка пропала с лица.

- Что еще ты слышал, Елин?..

- Ничего! - Елена невинно пожала плечами, не понимая его подозрений. Немного успокоясь, он стал сосредоточенно оттирать гарь с перепачканных рук краем рубашки. Елена повернулась к нему, чувствуя, что он расстроился.

- Вы не поладили, Кит? Могу я тебя спросить?

Он по привычке пробормотал что-то себе под нос, не переставая тереть ладони. Она повернула к себе его голову, заставляя смотреть в глаза.

- Что?

- Что- что?

- Не отвечай вопросом на вопрос! Она сама приходила к тебе? Теперь девчонки бегают за тобой? Я так и знала! Держись парень! Это только начало!

- Прекрати, ради Бога! Мне более не интересна эта девица. Я был глуп без меры, не замечал того, что вокруг…

- И что теперь?

- Детство когда-нибудь кончается, Елин. Иногда это происходит болезненно как хороший тумак, но это дает глазам открыться на многое. Полагаю, я, наконец, стал видеть, Елин. Я решил остаться в кузне.

- Почему?

- За последние дни я повидал больше, чем за всю жизнь, Елин. Я не хочу более видеть, как они умирают, как мучаются от ранений. Я хочу продолжить дело отца. Хочу завершить то, что начал он.

- Что же это?

- Он работал над улучшенной броней. Уже несколько лет. Он мечтал добиться того, чтоб ее нельзя было, пробить мечем, даже с прямого удара. Я хочу сделать это. Ту кольчугу, что я дал тебе… это был первый образец. Он должен был защитить тебя, Елин. Отчего скажи ради Бога, ты не надел ее?

- Прости, Кит. Я так и не смогла ее отыскать тогда. Моя сумка пропала, пока я отсутствовала. Прости!

- Я думал, что потерял тебя, все эти дни, Елин! Никогда не будь таким жестоким…

Он вновь опустил огненную голову, сжав руки так, что костяшки пальцев побелели. Елена поднялась, встав перед ним.

- Наверное, нельзя жить так, чтобы не волновать тех, кем любим. Поскольку, если ты сам любишь, то не думаешь о себе, в минуту отчаяния. Я лучше каждый раз буду просить прощения, но ты можешь быть уверен, что я каждый раз вернусь, за этим. Главное, чтобы было, куда вернуться и кому сказать - прости…

- Ты меня пугаешь, Елин. Что за мудреные изречения! - Кит поднялся, отряхивая штаны.

- Эй! Ты что, издевался?!

Она задала ему доброго тумака.

- Ой…

Кит отскочил, выставляя вперед руки. Елена грозно двинулась на него, намереваясь продолжить.

- Считай, что извинения приняты! Я просто…

Ветер робкий и свежий поднялся, летя с гор над деревней. Он коснулся ее волос, играя легкими складками дивной одежды, едва прикрывавшей хрупкие руки и босые ноги. Он заворожено глядел на нее, не смея продолжить речи, силой воли заставив себя опустить глаза, не смея тревожить ее своими признаниями.

- Елин в последний раз обретает здесь свое убежище… - он устало улыбнулся, вновь вернувшись к ней взглядом.

- Но остается в моем сердце навсегда. В следующий раз, я буду рад приветствовать мою госпожу в этом доме. А сейчас, миледи надлежит вернуться в замок, где ей место. Я отвезу вас. Подождите меня, пока оседлаю лошадь. И отыщу какую-нибудь одежду для вас.

Он не дождался ее ответа, направившись к сараю. Елена, оставшись одна, повернула голову в направлении дома. Она видела, как дрогнули легкие белоснежные занавески.

- Вы все слышали? - она тихо обратилась к женщине, стоявшей у окна.

- Да, - Тина так же едва слышно ответила, приоткрыв окно шире.

- Тогда вы все поняли, и должны быть спокойны.

Елена почтительно склонила голову, чем привела бедную женщину в крайнее волнение.

- Благодарю, за то, что позволили все это время оставаться другом вашему сыну, и этому дому. Более не стану злоупотреблять вашим гостеприимством, и быть причиной вашей бессонницы.

- О Боги…

Тина отпрянула от окна, и уже через мгновение, открыв двери, сбежала по ступеням, неся теплый плед, укрывая ее озябшие плечи. Она пригладила ее волосы, задержавшись ладонями на ее лице.

