Инцидент в нейтральных водах

Тяжелый атомный ракетный крейсер «Адмирал Лазарев» во главе отряда боевых кораблей и судов обеспечения вышел из Владивостока.

Японское море было слишком мало для гиганта длиной более чем в четверть километра. Острый форштевень резал стылую воду, вздымая пенные усы, на мачте трепетал под порывами ветра Андреевский флаг. Могучий корабль впервые за многие годы шел полным тридцатиузловым ходом, и вода пенилась за кормой белым кильватерным следом.

А в кильватерном строю за «Адмиралом Лазаревым» шли ударный авианесущий крейсер «Контр‑адмирал Руднев» и эсминец «Бравый». Вертолеты с «Контр‑адмирала Руднева» постоянно совершали облеты ордера[15], в поисках иностранных субмарин.

А дальше, почти на пределе радиуса действия, барражировали русские истребители вертикального взлета и посадки Як‑141М2. Под крылом проносились серые с прозеленью волны самого большого океана планеты, вокруг был бескрайний простор гигантской водной равнины, изборожденной белыми гребнями волн…

Но летчикам пары новейших сверхзвуковых «вертикалок» сейчас было не до красот. Истребители шли сейчас на малой высоте, и любое неосторожное движение ручкой управления или педалями могло привести к катастрофе. Однако и летчики, пилотирующие самые современные русские истребители, были профессионалами высшей пробы.

Старший лейтенант Артем Рахимов цепко держал в поле зрения многоцелевой истребитель ведущего пары, капитана Владимира Красовского.

* * *

Молодой летчик специально перевелся сюда, чтобы испытать себя и стать настоящим асом, для которого нет невыполнимых заданий. Таким уж был его упрямый характер. Артем Рахимов всегда стремился к новым вершинам. Это было тяжело, но и в то же время очень интересно и ново. Такой вершиной стал в его жизни многоцелевой истребитель вертикального взлета и посадки Як‑141М2.

Молодой офицер буквально обожал этот, словно бы пришедший из будущего, удивительный истребитель. Подолгу он сидел в кабине самолета, отрабатывая «холодный тренаж», или занимался на виртуальном тренажере‑симуляторе, тщательно готовился к полетам. А в небе просто творил чудеса!

Непросто обычному парню из Казахстана было достичь заветной мечты – стать летчиком. Но, как это часто бывает, история повторилась.

Прославленному асу Великой Отечественной войны, трижды Герою Советского Союза Александру Покрышкину помогла поверить в себя и стать летчиком дружба со знаменитым испытателем Степаном Супруном.

Идти к мечте Артему Рахимову помогло знакомство с первым космонавтом Республики Казахстан, заслуженным летчиком‑испытателем СССР Тахтаром Аубакировым.

Этот удивительный человек приехал к ним в школу на торжественную встречу, когда Артем учился в девятом классе. Он рассказывал ребятам о своей летной работе шеф‑пилота знаменитого конструкторского бюро Микояна и Гуревича, как испытывал истребитель МиГ‑29. Тахтар Аубакиров 1 ноября 1989 года впервые произвел посадку, а потом и взлет с палубы авианесущего крейсера «Николай Кузнецов» на корабельной модификации истребителя МиГ‑29К.

И тогда девятиклассник Рахимов решил – стану морским летчиком! Но дорога к небу отнюдь не была усыпана розами. И все‑таки, когда он впервые в жизни оторвался от палубы тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал флота Советского Союза Николай Кузнецов», а потом выполнил посадку на аэрофинишер, он осознал: цель достигнута! Лейтенант Рахимов стал морским летчиком‑истребителем!

Но не в его натуре было останавливаться на достигнутом. Так он снова стал курсантом, но теперь уже Государственного летно‑испытательного центра имени Громова в Ахтубинске. И сразу же попал в программу испытаний истребителя вертикального взлета и посадки Як‑141М2.

А после окончания программы испытаний стал летчиком экспериментальной авиагруппы крейсера «Контр‑адмирал Руднев».

* * *

– Ведомый, разворот вправо, уходим в море. Как понял, прием?..

– Вас понял, выполняю. – Летчик отклонил ручку управления и подал правую ногу вперед.

Истребитель послушно накренил правую плоскость, выполняя разворот. Волны побежали навстречу еще быстрее, когда левая рука летчика повела вперед рычаг управления подъемно‑маршевым двигателем.

А в кабине головного истребителя ведущий уже получил по телекодовой связи приказ. Неподалеку от отряда русских кораблей был обнаружен китайский эсминец «Фучжоу» такого же класса, как и «Бравый» Краснознаменного Тихоокеанского флота.

Четыре таких корабля проекта 956 «Сарыч» в экспортном исполнении с модернизированным комплексом вооружения были проданы Китаю вместе с ударным ракетным комплексом «Москит». Поднебесная все более жестко вела себя в Азиатско‑Тихоокеанском регионе, стремясь добиться здесь полного господства. И все чаще отнюдь не дипломатическими методами.

«Блицкриг» в Тайване стал наглядным доказательством роста военной мощи КНР. Китай постоянно держал вокруг острова отряды своих эсминцев, фрегатов и подводных лодок.

И сейчас один из таких кораблей вел слежение за отрядом, возглавляемым тяжелым атомным ракетным крейсером «Адмирал Лазарев».

Паре Як‑141 нужно было не допустить его сближения с ордером под Андреевским флагом и продемонстрировать свою решимость. Но было одно жесткое ограничение в этом вылете: строжайше запрещалось пользоваться радиолокатором. Поэтому выход на цель осуществлялся с помощью русской глобальной спутниковой системы ГЛОНАСС, которую все же, слава богу, довели до ума, а не «до ручки». А распознавание объекта выполнялось летчиками на основе данных электронно‑оптической локационной станции, сопряженной с тепловизионным, ночным, каналом наведения и лазерным дальномером.

