Глава 11. Винчестерский дворец, Англия

15 июля 1189 года

Винчестерский дворец, Англия

– Ваше величество! Они здесь! Посыльные Ричарда… они приехали за вами!

Тюремщик неловко упал перед королевой на колени. Элеонора улыбнулась. Она уже заметила приближающихся ко дворцу всадников, разглядела знамена Ричарда Львиное Сердце. При первом взгляде на них ее сердце затрепетало.

Она чувствовала себя невероятно молодо для семидесятилетней женщины. Власть, подобно крепкому вину, согревала ее тело. Суставы, которые ныли от каждого движения, приобрели подвижность, плечи распрямились, спина… Спина ее всегда была прямой, но теперь, казалось, выпрямилась еще сильнее.

Почему бы и нет? Она – Элеонора Аквитанская. Печально известная, но и прославленная; величайшая наследница, дама, королева своего времени. Она ощущала свою силу. Весь мир вновь был открыт перед ней, – ее мир. Она создала английский двор, ее воспевали поэты Востока и Запада…

А теперь она вновь будет править. Но не в браке, а как мать Ричарда.

Это было чудесно. Ей хотелось смеяться, петь и кричать о своей радости, вскинув голову к небесам.

Однако она лишь едва улыбалась, продолжая вести себя сдержанно. Потому, что она Элеонора Аквитанская.

– Встань, добрый сэр, – негромко приказала она тюремщику. – Я еще не готова принять посыльных моего сына. К тому же они проделали долгий путь. Мы сможем предложить им еду и вино?

– Да, ваше величество.

– Кто же они? – Элеонора с грацией, которую не отняли ни возраст, ни любопытство, вновь повернулась к окну. – Черные доспехи… Стед! Ричард прислал Брайана Стеда. Ручаюсь, с ним Уилл Маршалл… Пресвятая Дева! Как предусмотрителен Ричард! Я вижу среди рыцарей женщину!

– Если слухи справедливы, ваше величество, эта леди – Элиза де Буа, герцогиня Монтуанская.

Элеонора никогда не смеялась при людях громко или откровенно, но сейчас она издала довольный смешок. Ее любимый сын, Ричард, позаботился о ней. Он знал, что она уже давно желает увидеть эту девушку.

Смех Элеоноры завершился негромким вздохом. Как много предстоит сделать! Надо объединить народ, собрать знать, установить новые порядки. Кого‑то казнить, кого‑то вознаградить. Кто‑то сам с радостью присоединится к Ричарду в поисках славы и богатства.

А потом – внебрачные дети Генриха… Готфрид Фицрой вырос в королевских покоях вместе с детьми Элеоноры, он верно служил казначеем Генриха уже много лет. Нельзя допустить, чтобы он остался ни с чем, однако следует позаботиться, чтобы он не забывал о своем положении внебрачного сына. А Элиза…

Элизу, конечно, ждет блестящая партия – в свое время. Будет забавно вновь встретиться с этой девушкой. Ребенком она была так очаровательна…

«Я жажду сплетен, жажду жизни! – с усмешкой подумала Элеонора. – Но больше всего я жажду начать все сначала…»

Королева Англии. Этот титул позволил ей считать себя наместницей Бога, и Элеонора была слишком умна, чтобы отвергать такую мысль как кощунственную. Она заменит Бога на земле, будет мудрой и властной. Она заслуживает власти больше, чем кто угодно, ибо за годы она прониклась глубоким сознанием долга, а уроки прошлого дали ей мудрость.

С первого же взгляда на Элеонору Аквитанскую не оставалось сомнений в том, что она королева. Элиза отметила, что Элеонора постарела, стала слишком худощавой; волосы выбелила седина, лицо хранило следы прожитых лет.

Но, едва она сдвинулась с места, прошлась по комнате, улыбнулась и заговорила, – воспоминание о ее возрасте исчезло как дым.

Элеонора была великолепна, она заполняла собой комнату. Ее темные глаза живо и проницательно блестели. Она двигалась так, словно плыла по облакам или по тихому морю. Шестнадцати лет заточения не осталось: казалось, она просто сменила один королевский двор на другой. Величественная и вместе с тем простая, она изумляла своей речью и манерами…

– Брайан! Уилл! Как чудесно видеть вас – особенно стоящими на коленях! Но довольно, поднимайтесь. Я слишком стара, чтобы наклоняться, целуя вас, а я непременно должна это сделать!

