Глава 26. Пока я отсутствовал, на Вратах произошли большие изменения

Пока я отсутствовал, на Вратах произошли большие изменения. Повысили плату за суточное содержание. Корпорация хотела избавиться от прихлебателей, вроде Шики или меня. Плохая новость ‑ рассчитывал на три оплаченных недели, оказалось всего десять дней. Появилось много ученых с Земли: астрономов, ксенотехников, математиков. Прилетел даже старый профессор Хеграмет; весь в синяках от старта, он бойко бегал по туннелям.

Но Оценочная комиссия не изменилась, и я был приколот к скамье, а моя старая знакомая Эмма объясняла, какой я глупец. На самом деле докладывал мистер Сен, Эмма только переводила. Но мне ее перевод понравился.

‑ Я предупреждала вас, Броудхед. Вам следовало прислушаться. Почему вы изменили установку курса?

‑ Я уже говорил. Обнаружив, что я на Вратах‑Два, я просто не мог этого вынести. Хотел отправиться куда‑нибудь еще.

‑ Чрезвычайно глупо с вашей стороны, Броудхед.

Я посмотрел на Сена. Он висел на стене, прицепившись воротником на крюк, улыбался, сложив руки. "Эмма, ‑ сказал я, ‑ делайте, что хотите, только отцепитесь от меня".

Она радостно ответила: "Я и делаю, что хочу, Броудхед, потому что должна это делать. Это моя работа. Вы знали, что изменять установку курса запрещено".

‑ Кем запрещено? Я застрял в том корабле.

‑ В правилах сказано, что нельзя уничтожать корабль, ‑ объяснила она. Я не ответил, она сделала что‑то вроде перевода для мистера Сена, который серьезно выслушал, поджал губы и произнес две аккуратных фразы на языке мандаринов. Можно было расслышать даже знаки препинания.

‑ Мистер Сен говорит, ‑ сказала Эмма, ‑ что вы весьма безответственная личность. Вы уничтожили невосполнимое оборудование. Оно не принадлежало вам. Оно принадлежало всему человечеству. ‑ Он произнес еще несколько предложений, и она закончила:

‑ Мы не можем окончательно судить о вашей ответственности, пока не получим дополнительной информации о степени урона, нанесенного кораблю. Мистер Итуно обещал при первой же возможности произвести полную проверку корабля. Ко времени его доклада в полете находились два ксенотехника. Они должны отправиться на Афродиту. Сейчас они уже на Вратах‑Два, и их заключение, вероятно, прибудет с очередным пилотом‑перевозчиком. Тогда мы снова пригласим вас.

Она замолчала, глядя на меня, и я понял, что встреча окончилась. "Большое спасибо", ‑ сказал я и оттолкнулся в сторону двери. Она позволила мне долететь до нее, прежде чем сказала:

‑ Еще одно. В докладе мистера Итуно сообщается, что вы работали на погрузке и изготовлении костюмов на Вратах‑Два. Он установил вам плату ‑ сейчас взгляну ‑ двадцать пять сотен долларов. Ваш пилот‑перевозчик Эстер Берговиц перевела на ваш счет один процент своей оплаты за услуги, оказанные в полете; соответственно произведены изменения в вашем счете.

‑ У меня не было контракта с ней, ‑ удивленно сказал я.

‑ Не было. Но она считает, что должна поделиться с вами. Немного поделиться, разумеется. Хотя, ‑ она снова посмотрела в бумаги, ‑ двадцать пять сотен плюс пятьдесят пять сотен ‑ всего получается восемь тысяч долларов на вашем счету.

| ОТЧЕТ О ПОЛЕТЕ

|

| Корабль 1‑103, рейс 022В18.

| Экипаж Дж.Геррон.

|

| Время до цели 107 дней 5 часов. Примечание:

| время обратного пути 103 дня 15 часов.

|

| Извлечение из журнала: "На 84 день полета, на

| 6‑ом часу инструмент Q начал светиться, и

| наблюдалась необычная активность огней на

| контрольном табло. В то же самое время я ощутил

| изменение в направлении толчка двигателей.

| Примерно с час продолжались изменения, затем свет

| Q погас и все пошло как обычно".

|

| Предположение: Курс был изменен для того,

| чтобы избежать столкновения с какой‑нибудь

| опасностью, может, звездой или другим небесным

| телом. Рекомендован компьютерный поиск в журналах

| аналогичных происшествий.

Восемь тысяч долларов! Я направился к шахте, схватился за ведущий вверх кабель и задумался. Особой разницы нет. Конечно, этого не хватит, чтобы оплатить стоимость поврежденного корабля. Во всей вселенной не найдется достаточно денег, если с меня потребуют полную стоимость восстановления. Корабль восстановить невозможно.

С другой стороны, теперь у меня на восемь тысяч долларов больше, чем раньше.

