Глава 18. Она находилась в безопасности, поскольку за ней хвостом ходили полицейские, сменявшиеся каждые восемь часов

Мамми была в отчаянии.

Она находилась в безопасности, поскольку за ней хвостом ходили полицейские, сменявшиеся каждые восемь часов.

Но утренний звонок совершенно сразил ее. Пропала старая Либби Уоррен – ее менеджер, руководившая заведением с девочками на шоссе в двадцати милях от города. Бармен Мамми видел ее в обществе высокого ухоженного хлыща, после чего Либби бесследно исчезла. Перед этим Мамми сообщила ей по телефону, что для ее клиента есть хорошая девочка.

Не следовало этого делать – вот что! Но главное, не надо было слушать россказни Мэгги о том, что она вампир и в состоянии расправиться с тем типом в одиночку. Вот до чего доводит доверчивость! Теперь Либби наверняка мертва. Хорошо еще, что Либби не поведала о клиенте, подозрительно похожем на убийцу, Мэгги, иначе Мэгги была бы теперь тоже мертва.

Во всем она должна была признаться Шону Кеннеди. Мамми звонила ему в участок, но там сказали, что Шон разъезжает по городу. О том, где его приятель Джек, Мамми также ничего не узнала. Она звонила Шону домой и на его семейную плантацию, даже воспользовалась пейджером, который он ей дал, но все напрасно.

Наконец Мамми решила, что надо действовать самостоятельно.

Парень, который присматривал за ней, тянул от силы на двадцать пять. Он был высок, как Майк Джордан, и красив, как Люцифер. Она попросила его отвезти ее в участок.

– Мамми, мне велено вести за вами наблюдение здесь, в ресторане. Здесь участок под контролем, и на улицах полно патрульных машин.

– Ну что дурного, дорогуша, будет в том, если я смотаюсь с тобой в участок? Там тоже полно офицеров, скажешь, не так?

– Мне приказали охранять вас здесь. Здесь вы и останетесь, пока лейтенант Кеннеди не даст мне другого распоряжения.

– В том‑то все и дело! Мне необходимо связаться с лейтенантом Кеннеди.

– Вам, Мамми, не хватает терпения.

Громко фыркнув и вызывающе повернувшись к нему спиной, она стала звонить по телефону. Мамми набрала все номера, по которым мог бы находиться лейтенант Кеннеди. Наконец она позвонила Мэгги. К ее удивлению, та откликнулась.

– Это ты, Мамми? В чем дело? – Она явно ждала звонка другого человека.

– Да так просто звоню… решила поболтать. Вдруг, думаю, ты мне скажешь, что Картера убила какая‑нибудь старая шлюха в мотеле на шоссе. По‑моему, он сейчас там и жаждет женской ласки. По этой‑то причине я и хотела отыскать лейтенанта Кеннеди.

– Мамми, я знаю, где сейчас Картер. И сию минуту еду прямо к нему.

– Но?..

– Мамми, передай, пожалуйста Шону, что я его очень люблю…

– Но, дорогуша…

– Мамми, я не знаю, где сейчас Шон. Вообще‑то он должен был находиться с… Короче, они с Джеком отправились сегодня на старую плантацию Картеров – Диксонов, чтобы как следует прочесать ее. Очень надеюсь, что Шон еще жив. Но дело в том, что Аарон Картер захватил отца Шона и кое‑кого из моих подружек… Мамми, мне надо ехать. Сиди в ресторане под надзором полиции и не высовывайся – вот тебе мой совет.

– Погоди, погоди, Мэгги, ты что же, собираешься в гости к этому психу одна?

– Никому ни слова, Мамми, а то он еще кого‑нибудь убьет. Это касается меня одной, мне самой с этим и разбираться!

– Подожди, детка, еще минутку…

– У меня нет времени. Я подняла трубку, думая, что звонит Аарон. Мне надо ехать, Мамми.