Стоя на несколько шагов позади мужчин, Элиза с затаенной ненавистью проследила, как искренне Элеонора обняла Брайана Стеда. Затем – Уилла Маршалла.

Стискивая Уилла в своих объятиях, королева взглянула через его плечо на Элизу, и прекрасная улыбка, которую не испортил возраст, вновь засияла на ее губах.

– Элиза! Уилл, отойди в сторонку, дай мне взглянуть на это милое дитя!

Смеясь, Уилл выполнил ее просьбу. Элеонора подошла к Элизе и сжала в своих ладонях ее руки.

– Как хорошо, что ты приехала ко мне, Элиза. Прошло уже так много времени с тех пор, как мне доводилось в последний раз беседовать с женщиной! – Элеонора отпустила руки Элизы и обернулась к Брайану и Уиллу: – А теперь расскажите мне, как поживает Ричард?

– Он здоров и весел, – немедленно уверил ее Уилл. – На диво быстро справляется с заботами, но, по‑видимому, самым неотложным из дел считает ваше освобождение, ваше величество.

Элеонора польщенно кивнула.

– А принц Джон?

Брайан пожал плечами, но его движение было весьма красноречивым.

– Сейчас Ричард разыскивает его. – Он смутился. – Джон исчез после того, как мы были вынуждены бежать из Ле‑Мана.

Элеонора мгновенно опустила глаза.

– Мне жаль Генриха, упокой, Господи, его душу. Его родной город сгорел у него на глазах, любимый сын стал предателем. Маршалл, как умер Генрих?

Маршалл неловко опустил голову.

– В глубоком отчаянии, ваше величество. Недуги и скорбь одолели его. Он не знал покоя. Если бы удалось остановить и исцелить язву, он мог бы еще жить.

Глаза королевы наполнились печалью.

– Поверьте, я всем сердцем скорблю о его смерти, несмотря на то, что эта смерть освободила меня… Генрих был великим человеком, и я уверена, история сохранит о нем много воспоминаний. Он заботился о законах и своем народе, даже тогда, когда в этом не было необходимости, что и привело его к гибели. Он пытался лишить Ричарда его владений, чтобы отдать их Джону. Думаю, он вряд ли понимал, что его сыновья уже выросли и что они его плоть и кровь… – Она вздохнула. – Значит, Ричард ищет Джона… Надеюсь, что он его скоро найдет и обойдется с ним осторожно. Джон всегда завидовал Ричарду. А Ричард, как и Генрих, обретя власть, может стать слишком великодушным. – Она печально покачала головой, но тут же вновь улыбнулась и обернулась к Уиллу: – Я слышала, ты не станешь путешествовать со мной, Уилл Маршалл. Удивительно, как быстро расходятся слухи, не правда ли? Насколько я поняла, Генрих пообещал тебе руку Изабель де Клер, а Ричард выполнил его обещание. И теперь ты женишься на ней.

Маршалл засмеялся.

– Похоже, слухи расходятся чересчур быстро. Но это правда. – Его смех затих, а на лице появилось задумчивое выражение. – Вы когда‑нибудь видели леди Изабель, ваше величество?

Элеонора сокрушенно прищелкнула языком.

– Она была младенцем, когда я оказалась под замком. Но, судя по слухам, она молода и прелестна. И невиданно богата. Вскоре ты сам все узнаешь. И если хочешь польстить мне, Уильям, называй меня по имени – по крайней мере наедине. Брайан никогда не стеснялся делать это!

Она быстро перевела взгляд на Брайана Стеда.

– Значит, ты, сэр Стед, будешь сопровождать меня в поездке по стране, как вестник доброй воли Ричарда!

– Эта обязанность – величайшее удовольствие для меня, – учтиво произнес Брайан. – Ричард приказал мне оставаться с вами, пока он не прибудет на коронацию, после которой он намерен объединиться с Филиппом Французским в крестовом походе – том самом, что когда‑то задумали Генрих и Филипп.

– Тебе не терпится присоединиться к крестоносцам?

Брайан смутился, но тут же улыбнулся.

– Мне, подобно Ричарду, больше всего не терпится увидеть вас на свободе.

Элиза молча отпрянула. Почему‑то ее раздражало то, как приветлива была королева с этим человеком. «Не попадайся в сети этого черного рыцаря! – хотелось закричать ей. – Он суров и жесток, он совсем не такой, каким кажется…»

Но Элиза молчала. Ее время еще придет.