Я отпраздновал это изменение, купил выпивку в "Голубом Аду". Пока пил, думал о том, какие у меня возможности. Чем больше думал, тем сильнее они уменьшались.

Меня признают виновным, это несомненно, и предъявят иск по меньшей мере в несколько сотен тысяч. Но у меня их нет. Счет может быть и большим, но это уже безразлично: когда заберут все, что у тебя есть, больше уже брать нечего.

Как подумаешь, мои восемь тысяч долларов ‑ это волшебное золото. Оно может растаять с рассветом, как только поступит отчет ксенотехников с Врат‑Два. Оценочная комиссия соберется снова, и на этом конец.

Поэтому нет особой причины беречь деньги. Можно их и потратить.

Не было причин и думать о возврате к моей прежней работе ‑ высаживанию ив, даже если я бы и мог получить ее: ведь Шики с должности старшего на этой работе уволили. Как только произнесут приговор, все с моего счета исчезнет. Меня подвергнут немедленно казни путем выбрасывания.

Если бы тут вовремя оказался идущий на Землю корабль, я мог бы улететь на нем, вскоре оказался бы в Вайоминге и попробовал бы заняться своей прежней работой в пищевых шахтах. Но если корабля не окажется, я в беде. Может, удалось бы наняться на американский крейсер или бразильский, если Френси Эрейра захочет похлопотать за меня. Тогда можно было бы переждать на борту, пока не появится подходящий корабль.

Подумав, я решил, что шансов на это очень мало.

Лучше всего было бы действовать до того, как комиссия примет окончательное решение. И тут у меня было две возможности.

Я мог улететь на Землю, на пищевые шахты Вайоминга, не дожидаясь решения Комиссии.

Или мог снова вылететь в космос.

Прекрасные возможности. Одна означала навсегда отказаться от надежды на приличную жизнь... другая пугала меня до глубины души.

Врата похожи на клуб, в котором никогда не знаешь, какие из его членов в городе. Луиза Форхенд улетела; крепость терпеливо удерживал ее муж Сесс. Он ждал ее или единственную оставшуюся дочь, чтобы самому улететь снова. Он помог мне снова поселиться в моей комнате; ее временно занимали три мадьярки, которые улетели на трехместном корабле. Переселение не потребовало больших усилий: у меня ничего не было, кроме недавних покупок.

Единственно постоянным оставался Шики Бакин, он всегда здесь и всегда дружелюбен. Я спросил, не слышал ли он чего‑нибудь о Кларе. Он не слышал. "Улетай снова, Боб, ‑ советовал он. ‑ Это единственный выход".

‑ Да. ‑ Мне не хотелось с ним спорить. Конечно, он прав. Может, и полечу... Я сказал:

‑ Хотел бы я не быть трусом, Шики, но я трус. Просто не знаю, смогу ли я снова войти в корабль. У меня нет смелости ежедневно в течение ста дней смотреть в лицо смерти.

Он засмеялся и слетел со шкафа, чтобы потрепать меня по плечу. "Так много смелости не нужно, ‑ сказал он, возвратившись на шкаф. ‑ Она нужна только однажды: когда заходишь на корабль. Потом она совсем не нужна, просто у тебя нет выбора".

‑ Я думаю, что справился бы, ‑ сказал я, ‑ если бы теория Мечникова о цветах оказалась правильной. Но некоторые вылетевшие с "безопасной" установкой уже погибли.

‑ Тут вероятность только статистическая, Боб. Правда, что есть установки, соответствующие лучшим результатам. Конечно, в пределах ошибки. Но есть.

‑ Те, что погибли, все равно мертвы, ‑ ответил я. ‑ Но... может, я и поговорю еще с Дэйном.

Шики удивленно посмотрел на меня. "Он в полете"

‑ Когда?

‑ Сразу вслед за тобой. Я думал, ты знаешь.

Я забыл. "Нашел ли он то, что искал?"

Шики подбородком почесал плечо, сохраняя равновесие легкими взмахами крыльев. Потом слетел со шкафа и направился к пьезофону. "Посмотрим, ‑ сказал он, нажимая кнопку. На экране появилась доска новостей. ‑ Рейс 88‑173, ‑ прочел Шики. ‑ Премия 150 000 долларов. Не очень много".

‑ Я думал, он получит больше.