– Но я хочу тебе помочь…

– В таком случае молись за меня.

– Я могу послать тебе в помощь полицию – тут ее целый эскадрон!

– Нет! Аарон убьет кого‑нибудь сразу, если я приеду не одна.

После этого трубка замолчала.

У Мамми от страха и слабости закружилась голова. Вот оно, хождение по древним руинам. Оно до добра не доводит! Ей стало страшно за Шона. Странно, однако: Шон бродит по старой плантации, а убийца находится неизвестно где! Значит, Шон его не взял? Тут Мамми поняла, что ей необходимо найти Шона любой ценой.

Но как быть? Этот красавчик ни за что не выпустит ее из ресторана!

– Офицер! – нежным голоском позвала она полицейского.

– Слушаю, мэм.

– Вас зовет к телефону лейтенант Кеннеди.

Парень кивнул. Когда он оказался по другую сторону прилавка, Мамми запустила в него телефонным аппаратом. Снаряд угодил парню в голову. Большой, красивый, он упал как подкошенный.

– Извини, мальчик, – сказала Мамми, – но с людьми понимающими и обращаются деликатно.

Она выскочила из ресторана через запасной выход, на бегу благословляя серый дождливый день. Полицейские, как обычно, кучковались там, где было сухо и тепло. Тем не менее Мамми осторожно обходила всех полисменов на улицах. Выбравшись на стоянку, она высоко подняла воротник пальто и села в машину своего бармена. Вырулив из Французского квартала, Мамми выехала на шоссе и с силой надавила на педаль акселератора.

Он почувствовал, что на него каплет дождь. Легко, едва прикасаясь к коже, капли стекали по его щекам. Он спал, но… Боже… как у него болела голова!

Кто‑то дотронулся до него. Наверняка это Мэгги. Но нет, это не Мэгги. Она не стала бы так грубо его касаться и уж тем более хлестать по щекам!

– Дорогуша! Просыпайся. Прошу тебя! Это я, Мамми, просыпайся, очень тебя прошу!

Боже мой! Мамми!

С огромным трудом, преодолевая головокружение и слабость, Шон присел и помотал из стороны в сторону головой. Голова болела, но теперь он мог хоть что‑то воспринимать и даже принимать решения.

И сразу же на него нахлынули воспоминания.

Черт! Они все‑таки нашли Аарона.

А потом Аарон исчез. Шон помнил, что Пьер и Джек были с ним рядом, а напротив сидела бедная Джейн, прижимая к себе мальчика и захлебываясь от рыданий.

– У меня такое ощущение, лейтенант Кеннеди, что белая девушка, которую я обнаружила вместе с вами, сошла с ума, – донесся до Шона голос Мамми. – Она все время прижимает к себе ребенка Бесси, а у него видок тот еще! И не только у него. Гляньте на офицера Джека – он совсем холодный. Но не беспокойтесь: Джек жив. Старпер с распятием в руках тоже дышит, хотя и с трудом. Но самое главное, двигаться надо вам, лейтенант. Помогите Мэгги. По моим расчетам, сейчас она едет в Оуквиль.

– В Оуквиль?

Шон вскочил, чуть не сбив Мамми с ног. Он и сам едва не упал при этом, потому что голова у него опять закружилась.

– Спокойно, лейтенант, – сказала Мамми.

– Да какое, к черту, может быть сейчас спокойствие! – Шон окинул взглядом своих коллег. Они производили удручающее впечатление. – Ты, Мамми, останешься здесь за главного. Я вызову помощь по радио, а ты направляй ее. Заодно наблюдай за ребенком Бесси. Он похож на щенка, который вот‑вот сдохнет от голода.

– Лейтенант, будьте благоразумны.

– Он в Оуквиле, а Мэгги пустилась за ним в погоню. Одна. Как мне в такой ситуации сохранять спокойствие и выдержку? – Шон тряхнул головой и добавил: – И вообще, Мамми, лучше уж помолчи!