В комнату вошли слуги, несущие вино, подносы со свежим хлебом, крутыми яйцами и множеством сортов сыра. Все, что испытала Элеонора в прошлом, оказалось забыто; ее тюремщик стал ее слугой и, как все слуги, старался угодить королеве.

– Мне так хочется насладиться этой трапезой в саду! – воскликнула Элеонора. – Чудесное вино, выдержанное и крепкое, как наша дружба, которая окрепла за годы! Элиза, пойдем со мной. Как ты выросла, дорогая! Когда мы виделись в последний раз, ты едва доставала мне до колена. – И королева направилась в сад, а слуги поспешили следом, чтобы расставить блюда на узорчатом чугунном столе между розовых клумб. Королева явно наслаждалась жизнью. Она болтала без умолку, будто и не было позади долгих шестнадцати лет заточения. Умелая и приветливая хозяйка, она отпустила слуг и сама налила гостям вина. – Брайан, у тебя еще не было времени повидаться с Гвинет?

– Нет, Элеонора. Мы прибыли прямо к тебе.

– Я польщена! Но жаль, если из‑за меня вам приходится оставаться разлученными. Вам двоим уже давно пора к алтарю.

Брайан беспечно рассмеялся, и этот смех вызвал очередной прилив ненависти у Элизы.

– Вспомни, Элеонора: Генрих обещал мне земли и титулы.

– Не могу поверить, что Ричард не выполнит обещания своего отца!

– Нет, уверен, он выполнит их. – Брайан развел руками, повернув их ладонями вверх. – Просто не понимаю, почему он медлит?

– Кажется, я знаю, – пробормотала Элеонора. – По‑моему, он обдумывает способ наградить тебя еще большим состоянием. Если Ричард решает вознаградить кого‑либо, он становится слишком великодушным.

– Надеюсь, ваше величество, что вы хорошо знаете своего сына, – рассмеялся Брайан.

– Да, Ричарда я знаю хорошо. И в этот момент он тревожится о пустоте унаследованной казны! Нам всем следует подумать об этом, дети мои! – Проницательные темные глаза Элеоноры вдруг обратились на Элизу. – А что скажешь ты, Элиза? Слава Богу, я еще не лишилась ни памяти, ни ума. Почему ты не замужем?

Элиза похолодела, но не нашлась что сказать. Брайан Стед насмешливо ответил за нее:

– Леди Элиза влюблена, ваше величество! Она готовится стать женой своего избранника – сэра Перси Монтегю.

– Сэр Перси… – Элеонора задумчиво нахмурилась. – Боюсь, я ничего о нем не знаю.

Элиза глотнула вина и принужденно улыбнулась. Она не собиралась поправлять Брайана Стеда.

– Уверена, вскоре вы познакомитесь с ним, ваше величество, – почтительно произнесла она.

– О, любовь! Помню, помню! – мечтательно произнесла Элеонора. – Но я еще больше польщена тем, что все вы приехали ко мне! – Она встала, решительно поставив кубок на стол. – Брайан, Уилл, предоставляю вам решать, как быть дальше. Элиза пойдет со мной и поможет уложить вещи, чтобы завтра на рассвете мы могли пуститься в путь.

Неуклюжие в своих доспехах, мужчины вскочили на ноги. Элеонора одарила их милостивой улыбкой и протянула руку Элизе.

– Ты должна освежить мою память, рассказать, что теперь носят, детка. Эти добряки даже не заметили, в каком виде я предстала перед ними.

Элиза поразилась, увидев маленькую комнату королевы в глубине покоев. Она была тесной и почти пустой. Свет еле пробивался через единственное узкое окошко.

Элеонора заметила взгляд Элизы.

– Как чудесно видеть солнце, правда? Только с годами учишься ценить солнечный свет, голубизну весеннего неба… – Она помолчала, вспоминая о прошлом. – Сколько времени мне пришлось провести в этой комнате, в полном одиночестве! – Она передернула плечами. – А иногда меня выпускали в сад, если тюремщик был не слишком суровым, а Генрих разрешал дать мне поблажку. – Она улыбнулась. – Однажды меня даже отвезли в Нормандию на Михайлов день, – разумеется, затем, чтобы воспользоваться моим влиянием на Ричарда. Но я хотела на свободу так страстно, что была готова пообещать что угодно. Надеюсь, что в нашем семействе теперь наступит мир. О, как давно это было!