- Разве может мать желать своему сыну большего счастья, чем быть любимым и любить? Я просто знаю, как и он, что этому не суждено сбыться так, как он того желает. Поэтому…

- Поэтому, я не потревожу его, Тина.

- Мне жаль… - женщина коснулась губами ее лба, благословляя.

- А мне нет. Ни единого мгновения.

Тина улыбнулась, и, поклонившись в ответ, оставила ее, вернувшись в дом, не рискуя в эту минуту столкнуться с сыном. Стук копыт послышался во дворе. Кит привел знакомую лошадку, удивленно глядя на нее, закутанную в шерстяное покрывало. Елена не дала ему возможности задать свой вопрос. Она поспешила к животному.

- Подсадишь меня?

Кит, молча, кивнул, продолжа хмуро глядеть на нее.

- Ну же!

- Не раньше, чем вы переоденетесь, миледи.

Кит протянул ей новую рубашку и штаны. Она вздохнула, принимая ее.

- То-то же! - юноша нахмурился, - извели всю мою одежду! Это последние штаны!

Она сопровождаемая его шутливым бурчанием, проскользнула обратно в кузницу, быстро натянув удобные вещи. Затянув потуже ремень, она вернулась на свежий воздух.

- Едем…

Она, устроившись в седле, ощутила через минуту, как оказался он позади нее, направив лошадь в сторону Рейнвуда.

****

Блестящие звенья переливались в его руках. Хью повернулся к открытому окну. Двор был покрыт белесым предрассветным туманом, клубящимся и принимающим мистические формы. Помощник вернулся к господину. Он положил поврежденную кольчугу на подоконник, бережно, словно это было бесценное сокровище, боясь заслужить очередной яростный взгляд своего хозяина. Фландерс исподлобья наблюдал за его действиями.

- Прекрасная работа надо сказать.

Алан поднялся, поправляя мокрую полоску ткани на горячем лбу молодой женщины, лежащей под тонким покрывалом. Лицо его бледное, покрылось испариной даже от столь небольших усилий.

- Согласен…

- Милорд?

Дона тяжело задышала, пытаясь приподняться. Ее испуганные глаза распахнулись. Алан немедленно уложил ее обратно, расправив мешавшие длинные косы. Хью обмокнув в холодную воду очередную тряпицу, аккуратно положил ее на лоб их подопечной.

- Успокойся, никто не причинит тебе вреда. Все позади.

Она, находясь в полузабытьи, все же смогла уловить суть произнесенных над ее головою слов, вновь прикрыв тяжелые веки.

- Спи, Дона. Твой сон не потревожат, - Фландерс бережно натянул край покрывала, скрывая бинты на ее груди.

- Милорд.

- Ни как не решу, что ужаснее, то, что одну из них спасла беспечность другой, или то, чего эта беспечность стоила той другой, Хью?

Помощник вновь оглянулся на оставленную им вещь.

- Полагаю, это было Божье проведение, милорд. Мастер, создавший ее, несомненно, желал уберечь госпожу от лихого клинка, или острия стрелы, но она, ни в коем случае не была рассчитана на падение с такой высоты. Вы и сами это понимаете.

Он вынужден был согласиться, что не умалило его душевных терзаний. Хью выждав немного, отважился задать уже столько дней не дававший покоя вопрос.

- Должен просить ваших указаний. По поводу узника. Когда вы планируете завершить это дело?

Алан поднялся, меряя комнату тяжелыми шагами, заложив руки за спину. Помощник терпеливо дожидался ответа, но господин молчал.

- Он ищет его, или его тело. Он не остановится никогда. Я понимаю, ваше здоровье не позволяло вам последние дни заняться этим лично, и что решится причинить такую боль тяжело, но отодвигать это событие, не менее мучительно для него. Да и для вас. Я могу покончить с этим, милорд. Вы можете даже не отдавать приказ, просто покиньте замок ненадолго…

Взгляд его упал вниз, за окно, и через мгновение он уже забыл, что ожидал услышать. Другое заняло все его внимание. Метнувшись к столу, он поднял свой арбалет. Оружие немедленно было направлено на цель.

- У нас гости, милорд.

- Кто? - Алан остановился.

- Смею предположить, ваш покойный несостоявшийся зять, милорд.

- Выжил все-таки, поганый пес!

Фландерс перегнулся через подоконник, глядя вниз. Макферсон, спешиваясь, поднял к ним голову. Встретившись взглядом с хозяином замка, он коротко кивнул, подняв руки, показывая, что прибыл безоружным.

