Глава X 2 page

Белов считает, что именно после тамбовской антоновщины и кронштадс-кого мятежа Ленин спохватился и ввел новую экономическую политику. Но мятеж был всего за неделю до X съезда партии, который принял решение о переходе к новой экономической политике. Надо полагать, такое решение в спешке, за неделю, не принимается. Это была выверенная временем стратегия. Съезд принял постановление и о замене продразверстки продналогом, потому что политика военного коммунизма, оправданная в годы Гражданской войны, по окончании ее исчерпала себя и шла бы уже во вред Советской власти и трудовому народу. Это тоже общеизвестные факты, но Белов в угоду зюга-новской концепции «редактирует» историю.

Война – гражданская, любая – всегда жертвы, всегда трагедия, что как раз и показано Шолоховым в его гениальном романе «Тихий Дон». Но писателю не изменяет чувство объективности и справедливости, чего как раз недостает «публицисту» Белову. Сколько же можно доказывать, что ни Ленин, ни Сталин, ни большевики не хотели Гражданской войны, и не они развязали ее, ведь Октябрьская революция была бескровной! Но Белов ссылается на Ленина: «диктатура – слово жестокое, кровавое и эдаких слов на ветер не бросают». Однако у Ленина много определений понятия «диктатура». Например, в работе «Государство и революция»: «диктатура пролетариата есть неограниченное законом и опирающееся на насилие господство пролетариата над буржуазией, пользующееся сочувствием и поддержкой трудящихся и эксплуатируемых масс». Он предупреждал, что «во время гражданской войны всякая победившая власть может быть только диктатурой». Так оно и было в нашей стране, «на той далекой, на гражданской».

Всем понятна аксиома: без смены общественно-политического строя, без возвращения Советской власти и социализма жизнь большинства трудящегося и эксплуатируемого народа к лучшему не изменится. Чтобы смена строя, то есть

революция, произошла бескровно и безболезненно, политическая партия должна стать авангардом народа и, кропотливо, повседневно работая в гуще рабочего класса и крестьянства, подготовить эту смену. Вспомним: Ленин подготовку революции начинал с рабочих кружков, с просвещения масс. Работа эта долгая и тяжелая. А лидеры КПРФ всю организаторскую работу направляют только на подготовку к очередным выборам, тех же, кто организует протест трудящихся, называют не иначе, как экстремистами и авантюристами.

«В ближайшем будущем может истощиться даже пресловутое русское терпение. Люди, загнанные в угол нищетой, безработицей, невыплатой зарплат, пенсий и пособий, холодом и голодом, сменят формы протеста с пикетов и забастовок на другие, гораздо более радикальные. Мне кажется, что элементарное здравомыслие подсказывает: не надо доводить дело до того, чтобы ответы на подобные вопросы давала, как говорится, сама жизнь. Если же этого не случится, если непомерные амбиции толкнут кого-либо из основных политических игроков на авантюристические попытки «революционного» изменения сложившегося баланса сил, то всем нам надо приготовиться к еще более тяжелым временам. Но я верю, что у нас хватит сил, ума, мужества и ответственности, чтобы избежать авантюрных попыток разрубить запутанный узел российских проблем одним махом. Дело ответственных политиков – осторожно, терпеливо и последовательно распутать его.

Сегодня главным политическим лозунгом момента для всех без исключения блоков, движений и партий, для всех правителей должна стать первая заповедь врача: НЕ НАВРЕДИ!..» – в который раз призывает оппозиционные силы лидер КПРФ, дабы не допустить решительного выступления народа против обездолившего его режима. (Г.Зюганов «Россия – родина моя», М., Информпечать, 1996 г., стр. 312.)

А пока он вместе с «ответственными политиками» вот уже десять лет «осторожно, терпеливо и последовательно» распутывает «запутанный узел российских проблем», пока делает все, чтобы не допустить роста революционных настроений среди трудящихся России, ситуация в стране год от года становится все трагичнее. Это констатирует и сам «вождь» КПРФ. Так в докладе «О текущем моменте и первоочередных предложениях партии по выводу страны из кризиса» на XI пленуме ЦК КПРФ 6 марта 2003 года Зюганов сказал:

«В экономике полная стагнация. В ключевых отраслях рост – ноль. Новые технологии – ноль. Развитие научных школ и перспективных кадров – ноль. Инвестиции падают. Импорт растет. Правительство снова собирается брать в долг миллиарды долларов. Даже высокий урожай обернулся бедой для крестьян.