– Да, теперь все в прошлом, – быстро подтвердила Элиза. Внезапно ей захотелось поскорее увезти Элеонору из этого дворца‑тюрьмы. – С чего же мы начнем, ваше величество? Вижу, все ваши вещи здесь…

– Я уложила их несколько дней назад, – с хитрой улыбкой объявила Элеонора и изящно взмахнула рукой. – А тебя привела сюда, чтобы получше рассмотреть. Повернись‑ка, дитя!

Элиза не оскорбилась, не почувствовала себя неловко. Наслаждение Элеоноры жизнью было заразительно. Она послушно повернулась перед королевой, которая окинула ее царственным взором, присев в изножье узкой кровати.

Королева улыбалась, когда Элиза вновь оказалась к ней лицом.

– Ты знаешь, Элиза де Буа, что я не питаю к тебе вражды.

– Вы так великодушны, ваше величество.

– Нет, не великодушна, просто стара. И весьма умна! Ты многое унаследовала от своего отца, но… ты прелестна! Ну, не скромничай, детка. Было время, когда я восхищалась Генрихом Плантагенетом! Он был для меня солнцем. Несмотря на то что я была старше его, мы стали отличной парой. Мы были тщеславны, стремились основать империю и династию. Генрих был чудесным рыцарем, галантным королем. Да, но свою свиту он доводил до помешательства! Он редко ел сидя, и потому приближенным приходилось стоять на протяжении каждой трапезы! Ничто не могло лишить его живости, страсти или властности. Но будем откровенными друг с другом, Элиза. Генрих был слишком горд, не желал делиться своей властью, а иногда поступал попросту глупо. Он никогда не понимал, как следует обращаться с сыновьями, и потому они остались верны мне. Но не будем говорить дурно об умершем. Да, у меня есть причины ненавидеть его; но никогда не забывай, что я его любила, точно так, как я никогда не забуду, что причиной многих наших ссор была я сама. Гордость плохо сочетается с любовью. – Элеонора замолчала, и в этот момент даже сияние, исходившее от нее, померкло. Сердце Элизы разрывалось от жалости к удивительной королеве, которая десятилетиями была загадкой и легендой, ошеломлявшей мир. А сейчас Элизе довелось увидеть возраст и мудрость королевы, давно понявшей, что в жизни соседствуют радость и боль.

– Как много предстоит сделать… – пробормотала Элеонора. Она взглянула на Элизу, и ее вновь окружило сияние. – В игре власти и интриг мы должны быть особенно осторожны. Всегда помни, Элиза, что только умные игроки и бойцы в конце концов побеждают! Иногда бывает невозможно поразить дракона мечом, но всегда можно погубить его хитростью!

Элиза улыбнулась, но почувствовала горечь и постаралась только не выдать ее. Элеонора сама была таким бойцом – и выжила в схватке.

Значит, такой должна стать и она сама.

Странное впечатление оставили в ней слова королевы. Если невозможно убить дракона мечом, она должна погубить его хитростью. Это обязательно подействует. Элеонора привязана к Брайану Стеду, но не забывает о долге перед Элизой.

Неожиданно королева оказалась на ее стороне. Теперь остается только выбрать время и найти нужные слова, чтобы погубить дракона.

Возможность представилась гораздо раньше, чем ожидала Элиза.

Уилл Маршалл покинул их на следующее утро, чтобы встретиться и обвенчаться со своей невестой, Изабель де Клер.

Брайан, Элеонора и Элиза отправились в поездку по Англии.

Поездка оказалась не такой трудной, как представляла себе Элиза. С той ночи, когда они прибыли в Дувр и Брайан в очередной раз обвинил Элизу, им приходилось редко говорить между собой – прежде мешал, а вернее, помогал Уилл Маршалл, теперь же, когда Уилл уехал, их ссоры сдерживала Элеонора.

Кажется, Брайан Стед решил умыть руки, думала Элиза.

«И мне лучше последовать его примеру», – часто предупреждала она себя.

Несмотря на то что за время путешествия она привыкла к его присутствию, бывали случаи, когда он доставлял ей неудобство и даже пугал ее. Мнение Элизы не изменилось: Брайан был грубым человеком, в ярости мог стать жестоким. В своих черных доспехах, на вороном жеребце он казался воплощением силы и могущества. Люди почтительно уступали ему дорогу и низко кланялись, несмотря на то что впереди проезжала королева. Не раз, когда Брайан Стед ехал во главе кавалькады, большая часть приветствий доставалась ему, а не королеве.