‑ Что ж, ‑ сказал Шики, продолжая читать, ‑ не получил. Тут говорится, что он вернулся вчера вечером.

| ОТНОСИТЕЛЬНО ЧЕРНЫХ ДЫР

|

| Доктор Азменион. Если вы имеете дело со

| звездой, чья масса минимум в три раза превышает

| солнечную и которая коллапсирует, она не

| превращается просто в нейтронную звезду. Она

| продолжает сжиматься. Становится настолько

| плотной, что скорость убегания превышает тридцать

| миллионов сантиметров в секунду... а это...

| В. Гм. Скорость света?

| Доктор Азменион. Совершенно верно, Галина.

| Свет не может уйти. Она черная. Вот почему ее

| называют черной дырой ‑ но только если вы

| подойдете ближе, внутрь, в область, которая

| называется эргосферой, там она не черная.

| Вероятно, вы что‑нибудь увидите.

| В. А на что это похоже?

| Доктор Азменион. Хотел бы я знать, Джеф. Если

| кто‑нибудь там побывает, он нам расскажет, если

| сможет. Но, вероятно, не сможет. Вероятно, можно

| подойти к ней близко, собрать наблюдения и

| вернуться назад ‑ и получить премию... Боже, я

| даже не знаю... ну уж миллион, это точно. Если вы

| переберетесь в шлюпку и оттолкнете от себя

| основную массу корабля, вы можете получить

| добавочную скорость, достаточную, чтобы уйти. Это

| нелегко. Но, вероятно, возможно. Но дальше что?

| Возвращаться в шлюпке невозможно. А наоборот не

| сработает. В шлюпке не хватит массы, чтобы

| подтолкнуть вас и освободить... Я вижу, старине

| Бобу это обсуждение не нравится, так что давайте

| перейдем к типам планет и пылевых облаков.

| ОБЪЯВЛЕНИЯ

|

| Есть ли на Вратах не курящий и говорящий

| по‑английски, чтобы пополнить экипаж? Может, вы

| хотите укорачивать свою жизнь (и наши резервы

| жизнеобеспечения), но мы двое не хотим. 88‑775.

|

| Требуем представительства старателей в Совете

| корпорации Врата! Митинг завтра в 1300 на уровне

| Бейб.

| Добро пожаловать все!

|

| Проверенный способ выбора полета,

| осуществление всех ваших снов. 32‑страничная

| запечатанная книга все объяснит 10 долларов.

| Консультации ‑ 25 долларов. 88‑139.

Поскольку Мечников почти пообещал поделиться со мной опытом, имело смысл поговорить с ним, но я не хотел действовать разумно. Убедившись, что он вернулся без находок и ничего не получил, кроме небольшой премии, я не захотел с ним видеться.

Ничего особенно я не делал. Просто болтался.

Врата не самое удобное во вселенной место для жизни, но я находил себе занятия. Лучше, чем на пищевых шахтах. Каждый час приближал получение отчета ксенотехников, но я сумел большую часть времени об этом не думать. Болтался в "Голубом Аду", знакомился с туристами, членами экипажей крейсеров, новичками, продолжавшими прибывать с перенаселенных планет, вероятно, искал новую Клару. Не находил.

Перечитал письма, которые написал ей на пути с Врат‑Два, и порвал их. Вместо этого написал короткую записку, в которой извинялся, говорил, что люблю ее, и попросил передать по радио на Венеру. Но ее там не оказалось! Я забыл, как медленно происходит движение по орбитам Хоманна. Корабль, в котором она улетела, нашли довольно легко: он постоянно находился на прямоугольной ‑ к эклиптике ‑ орбите, встречаясь с другими кораблями, летящими в плоскости эклиптики, и обмениваясь с ними пассажирами и грузом. Этот корабль сначала встретился с летящим на Марс фрейтером, затем с роскошным венерианским лайнером. Она, очевидно, перешла на один из них, но на какой именно, неизвестно. Оба эти корабля должны были достичь пункта назначения только через месяц.

Я послал на каждый корабль копии записки, но ответа не было.

Я познакомился с девушкой‑артиллеристом с бразильского крейсера. Ее привел Френси Эрейра. "Моя двоюродная сестра, ‑ представил он ее, потом наедине сказал мне:

‑ Боб, ты должен знать, что у меня нет никакого семейного чувства к сестре". Экипаж постоянно проводил время на Вратах, и хоть это не Вайкики и не Канны, но по сравнению с боевым кораблем тут рай. Сузи Эрейра была очень молода. Она сказала, что ей девятнадцать лет ‑ в бразильский флот принимают с семнадцати, ‑ но даже и на столько не выглядела. Она не очень хорошо говорила по‑английски, но чтобы выпивать вместе в "Голубом Аду", много разговаривать не нужно. А в постели нам совсем не понадобилось разговаривать: за нас это прекрасно делали наши тела.

Но Сузи могла проводить здесь только один день в неделю, и у меня оставалось очень много времени, которое нужно было как‑то убить.

Я испробовал все: повышенную группу обучения, групповые объятия с избавлением от взаимной враждебности. Серию лекций о хичи старика Хеграмета. Программу лекций по астрофизике с уклоном в сторону научных премий Корпорации. Тщательно распределяя время, я сумел заниматься всем этим одновременно, а решение откладывалось со дня на день.