Особо тревожное положение с износом основных фондов. Средний возраст машин и оборудования в России составляет 19,4 года. Восполнения нет и не предвидится. В тяжелейшем состоянии инфраструктура. Если три года назад замерзало 4 региона, то в текущем году – уже 30. От холода пострадало около 15 миллионов граждан. Требуются экстренные, неординарные меры, иначе страна превратится в зону сплошного бедствия.

Суть демографического кризиса в сегодняшней России – сверхсмертность. По сравнению с шестидесятыми годами она выросла в 2,5 раза. Десять лет над Россией висит демографический крест превышения смертности над рождаемостью. Страна недосчиталась за годы реформ почти 15 миллионов человек! Даже в годы Великой депрессии в США число самоубийств выросло лишь на 8 процентов, а в России за годы «реформ» – на 80 процентов. Ученые пришли к выводу: главная причина сверхсмертности – в духовной сфере. Появился даже термин «ампутация души», то есть русского, советского социалистического сознания. Именно этого не может пережить подавляющее большинство населения». («Правда», 12 марта 2003 г., № 28)

И вот в этой трагичной ситуации, грозящей уже полным вымиранием нации, лидер КПРФ продолжает удерживать не только свою партию, но и всю оппозицию от радикальных действий. Речь ведь не идет ни о погромах, ни о стрельбе из автоматов. Выведите в Москве на Красную площадь миллион человек, как это сделали, к примеру, в той же Бразилии или в Грузии, организуйте массовый протест граждан против политики, обрекающей народ на вымирание, и вы увидите, что режим дрогнет. Но лидеру КПРФ с его полумиллионной партией, с «красным патриотическим поясом» по всей России сделать это слабо. Он, как и чеховский герой, боится, как бы чего не вышло. И поэтому дудит в привычную дуду.

После президентских выборов 2000 года, когда лидер КПРФ и НПСР Геннадий Зюганов (так было подано в газете) вторично (первый раз – в 1996 г.) проиграл их, он выступил со статьей «Распутья» с подзаголовком «Партия власти и оппозиция после выборов». Дав оценку ситуации, он сделал вывод:

«Все перечисленные экономические, военно-политические и социально-психологические факторы надвигающегося кризиса – весьма взрывоопасная смесь, подобная той, которая накопилась в России к февралю 1917 года.

Хочу при этом сразу оговориться и подчеркнуть: мы не призываем к насильственным действиям. Компартия Российской Федерации не собирается играть в заговоры и путчи. Мы видим смысл своей деятельности в том, чтобы предотвратить бессмысленный бунт, направить энергию социального возмущения и протеста в созидательное русло, не допустить гражданской войны. Противостоять угрозе стихийного бунта может только организованное движение трудящегося большинства народа, а основной политический ресурс оппозиции, которым не располагает сегодня ни одна другая общественная сила, состоит именно в ее способности организовать нарастающий протест. Важнейшая миссия народно-патриотической оппозиции заключается в том, чтобы быть гарантом мирного, цивилизованного поворота к новому экономическому курсу и общественно-политическому устройству». («Советская Россия» № 44, 15 апреля 2000 г.)

Поскольку на эти темы в прошлом Зюганов объяснялся неоднократно, надо полагать, что вышесказанное он адресует непосредственно преемнику Ельцина Путину. Это для нового президента (хотя и именует его «исполняющим обязанности») он еще раз разъясняет, что цель – его собственная и руководимой им КПРФ – не допустить революции, пресечь в самом зародыше стихийный бунт, который априори, а, может, вслед за Пушкиным, он именует «бессмысленным». В атаку Зюганов не пойдет. Да и зачем? Ему и партийно-номенклатурной бюрократии КПРФ так хорошо в комфортных думских креслах.

Почему лидер КПРФ против диктатуры пролетариата?