Брайан и Элиза надеялись, что Элеонора совершит путешествие в паланкине – несмотря ни на что, она все же была немолода. Но когда она была королевой Франции, муж принуждал Элеонору путешествовать только в паланкине: с тех пор она не желала пользоваться им. Элеонора и Элиза ехали верхом бок о бок.

Элизе понравилась Англия летом. Стояли ясные и теплые летние дни. Элиза разглядывала ветряные мельницы на полях, волов и лошадей на пашнях, луга, усыпанные пестрыми летними цветами. Города привлекали Элизу узкими улочками, дома по обе стороны которых часто смыкались верхними этажами. Даже в глухих деревушках находились развлечения: устраивали представления бродячие фокусники, скрипачи, флейтисты, менестрели и трубадуры. Часто, видя Элеонору, уличные музыканты подходили к ней с балладами в честь королевы, сочиненными десятилетия назад.

В деревушке под названием Смитвик им повстречался крестьянин с парой ученых медведей. Элиза дивилась их трюкам, а Элеонора снисходительно наблюдала за ней.

– Генриху тоже нравились медведи, – сказала королева. – Он часто держал их у себя. Ты знала об этом?

– Нет, не знала, – призналась Элиза, и Элеонора улыбнулась. Элиза поняла, что никогда уже не сможет поверить каким‑либо дурным слухам о королеве; она слишком хорошо узнала Элеонору сама. Королева не пыталась оклеветать Генриха перед Элизой, хотя и не скрывала его недостатков, понимая, что Элиза любит его.

Элиза могла бы чувствовать себя счастливой, если бы не постоянное присутствие Брайана, при виде которого ее бросало то в жар, то в озноб.

Она непрерывно раздумывала над словами, которые смогут погубить Брайана, лишить его Гвинет, так же как сама Элиза лишилась Перси.

Через неделю после отъезда из Винчестера кавалькада достигла предместий Лондона. Элеонора провела целый день в беседах с людьми, побуждая их приветствовать своего будущего короля – Ричарда Львиное Сердце.

Как обычно, путники рано поужинали и устроились на ночлег.

Больше им не приходилось довольствоваться грязными комнатами таверн – Элеонору с радостью готовы были принять в любом поместье. Сегодня путники остановились в доме сэра Мэтью Суррея, и этот старый джентльмен с воодушевлением приветствовал вдовствующую королеву. Элизе и Элеоноре отвели чудесную спальню, окно которой выходило на луг, заросший ромашками. Множество слуг суетилось вокруг них, стремясь выполнить любую прихоть. Элиза насладилась купанием в огромной ванне, наполненной водой с ароматными маслами, выпила кубок сладкого вина и вместе с Элеонорой растянулась на чистых простынях, беспечно болтая о событиях прошедшего дня. Элиза и Элеонора разделяли одну постель, но это не доставляло им неудобства: в пути женщины быстро сдружились и сблизились.

Элиза узнала, что прислуживать Элеоноре совсем несложно. Королева привыкла обходиться без чужой помощи. Она позволяла Элизе причесывать себя, раскладывать одежду, но в остальном заботилась о себе сама. Однако Элиза не чувствовала себя бесполезной, ибо королева наслаждалась ее обществом. Иногда, правда, Элиза была уверена, что королева скорее думает вслух, чем говорит с ней, но тем не менее жадно слушала ее, не упуская случая сделать замечание.

Этой ночью Элеонора вновь заговорила о пустой английской казне.

– Ричард отчаянно нуждается в деньгах, – произнесла она, забираясь на высокую пуховую перину. Она вздохнула. – Какая жалость, что Ричард заключил союз с Филиппом Августом против Генриха! Теперь он должен уплатить Филиппу двадцать тысяч дукатов, которые Генрих поклялся отдать незадолго до смерти. Ему придется отдать часть из тех денег, что были предназначены для крестового похода. О, крестовый поход! Священная война – великое дело! Но как быстро начинаешь тосковать по чистым простыням и мягким подушкам… – Голос Элеоноры угас, она прикрыла глаза и потянулась на мягком ложе. Немного погодя она открыла глаза. – Элиза, не хочешь ли закрыть окно? Ночь будет прохладной.

Элиза соскочила с постели и подбежала к окну. Но прежде чем закрыть его, она заметила движение во дворе и замерла.

Мужчина садился верхом на коня. Было темно, луна скрылась за тучей, но Элиза мгновенно узнала Стеда – мало кто из мужчин мог сравняться с ним в росте или ширине плеч. Он был без доспехов, в одном плаще, с обнаженной головой. На темном дворе его иссиня‑черные волосы поблескивали будто отражая свет рассеянных по небу звезд.