Шон прихватил сумку Джека, в которой было все необходимое для борьбы с вампирами, и побежал к одной из машин, стоявших на гравиевой дорожке около поместья.

После отъезда Шона Мамми возомнила себя начальницей.

Скомандовав по‑хозяйски: «А ну все к дому», – она повела женщину и мальчика к разрушенному зданию. С мобильным телефоном в кармане Мамми чувствовала себя хозяйкой положения.

Однако, увидев открытые фобы, она бросила всех и стала молиться.

Мамми очень надеялась, что Господь услышит ее молитвы и ниспошлет ей помощь, причем в самое ближайшее время.

Дождь прекратился, хотя все еще было сыро. Мэгги словно дожидалась того момента, когда дождь припустит во всю силу. Большая входная дверь в Оуквиле была распахнута, поэтому казалось, что дома никого нет.

Мэгги выскочила из машины и устремилась к двери. Она не думала о том, закрывать ли ее за собой, поскольку была отчаянно напугана, и сделала над собой гигантское усилие, чтобы подавить страх и решиться на схватку с Аароном. В этот момент прогрохотал гром.

Мэгги вошла в прихожую и споткнулась о неподвижное тело, лежавшее у порога. Ее охватила паника: в доме из‑за непогоды было темно, а электричество почему‑то не включалось.

Тело было холодным, и Мэгги, прикоснувшись к нему, чуть не вскрикнула от ужаса, но потом, присмотревшись к трупу, вздохнула с облегчением: это был не Дэниэл Кеннеди. Тело также не напоминало ни Сисси, ни Энджи.

В следующую минуту, однако, Мэгги разразилась слезами, ибо вспомнила эту женщину. Та работала в магазине напротив, но не так долго, и Мэгги не успела с ней хорошенько познакомиться.

Бедняжка была убита самым варварским образом – у нее от уха до уха было перерезано горло, так что голова болталась на каких‑то лоскутках.

Женщина лежала при входе в дом, и к ее животу было прикреплено послание:

«Практический подход к делу, Мэгги. От трупа я, разумеется, избавлюсь – позже, когда начну готовить праздничный обед. Предупреждаю, что следующее двуногое я убью с большей изобретательностью.

P.S. Никак не могу удержаться, чтобы не вонзить клыки в двух твоих красоток – черненькую и ту, «с перчиком». Согласись, шоколад, приправленный ванилью и специями, – это высший класс!»

Когда Мэгги прочитала записку Аарона, у нее пересохло во рту. Но где же девочки? И кстати, где Дэниэл?

И еще Мэгги не давал покоя один вопрос: наблюдает за ней Аарон или нет?

На всякий случай Мэгги решила произвести небольшой обыск. Скинув туфли на высоких каблуках, она обошла холл, заглянула на кухню, в переднюю, а также тщательно осмотрела кладовую и выход на задний двор. Нигде никакого присутствия человека!

Войдя в библиотеку, Мэгги, к огромному своему удивлению, увидела там Дэниэла. Он сидел за своим любимым столом и, казалось, переворачивал страницы какого‑то журнала. Эта сцена так напоминала былые мирные дни, что у Мэгги перехватило дыхание. Она так обрадовалась, увидев старика! Ей безумно захотелось услышать его шутливые речи и увидеть добрую, всепрощающую и понимающую улыбку.

– Эй! – негромко позвала она Дэниэла, подходя к письменному столу. Дэниэл сидел к ней спиной. Мэгги почему‑то не решилась прикоснуться к его согбенной над столом спине. Вдруг он свалится на пол? Тем не менее голову Дэниэл подпирал рукой, так что страха у Мэгги поубавилось. Она опустилась на колени и заглянула старику в глаза.

Ударил гром, и вспыхнула молния. В свете желтого зигзага Мэгги увидела, что у Дэниэла из виска течет кровь, капая на журнал. Она коснулась его руки. К счастью, рука была теплой, а пульс на шее бился. Итак, Дэниэл жив, только оглушен. Мэгги невероятно обрадовалась.