Иной раз послушаешь или почитаешь Геннадия Андреевича – и просто оторопь берет: руководитель самой крупной партии, ее фракции в Госдуме и НПСР, доктор философских наук, а рассуждает, словно неук какой, до того все у него в голове перемешалось. Вот беседует Геннадий Андреевич со своим ближайшим духовным сподвижником и сотоварищем Александром Андреевичем Прохановым, беседует по душам, о самом сокровенном:

«Он (Горбачев – Н.Г.) имел государство огромное, от океана до океана, с монособственностью, с монопартией, с моноидеологией, государство, где все-таки был

социальный мир и господствовала в известной мере уравниловка. Но государство, которое не имело монорелигии – в стране 44 религиозные конфессии, не имело мононациональности – у нас 130 народов и народностей, и главное: оно скрепилось вот тем социалистическим идеалом, который сегодня пытаются разрушить». (Г.Зюганов Драма власти, М., Палея, 1993 г., стр. 50)

Довольно путано пытается обрисовать Зюганов облик страны, которую получил в свои руки «реформатор» Горбачев. Но послушаем его дальше:

«Если посмотреть технологию, она укладывается в троичную систему старого Российского государства: Бог, царь и Отечество. Именно эти три слова были написаны на знаменах. Пришли большевики. И – Бога долой, царя – мало того, что долой, еще жизни лишили вместе с семейством! Отечество развалилось. Пришли, попробовали – ничего не выходит. Вместо Бога, по существу, светская форма христианства – социалистический идеал. Можете положить рядом кодекс строителя коммунизма и Нагорную проповедь: морально-этические постулаты совпадают.

Без царя попробовали – ничего не получается. Появился генсек. Нужно Отечество – Отечество удержали, пусть и с помощью национально-территориального деления» (Г.Зюганов. Держава», М., Палея, 1993 г., стр.50).

Вот таким странным образом лидер КПРФ трактует Октябрьскую революцию и то, что было потом. И, как всегда, с легкостью необыкновенной перевирает исторические факты.

Большевики взяли власть в октябре 1917 года, а царь отрекся от престола в пользу своего брата Михаила под давлением Временного комитета, избранного Государственной думой, еще в феврале. Это был ход, с помощью которого буржуазия, напуганная революцией, надеялась сохранить монархию. Не могу удержаться от удовольствия процитировать – с небольшими сокращениями – статью Михаила Викторовича Павлова «Конец династии Романовых», приуроченную к 85-летию подписания Николаем II акта об отречении от престола:

«Процедура отречения состоялась в вагоне царского поезда, загнанного в тупик железнодорожного узла г. Пскова. При этом присутствовали представители Государственной думы октябрист А.И.Гучков и русский националист В.В.Шульгин. Но это еще не было концом династии, так как, согласно акту, Николай уступал престол младшему брату, великому князю Михаилу.

...Ему-то и передавалась российская корона. В романовской родне Михаил – «белая ворона». Все звали великого князя просто Мишка, на что он, по свидетельству очевидцев, и не думал обижаться. Он был гусар, свято хранивший традиции времен Дениса Давыдова. Его интересовали только лошади, карты и кутежи. Это не помешало ему жениться на красавице черногорке Наталье Брасовой, что вызвало панику в царствующем доме. Мишка с супругой бежал в Швейцарию, где и проживал как частное лицо до начала первой мировой войны. Так что на шапку Мономаха, по его собственному выражению, ему было наплевать. В войну Мишка успешно командовал знаменитой и необузданной Дикой дивизией. Это были головорезы в драных черкесках, увешанные кинжалами и кривыми саблями времен генерала Ермолова. Дивизия эта наводила ужас на германские войска.

Вернувшись из Пскова в Петроград, Гучков и Шульгин встретились с Мишкой, жившем тогда в особняке князя Путятина. Настойчивые уговоры принять престол ни к чему не привели. Гусар остался верен себе, ответив решительным отказом. Вот это и был конец династии. В народе говорили: «Михаилом началось – Михаилом и кончилось» (родоначальником династии был Михаил Романов, дед Петра Велико –

го). Но коль скоро Мишка шапку Мономаха не одел, последним монархом наши историки все же считают Николая Второго.

Власть в стране временно перешла к правительству, тоже временному, которое возглавил неврастеник – адвокатишко Сашка Керенский. Они продержались лишь восемь месяцев.

Писатель Леонид Андреев о последних днях царизма сказал: «Хищники, воры, предатели, мародеры, изменники – все смешалось и закружилось в ночи русской политической реакции, праздновавшей свой последний праздник перед тем, как исчезнуть с лица земли русской».