– Что там? – спросила Элеонора.

Элиза смутилась, чувствуя, что настал миг предпринять первую, осторожную попытку атаки.

– Ничего, Элеонора, – поспешно ответила она – слишком поспешно, как и собиралась.

– Глупости, Элиза. Что ты видишь?

– Только всадника, он уезжает из поместья.

– А! – равнодушно протянула Элеонора. – Значит, это Стед.

Удивленная таким ответом, Элиза прикрыла окно и обернулась. Спальню освещала только одна свеча, стоящая на сундуке сбоку от постели. Выражение лица Элеоноры скрывали резкие тени.

Элиза осторожно начала:

– Да, ваше величество, это Стед. Мне не хотелось говорить вам, ему не следовало покидать вас! Защищать вас – его долг!

Элеонора приоткрыла темные глаза и ласково взглянула на Элизу.

– Ты напоминаешь мне Ричарда: отстаивая свое мнение, ты становишься настоящей львицей! Но незачем так заботиться обо мне, дитя. Тебе не стоило ни умалчивать о Стеде, ни сердиться на него. Я сама предложила ему уехать сегодня вечером.

– В самом деле?

– Гвинет в Лондоне. Вскоре Стед будет у нее. Он галантный рыцарь, взявший на себя заботы о престарелой королеве Он заслуживает свободного вечера – и удовольствий. В сущности, мне даже досадно, почему Ричард не устроил брак Стеда как можно раньше, как сделал для Уилла Маршалла.

Элиза кусала губы в темноте. «Этот человек заслуживает казни!» – хотелось в ярости крикнуть ей. Значит, Стед отправился к женщине, на которой надеялся жениться. К своей добыче! Храбрый, сильный Стед будет вознагражден за свою дерзость!

Элиза молча стояла в темноте, обдумывая свои следующие слова. Но проходило время, и молчание стало казаться ей лучшим выходом.

– Тебе не по душе Брайан, верно, Элиза? – с любопытством спросила Элеонора.

– Я только…

Элеонора быстро прервала ее:

– Не отрицай этого, Элиза. У моего возраста есть свои преимущества, и в эти дни я часто наблюдала за вами. Вы избегаете друг друга, не беседуете, стараетесь не обмениваться взглядами. Но каждый раз, когда ваши глаза встречаются, кажется, что Бог внезапно наполняет небеса тучами и молниями.

– Вы правы, ваше величество, – тихо согласилась Элиза. – Мне не по душе Брайан Стед.

– Почему? – Элиза заметила, что насмешливое выражение в глазах королевы сменилось беспокойством. – Будь я молода, – продолжала Элеонора с добродушным юмором, – я могла бы в него влюбиться. Но, поскольку времена такой опрометчивости для меня давно миновали, мне остается только молча восхищаться такими мужчинами, как Брайан Стед. Так скажи мне, Элиза, чем вызвал этот человек твою ненависть?

Наконец наступил долгожданный момент, решила Элиза и ощутила, как поднимается в ней шквал чувств. Еще один шаг – и она не сможет повернуть назад; а пока ей нужно тщательно взвесить каждое свое слово.

– Элеонора, есть вещи, о которых я предпочла бы умолчать.

– Чепуха! – решительно возразила Элеонора.

– Но я…

– Элиза, я приказываю тебе, как королева Англии!

Элиза быстро опустила голову, чтобы проницательная старая королева не заметила ее улыбки, ибо королева сейчас простодушно попалась в ее ловушку.

– Ваше величество, поскольку вы приказали мне говорить, я отвечу вам. Но я умоляю вас держать в тайне каждое мое слово!

– Тебе незачем умолять. Все, что ты скажешь, останется между нами.

Элиза испустила длинный вздох, прикрыв ресницами глаза. Попеременные жар и озноб заставляли ее дрожать: она начинала лгать, или по крайней мере искажать истину, а это было небезопасно.

– Стед ничего не сделал со мной, Элеонора. Но то, что он сделал с другой, внушает мне отвращение.

– Прошу тебя, продолжай, – потребовала Элеонора и хлопнула ладонью по постели. – Да ложись же, дитя, не стой так далеко! Я совсем не помешанная убийца, хотя меня и называли так, когда умерла негодяйка Розамунда Клиффорд, и не летучая мышь, чтобы меня бояться!