- Этот наглец полагает, что ему поверят!

- Хью. Ничто не помешает тебе пристрелить его на месте, но сейчас я хочу его выслушать.

- Но почему?!

- Я обещал. Оставайся здесь!

Алан спустился к нежданному гостю. Пересекая пустой нижний зал, он непроизвольно ускорил шаг, не желая вновь переживать увиденное недавно зрелище. Все было тщательно убрано и отмыто. Он лично сжег все вещи, которых коснулась, кровь погибших. Он бы сжег и сам проклятый дом, и только одна едва теплившаяся жизнь остановила его. Искорка надежды, подарившая немного сил, и удержавшая от отчаянного поступка. Именно из-за нее, искрились поленья в огромном камине, согревая эти стены, и не давая ей озябнуть. Фландерс распахнул двери. Его мигом охватил липкий туман, пробирая до самых костей. Он поежился, как и его гость, так и не привыкнув за все годы жизни на болотах, к неприветливому климату.

- И как ты здесь живешь, Фландерс?

- Ты воскрес лишь за тем, чтобы справиться о том, как я живу?

Капюшон спал с головы Нейла, под порывами студеного ветра. Черные глаза оглядели окрестности.

- Я ясно дал тебе понять, что будет, если ты вернешься, Макферсон.

- Все мы не без греха, Фландерс. Но, думаю, что пять лет на войне искупают все…

- И ты решил, что обзавелся такими чудесными доводами, и можешь заявиться в мой дом?! Чего ты ищешь, барон? Или погоди, нынче пес безродный!

- Я не претендую на наследство твоей сестры, если на это ты так тонко намекаешь, Фландерс!

- Так удиви же меня!

- Я не так безроден, как ты утверждаешь. Есть люди, готовые приютить бродячего пса, взамен на благодарную защиту своего дома.

- О ком ты говоришь, Макферсон?!

- Леди Огилви, столь стара и беспомощна. Взамен на защиту, она подарила мне свой титул, официально признав собственным наследником. А когда узнала, что я зять такого замечательного соседа, так и вовсе пришла в восторг!

- Ты с ума сошел!

- Возможно! - Нейл развел руками, усмехаясь - но, на что не пойдешь, ради любимого человека, верно, Фландерс? Не мне, тебе об этом говорить. Одни машут ободранным хвостом перед старой леди, другие прыгают с обрыва, словно Ангел Господень… я не столь элегантен в порывах, но признаться, был восхищен!

- Заткнись!

- Я почти закончил.

- Она говорила, что у тебя есть доказательства. Что еще, у тебя есть на этого человека, Макферсон?

Хью, не спуская глаз, и прицела с незваного гостя, наблюдал за происходящим внизу. Барон что-то повествовал, жарко жестикулируя руками. Видимо, имеющиеся изобличающие факты задели его непосредственно. Господин же его, напротив, словно каменное изваяние, терпеливо выслушивал очередные обвинения, понимая, что еще немного, и все благие намерения по отношению к его узнику рассыпятся в прах. Макферсон, наконец, притих, исчерпав проклятия, и Алан повернувшись к замку, поднял голову к открытому окну. Силуэт помощника темнел среди занавесок.

- Действуй!

****

На их счастье дорога оказалась пустой. Он придерживал госпожу, укутывая в плед, и подъехал к главной дороге, ведущей от кромки шумевшего леса к замку.

- Хозяин несколько суров в последние дни. Если можно так сказать, так что прислуга попряталась, словно мыши, не показываясь ему на глаза. Полагаю, что в коридорах пусто. Окна первого этажа в это время не заперты. Одно из них, находящееся со стороны ворот ведет прямехонько к лестнице. Нужно всего лишь пересечь небольшой коридор. Дальше вы знаете, что делать.

- Спасибо Кит.

Ее друг заботливо поправил плед.

- Здесь мы попрощаемся, Елин. Ступай с Богом...

- Кит…

- Я могу на тебя положиться?

- Как на себя, пожалуй…

- Вот и молодец!

Он, едва сдерживаясь, ухватил ее дрогнувшими ладонями, помогая спуститься на землю. Она, всхлипывая, встала с его надежных рук на сырую дорогу. Плед сполз, расстилаясь под копытами лошади, но он не потрудился, чтоб его поднять. Он заставил себя улыбнуться. Зеленые глаза заискрились теплом, согревая ее, словно жаркое пламя печи. Она стерла рукой слезы, улыбнувшись в ответ.