Не хочу создавать впечатление, что сознательно убивал время; просто жил день за днем, и каждый день был заполнен. Во вторник появлялись Сузи и Френси Эрейра, и мы втроем шли на ланч в "Голубой Ад". Потом Френси отправлялся по своим делам, или подхватывал девушку, или плавал в озере Верхнем, а мы с Сузи шли ко мне и к моим сигаретам с наркотиком, чтобы плыть по теплым водам постели. После обеда развлекались. По вечерам во вторник проходили лекции по астрофизике, и мы слушали о диаграмме Грецшпрунга‑Рассела, о красных гигантах и карликах, о нейтронных звездах и черных дырах. Профессор ‑ старый толстый любитель девочек из какого‑то захудалого колледжа вблизи Смоленска, но даже сквозь его сальные шутки просвечивала поэзия и красота. Он говорил о старых звездах, которые дали жизнь нам всем, разбрасывая силикаты и карбонат магния в пространстве, из чего образовались планеты, и углеводороды, из чего образовались мы. Он рассказывал о нейтронных звездах, которые изгибают вокруг себя поле тяготения; мы об этом знали, потому что два корабля были разрезаны на куски, выйдя в нормальное пространство слишком близко от таких водородных карликов. Он говорил о черных дырах, это места, где когда‑то была массивная звезда, теперь их можно обнаружить только потому, что они поглощают все, включая свет; они не просто сгибают поле тяготения, они заворачиваются в него, как в одеяло. Он описывал звезды, разреженные, как воздух, огромные облака светящегося газа, говорил о протозвездах в туманности Орион, только сейчас разогревающихся газовых сгустках, которые через миллионы лет могут превратиться в солнца. Лекции его были очень популярны: там показывались даже ветераны, вроде Шики или Дэйна Мечникова. Слушая профессора, я поражался красоте и удивительности космоса. Он слишком огромен и великолепен, чтобы быть страшным, и только потом я вспоминал, что означают эти радиационные потоки и сгустки разреженного газа для меня, для моего хрупкого, такого чувствительного к боли тела. А потом я думал о полете к какому‑нибудь из этих далеких гигантов... и моя душа замирала от страха.

| Дорогие отец, мама, Мариса и Пико‑Джао!

|

| Пожалуйста, передайте отцу Сузи, что с ней все

| в порядке, она пользуется большим уважением своего

| начальства. Решите сами, сообщать ли ему, что она

| встречается с моим другом Бобом Броудхедом. Он

| хороший человек, серьезный, но не очень везучий.

| Сузи записалась на полет, и если капитан разрешит,

| она хочет лететь с Броудхедом. Мы все говорим о

| том, что хорошо бы полететь, но не все летим, так

| что, возможно, не о чем беспокоиться.

| Письмо поневоле короткое: корабль подходит к

| доку, и у меня впереди 48 часов на Вратах.

|

| Ваш

| Франческито.

После одной из таких лекций я попрощался с Сузи и Френси и сидел в нише возле лекционного зала, наполовину скрытый ивой, уныло затягиваясь сигаретой. Тут меня отыскал Шики. Он остановился передо мной, поддерживая себя в воздухе взмахами крыльев. "Я искал тебя, Боб," ‑ сказал он и замолчал.

Травка начинала действовать на меня. "Интересная лекция", ‑ сказал я с отсутствующим видом, пытаясь поскорее добиться того приятного состояния, какое бывает после наркотика, и не слишком интересуясь словами Шики.

‑ Самую интересную часть ты пропустил, ‑ сказал Шики. Мне пришло в голову, что он выглядит одновременно испуганно и обнадеживающе: что‑то у него есть в голове. Я еще раз затянулся; он покачал головой. "Боб, ‑ сказал он, ‑ мне кажется, есть кое‑что, за чем стоит отправиться".

‑ На самом деле?

‑ Да, на самом деле, Боб. Что‑то очень хорошее. И скоро. Я не был готов к этому. Я хотел просто посидеть и покурить, пока вызванный лекцией ужас не рассеется, так чтобы я снова мог спокойно убивать время. Меньше всего хотел я услышать о новом рейсе, и чтобы чувство вины заставляло меня записаться на него, а страх мешал.

Шики ухватился за ветку ивы и приподнялся выше, с любопытством глядя на меня. "Друг Боб, ‑ сказал он, ‑ если я для тебя кое‑что подыщу, ты мне поможешь?"

‑ Помогу? Как?

‑ Возьми меня с собой! ‑ воскликнул он. ‑ Я могу делать все, только высаживаться в шлюпке не могу. А в том рейсе, о котором я говорю, это не так уж и важно. Там за все премия, даже если корабль останется на орбите.

‑ О чем ты говоришь? ‑ Травка действовала уже полностью: я чувствовал тепло в теле, все вокруг расплывалось.

‑ Мечников разговаривал с лектором, ‑ сказал Шики. ‑ Из того, что он говорил, я думаю, ясно, что он знает о новом рейсе. Только... они говорили по‑русски, и я не очень хорошо понял. Но именно этот рейс он ждет.

Я резонно ответил: "Его последний рейс не принес ему много".

‑ Это совсем другое дело!