Элиза скользнула под одеяло на своей половине постели и помолилась о том, чтобы темнота скрыла ее лицо. Подумав, она задула последнюю свечу.

– Я хочу узнать об этом, – напомнила Элеонора с теплотой в голосе.

Элиза вновь осторожно вздохнула.

– Боюсь, ваше величество, галантный сэр Стед бывает столь любезным не всегда. Он напал на мою подругу, знатную леди, когда та была в затруднительном положении и совсем перепугана. Он обращался с ней так, будто подозревал в чем‑то, и вынудил…

– Лечь с ним в постель? – недоверчиво подсказала Элеонора.

– Да, – печально подтвердила Элиза.

К ее изумлению, Элеонора рассмеялась.

– Стед силой заставил леди лечь с ним в постель!

– Ваше величество! – вскрикнула Элиза, чуть не забывшись. – Уверяю вас, той леди было совсем не до смеха!

– Извини, Элиза, – поспешно сказала Элеонора. – Просто это… нелепость. Брайан Стед предпочитает тех женщин, которые сами льнут к нему, не важно, есть у них титулы или нет. Они тянутся к нему, как цветы к солнцу.

– Тем не менее это правда, – тихо возразила Элиза.

Элеонора задумчиво помолчала.

– Если твоя история и в самом деле справедлива, Элиза, тогда назови мне имя этой леди. И если она была опозорена, тогда Брайану придется забыть о Гвинет и исправить свою ошибку.

– Но она непоправима!

– Он может жениться на этой леди.

– Нет! – торопливо возразила Элиза. – Она не желает выходить за него замуж, ваше величество. У нее есть избранник, она счастлива с ним. Просто… просто обидно видеть, что такой негодяй будет вознагражден браком с одной из богатейших наследниц Англии!

Элеонора тихо вздохнула.

– Если эта женщина не желает быть его женой, тут уж ничего не поделаешь. И хуже всего придется самой женщине. Говорю тебе, как королева, что мужчина в таком случае не пострадает от последствий или почти не пострадает. Брайан Стед верно служил Генриху. Его преданность королю бесспорна. Он неоценим для Ричарда потому, что служил Генриху, и любой король вознаградил бы такого подданного. Но дело не только в преданности, – многозначительно добавила Элеонора. – Брайан Стед один из лучших английских воинов. Единственное наказание для него – брак с пострадавшей женщиной, если, конечно, она принадлежит к знатному сословию. Но поскольку она не желает этого брака, нет причин расстраивать свадьбу самого Брайана. Гвинет владеет обширными землями и огромным состоянием, а Брайан сумеет распорядиться этим богатством и преумножить его.

По‑видимому, дерзость – непобедимое оружие, горько подумала Элиза, лежа в темноте. Она нанесла удар с помощью хитрости, но, кажется, впустую. Да, она привыкла жить под чужой защитой. Она имела титул, была дочерью короля, пусть даже внебрачной. Однако сила все‑таки оставалась на стороне Брайана.

Оружием владел только он.

– Может быть… – пробормотала Элеонора.

– Простите, ваше величество?

Элеонора зевнула.

– Ничего, Элиза, ничего. Я просто подумала… что ты будешь делать после коронации?

– Вернусь в Монтуа, – тихо ответила Элиза. – Это мое владение, – она улыбнулась, – там я по‑прежнему хозяйка.

– Конечно, – пробормотала Элеонора. – Конечно…

Наступила тишина. Элиза решила, что королева заснула, но слова Элеоноры не переставали звучать в ее голове.

«Он может жениться на этой леди… может жениться на этой леди… он может жениться…»

Нет, у нее еще осталась сила – надо только решиться и воспользоваться ей.

Но она просто не могла этого сделать, потому что…

Единственный способ лишить Брайана Стеда того, что он стремился получить, – встать на его пути. Да, это уязвит его, она, Элиза, может нанести ему удар. Она далеко не Гвинет, в которую Брайан, по‑видимому, влюблен, у нее нет и четверти обширных земель Гвинет и огромного состояния. Ее герцогство невелико, притом находится оно не в Англии, а Брайан Стед – англичанин.

Но тогда она окажется связанной на всю жизнь с настоящим исчадием ада. С рыцарем, который до сих пор ужасал ее, Элиза признавалась себе в этом.

