Девичник

Проснувшись на следующее утро, я почувствовала себя в тысячу раз лучше. Я кое‑что поняла: Гретчен – лгунья.

Это было настолько очевидно, что даже странно, как я сразу ее не раскусила. Она утверждала, что спит с финансовым аналитиком по имени Пол Майерс. Но это не значит, что она сказала правду. Какие еще существуют доказательства, помимо ее рассказа? Да, она знала имя моего отца и его должность. Подумаешь, большое дело! Информация о нем есть в рекламном буклете компании, который вручают потенциальным инвесторам. А еще ее можно найти на сайте в Интернете. Судя по всему, эта девица просто ненормальная или что‑то в этом роде…

Я пришла в такое хорошее расположение духа, что в офис явилась до начала рабочего дня. Прежде всего нужно было решить вопрос с Джейсоном Датвайлером. Позвонила ему домой – на звонок никто не ответил, поэтому я оставила сообщение. И собиралась уже позвонить его бывшей подружке Люси, когда появился Крейг.

– Дэни, салют! – воскликнул он, вплывая в мой кабинет.

– Наверное, вы хотели сказать «здравствуй, Дэни»?

– Да, примерно это. Рад видеть тебя живой и невредимой.

– Я тоже рада вас видеть, – откликнулась я. Даже пульсирующая головная боль – результат вчерашнего злоупотребления алкоголем – не могла испортить мне настроение.

– Завтра после полудня у тебя встреча с клиентом, – сообщил босс. – Эрин Фостер и еще как‑то. – Порывшись в портфеле, Крейг достал записку и протянул мне. – Хотел оставить ее у тебя на столе.

Я пытаюсь разобрать неровный почерк босса.

Эрин Фостер‑Эллис.

27

Из Бикон‑Хилл.

Хочет расстаться со своим старым др.

Первичная консультация с Дэни. Четверг, 12 мая, 14.30.

– Бикон‑Хилл. Впечатляет.

– Я тоже так думаю. – Крейг ухмыльнулся. – Раскрути ее на самый дорогой пакет услуг. Пусть почувствует свою вину и подарит этому несчастному на прощание что‑нибудь ценное.

– Сделаю все возможное, – пообещала я. Иногда я сама не понимаю, как можно здесь работать! Наконец Крейг ушел, я взялась за дело. Просматривала письма, пришедшие по электронной почте, когда раздался телефонный звонок. Номер был незнакомый.

– Алло?

– Привет, Дэни, это Эван Хиршбаум.

– Привет, Эван. Хотите предложить нам новую работу?

– Нет, я по поводу Софи Кеннисон – это то дело, которое тебе еще предстоит закончить.

– Я навещу Софи, как только она вернется из Коннектикута, – сказала я. – Она вас больше не побеспокоит.

– Доставала меня всю прошлую неделю, – пожаловался Эван.

– А мне казалось, что ее нет в городе, – разволновавшись, заметила я. Надеюсь, я не перепутала даты.

– Все правильно. Но даже оттуда она шлет мне сообщения каждый час!

О Боже!

– «Дорогой Эван! Почему ты меня больше не любишь? – начал он читать нараспев. – Скажи, чем я оттолкнула тебя? Слишком толстая? Я похудею. Недостаточно хороша в постели? Я готова предаться разврату, попробовать все, что ты хочешь…»

«Нет, только не нужно снова о сексе!»

– «Я скучная? Недостаточно умна? Я могу читать те же книги, что и ты. Научусь готовить твои любимые блюда, болеть за твои любимые команды…» – Эван снова заговорил нормально: – Текст занимает две страницы. И у меня еще двадцать таких же!

– Перешлите их мне, – попросила я. – Скопируем.

– К черту копии! – завопил он в трубку. – Заставь ее прекратить все это!

– Я постараюсь как можно быстрее связаться с Софи. У вас есть телефон ее родителей в Коннектикуте? – спросила я и, взяв ручку, собралась записывать. – Если нет, я позвоню ей на мобильный.

– Нет у меня телефона ее родителей! – рявкнул он. – С какой стати?

– Да, конечно, я понимаю. – Я встревожилась. Самый важный наш клиент сейчас нервничал из‑за меня.