‑ Не думаю, чтобы он включил меня во что‑нибудь действительно хорошее...

‑ Конечно, нет, если ты не попросишь.

‑ Дьявольщина, ‑ проворчал я. ‑ Ладно, поговорю с ним.

Шики расцвел. "И тогда, Боб, пожалуйста, возьми меня с собой".

Я погасил сигарету, не выкурив ее и наполовину. Мне показалось, что мне потребуются остатки рассудка. "Сделаю, что могу", ‑ сказал я и направился к лекционному залу, откуда как раз выходил Мечников.

После его возвращения мы еще не разговаривали. Он выглядел таким же прочным и уверенным, как всегда, и его бородка и бачки были аккуратно подстрижены. "Привет, Броудхед", ‑ подозрительно сказал он.

Я не стал тратить слов. "Я слышал, ты кое‑чего ждешь. Могу я отправиться с тобой?"

Он тоже не стал тратить слов. "Нет". И посмотрел на меня с откровенной неприязнью. Частично я этого от него и ожидал: вероятно, он слышал обо мне и Кларе.

‑ Ты улетаешь, ‑ настаивал я. ‑ В чем, в одноместном?

Он погладил бачки. "Нет, ‑ неохотно ответил, ‑ не одноместный. Два пятиместных".

‑ Два пятиместных?

Он некоторое время подозрительно смотрел на меня, потом почти улыбнулся, мне не нравится его улыбка: всегда в голове вопрос, чему это он улыбается.

‑ Хорошо, ‑ сказал он. ‑ Если хочешь, можешь получить. Не мне решать, конечно. Спроси Эмму; завтра утром она делает краткое сообщение. Она может разрешить тебе полет. Рейс научный, минимальная премия миллион долларов. И ты к этому имеешь отношение.

‑ Я имею отношение? ‑ Это нечто неожиданное! ‑ Какое отношение?

‑ Спроси Эмму, ‑ ответил он и прошел мимо.

| ОТНОСИТЕЛЬНО ПОДПИСЕЙ

|

| Доктор Азменион. Если вы ищете следы жизни на

| планете, вряд ли вы ждете неоновой надписи "Здесь

| чуждая жизнь". Вы отыскиваете подписи. "Подпись" ‑

| это нечто, свидетельствующее о том, что тут есть.

| Как ваша подпись на чеке. Когда ее видят,

| понимают, что вы хотите заплатить, и снимают со

| счета. Не с вашего, конечно, Боб.

| В. Бог не любит слишком язвительных учителей.

| Доктор Азменион. Не обижайтесь, Боб. Метан ‑

| это типичная подпись. Он свидетельствует о

| присутствии теплокровных млекопитающих или

| чего‑нибудь подобного.

| В. Я считал, что метан образуется при гниении

| растений и прочего.

| Доктор Азменион. Конечно. Но в основном он из

| кишок живых существ. Большая часть метана в

| атмосфере Земли ‑ это коровий пук.

В комнате для сообщений собралось больше десяти старателей; почти всех я знал: Сесс Форхенд, Шики, Мечников и несколько других, с кем я выпивал или переспал когда‑нибудь. Эммы еще не было, и я сумел перехватить ее на входе.

‑ Я хочу в этот рейс, ‑ сказал я.

Она удивилась.

"Вы? Я думала..." ‑ тут она смолкла, так и не сказав, что думала.

Я продолжал:

"У меня не меньше прав, чем у Мечникова".

‑ У вас совсем не такой послужной список, как у него, Боб. ‑ Она тщательно осмотрела меня и сказала:

‑ Вот что я вам скажу, Броудхед. Это специальный рейс, и отчасти вы его причина. Ваш последний рейс оказался интересным. Я не имею в виду уничтожение корабля: это глупость, и если во вселенной существует справедливость, вы за это заплатите. Но удача почти так же хороша, как мозги.

‑ Вы получили отчет с Врат‑Два?

Она покачала головой. "Еще нет. Но это не важно. Как обычно, мы ввели данные вашего полета в компьютер, и он нашел некоторые интересные соответствия. Курсовой набор, который привел вас на Врата‑Два... О, дьявол, ‑ сказала она. ‑ Пошли внутрь. Можете пока послушать сообщение. Там все объяснено, а потом... посмотрим".

Она взяла меня за локоть и втолкнула перед собой в комнату, ту самую, которую мы использовали для занятий ‑ как давно это было? Кажется, миллионы лет. Я сел между Сессом и Шики и стал ждать, что она скажет.