Нет, она не окажется связанной с ним, с внезапным удовольствием подумала Элиза. Она настоит на помолвке с Брайаном Стедом, а затем станет тянуть время, отдалять свадьбу. Можно заявить, что она дала обет совершить паломничество по святым местам. Время будет идти и идти, а затем Брайан отправится в крестовый поход вместе с Ричардом. Это вполне возможно, сам Ричард поступает точно так же! Он помолвлен со сводной сестрой Филиппа уже почти десять лет, но брак до сих пор не состоялся!

«А если Ричард настоит на свадьбе?» – Задумавшись об этом, Элиза решительно отвергла такую возможность. Если такое случится, она сбежит от Брайана, прежде чем брак будет завершен, вернется в Монтуа, прикажет запереть ворота замка и подумает о том, каким способом упросить папу римского расторгнуть брак. Вероятно, она сможет предаваться этому занятию целые годы – ведь Рим так далеко…

А к тому времени Гвинет наверняка отдадут в жены другому рыцарю. Боже милостивый, это действительно поможет.

Он убьет ее, с внезапной дрожью подумала Элиза. Но это если он сумеет увезти ее подальше от Элеоноры, а она, Элиза, этого никогда не допустит.

– Элиза!

Тихий вопрос Элеоноры из темноты, в то время как Элиза была уверена, что королева спит, заставил ее от удивления подскочить.

– Да? – тревожно ответила она.

– Эта леди – ты?

Элиза вцепилась пальцами в простыню. Если она ответит «да»…

Она рискует своей жизнью или по крайней мере безопасностью. Но вместе с тем ее омоют сладкие и чистые воды отмщения.

Она крепко зажмурила глаза. Неужели она сходит с ума?

– Элиза.

Она открыла рот, еще не зная, что хочет сказать. Но она не успела издать ни слова, так как послышался громоподобный стук в дверь и истошный вопль служанки:

– Ваше величество! Ваше величество! Прибыл гонец! Ричард прибыл! Львиное Сердце в Англии!

Элеонора вскочила с постели с быстротой зимнего вихря, промчалась через комнату с проворством юной девушки и рывком распахнула дверь.

– Это правда?

Молодая служанка рухнула перед королевой на колени.

– О да, ваше величество! Он прибыл с сотнями воинов – так говорят. Король, наш английский лев!

– А что народ?

– Народ приветствует его, бросая цветы под копыта коней.

– Слава Богу! – воскликнула Элеонора, глядя вверх, будто видела небеса и могла улыбнуться самому Создателю. Когда она вновь обратила взгляд на служанку, ее тон стал напряженным: – А Джон? Принц Джон? Его кто‑нибудь видел?

– Да, ваше величество! Да! Он едет бок о бок со своим братом!

Элеонора вновь вскинула голову, но на этот раз ее хвала небесам была безмолвной.

– Спасибо тебе, дитя!

– О, не стоит благодарности, ваше величество!

Служанка с поклонами удалилась, а Элеонора прошлась по комнате, прекрасная и величественная в своей радости. Она взглянула на Элизу, и та поняла, что королева забыла обо всем, едва услышав весть о прибытии Ричарда и о том, как тепло принял его народ.

И это было к лучшему, несомненно, к лучшему. Должно быть, Элиза действительно обезумела, мысленно согласившись на брак со Стедом…

Ее единственная надежда была слишком сумасбродна.

– О, Элиза! – счастливо рассмеялась королева. – Как много предстоит сделать! Как я рада, что Ричард принял Джона под свое крыло, но… это Генрих так избаловал Джона! Вскоре Ричард устанет слушать капризы братца… Вставай же, Элиза, пора одеваться! Мы должны быть наготове!

Элеонора зажгла свечу у постели и в порыве возбуждения обняла Элизу.

– Как я ждала этого момента и молилась о нем! Ричард – король Англии! Наступают времена львов!

Львов… «Да, – мысленно согласилась с ней Элиза, – времена львов». И главой их предстояло стать ее брату.

Среди них будет и львица, которая уже жаждет мести.

Вскоре Ричард станет коронованным королем. Он не позволит унизить свою сестру – даже самому лучшему рыцарю в королевстве.

«О чем только ты думаешь», – с раздражением спросила себя Элиза, но ничего не могла поделать: в ее голове все спуталось.

Она могла бы обо всем забыть ради спасения собственной жизни. Но какая‑то частица ее души по‑прежнему жаждала мести, и эта беспокойная частица отвергала беды, которые Элиза могла навлечь на себя.

Брак со Стедом немыслим. И все же… Все это похоже на игру в шахматы, говорил ей Генрих.

Пришла очередь ей самой делать ход.