Это делалось для того, чтобы китайцы не смогли замерить характеристики излучения бортовых локаторов новейших русских истребителей вертикального взлета и посадки. Кроме того, на китайских эсминцах, в отличие от серийных российских, были установлены модернизированные локаторы и более совершенные средства ПВО.

– Вот так всегда, – вполголоса прокомментировал капитан Красовский. – Сначала вооружаем весь мир наиновейшим оружием, а сами потом оказываемся в полной ж…пе!.. У китайцев – четыре таких эсминца, а на Тихоокеанском флоте – три. Причем самый «живой» из них – «Быстрый». А «Бурный» и «Безбоязненный» больше времени проводят у причала, чем в открытом море.

Летчик оглянулся в зеркала заднего вида, закрепленные изнутри фонаря кабины: старший лейтенант Рахимов, как и положено ведомому, «висел» за левым крылом его истребителя.

– «Руднев», я – «Альбатрос‑3», цель вижу, начинаю маневр, – проговорил капитан Владимир Красовский, когда силуэт китайского эсминца перечеркнуло перекрестие прицельного индикатора. – Ведомый – прикрой!

– Я – «Альбатрос‑4», прикрываю, командир, – отозвался старший лейтенант Артем Рахимов.

– Понял тебя, «Четвертый», выполняем проход над китайским эсминцем по левому борту от кормы в нос. Высота четыре, дистанция три.

– Подтверждаю. Проход на высоте четыре тысячи метров, на удалении трех километров от цели. Вас понял, командир.

Маневр был рискованным, русские истребители и так уже были в зоне досягаемости зенитных комплексов «Фучжоу». Но у русских летчиков была боевая задача. И нужно было во что бы то ни стало ее выполнить.

Капитан Владимир Красовский отклонил ручку управления от себя, Як‑141М2 послушно заскользил вниз. Рядом летел истребитель старшего лейтенанта Артема Рахимова. Разогнавшись, русские самолеты с ревом пронеслись над китайским эсминцем.

На вспомогательном мониторе старший лейтенант Рахимов увидел оранжевый предупредительный символ, и тут же в наушниках летного шлема коротким набатом прозвучал низкий сигнал опасности – русские истребители были на прицеле у радиолокаторов управления стрельбой зенитных комплексов китайского эсминца.

– Я – «Альбатрос‑4», командир, китайцы взяли нас на сопровождение!

– «Альбатрос‑3», подтверждаю, прием. «Альбатрос‑4», идем своим курсом. Как понял меня, прием?..

– Вас понял, «Третий».

С борта эсминца «Фучжоу» поднялся палубный вертолет. Это был Ка‑28, экспортная версия многоцелевой корабельной машины знаменитой фирмы Камова, которая единственная в мире серийно строила вертолеты соосной несущей схемы.

Капитан Красовский снова выругался сквозь зубы: полмира вооружили, а сами, как всегда, с голой ж…ой!!!

Китайский вертолет между тем стал барражировать вокруг своего корабля. При этом было видно, что на внешней подвеске у китайского геликоптера ракеты воздушного боя малого радиуса действия. Это была уже неприкрытая демонстрация угрозы. Китайцы действовали решительно.

Правда, им было чего опасаться. На подкрыльевых пилонах Як‑141М2 были подвешены по две противокорабельные ракеты Х‑35 «Уран» в авиационном варианте.

– «Альбатрос‑3», «Альбатрос‑4», это «Руднев», прием. Повторите проход над китайским эсминцем на высоте шестьсот метров. Как поняли меня, прием?..

– Я – «Альбатрос‑3», вас понял, выполняю. Ведомый, снижаемся. Прикрывай.

– Держу хвост, командир.

Волны стремительно неслись навстречу летчикам и размытой сине‑серой лентой уходили под крылья и фюзеляж. Но, каким бы стремительным ни был полет Як‑141М2, с высоты шестисот метров летчики увидели китайский эсминец во всех подробностях. Они увидели, как развернулся в их сторону ракетно‑артиллерийский зенитный модуль «Каштан», экспортная модификация русского «Кортика».

Небо прямо по курсу пересек сверкающий поток трассирующих 30‑миллиметровых снарядов.

Артем Рахимов будто бы окаменел. Он огромным усилием воли подавил желание выполнить переворот через крыло и прижаться к волнам. Вместо этого ведомый продолжал идти за ведущим, четко соблюдая интервал и дистанцию. Если бы у летчиков не выдержали нервы и они начали маневрировать, то уж точно, сверкающий поток снарядов разнес русские истребители на молекулы.

Но русские летчики задание выполнили. Пара Як‑141М2, пройдя на малой высоте от кормы в нос китайского эсминца, выполнила слитный разворот и продолжила облет корабля.

– «Альбатрос‑3», «Альбатрос‑4», прием, это – «Руднев». Как слышите меня?..

– Прием, я – «Альбатрос‑3», слышу вас хорошо, «Руднев». Задание выполнено.

– «Альбатрос‑3», возвращайтесь на «точку».

– Вас понял, возврат на «точку». Выполняю.

* * *

Пара истребителей вертикального взлета и посадки Як‑141М2 на малой высоте и в режиме полного радиомолчания подошла к ударному авианесущему крейсеру «Контр‑адмирал Руднев». Как выразился однажды Артем Рахимов со свойственной ему южной горячностью: «Как будто мы не на посадку заходим, а собираемся атаковать свой родной крейсер!» Но такой, весьма специфический, профиль полета был дополнительной мерой безопасности, чтобы скрыть истинное местоположение русского ударного корабля.