Глава 6. Услышав очередной крик перепела, Логан понял, что ожидание закончено и следует готовиться к битве

Услышав очередной крик перепела, Логан понял, что ожидание закончено и следует готовиться к битве. Кейтс не смог бы объяснить, как он отличает настоящий птичий крик от условного сигнала: видимо, помогает особое чутье, которое приобретаешь, живя в этом краю.

Маловероятно, что индейцы нападут ночью. Многие племена верили, что воин, убитый в темноте, может навсегда заблудиться в пространстве между жизнью и смертью и не обрести успокоения. Но с рассветом передышка закончится. И все же наблюдение следует усилить: среди апачей могут найтись скептики, которых не пугают старые суеверия. Чрезмерная осторожность Кейтса части служила поводом для шуток, и зачастую ему приходилось хоронить шутников…

Индейцы появятся с первыми лучами солнца — это стало ясно, когда появилась узкая полоса пыли вдоль голубых гор. Ловкие смуглые фигуры апачей сливались с песком, то появляясь, то исчезая. Десятки людей погибали в пустыне, даже не успев заметить убийц. Он был свидетелем случая, когда неожиданно появившийся индеец убил солдата, беспечно отошедшего на двадцать ярдов в открытой местности.

Кейтс сменил сапоги на бесшумные мокасины и сообщил Шихану, с любопытством наблюдавшему за переобуванием:

— Осмотрю‑ка еще раз.

— Рискуете.

— Нам не привыкать.

Он неспешно прошелся по камням, затем неожиданно нырнул в чащу и замер, вслушиваясь в каждый звук. Спешка в таких делах ни к чему. Его окружала негромкая ночная возня — шелест листьев, копошение мелких зверьков, шуршание ящериц, грохот скатывающихся со склонов голышей — но ничто не выдавало присутствия человека.

Дженнифер вздрогнула от неожиданности, когда Кейтс бесшумно возник у костра. Грант отошел к их багажу за трубкой, и она была одна. На пасмурном небе тускло вырисовывались двойные вершины Пинаката.

— Как вы напугали меня!

Логан встал рядом, вглядываясь в ночную пустыню. Безбрежная страна на юге, изрытая потухшими кратерами, напоминала покинутый развороченный ад.

— Так мирно, — проговорил он, — и так опасно.

— Там действительно индейцы?

— Да.

— Но ведь так тихо!

— Тысячи существ населяют пустыню, если они затихают, значит, рядом опасность.

— Зачем вы пошли туда, раз там индейцы?

— Смотрел, где они смогут укрыться.

— Вас могли убить! Вы что, искатель приключений?

— Сейчас каждый из нас подвергается смертельной опасности, и так будет вплоть до Юма‑Кроссинг. Но я не рискую напрасно — это глупо. Только дураки ищут в жизни авантюр. Одно дело — читать в книгах захватывающие приключения, другое — столкнуться с опасностью лицом к лицу темной ночью. — Он бросил сигарету и продолжал: — Ваш отец хорошо это понимает. Он старался сделать эту страну безопасной, чтобы вам жилось в ней спокойно.

— Вы не одобряете моих поступков?

— А что тут одобрять? Разве что вашу красоту. Обижаясь на отца, вы забываете, что он обеспечивает вас. Он оградил вас от тягот, через которые прошел сам, дал образование, а теперь вы осуждаете его образ жизни. Вы — как пена на пиве: выглядит красиво, но ничего не значит.

Кейтс отвернулся и подошел к огню, разозленный собственной бесцеремонностью. Он не знал Джима Файра лично, но его в целом восхищали пионеры, создавшие эту страну буквально на пустом месте — здесь требовались сила, упорство и фанатичная решимость первооткрывателей.

У костра он съел бутерброд с говядиной, заботливо принесенный Джуни Хэтчет, стараясь не смотреть на огонь. Любование огнем в темноте позволительно лишь новичкам и романтикам цивилизованного мира, а местному жителю это мимолетное развлечение может стоить жизни — ведь он ничего не увидит, когда оглянется…

Кимброу и Дженнифер спустились со скал. Она выглядела сердитой, и Логан про себя усмехнулся, зная причину.

— Нашли индейцев? — ехидно поинтересовался Кимброу.

— Я их не искал.

Сержант Шихан подсел к костру, и пламя высветило седину в его волосах.