...Русская православная церковь сочла Николая Второго великомучеником и произвела его в святые. Наши священнослужители, вероятно, забыли, с какими событиями связана эпоха правления Николая. Постараюсь напомнить.

Кровавое воскресенье 9-го января 1905 года, Цусима, Порт-Артур, залитая кровью Пресня (декабрь 1905 года), расстрел рабочих на Ленских приисках, гибель армии А.Самсонова ради спасения Парижа от вторжения армии кайзера Вильгельма, назначение на важнейшие государственные посты немецких шпионов (по протекции Гришки Распутина), что обернулось для России гибелью сотен тысяч солдат. Кто хочет более подробно узнать о злодеяниях этого «великомученика», пусть прочтет книгу Касвинова «Двадцать три ступеньки вниз». Но вышесказанного вполне достаточно, чтобы усомниться в святости этого прохвоста и понять, что в свержении Романовых виноваты не большевики, как нам сегодня пытаются внушить, а сами Романовы. Княгиня Зинаида Юсупова, мать Феликса, убийцы Распутина, убегая от революции в Рим, так и сказала: «Мы сами виноваты». По воспоминаниям художника Валентина Серова, написавшего ее портрет, она была женщина умная, волевая и, несмотря на свое огромное богатство, отличалась простотой в общении. По-моему, ей можно верить. Оказавшись в Риме, она не примкнула к русской контрреволюционной эмиграции, а открыла швейную мастерскую, зарабатывая на жизнь честным трудом». («Экономическая газета», № 9 (386), март 2002 г.)

Это общеизвестные факты, однако Зюганов утверждает: «Без царя попробовали – ничего не получается». Интересно, а кто организовал рабоче-крестьянскую Красную Армию, кто мобилизовал страну на защиту от войск 14 стран Антанты, которых призвали на помощь белогвардейцы? На каком основании Зюганов утверждает, что без царя ничего не получалось? Между прочим, при последнем царе Россия потерпела поражение в русско-японской войне 1905 года, была разгромлена и обескровлена в империалистической войне, которая началась в 1914 году и подорвала силы России. А без царя молодая Советская Республика разгромила 14 государств Антанты и Белую Армию, а потом всего за три года восстановила разрушенную с 1914 года экономику.

Но Зюганов уверяет, что поскольку без царя будто бы ничего не получалось, «появился генсек» – пост, равнозначный, должности «хозяина земли русской», каковым именовал себя император Николай П. Выходит, взял генсек, да и появился. На самом деле все было совсем не так.

«Успешная работа Сталина в двух наркоматах, – пишет один из наиболее компетентных исследователей сталинской эпохи Ю.В.Емельянов, – убедила Ленина в том, что он сможет не менее успешно вести организационную работу в масштабах партии. В апреле 1922 года после XI съезда партии Сталин был избран на только что созданную должность генерального секретаря ЦК ВКП(б). Наряду со Сталиным секретарями были избраны В.М.Молотов и В.В.Куйбышев. Как и следует из названия должности, секретарь ЦК руководил организационной и технической работой в высшем управленческом звене партии. Адам Улам даже предположил, что «большин –

ство членов партии рассмеялось бы, если бы им сказали, что претенденты на пост секретаря могут рассчитывать стать руководителями партии». Возможно, что слово «генеральный» в известной степени смягчало низкий статус «секретаря».» (Ю.В.Емельянов. «Сталин. Путь к власти», М., «Вече», 2002 г., стр. 343).

Вот как на самом деле был введен в 1922 году, уже после полной победы в Гражданской войне (вопреки Зюганову, дело-то получалось!) пост генсека партии, на который был избран Сталин. Ленин же по-прежнему оставался председателем Совнаркома и руководил страной.

Дальше Зюганов говорит: «Нужно Отечество – Отечество удержали, пусть и с помощью национально-территориального деления».

Всякий непредвзятый человек знает из истории, что, отнюдь, не большевики раскололи страну и растаскивали ее на части. Не большевики создали с помощью англо-французских интервентов «правительство Севера России» в Мурманске и Архангельске. Не большевики создали Сибирское правительство в Омске. Не большевики создали белогвардейское правительство в Самаре. Не большевики оторвали от России Украину и Закавказье. Зюганов по-своему переиначивает историю.