– Ситуация с Софи вышла из‑под контроля, – продолжал он. – До сегодняшнего дня я старался не замечать этого. Но если она еще раз напишет мне, я пошлю ее ко всем чертям. Сегодня уезжаю в Чикаго на несколько дней и надеюсь, что к моему возвращению ты все уладишь.

– Конечно, сэр. Не волнуйтесь из‑за Софи. Я приведу ее в чувство, можете не сомневаться.

Эван усмехнулся:

– Опять «сэр». Как будто я старик…

Я не успела возразить – он повесил трубку. Я очень разволновалась, но все же чувствовала облегчение оттого, что он не отказался от наших услуг… и не стал приглашать меня на ленч. Включила компьютер и нашла номер мобильного телефона Софи. Набрала его в надежде, что девушка сама ответит мне, но аппарат был переключен в режим голосовой почты. И я оставила небольшое сообщение:

«Привет, Софи! Это Даниэль из «Развод. Инк». Насколько я знаю, ты засыпала Эвана сообщениями по электронной почте, и я вынуждена просить тебя остановиться. Я понимаю, что ты расстроена и чувствуешь себя одинокой, но, к сожалению, тебе придется отпустить Эвана. Он не хочет продолжать общение. Надеюсь, ты в порядке. Давай встретимся в кафе, когда ты вернешься в Бостон».

Хочется надеяться, что это поможет ей взять себя в руки.

Мысль о том, что Гретчен – врунья, помогла мне продержаться все утро, но к середине дня я снова начала нервничать. Что, если я слишком легко отказалась от своих подозрений? Что, если – а вдруг? – Гретчен и в самом деле сказала правду? На девяносто девять процентов я была уверена, что она патологическая лгунья, но все же оставался один, очень маленький процент, который и вызывал сомнения.

Скорее даже не один, а пять процентов.

Может быть, нужно все проверить, присмотреться… Чтобы быть абсолютно уверенной.

Для начала я решила позвонить отцу в офис. Трубку взял Дорн, его ассистент.

– Привет, Дорн, это Дэни. Отец у себя?

– Одну минуту, я выясню.

Он перевел звонок в режим ожидания. Я, слушая музыку, размышляла, что сказать отцу, когда он ответит. Может быть, сразу заявить о причине моего беспокойства? Конечно, мне самой придется признаться, что я занимаюсь не веб‑дизайном, а зарабатываю на жизнь другим. Зная отца, думаю, он не станет сильно расстраиваться, лишь будет слегка озадачен. А когда я расскажу ему об этой ненормальной – Гретчен, – начнет переживать или, вполне вероятно, смутится. Но несмотря ни на что, доберется до сути проблемы и решит ее – как делал всегда, когда я была маленькой. Какие бы сложности у меня ни возникали – шатающийся зуб, разболтанный руль велосипеда или садистка – учительница алгебры, – отец всегда знал, как с ними справиться. Нужно было лишь поговорить с ним, рассказать о том, что тебя беспокоит, и, как по волшебству, жизнь снова становилась спокойной, счастливой и стабильной.

– Нет, он еще не вернулся, – раздался голос Дорна.

– Откуда не вернулся? – спросила я, накручивая телефонный шнур на палец.

– С делового завтрака.

– Деловой завтрак?! Сейчас уже час дня!

– Наверное, он затянулся.

– Во сколько он ушел?

– Гм‑м… Сейчас посмотрю…

Мне снова пришлось ждать.

– Встреча началась в десять утра.

– Дорн, деловые завтраки обычно длятся по три часа?

– Обычно нет. Возможно, завтрак перетек в деловой ленч.

Или в секс в каком‑нибудь отвратительном мотеле в Южном Бостоне…

В одно мгновение процент сомнений, которые не давали мне покоя, возрос с пяти до пятидесяти.

– У тебя есть телефон, по которому я могу с ним связаться?

– Только мобильный. Он не назвал конкретный ресторан.

– Спасибо, Дорн.

– Попросить его перезвонить?

– Нет, не беспокойся.