‑ Большинство из вас, ‑ начала она, ‑ пришли сюда по приглашению, за одним или двумя исключениями. Одно из исключений ‑ наш достойный друг мистер Броудхед. Как вы знаете, ему удалось вывести из строя корабль вблизи Врат‑Два. По справедливости его следовало бы отдать под суд, но случайно перед этим он натолкнулся на очень интересные факты. Цвета его курсового указателя не обычны для курса на Врата‑Два, и когда компьютер сравнил их с другими данными, он выработал совершенно новую концепцию выбора курса. Очевидно, только пять цветовых полос обязательны для указания курса ‑ это были те пять, что входят в стандартный указатель курса на Врата‑Два. Для Броудхеда это был новый курс, но он попал на Врата‑Два. Мы не знаем, что означают остальные полосы, но обязательно узнаем.

| Дорогой Голос Врат.

|

| В прошлом месяце я заплатил 58.50 фунтов из

| моей с таким трудом добываемой зарплаты, чтобы

| вместе с женой и сыном побывать на "лекции" одного

| из ваших вернувшихся "героев", который оказал

| Ливерпулю сомнительную честь своим посещением (за

| что ему, конечно, заплатили такие, как я).

| Неважно, что он оказался не очень интересным

| оратором. Важно то, что он говорил. А говорил он,

| что мы, бедные земляне, даже не представляем себе,

| как рискуют такие благородные искатели

| приключений.

| Что ж, приятель, сегодня я снял со счета

| последние фунты, чтобы подлатать легкие жены

| (добрый легочный асбестоз, знаете ли). На этой

| неделе надо платить за учебу сына, и я понятия не

| имею, где взять для этого деньги. И после того как

| я сегодня с восьми до четырех прождал в порту в

| поисках выгрузки (работы не оказалось), десятник

| заявил мне, что я уволен, так что завтра мне можно

| и не беспокоиться идти туда. Хочет ли какой‑нибудь

| из ваших героев получить запасные части? Могу

| предложить почки, печень, все прочее. Все в

| хорошем состоянии, насколько можно ожидать после

| девятнадцати лет работы в порту, кроме слезных

| желез: они сильно истощены от постоянного

| оплакивания тяжелой жизни.

|

| Х. Делакросс,

| "Вершины волн"

| Квартира В бис 17, 41 этаж

| Мерсисайд L77PR 14 JE6

Она наклонилась вперед и сложила руки. "Предстоит многоцелевой рейс. Мы собираемся сделать нечто новое. Для начала мы пошлем два корабля с одной и той же целью".

Сесс Форхенд поднял руку. "Какой в этом смысл?"

‑ Ну, частично, чтобы проверить, действительно ли это одна цель. Мы слегка изменим необязательные установки... те, что мы считаем необязательными для указания курса. И корабли стартуют с интервалом в тридцать секунд. Это означает, что корабли вынырнут на расстоянии друг от друга, которое проходят за тридцать секунд Врата.

Форхенд наморщил лоб. "Относительно чего?"

‑ Хороший вопрос, ‑ она кивнула. ‑ Мы считаем, что относительно Солнца. Движением звезд относительно всей Галактики, мы считаем, можно пренебречь. По крайней мере в том случае, если ваша цель окажется в пределах Галактики или не настолько далеко, чтобы фактор движения самой Галактики стал заметен. Я хочу сказать, что, если вы вынырнете за ее пределами, это будет расстояние в семьдесят километров относительно центра Галактики. Но не думаем, что это скажется. Мы ожидаем лишь небольших различий в скорости и направлении... скорее всего, вы окажетесь друг от друга на расстоянии от двух до двух с половиной километров.

‑ Конечно, ‑ продолжала она, весело улыбаясь, ‑ это только теория. Может, относительное движение кораблей вообще не будет иметь значения. В таком случае проблема заключается в том, чтобы они не столкнулись друг с другом. Но мы уверены ‑ совершенно уверены, ‑ что по крайней мере небольшой разброс будет. Вам нужно всего лишь расстояние в пятнадцать метров ‑ диаметр пятиместника.

‑ Насколько уверены в этом "совершенно"? ‑ спросила одна из девушек.

‑ Ну, ‑ согласилась Эмма, ‑ относительно уверены. Откуда нам знать, пока не испробовали?

‑ Кажется опасным, ‑ заметил Сесс. Похоже, его это не удерживало. Он просто высказывал мнение. В этом он на меня не похож: я старался подавить все чувства внутри, думать только о технических подробностях сообщения.

Эмма удивилась. "Эта часть? Послушайте, к опасной части я даже еще не приступила. Цель рейса недоступна для всех одноместных, большей части трехместных и некоторых пятиместных кораблей".

‑ Почему? ‑ спросил кто‑то.

‑ Это вы и должны определить, ‑ терпеливо сказала она. ‑ Это как раз тот курсовой набор, который компьютер счел наиболее подходящим для испытания корреляции между курсовыми наборами. У вас два бронированных пятиместника, и оба получают один и тот же курсовой набор. Это тот набор, который выбрали для вас хичи, верно?

‑ Это было очень давно, ‑ возразил я.

‑ О, конечно. Я никогда не говорила другого. Это опасно... до определенного предела. Отсюда и миллион.

Она смолкла, серьезно разглядывая нас, пока кто‑то не спросил: "Какой миллион?"