Потом она услышала чьи‑то рыдания и повернулась на звук. И сразу же увидела своих подруг – Сисси и Энджи. Связанные, они лежали на полу у дальней стены библиотеки.

Энджи смотрела на Мэгги огромными глазами, казалось, моля о помощи. Сисси свесила голову к стене, и ее лица почти не было видно.

«Господи, какое счастье!» – подумала Мэгги и устремилась к подруге, надеясь развязать ее.

Она полагала, что и Сисси в приличной форме, и тогда они убегут отсюда втроем.

Неожиданно в комнату ворвался холодный ветер. Он взметнул драпировки на окнах и зашуршал бумагами на столе.

– Мэгги…

Она услышала свое имя, произнесенное тихим, шелестящим голосом.

– Что ты будешь сейчас делать? Ты видишь меня, знаешь, где я? Можешь ли ты меня отыскать? Отважишься ли вступить со мной в бой? Если проиграешь, я сделаю с тобой все, что мне заблагорассудится… Ты будешь страдать до тех пор, пока не умрешь, а смерть твоя, как ты понимаешь, будет долгой…

Ползя к противоположной стене, Мэгги оглядывалась в поисках серой зловещей тени.

– Аарон, то, что было между нами…

– Между нами всегда стоял Кеннеди. Кстати, тебе понравился дар, который я оставил для тебя в прихожей?

– Кто она, Аарон?

– Откуда мне знать, Мэгги? Некая дама по имени Эйвон. Несчастная, которая перешла мне дорогу. Я же говорил тебе, что меня расстроил Кеннеди. Он грубо разбудил меня на рассвете… и мне пришлось отбиваться. Но после этого я ошибок уже не совершал. Помчался прямо к тебе к «Монтгомери энтерпрайзис» и стал следить за твоими сотрудницами. Какие девочки, Мэгги! Меня прямо огонь охватил! Но я не спешил. Я зашел в ближайший магазин, купил все для изысканного ужина, после чего сказал, что их ждут на плантации у Кеннеди. Мне пришлось поторапливаться, чтобы заодно прихлопнуть этого старого книжного червя в его кабинете… Ну вот так все и случилось… Ты, Мэгги, не должна испытывать враждебности ко мне… Все‑таки твои подружки пока живы. А эта женщина у входа не в счет. Она умерла у меня на руках и наслаждалась каждой минутой близости со мной…

– Я ненавижу тебя, Аарон. Ты – хладнокровный убийца!

– Но, Мэгги, мы все хладнокровные убийцы. Ты же не в состоянии изменить натуру зверя!

– Ошибаешься! Убивать, не испытывая никаких чувств, вовсе не в нашей натуре.

– Какая же ты лицемерная лгунья, моя прелесть! Сама‑то ты убивала. И это все доказывает.

– Только когда…

– Как только ты выбирала себе жертву и решала, что она должна умереть. Брось, Мэгги, ты такое же родимое пятно сатаны, как все мы, и желаешь иметь силу и власть Бога. Но тебе еще кажется, что ты имеешь право судить других.

Она покачала головой:

– Иди к дьяволу, Аарон. Там твое место. Я, надеюсь, принадлежу к Божьим созданиям.

– К глупым созданиям, поскольку Господь давно отвернулся от тебя. Неужели ты думаешь, будто получишь прощение лишь потому, что пьешь кровь из банка Красного Креста? – хмыкнул Аарон.

– Глупости, Аарон. Потому что Господь уже всех нас простил. Неужели человек может думать, будто Господь простит его за то, что он покупает кровь? Какая наивность! Вообще‑то я полагаю, что есть существа, которых Господь проклял задолго до того, как их создал, и одно из них – ты!

Саркастический смех Аарона, казалось, отдавался эхом во всем доме.