- Прощай Елин…

- Прощай Кит…

Он развернул лошадь, направляясь обратно, в деревню. Он не стал говорить ей о том, кого увидел, едва они свернули к замку. Это не позволило ему сопроводить ее во двор, но дало успокоение, о ее безопасном возвращении. Этот человек позаботится, должным образом о своей невесте…

Она затуманенным от слез взглядом провожала его несколько минут, пока не поняла, что топот вовсе не затихал. Он нарастал, и прямо у нее за спиной. Елена обернулась, подставляя лицо утреннему солнцу. Горячая влага все же не удержалась в глазах ослепленных золотыми лучами. Конечно же, именно солнце виновато, а вовсе не человек, направлявшийся к ней, остановивши лошадь у деревьев.

- Ты жива...

Калеб замер около нее, не смея коснуться. Рука его потянулась к ней, но задрожав на полпути, была тут же опущена. У него был измотанный вид, щетина скрывала синяки на его уставшем лице. Измятая рубашка выглядывала из-под куртки порванной шнуровкой. Видимо он пытался развязать ее, но в сердцах просто разорвал ворот. Она глядела на него во все глаза, не произнося ни слова, перебирая в голове сотни фраз, но не находя ни одной подходящей для подобного случая. Лишь нежность и тревога за любимого заставляло сердце биться чаще. Она провела ладонью по его колючей щеке, встречаясь, с его синим взглядом.

Он тряхнул головой, словно пытаясь собраться с мыслями. Его золотистые пряди скользнули по ее руке.

- Тебя не было вечность…

Его голос был так тих, над ней. Прекрасное лицо перекосило от ярости.

- Я не знал, жива ли ты! Черт возьми - столько дней!

- Прости.

- Усвой раз и навсегда! Если ты еще раз вмешаешься в мой бой, я сам убью тебя!!!

Он замолчал, поняв нелепость своих угроз. Боже, он так волновался. Елена от переполнившего ее счастья, не сдержала улыбку. Он волновался.

Калеб вздохнул, и, убрав ее руку, схватил край белой, великоватой рубашки. Елена перехватила ее воротник, пытаясь натянуть ее до подбородка. Но он остановил ее.

- Покажи мне!

- Калеб, я здорова!

Похоже, ему требовалось еще одно доказательство, что она не умирает, от тяжелых ран. Елена, вздохнула и разжала пальцы. Она почувствовала, как соскользнула с плеча ее простая рубашка. Его теплые пальцы едва коснулись ее плеча, в том месте, где ранее вонзилось острие ветки. Кожа была невредима. Слава Богу, она не ошиблась - сон действительно закончился с рассветом, как и ее мучения. Жаль, что для ее Хмурого воина, это затянулось на долгие дни. Осознание, сколь мучительное и жестокое, ожидание и неведение досталось ему, пришло к ней. Она не могла более заставлять его переживать все эти расставания и встречи. Эта пытка не могла длиться вечно.

- Хочу сказать, как рада, что ты цел…

Неловкая ладонь легла на ее голову, успокаивая, перебирая все еще такие короткие каштановые пряди. Девушка замерла от неожиданности. Рука его так же остановилась, словно боясь, что она исчезнет. Чувство повторения происходящего сбило, ее столку. Еще совсем недавно, другая рука, столь же тепло касалась ее волос. Теперь она не видела разницы ни в голосе их, ни в жестах. «Дорогой Господь! Толи ты, Алекс являешься мне и во сне и на яву, толи тебя хозяин Рейнвуда я вижу в нем, каждый раз, когда смотрю на него. Если бы можно было соединить воедино два мира, два образа, дать возможность сердцу не разрываться на две части».

- Калеб…

Елена, не дав ему опомниться, укрылась за его широкой спиной, обнимая. Она не могла видеть той волны изумления и растерянности на его лице, так же как и он не разглядел ее чувств. Его попытку повернуться, она остановила, лишь сильней прижав к своей груди. Как же хотелось, продлить эти мгновения. Запечатлеть в памяти навсегда.

Ее голова склонилась к его спине. Все его хитрые планы снова летели к чертям! Что же с ним творилось? Что за безумие довлело над ним? Любовь? Так почему же, почему же так горько от нее? Зачем, если все бессмысленно? Для чего, если он, за все эти бесконечные дни, столько раз клялся себе перед Богами, что сможет отпустить ее? Найдет способ…

- Калеб, ты прощаешь меня?