‑ Премия в миллион долларов для каждого участника, ‑ сказала она. ‑ На это из фонда Корпорации отведены десять миллионов долларов. Равные доли. Конечно, есть хорошие шансы, что участники получат больше миллиона. Если найдете что‑нибудь интересное, премия определяется обычным порядком. Компьютер считает, что перспективы неплохие.

‑ Почему назначены десять миллионов? ‑ спросил я.

‑ Не я принимала решение, ‑ терпеливо сказала она. Потом посмотрела на меня, как на личность, а не часть группы, и добавила:

‑ Кстати, Броудхед. Ущерб за уничтожение корабля с вас списан. Все, что найдете, ваше. Миллион долларов. Неплохо? Сможете отправиться домой, купить небольшое дело, жить все оставшиеся годы на этом.

Мы смотрели друг на друга, а Эмма сидела, улыбалась и терпеливо ждала. Не знаю, о чем думали остальные. Я вспоминал Врата‑Два, вспоминал первый полет, когда мы не отрывали глаза от приборов, надеясь увидеть то, чего нет. Вероятно, у каждого нашлось что вспомнить.

‑ Старт, ‑ сказала она наконец, ‑ послезавтра. Те, кто хочет участвовать, должны зайти ко мне в кабинет.

Меня приняли. Шики отвергли.

Но было нелегко: именно я виноват в том, что Шики не полетел. Первый корабль заполнили быстро: Сесс Форхенд, две девушки из Сьерра‑Леоне, французская пара ‑ все говорят по‑английски, все прошли собеседование, все уже побывали в полетах. Экипаж второго корабля набирал Мечников. Он сразу включил свою пару: Дэнни А, и Дэнни Р. Потом неохотно согласился взять меня. Оставалось одно место.

‑ Мы можем взять вашего друга Бакина, ‑ сказала Эмма. ‑ Или вы предпочитаете подругу?

| ОТЧЕТ О ПОЛЕТЕ

|

| Корабль 3‑184, рейс 019В140. Экипаж С. Костис,

| А. Маккарти, К. Мацуоко.

|

| Время до цели 615 дней 9 часов. Доклад экипажа

| отсутствует. Определить местонахождение цели не

| удалось. Нет ни одной надежно идентифицируемой

| детали.

| Никакого резюме.

| Извлечение из журнала: "281 день полета.

| Мацуоко проиграл при выборе жребия и покончил

| самоубийством. Алисия добровольно покончила с

| собой сорок дней спустя. Мы еще не достигли

| поворотного пункта, так что все равно. Остающихся

| продуктов недостаточно для меня, даже если включу

| в них Алисию и Кенни, которые лежат в

| холодильнике. Так что я ставлю все на автоматику и

| принимаю таблетки. Мы все оставили письма.

| Пожалуйста, отправьте их по адресам, если этот

| проклятый корабль когда‑нибудь вернется"

| Отдел планирования полетов высказал

| предложение, чтобы пятиместник с двойным рационом

| и одним членом экипажа был послан по тому же

| курсу. Возможно, он завершит полет и успешно

| вернется. От предложения отказались, так как нет

| очевидных выгод от его повторения.

‑ Какую подругу?

‑ У нас есть просьба от артиллериста третьего класса с бразильского крейсера Сузанны Эрейра. У нее есть разрешение капитана крейсера на участие в полете.

‑ Сузи! Я не знал, что она хочет участвовать!

Эмма внимательно изучала карточку. "У нее прекрасная подготовка, ‑ заметила она. ‑ И у нее все на месте. Я имею в виду, ‑ сладко добавила она, ‑ ее ноги, хотя понимаю, что вас интересуют другие ее части. Или вы ограничитесь парнями в этом рейсе?"

Я почувствовал приступ нерационального гнева. Я не ханжа: мысль об интимном контакте с мужчиной сама по себе меня не отталкивает. Но ‑ с Дэйном Мечниковым? Или с одним из его любовников?

‑ Эрейра может быть тут завтра, ‑ заметила Эмма. ‑ Бразильский крейсер будет в доке сразу вслед за пассажирским кораблем.

‑ Почему вы спрашиваете меня? ‑ огрызнулся я. ‑ Старший экипажа Мечников.

‑ Он считает, что решать должны вы. Так кто же?

‑ Мне все равно! ‑ выкрикнул я и ушел. Но избегать решения было невозможно. Не принимать решения означало не допустить Шики к полету. Если бы я высказался за него, его бы взяли; я промолчал ‑ очевидным выбором была Сузи.

Весь следующий день я избегал Шики. Подобрал новую девушку в "Голубом Аду", только что окончившую курс, и провел ночь в ее комнате. Даже не приходил к себе переодеваться. Сбросил все и купил новое. Я хорошо знал места, где меня будет искать Шики: "Голубой Ад", Центральный парк, музей ‑ и оставался в стороне от этих мест; бродил по пустынным туннелям, никого не встречая, до ночи.