А что значит его выражение: «Нужно Отечество»? Выходит, «понадобилось Отечество – удержали». Однако перед революционным народом России никогда вопрос так не стоял. Отечество не может быть нужным или ненужным. Это то, без чего само существование народа немыслимо. Но даже если все-таки принять точку зрения Зюганова, то нельзя не признать, что и здесь он дал маху. ЦК РСДРП(б) и Советское правительство объявило: «Социалистическое Отечество в опасности!» с началом германской интервенции в 1918 году, а «национально-территориальное деление», то есть образование СССР состоялось 30 декабря 1922 года. Так что рабочие и крестьяне «удержали Отечество» не с помощью национально-территориального деления», как утверждает Зюганов, а благодаря руководству партии, благодаря патриотизму, невероятному мужеству и сплоченности трудового народа, который впервые в истории отстаивал свое, кровное, Социалистическое Отечество.

Отказавшись от революции как способа смены общественно-политического строя, Г. Зюганов, по сути, отказался и еще от одного из основополагающих принципов марксизма-ленинизма – диктатуры пролетариата.

«Они говорят, что возможна диктатура пролетариата, а я утверждаю, что любая диктатура, будь то пролетарская, будь то боярская или президентская, исторически обречена, это не благо, а, скорее, трагедия и беда», – говорит Зюганов в беседе с главным редактором «Советской России», тем самым отбрасывая краеугольный камень учения марксизма-ленинизма о диктатуре пролетариата. Он ставит знак равенства между диктатурой пролетариата, то есть большинства трудового народа, и диктатурой президента или новоявленных «бояр», которая исходит из интересов эксплуататорского класса и как раз и направлена против громадного большинства трудящихся. И при этом Зюганов еще продолжает именовать себя коммунистом!

«Геннадий Андреевич, а вот как быть с такими понятиями, можно сказать, краеугольными понятиями марксизма-ленинизма, как ПРОЛЕТАРСКАЯ ДИКТАТУРА и ПРОЛЕТАРСКИЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ? Вот сегодня ваша партия, она на этих понятиях базируется, или вы отказываетесь от них?» – такой вопрос прозвучал в беседе с лидером КПРФ Г.Зюгановым главного редактора общественно-политической газеты «Оппозиция» В.Журавлева под весьма говрящим заголовком «Любая

диктатура бесперспективна: боярская, пролетарская, президентская». (№ 11, год издания в выходных данных не указан).

Вот что ответил лидер КПРФ:

«Я хочу сказать... Мы все... Основным критерием проверки любой теории является практика, жизнь. В чем гениальность Ленина? Что он был в высочайшей степени диалектик. Он говорил, что можно перейти к социализму без товарно-денежных отношений, осуществляя прямой продуктообмен. Попробовали – не вышло. В два-три месяца приняли решения, которые позволили стране выйти из крайне тяжелого положения.

Мы с собой берем все лучшее из наследства, то, что прежде всего проверено жиз –

нью. Доказано в том числе и практикой нашего рабоче-крестьянского государства, что диктатура бесперспективна. Любая диктатура – боярская, пролетарская, дворянская...»

Просто нет слов. Именно практикой нашего рабоче-крестьянского государства доказано, что государственная форма диктатуры пролетариата – Советская власть – обладает высочайшей эффективностью и, безусловно, имеет перспективу. И она имела ее до тех пор, пока Хрущев не заменил классовые Советы депутатов трудящихся на размытые Советы народных депутатов, а Горбачев и Ельцин не довершили начатый этим самодуром первый этап контрреволюции. Дальнейшее объяснение Зюганова Журавлеву показывает, что лидер КПРФ мало смыслит в том, что такое диктатура. Например, он говорит:

«Президентская (диктатура – Н.Г.) – бесперспективна. Она не создает условий для творческого труда. Тем более, когда речь идет о высочайших технологиях, о новой сфере, о новых подходах взаимодействия человека с природой. Нельзя танками и автоматами заставить эффективно работать ядерный реактор, конструкторские бюро, открывать новое. Нельзя. Это всем очевидно».

В мыслях лидера КПРФ путаница необыкновенная. По Зюганову выходит, что президентская диктатура потому бесперспективна, что не создает условий для творческого труда. Но это абсурд. Возьмите США, Францию, другие страны с президентской формой правления – разве там не совершаются научные и технические открытия, разве не осваиваются новейшие технологии? Утверждать обратное – значит, грешить против истины. Президентская диктатура бесперспективна потому, что это диктатура денежных мешков, что это диктатура эксплуататорского меньшинства над эксплуатируемым большинством трудящихся, и потому, рано или поздно, ей придет конец.