- Ты что-то сотворила?

- Ты знаешь, о чем я говорю.

- Нет, не знаю!

- Я самовольно…

Он с минуту молчал, потом она почувствовала, как сотрясаются его плечи, и, наконец, смех его звонким эхом наполнил окрестности.

- Эти негодяи клялись как один, что их прислал Колин! Что они, летели как ветер. Что в бою, я просто потерял счет времени, и поэтому мне показалось, что они так быстро добрались!

- Что?

Она в испуге разомкнула руки, но он успел перехватить их, вернув на место.

- Значит твоих рук дело.

- Ты не сердишься?

- Если меня убьют, я знаю, кто меня заменит!

- Ты сумасшедший! Как ты можешь так говорить?!

Она, словно боясь, что он исполнит свою нелепую угрозу, сильней сомкнула руки.

- Ты решила поскорее осуществить свой дьявольский план?

- Что?

- Ты меня задушишь!

Елена опустила руки, вновь прижимаясь щекой к его плечу.

- Простишь ли ты меня? - он не дал ей возразить, продолжив, - я знал тогда, что что-то не так, но я все равно ушел.

- Ты поступил правильно. Ты спас столько жизней!

- Но я не спас твою!!

- Я жива.

- Но не благодаря мне! Не потому, что я… это сделал он!

- Я знаю, каков твой долг перед людьми, Калеб. Я знаю, как должен поступать их предводитель, какие решения он должен принимать. Ты не можешь постоянно оглядываться на меня. Я не могу всегда рассчитывать только на тебя. Я хочу, чтобы твое сердце, снова билось, ровно, без тревог, чтобы твоя земля больше не горела под ногами.

- Ты решила что знаешь, что для меня лучше?

- Я слишком самонадеянна, да?

- Безмерно!

- Успокой меня, прошу. Все ли живы? Как окончился тот день?

- Ты же понимаешь, девочка, что в бою не обойтись без потерь.

- Калеб!

- Зур жив.

- Я должна спросить…

- Он тоже жив!

- Я должна его увидеть! Он наверняка страдает! После всего, что случилось, как он поступил с Катрионой?

- Не раньше, чем я позволю, Елена! И ты не ослушаешься на этот раз.

Голос его понизился, в нем сквозила неожиданная холодность.

- Я обязана ему!

- Нет, это я обязан! Ты не знаешь всего!

- Знаешь ли ты? - Елена отодвинулась от его спины, вынуждая повернуться к ней, - скажи мне, где он?..

Сказать, что она просто боялась услышать ответ, было бы слишком малым. Она положила дрожащие руки ему на плечи, вопрошающе заглядывая в глаза. Он, по-своему восприняв ее тревоги, лишь устало пожал плечами. Но она видела, как потемнели его глаза. То, что не сказал он, сказали они. Он страдал.

- Где он, Калеб?

- Все эти дни мы искали его, но безрезультатно. Возможно, мы потеряли его, Елена. В бою так случается. Я, никогда не прекращу поиски, но нужно быть готовым ко всему…

- Ты ничего не знаешь до сих пор! Когда ты видел Алана в последний раз? Что он тебе сказал? Почему он ничего не сказал?

Когда она в порыве чувств начала трясти его, он осторожно отвел ее руки, пытаясь угомонить.

- Он сказал, что ты истекаешь кровью в стенах Рейнвуда, что еще он должен был сказать мне, Елена?

Она резко смолкла, понимая, что не произнесет и слова более. Глядя на него, это становилось невозможным. «Как же быть? Если Макферсон ошибся? Если он погиб, упав с обрыва, унеся с собой все доказательства? Господи, как все сказать?! А если Рохан действительно был убит, то стоит ли теперь вообще открывать эту горькую правду, и заставлять стольких людей страдать? Молли едва узнает все, не сможет больше оставаться в этом доме, она не переживет позора… нет, нет, нет! Она уж точно никогда не дознается о деяниях Рохана!» Елена замотала головой, словно сама себя, убеждая, но Калеб остановил ее, удержав руками.

- Говори.

Его тон не терпел возражений. Он намеревался получить ответы, и она, полная ужаса, не смогла, конечно же, скрыть своих чувств, ясно дав ему понять, что что-то скрывает.

- Я уже говорил тебе ранее Елена, и повторюсь снова - не смей щадить мои чувства. Мне же потом придется справляться с реальными последствиями недомолвок. Не совершай подобных ошибок, девочка, мне будет лишь тяжелей, если я узнаю то, что ты таишь от других людей.