– Создал? По‑твоему, мы были созданы?

– Да. Я абсолютно в этом уверена.

Тень на стене – а это и был Аарон – покачала головой:

– Ну нет. Мы дети ночи, квинтэссенция тьмы, если угодно. Мы – воплощенное зло, вроде крокодилов, пауков «Черная вдова» и тому подобных смертоносных тварей. Мы все, Мэгги, рождены, чтобы убивать… В каком‑то смысле мы оказываем населению пользу, как смертельные болезни, сокращаем его численность. А ты, глупышка с куриными мозгами, пытаешься все это отрицать. Ты прячешься от реальности, отгораживаешься от нее жалким фанерным щитом морали.

– Я не желаю быть монстром, Аарон, – вот в чем дело.

– Не желаешь? И в этом‑то все дело? Но может, ты изменишь свое решение? Мэгги, проси у меня прощения! Лучше всего – бросься мне в ноги. Когда ты проделаешь все это, возможно, я отпущу и этого старого хрена, и твоих подружек живыми…

– Повторяю: я не желаю быть монстром, Аарон!

– Тогда я принесу в жертву нашему общему делу старого Кеннеди. Старый Кеннеди, а? Как ты к нему относишься?

– Я сделаю все, что ты хочешь, Аарон, только не причиняй ему вреда…

К тому времени Мэгги добралась до Энджи и Сисси. Они были связаны собственными чулками, да так крепко, что у них посинели колени и лодыжки.

Все трое обменялись взглядами. Кого освобождать первой – Энджи или Сисси? Если Энджи была еще довольно бодра и могла постоять за себя, то голова Сисси клонилась все ниже, и даже если бы им удалось вырваться из плена, ее все равно пришлось бы поддерживать при ходьбе.

Мэгги закричала от боли, когда серая тень нанесла ей сильнейший удар по плечам.

– Зачем вмешиваться, Мэгги? Я ведь еще не решил никого освободить.

– Я сказала, что готова на все, лишь бы…

– Сначала ты сослужишь мне службу губами. Подойди ко мне.

– А где ты? – спросила Мэгги, поднимаясь на ноги.

Сила Аарона и впрямь была ужасна. Она решила, что справлялась с ним прежде только потому, что ею владела ярость, когда он убивал кого‑то, кто был ей дорог, и Мэгги было уже все равно, жить или погибнуть самой. На этот раз Аарон повел себя изощреннее: захватил в плен ее друзей, но никого из них пока не убил.

– Где ты? – снова спросила она. Мэгги хотелось вывести его из библиотеки. Это дало бы ее подругам возможность освободиться.

Когда она подошла к столу, за которым сидел старый Дэ‑ниэл Кеннеди, сзади на нее повеяло холодом. Мэгги обернулась и увидела наконец своего врага. Давно не сталкивалась она с ним в открытом бою: забыла, что он всегда подходит и нападает сзади.

Теперь Аарон стоял прямо перед ней – красивый и элегантный, но его черты были искажены яростью.

Он приподнял голову Дэниэла за волосы и приставил ему к горлу клинок длиной в шесть дюймов.

– Помнишь, Мэгги, как делаются такие штучки? Берется такой вот нож и…

– Я все очень хорошо помню, Аарон. Но я помню еще кое‑что: начав кровавую оргию в Новом Орлеане, ты проделал все так, чтобы кое‑какие твои деяния приписали Люсьену. Или я ошибаюсь?

Аарон пожал плечами:

– А почему бы и нет? Конечно, такой обман долго бы не продлился, но я вдруг подумал, что ты, узнав об этом, разочаровалась бы в старом товарище – этом, с позволения сказать, царе вампиров, который в последнее время ведет себя, как овечка Долли на заливном лугу.

– Ты льстишь себе, Аарон. Никто из наших никогда не спутает тебя с Люсьеном.