В Советском Союзе при Советской власти не танками и не автоматами побуждали миллионы людей творить чудеса на трудовом фронте, создавать лучшие в мире самолеты, мощные гидросооружения, первыми на планете осваивать космическое пространство, снимать великие фильмы, ставить лучшие в мире балеты, идти впереди планеты всей в фигурном катании, спортивной и художественной гимнастике, других видах спорта и т.д., и т.п. Побуждающей силой были не танки, не автоматы и не деньги, а великая любовь к своей Родине, великая гордость за нее, первой прокладывающей дорогу к социализму, побуждающим фактором была идеология марксизма-ленинизма, согласно которой движущей силой истории является народ – творец и созидатель.

В уже упомянутом интервью Зюганова липецкому журналисту Ю.Дюкаре-ву тот тоже спросил лидера КПРФ:

«В таком случае и диктатура – «пролетарская» – тоже бесперспективна, не так ли?

«В России сегодня нет ни одного из известных науке элементов для устойчивой диктатуры. Желание – пожалуйста. Возможности – нет. Можно попытаться в Москве... И власти, допустим, хотели бы, но народная Россия сопротивляется, и вектор этого сопротивления идет по качественно новому пути», – ответил Зюганов.

Надо сказать, что и здесь председатель КПРФ лукавит, намеренно запутывая рядовых коммунистов, читателей. Диктатура в России установлена в августе 1991 года, и что это действительно диктатура капитала, компрадорского и большей частью криминального, диктатура, которая ни перед чем не остановится, было доказано 4 октября 1993 года, когда отрешенный от власти Ельцин бросил на Верховный Совет РСФСР и безоружных людей танки и пулеметы. Зюганов же многие годы часто повторял, что Россия не управляется, что указы президента действуют только в пределах Садового кольца, что власть эта гнилая, тем самым сеял иллюзии, будто избавиться от этой власти ничего

не стоит.

Например, в докладе на III съезде КПРФ в январе 1995 года Зюганов так

характеризовал российский режим:

«Это режим личной узурпации власти, опирающийся на штыки, причем не столько армии, сколько специально созданных для этого силовых структур. Это режим нагнетания страха, усиления политического террора, подавления демократических прав и свобод граждан, уничтожения социальных завоеваний общества.

Субъективная своекорыстная логика его поведения ясна: слабый в политическом отношении, он пытается подкрепить свою власть за счет физического слома станового хребта общества и ликвидации важнейших политических институтов в ходе вялотекущей гражданской войны».

Нарисовав устрашающий образ российской власти, он заключает: «У нынешнего антинародного режима нет будущего». Почему? Неужели Зюганов, наконец, объявит ему решительную борьбу, в результате которой будет сломан не «становой хребет общества», что, по мнению Зюганова, является целью этого режима, а как раз его, режима, «становой хребет»? Ничуть не бывало! Вот «рецепт» лидера КПРФ:

«Если его (т.е. режим – Н.Г.) вынудить некоторое время существовать в условиях мирного ненасильственного развития и правовой стабилизации, он будет немедленно сметен оппозицией. А в оппозиции к нему по сути находится вся страна», – утверждает он в докладе «Во имя Отечества, в интересах народа». («Г.А.Зюганов и о Г.А. Зюганове», Пермь, 1995 г., стр.142)

Фактически лидер КПРФ призывает народ прекратить борьбу против режима, дать ему возможность «мирного ненасильственного развития и правовой стабилизации». Что произойдет в результате? Не надо быть провидцами, чтобы ответить: в таких благоприятных условиях существующий режим, безусловно, не разрушится, а укрепится. А если так, то почему он вдруг «немедленно будет сметен оппозицией»? Зюганов не просто лукавит, а целенаправленно уводит народ в сторону от борьбы. С момента свершения контрреволюции прошло уже 13 лет. За это время режим окреп, и огромную роль в этом сыграла руководимая Зюгановым КПРФ, ибо вместе со своим лидером усыпляла народные массы, проводила линию на согласие в обществе, чем и способствовала стабилизации нынешнего состояния власти и ситуации в России в целом.