— Кейтс, сколько их по‑вашему?

— Не меньше двадцати, но не более пятидесяти.

— Как это вам удалось подсчитать? — полюбопытствовал Кимброу.

— Апачи не путешествуют большими компаниями — они ведь живут в пустыне, а здесь недостаточно воды и пищи. В подавляющем большинстве банд насчитывается не больше тридцати воинов. Даже у Чурупати их максимум шестьдесят. А здесь, думаю, человек двадцать пять.

Угрюмый, заросший щетиной Циммерман завороженно внимал этим рассуждениям, а потом с вызовом спросил:

— А почему вы так уверены в этом краснокожем?

— Луго? Он пима.

Циммерман выплеснул в песок остатки кофе и злобно пробурчал:

— Это мы уже слышали. А я говорю, они все одним миром мазаны. Его нужно связать.

— Не нужно, — терпеливо уговаривал Кейтс, — он один из наших лучших людей.

— Это по‑вашему. А по‑моему, этого скользкого метиса нужно пристрелить первым!

— Любой, кто поднимет руку на этого индейца, — хладнокровно возразил Кейтс, — будет иметь дело со мной.

Циммерман вскочил с искаженным лицом, но Шихан опередил его:

— Прекратите, Циммерман. Извольте подчиняться приказам Кейтса, как и все.

— А иначе что, трибунал? — процедил Циммерман. — Не валяйте дурака, сержант! Никто не вылезет живым из этой западни и некому будет потом рассказывать истории… Все будут молчать.

Он угрюмо развернулся и исчез в темноте. Шихан молча смотрел ему вслед.

Сверху раздался голос Бопре:

— Кейтс, далеко на востоке слышны выстрелы!

Логан поднялся в скалы, радуясь, что стычка у костра не наделала иного шума, и уселся рядом с Джимом, вслушиваясь в тишину ночи. Мысленно он опять и опять возвращался к Циммерману. Это опасный тип, не желающий признавать ничье главенство, даже к Шихану обращается в угрожающем тоне. Да, столкновения не избежать — не с индейцами, так друг с другом. Все слишком взвинчены.

Вот Бопре — неплохой, надежный человек, хотя шериф из Юма и объявил его вне закона. Он ловко владеет оружием, без суеты и напряжения берется за любое дело, на него можно положиться. Такие, как Бопре, встречаются среди погонщиков, кузнецов, мелких фермеров — людей, хорошо знакомых с тяжелым трудом, но не наживающих богатства.

«А что будет со мной, — вдруг подумалось Кейтсу, — как сложится моя судьба? «

Может наступить день, когда он не успеет вовремя выстрелить или сломает ногу, потеряет флягу с водой. Раз так случалось с другими, значит, и он не застрахован. И никогда у него не будет ранчо, где журчит фонтан и аллея со старыми дубами ведет к дому, и не будет времени на чтение… Вот отец перечитал множество книг. Читал он и в тот вечер, когда Дейв Хорн застрелил его через раскрытое окно.

Дейв тогда не учел, что шестнадцатилетний Логан отлично владеет шестизарядным кольтом и не успел он добежать до ворот, как пуля пробила ему череп…

— Беспокоит меня эта стрельба, — прервал Бопре его воспоминания, — ох, неладное там творится.

Ничего предпринять они не могли, и лишь напряженно ждали прояснения ситуации.

В скалы поднялся Кимброу, а за ним и Лонни Форремен.

Через пару минут послышался приближающийся стук копыт. Кто‑то искал укрытия. Выстрел прозвучал ближе, чем они ожидали, за ним последовали другие. Показалась черная лошадка, летевшая стрелой, перепрыгивая через камни, за ней неслась другая. Первая резко остановилась, и с нее соскочила массивная всадница с тяжелым старинным револьвером в руке. Увидев вышедших из укрытия людей, она мгновенно оценила обстановку и обезоруживающе улыбнулась. Не выказывая страха или смятения, толстуха воскликнула хриплым, но чрезвычайно бодрым голосом:

— Лопни мои глаза, если вы не славные ребята! Десять минут назад я не дала бы за свою шкуру и фальшивого песо. Я — Большая Мэри из Канзас‑Сити, еду в Уичито, затем в Абилин и Эль‑Пасо, — представилась она. — Есть что‑нибудь промочить горло?