Потом решил рискнуть и пошел на прощальную вечеринку. Вероятно, Шики там будет, но будут и другие.

Он был. И Луиза Форхенд тоже. Она даже была в центре внимания; я не знал, что она вернулась.

Она увидела меня и помахала рукой. "Мне повезло, Боб! Выпей, я плачу!"

Кто‑то сунул мне в одну руку стакан, в другую ‑ сигарету с травкой, и, прежде чем затянуться, я спросил ее, что она нашла.

‑ Оружие, Боб! Замечательное оружие хичи, несколько сотен штук. Сесс говорит, что премия будет не меньше пяти миллионов. Плюс проценты... конечно, если удастся это вооружение воспроизвести.

Я выпустил дым и запил глотком белого огня. "Что за оружие?"

‑ Как туннелекопатели, только портативные. Проделывают отверстие во всем. При высадке мы потеряли Сарру Аллафанта: одно такое оружие проделало дыру в ее костюме. Мы с Тимом делим ее долю, так что это еще два с половиной миллиона.

‑ Поздравляю, ‑ сказал я. ‑ Последнее, в чем люди нуждаются, это новый способ убивать друг друга... но все равно поздравляю. ‑ Мне нужно было ощущение морального превосходства: когда я отвернулся, прямо передо мной висел Шики и смотрел на меня.

‑ Хочешь затянуться? ‑ спросил я, протягивая ему сигарету.

Он покачал головой.

Я сказал: "Шики, не я решал. Я им сказал... Я не говорил им, чтобы тебя не брали".

‑ А сказал, чтобы взяли?

‑ Не мне было решать. Эй, послушай! ‑ неожиданно мне пришла в голову мысль. ‑ Ведь Луизе повезло. Вероятно, Сесс не полетит. Почему бы тебе не занять его место?

Он попятился, не отрывая от меня глаз, выражение лица его изменилось.

"Ты не знаешь? ‑ спросил он. ‑ Да, Сесс отказался от полета, но его место уже занято".

‑ Кем?

‑ Тем, кто рядом с тобой, ‑ сказал Шики, я повернулся, и она стояла рядом, глядя на меня, со стаканом в руке и с выражением, которого я не мог понять.

‑ Привет, Боб, ‑ сказала Клара.

Я подготовился к вечеринке, выпив несколько порций заранее ‑ на девяносто процентов я был пьян и на десять ожесточен, но все улетучилось, как только я взглянул на нее. Я поставил стакан, кому‑то сунул сигарету, взял ее за руку и отвел в туннель.

‑ Клара, ‑ сказал я, ‑ ты получила мои письма?

Она удивилась. "Письма? ‑ Покачала головой. ‑ Ты, наверно, послал их на Венеру? А я там не была. Долетела до встречного корабля, пересела и вернулась сегодня на пассажирском".

‑ Ox, Клара.

‑ Ox, Боб, ‑ передразнила она меня, улыбаясь: весело мне не было, потому что, когда она улыбалась, я видел дыру на месте выбитого зуба. ‑ Что же еще нам сказать друг другу?

Я обнял ее за плечи. "Я могу сказать, что люблю тебя, и мне жаль, и что я хочу тебя, и хочу жениться и иметь детей и...

‑ Боже, Боб, ‑ сказала она, мягко отталкивая меня от себя, ‑ когда ты что‑нибудь говоришь, то говоришь уж очень основательно. Подожди немного. Это не убежит.

‑ Но ведь прошли месяцы!

Она рассмеялась. "Не глупи. Боб. Сегодня у Стрельца неподходящий день для принятия решения, особенно о любви. Поговорим в другой раз".

‑ Вздор! Послушай, я в это не верю!

‑ А я верю, Боб.

Меня охватило вдохновение. "Эй! Я могу поменяться с кем‑нибудь на первом корабле. Или, минутку, может, Сузи поменяется с тобой..."

Она покачала головой, по‑прежнему улыбаясь. "Не думаю, чтобы Сузи это понравилось, ‑ сказала она. ‑ Ну, и никто не разрешит меняться. Особенно в последний момент".

‑ Неважно, Клара!

‑ Боб, ‑ сказала она, ‑ не подталкивай меня. Я много думала о нас с тобой. Мне кажется, у нас есть, чего добиваться. Но не могу сказать, что все уже решила, и не хочу, чтобы меня подталкивали.

‑ Но, Клара...

‑ Закончим на этом, Боб. Я полечу в первом корабле, ты во втором. Там, может, поговорим. Может, даже поменяемся на обратный путь. А пока у нас есть возможность подумать, чего мы хотим на самом деле.

Единственные слова, которые я мог повторять снова и снова, были: "Но, Клара..."

Она поцеловала меня и оттолкнула от себя. "Боб, ‑ сказала она, ‑ не торопись. У нас впереди много времени".