«КПСС ПОГУБИЛА МОНОПОЛИЯ...»

Еще один любимый «конек» лидера КПРФ – признание частной собственности и в связи с этим критика в адрес КПСС и СССР, где частная собственность не допускалась.

«Мы считаем – и это второе, – что господство только государственной собственности привело к застою, экономическому параличу и в прежнем виде неприемлемо. Признавая авторитет и принимая ее вместе с коллективной, мы тем не менее считаем, что многоукладная экономика – реальность, и из этого исходим», – отвечает далее на вопрос липецкого журналиста Зюганов.

И опять он не без умысла вносит путаницу в простую проблему. Многоук-ладность существовала и в Советском Союзе, где была общенародная, кооперативно-колхозная, личная собственность. Люди имели в личной собственности жилые дома, машины, дачи вместе с земельными участками, скот и т.д. Не допускалась лишь собственность на средства производства, основанная на эксплуатации человека человеком.

Зюганов же под благообразным термином «многоукладность» понимает именно допущение частной собственности, на которой зиждется капитализм.

«Историю не обманешь. Частную собственность нам пришлось признать (выделено мною – Н.Г.), – писал он в статье «Отечество превыше». –...необходимо такое преобразование отечественной экономики, которое предполагало бы единство и меру государственной, коллективной и частной собственности, которое соединило бы «мое» и «наше». Разве не к этому сводится экономический рационализм народных депутатов РСФСР М.Бочарова и Т.Корягиной? Он близок к методологии нэпа».

Сам же Зюганов в этих рассуждениях близок к своему «шефу» Александру Яковлеву, о котором пишет в книге «Верность»:

«Почитаем А.Н.Яковлева начала 90-х годов: «Возрождается достоинство. Все ощутимее боль души и совести. Явственно слышим призыв к верховенству нравственности...» «Отчуждение от власти и собственности оказалось неиссякаемым источником инертности и распада личности»... (Стр. 108.) То же самое и почти теми же словами утверждает и Зюганов. КПРФ – за частную собственность, недаром же через все работы и выступления ее лидера красной нитью проходит трогательная забота об «отечественных предпринимателях». За последнее десятилетие россияне насмотрелись на всех этих Березовских, абрамовичей, Хлопониных, Ходорковских и прочих, и прочих «отечественных предпринимателей», разбогатевших на присвоении общенародных богатств, и убедились, как они «заботятся» о процветании государства и сограждан.

«Нэп – это опять Ленин? Да, Ленин, но предложивший неидеологизиро-ванное развитие экономики страны. Нэп – та оборванная страница истории Советской России, которая не может быть скопирована, но достойна изучения». (Г.Зюганов. «Драма власти», М., Палея, 1993 г., стр. 64). Нэп, по мнению Зюганова, «оборванная страница истории». Отсюда следует, что она должна была продолжаться. Кто же ее «оборвал»? Зюганов умалчивает, но из истории известно, что нэп отнюдь не вводилась навечно. Новая экономическая политика была рассчитана на переходный период от капитализма к социализму. Уже в марте 1922 года на XI съезде партии Ленин, подводя итоги первого года нэпа, заявил: «Мы год отступали. Мы должны теперь сказать от имени партии:

– достаточно! Та цель, которая отступлением преследовалась, достигнута. Этот период кончается, или кончился. Теперь цель выдвигается другая – перегруппировка сил». (Ленин, т. XXVII, стр. 238.) Широко известны и другие ленинские слова о том, что Россия из нэпмановской непременно станет социалистической. Это как раз и свидетельствует о том, что нэп была всего лишь временной мерой.

«Когда мы вводили нэп в 1921 году, мы направляли тогда ее остриё против военного коммунизма, против такого режима и порядков, которые исключают какую бы то ни было свободу частной торговли. Мы считали и считаем, что нэп означает известную свободу частной торговли», – разъяснял И.В.Сталин в речи «О правом уклоне в ВКП(б)» на Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) в апреле 1929 года. Но, по его словам, «нэп вовсе не означает полной свободы частной торговли, свободной игры цен на рынке. Нэп есть свобода частной торговли в известных пределах, в известных рамках, при обеспечении регулирующей роли государства на рынке. Причем эта сторона нэпа более важна для нас, чем первая ее сторона. У нас нет на рынке свободной игры цен, как это бывает обычно в капиталистических странах».