Я повесила трубку и быстро набрала номер мобильного отца. И сразу включился автоответчик голосовой почты: «Здравствуйте, вы позвонили Полу Майерсу из «Мерриутер пейн инвестменс». Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение…»

Не дожидаясь сигнала, я повесила трубку.

Процент сомнений достиг семидесяти пяти.

В среду после работы я отправилась навестить маму. Открыла входную дверь, и… родительский дом показался чужим. Учитывая то, что мне известно, я не готова была встретиться с ней. Чувство вины переполняло. Мама не заслужила ни измены, ни лжи. Я нашла ее на диване, с пультом дистанционного управления «ТиВо» в руке. Оставшись без работы, мама увлеклась телевидением для женщин – кабельным каналом «Лайфтайм» – и старалась не пропускать ни одной программы. Зависимость от телевизора – единственное, что объединяло ее с Шоном.

– Привет, мам, чем занимаешься? – спросила я.

– Дэни! – удивилась она. – Откуда ты здесь?

– Выдался свободный вечер, вот и решила тебя проведать.

Мама подвинулась на диване, освобождая мне место.

– Спасибо! – Я устроилась рядом с ней.

– Хочешь что‑нибудь съесть? – спросила она, не сводя глаз с экрана. – По‑моему, у нас осталось немного кекса с цукини.

Кекса с цукини?

– После чего осталось?

– На днях на занятиях йогой мы устраивали общий стол.

– Ты занимаешься йогой?

Как так вышло, что я почти ничего не знаю о своих родителях?

– Да, – кивнула мама и, нажав на пульте кнопку «Пауза», повернулась ко мне. – Дэни, я так рада тебя видеть! Как хорошо, что ты зашла!

– Спасибо.

– Когда вы были маленькими, мы почти все время проводили вместе. Ходили в кино и по магазинам. А теперь вы выросли, и я почти не вижу ни тебя, ни Шона, если только за семейным ужином, – грустно улыбнулась она. – Нам нужно все изменить, и немедленно. – Я молчала, и мама вгляделась в мое лицо. – Что‑то случилось?

Я глубоко вздохнула. Я должна рассказать ей.

– Жизнь так быстро проходит, – задумчиво произнесла мама. – Кажется, только вчера у нас с отцом была свадьба.

Бог мой! Зачем она заговорила об этом?

– А потом я не успела опомниться, как забеременела тобой, затем появился Шон… и вы так быстро выросли! Иногда мне кажется, что жизнь кончилась. Я и не заметила, как постарела, поседела и упустила массу различных возможностей.

– Ты не старая и не седая, – возразила я.

Мама усмехнулась:

– Дэни, спасибо тебе за добрые слова, но я вынуждена смотреть в лицо фактам. Мои лучшие годы позади, но те, что остались, я должна прожить максимально насыщенно.

Она была очень подавлена, и в голосе звучала такая обреченность, что мне захотелось плакать.

– С тех пор как я ушла с работы… – продолжила она, и я сморщилась. Мне не нравилось, что мама вновь и вновь переживает это. – Я пересмотрела свою жизнь. Вот почему я так разговаривала с тобой на днях.

– Когда?

Она придвинулась ближе и взъерошила мне волосы.

– Я говорила, что тебе нужно чаще выбираться из дома, набираться опыта. Дэни, я хочу, чтобы ты была счастлива и веселилась, пока молода. Господь свидетель, я была этого лишена.

Не знаю, что можно ответить на такие слова. Все мои профессиональные навыки куда‑то исчезли. Я была потрясена.

– Тебе не стоит так грустить, – наконец выдавила я.

– А я и не грущу. Так, ностальгия. У меня были подруги, мы часто встречались и весело проводили время. Но это было лет тридцать назад. А потом я вышла замуж и растеряла всех.

Так и я осталась без друзей, связавшись с Гарретом. У меня голова пошла кругом. Я утратила контроль над ситуацией, а сейчас это было недопустимо. И я решила отложить тяжелый разговор.

– Мы немного отдохнем! – с энтузиазмом заявила я. – Устроим ночь развлечений только для нас двоих.

Мама так воодушевилась, что я побоялась разочаровать ее.

Похоже, придется пересмотреть тактику, подумала я. И осталась единственная возможность – обратиться за помощью к брату.