Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Боженька и сарафанчик в клеточку
– Муратовна, – спрашивает Ритка, – а почему мой татка знает всякие стихи, а мамка ничего не знает? Вера Муратовна вздыхает: – Так твой татка городской, грамотный, с образованием. А мать только коровам хвосты крутить умеет. Ритка не понимает, о чем это Муратовна говорит. Во‑первых, непонятно длинное слово «образование». Что оно означает? У Муратовны в углу висит в красивой рамке бумажная картинка. Там женщина с желтым длинным лицом держит на руках длинного человечка, маленького, а как будто взрослый. Ритка однажды спросила про эту картинку, а Муратовна ответила: это Исусхристос и божья мать. Образ. И голос у Муратовны был торжественный, и она ткнула себя пальцами в лоб, да в пуп, да в плечо, да в другое плечо. – И ты перекрестись, Ритка. Боженька тебе счастья даст. Мамка и папка одумаются, ладом жить начнут. Ритка тоже потыкала себя пальцами в лоб и в пуп. Только не поняла, скоро ли это поможет для счастья. Но подумала: надо бы и им дома образ завести. Красивая картинка. Только при чем тут татка? Может, в городе у него было много таких картинок, целое образование? И про хвосты непонятно. Коровьи хвосты очень грязные, кому понадобится их крутить? Ритка никогда не видела, чтоб ее мамка занималась таким смешным и бесполезным делом. – Он ведь, отец твой, даже в институте учился, – продолжает Муратовна. – А потом с мамкой твоей связался, и понеслось. Непонятно говорит Муратовна. Ритке скучно. Она лучше будет представлять себе, какое ей мамка платье к школе купит. Вчера они с Гелькой сидели во дворе, и Ритка мечтала. – Я в школу пойду, ко мне сама директорша приходила, велела мамке, чтоб портфель купили и платье. В школу ходить – это, Гелька, очень важное дело. Поэтому мне мамка купит платье самое красивое. Два платья купит. Одно сарафанчиком, знаешь, как Лидушка Шмакова ходит, тут складочки, а тут пуговки на кармашках. В клеточку. А другое нарядное – красное‑прекрасное, три оборки и вот тут вот… Ритка задумалась, постучав себя по груди. Что выбрать – розу или кружева? И решилась: – На груди роза, а кружева по подолу и на рукавах. Как у принцессы. А Гелька слушала и завидовала: – Ритка, носи тихонечко, чтоб мне потом осталось поносить! Гелька все время за Риткой донашивает, и Ритке не жалко – пусть Гельке тоже достанется потом принцессовое платье с оборочками и розой на груди. Вот про это красное‑прекрасное платье и рассказывает Ритка Муратовне. Но та говорит: – Не пойдет тебе, Ритка, красное платье. Рыжим красное носить нельзя. – А какое можно? – огорчается Ритка. – Голубенькое. Голубенькое тебе, ясонька моя, будет очень ладно. В Риткиной голове медленно угасает пожар мечты о красном платье. Она смотрит перед собой сосредоточенно и старается заменить красивую картинку в голове. На голубенькое. Ну и ладно. Тогда Ритка расскажет про сарафанчик. – Я в школу пойду в сарафанчике, как у Лидушки Шмаковой. Мамка мне купит. И портфель купит. А тетрадки у меня есть. Только Муратовна почему‑то не слушает Ритку, а смотрит на календарь. Потом спрашивает: – Ритка, а ты знаешь, какое нынче число? Ритка пожимает плечами. Она знает, что дни называются понедельниками и четвергами, и еще номерами и месяцами – первое мая, третье июля. Только Ритка не знает, что к чему и что за чем. Ей это не нужно в жизни – жизнь и без этого идет замечательно. Муратовна сует Ритке пряник с молоком и уходит куда‑то торопливо. Ритка не видит, что соседка идет прямиком к ним в избу и пытается растолкать спящую нелегким сном Риткину мать. Злыми словами ругается Муратовна на Риткину мамку, причитая, что послезавтра первое сентября, а девчонке не купили ничего к школе, и о чем же они, Новаки, думают, и голую они, что ли, отправят Ритку в первый раз в первый класс… – Не в этом же рванье, что на ней? – в отчаяньи стучит по столу Муратовна. – Ты же все мозги пропила, но хоть о дите‑то позаботилась бы, если уж не о себе! Риткина мать мычит что‑то неразборчиво и вяло отмахивается от соседки. Она видит перед собой какой‑то сон – сон наяву, и нет там ни соседки, ни Ритки, ни ее портфеля, ни сарафанчика. И все же через два дня, первого сентября, Ритка стоит в школьном дворе с коротеньким букетом лохматых розовых и белых астр, с новым портфелем за спиной и в клетчатом сарафанчике. Сарафанчик Ритке велик, топорщится под мышками и закрывает тощие коленки. Но, во‑первых, в магазине не оказалось размера поменьше, а во‑вторых, Муратовна, одергивая на Ритке юбочку, сказала: – Оно и хорошо, надолго хватит, класса до третьего, пожалуй. На вырост. Это Муратовна пошла с Риткой в магазин и купила ей ручку, цветные карандаши, сарафанчик и портфель. Портфелей в магазине было всего два – с розовым пони и с глазастым автомобилем. Ритка, конечно, выбрала себе пони. Вон Вовка стоит, вон Лидушка Шмакова – она уже большая, в пятом классе. А Ритка теперь первоклассница. Научится читать, писать, будет знать, какой день идет после понедельника и почему осенью опадают листья. За спиной у двух Риткиных одноклассников стоят матери. А Ритку в школу привела Вера Муратовна. И теперь, когда звенит звонок и надо отправляться в класс, она торопливо крестит Ритку, и целует ее, и говорит: – Ничего, ничего. Иди, учись, с Богом, в добрый путь, ясонька моя.
|