– Давай лучше вернемся к нашему делу, Мэгги. – Аарон выразительно указал острием ножа на горло Кеннеди. – Итак, что ты готова для меня сделать, чтобы я выпустил на свободу этого старого олуха? В этот момент он находится так близко от смерти, что я почти чувствую ее запах.

– Аарон…

– Опять начинаешь свои психологические игры? В этом смысле с тобой надо держать ухо востро. Но игры играми, а я готов прозакладывать душу, которой у меня нет, что прежде чем ты попытаешься вырвать у меня нож или сделать хоть что‑нибудь еще, голова этой старой обезьяны скатится с плеч. Это я тебе обещаю.

– Хорошо. Ответь тогда мне всего на один вопрос. Ты вот спрашиваешь, что я готова для тебя сделать. Что ты имеешь в виду, Аарон?

Аарон размышлял, улыбаясь.

– Но я же ясно сказал, еще в самом начале. Прежде всего встань передо мной на колени, Мэгги.

Медленно, не сводя с него глаз, она опустилась на колени.

– Теперь скажи, что сожалеешь о наших многолетних ссорах и идейных расхождениях. Только не поднимайся с колен! Ползи ко мне и говори, как ты обо всем этом сожалеешь.

И Мэгги поползла, понимая, что выхода у нее нет. Аарон не блефовал на этот раз.

Время… Ей надо выиграть время и как следует все обдумать.

– Отпусти его – и я уйду вместе с тобой, – сказала она.

– Давно известно, Мэгги, что ты ужасная лгунья.

Она покачала головой:

– Я говорю правду, Аарон. Если ты отпустишь старика и девушек, я сделаю все, что ты захочешь.

– Как это благородно!.. Но сначала надо получить доказательства того, что ты говоришь правду. Ползи ко мне, Мэгги… На коленях! Теперь ты все время будешь передвигаться на коленях. А теперь поцелуй меня, Мэгги, с огнем и страстью. Этот поцелуй станет залогом будущих ласк.

Она стояла перед ним на коленях, но Аарон не двигался. Острие его ножа находилось в опасной близости от горла старого Кеннеди.

Мэгги дотронулась до щеки Аарона, приподнялась и коснулась его губ. Его рот был холоден, а губы сомкнуты. От них пахло кровью. Это должно было бы распалить в ней жажду крови. Во всяком случае, Аарон думал именно так.

– Хочется крови, Мэгги, а?

– Да, – сказала она.

– Почему бы тебе в таком случае не прикончить Кеннеди? – предложил он.

– Потому что я разучилась убивать.

– Этому нетрудно научиться снова. Поцелуй меня еще раз, Мэгги. Ощути как следует вкус моего поцелуя. А потом… загляни хорошенько в себя.

– Отпусти Дэниэла, прошу тебя. И отведи это ужасное острие от его горла.

– Хорошо! – Аарон отвел клинок от горла Дэниэла.

В следующую минуту, однако, этот же нож он с силой прижал к шее Мэгги. Она с ужасом поняла, что Аарону не составит труда отрезать ей голову.

– Давай же, Мэгги, начнем процесс познания…

Свободной рукой Аарон подтащил Мэгги к себе.

– Если ты убьешь меня, другие из нашего племени убьют тебя. Люсьен…

– Правление Люсьена подходит к концу. Неужели ты этого не понимаешь? Вот тебе пример: разве твой драгоценный Люсьен пришел сюда защитить тебя? У Люсьена нынче вялая кровь и почти не осталось власти. Я провел не меньше века, чтобы научиться генерировать энергию более сильную, чем у Люсьена. Что мне какой‑то Люсьен? Если мне захочется убить тебя, я и его убью – так, мимоходом. И тогда начнется мое правление. Так что не зли меня, Мэгги…

Она тяжело вздохнула и посмотрела на него в упор. А потом ее охватил настоящий ужас.

– Отпусти ее, задница! – прозвучал густой, с низкими модуляциями голос Шона.