- Калеб…

Елена с горечью осознала, что он был прав, был так убедителен. Она вздохнула прерывисто, начав свои речи тихим голосом.

- Калеб, что если один из дорогих тебе людей, окажется на самом деле не тем, кем кажется?- она спросила осторожно, глядя на него из-под темной челки.

МакНейр потер лоб, обдумывая вопрос. Он глядел на носки своих сапог, покрытых пылью.

- Что же этот человек сотворил, Елена? - он нахмурился, с тревогой ожидая ее ответа.

- Из-за него погибли невинные люди.

Она схватила его за рукав, едва он попытался отступить.

- Доказательства этого были у одного человека, но он сам скрывается по тем причинам, что его считают разбойником. А теперь он, возможно, погиб, как и все доказательства, что он собирался предоставить. Калеб, возможно, что человек, которого я сейчас бездоказательно, лишь ссылаясь на чужие слова, обвиняю, так же погиб. Стоит ли мне продолжать?

Она глядела на него умоляюще, но он не дал ей желаемого. Подняв над землей, он требовательно встряхнул ее за хрупкие плечи.

- Прекрати ходить вокруг да около. Говори как есть, мое терпение исчерпалось, Елена!

Оказавшись вновь на твердой земле, она выровнялась как струна, словно стараясь, стать выше и на равных глядеть в его глаза, что было, конечно же, наивно.

- Тот самый садовник из дома Алана, оказался бароном Макферсоном. Он последовал за мной на обрыв. Именно он помог дать сигнал твоим людям, именно он заслонил меня от стрел врагов, возможно ценой своей жизни. Именно он, обвинил твоего брата в измене, и, упав вместе со мною, возможно, унес все доказательства своих обвинений с собой в могилу, на этот раз действительно умерев. Я просила Алана отыскать его, но он, к сожалению наверняка не понял моих слов, и занимался только мною…

Он как в тумане слышал ее тихий голос, словно шепчущий заклинания. Смысл их не желал восприниматься сознанием, хотелось лишь схватить ее, и заставить сказать, что все произнесенное чистая ложь. Отойдя от нее на безопасное расстояние, он прислонился спиной к холодному стволу одного из одиноко росших деревьев, опустив голову, и все же не перебивая, продолжал слушать. Высказав все на одном дыхании, она так же склонив голову, стояла поникшая, словно призрачный палач, зачитавший жестокий приговор. Их молчание затянулось надолго, не решаясь хоть одним словом прервать его. Единственное, что он мог сейчас предпринять, чтобы не напугать ее окончательно, просто молчать, в водовороте бешено скачущих мыслей.

- Ты ничего не скажешь?

Она промолвила робко, едва слышно даже в нависшей тишине. Он поднял к ней взгляд, и она, прочитав его без усилий, тихо выдохнула:

- Ты не удивлен?

- Леди Огилви понятия не имеет, об отряде солдат Рейнвуда, высланного Роханом ей на подмогу. Должен ли я был предположить, что они просто исчезли, словно призраки, все как один отказавшись выполнить приказ своего командира?

- И?

- Боюсь, что он в своей безудержной ненависти к Фландерсу, мог предпринять отчаянные действия.

- Калеб.

- О Боги, как же далеко он мог зайти?!

И словно услышав его мольбы, черная стрела впилась в шершавую кору ствола. Немедленно оказавшись рядом, Калеб прикрыл собою невесту. Человек в капюшоне, черным призраком ожидал у дороги. Он придерживал свою лошадь, глядя на них. Встретившись взглядом с МакНейром, он коротко кивнул, махнув рукой, давая понять, что ему следует отправиться за ним.

Калеб обернулся к Елене. Но та, лишь увидев знакомую стрелу, сама все поняла без слов.

- В этот раз, я последую за тобою до конца, Калеб. Я не позволю тебе уйти одному.

Он молчал. Она протянула ему свою ладонь, и он, приняв решение, крепко сжал ее.

- Жди здесь.

Так же, не спуская глаз с незнакомца, он подвел лошадь, и, подняв в седло свою спутницу, следом оказался позади нее. Черное, словно безлунная ночь животное направилось вслед за указывающим путь человеком. Елена глядела на украшенный серебром лук на его спине, гадая, был ли он прислан своим господином, или же выполняет его посмертное поручение.