Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 12. Яйца пытаются учить куриц
У Марии Петровны из головы не выходило состояние любимой подруги. Она всегда знала выход из любого положения, но тут была бессильна. Дашка угасала. Её ничего не интересовало, даже учёба сына, а это для неё всегда было главным в жизни. Теперь ей ничего не было нужно, осталась одна тоска в глазах. Маруся пыталась давать ей кассеты с фильмами, но Даша их не смотрела. Комедии её раздражали – ну как люди могут веселиться, когда ей так плохо?! А уж о том, чтобы самой посмеяться, не могло быть и речи. Прошлое она забыла, а будущего у неё, по её мнению, не было. Один туманный страх. Настоящее она не признавала, его тоже не было. У Дашки даже появилась обречённость в фигуре – скукоженные плечи, втянутая в них голова, потухший взгляд, сгорбленная спина, старушечий шерстяной платок. Она перестала краситься и делать причёски. Она не жила, а существовала. Машка даже не знала, о чём с ней говорить, так как на любые Машины весёлые рассказы Даша не реагировала. Она не смеялась, не улыбалась, она просто кивала. Иногда поддакивала, чтобы создать видимость участия в разговоре. Потеряв надежду расшевелить подругу, Маша решила её разозлить. Она попыталась отругать её, но Даша заплакала, и Машка оставила эти попытки. – Ты что творишь?! – хотелось крикнуть ей. – Пожалей мужа и сына, эгоистка хренова! – Но промолчала, поняв, что всё бесполезно. Даша замкнулась в своей беде и ничего не слышала. Придя домой, Мария Петровна села на диван к мужу и начала ему жаловаться на Дашку. Валентин Владимирович очень любил и Дашку, и Серёгу, её мужа, но уже бросил тщетные попытки вернуть её к жизни или хотя бы развеселить. Он чувствовал себя виноватым, потому что отказался идти вместе с женой к Даше, поэтому слушал её чересчур внимательно. Также внимательно, навострив уши, слушал их Кот. И чем больше слушал, тем больше глаза его округлялись от удивления. На середине повествования он подскочил и побежал за Ванькой. Ванька читал «Волшебника Изумрудного Города», изображая, что делает уроки, и не обращал внимания на Кота. Кот и мурлыкал, и пытался заглянуть в его глаза, но Ванька был увлечен в сотый раз перечитываемым сюжетом. Тогда Кот влез на стол и лапой со спрятанными когтями чувствительно заехал ему по физиономии. Ванька от возмущения спихнул его со стола, но вдруг вспомнил об их уговоре. – Ой, Котик, прости меня! – всполошился Ванька. Он тут же вскочил и пошёл за Котом. Тот остановился у двери в гостиную и замер. Ванька понял, что нужно послушать, о чём говорят родители. Мамин голос звучал так, как будто она пришла с похорон. Такого голоса Ванька у мамы не слышал никогда, в нём было отчаяние. – Я не знаю, как помочь! – жаловалась она мужу. – Она как неживая. Её ничего не интересует, из неё уходит жизнь. Ну, придумай же что‑нибудь, ты всегда можешь что‑то придумать! На этой фразе Ванька ворвался в комнату: – Я знаю! Вернее, мы с Котом знаем! – громко заявил он. – Подслушивать отвратительно, – машинально сказала мама, но папа остановил её жестом. – И что же вы такое знаете, чего не знаем мы, взрослые, умудрённые опытом люди, да ещё и доктора? И при чём тут Кот? – чеканя каждое слово, недовольно произнёс папа. Кот внутренне жутко возмутился, и это отразилось на его физиономии, что не ускользнуло от внимания папы. – Это ещё что за мимика?! Мне кажется, что он понимает мои слова, – опешил папа. – Понимает, – тихо сказал Ванька. Тут насторожилась мама. – Что понимает? – она отвлеклась от трагического повествования про Дашку и попыталась вникнуть в неожиданную тему разговора. – Да всё он понимает и очень многое знает! – выдохнул Ванька. Возникла немая сцена. – Ты что несёшь? Покажи горло! – заволновалась мама. После медицинского осмотра, удостоверившего полное здоровье Ваньки и нормальную температуру, папой был востребован дневник. Кот, чувствуя себя основной причиной такого поворота событий, на «малом газу» смылся к себе в корзинку и лежал там, как будто ничего не произошло. Его волнение выдавал только кончик хвоста. Ванька, на лету подсунув дневник под Кота, явился к папе, сказав, что дневник провалился в дырку в полу, и они всем классом не могли его достать. – У вас в школе паркет, – сказал папа. – А у нас ремонт, и в кабинете паркет сняли. Там дыры в полу, один мальчик чуть ногу не сломал, – на ходу фантазировал Ванька, радуясь, что его мысли не проецируются и их никто не видит. – Ну, всё, хватит! Марш делать уроки! – рявкнул папа и вместе с мамой направился в свою комнату. В другой бы раз Ванька испугался и пошёл исполнять приказ, но сейчас в голове у него было совсем другое. «Нужно им рассказать про мудрецов, чтобы тётя Даша поправилась», – подумал он и набрал в лёгкие побольше воздуха… – Да послушайте же вы меня! – взмолился он. Кот сразу навострил уши. Родители, удивлённо переглянувшись, уселись обратно на диван. Ванька открыл было рот, но тут понял, что от волнения не может вымолвить ни одного слова. Никогда в жизни он так не заикался. Кот от стыда за хозяина закрыл морду лапами. – В зам‑зам‑зам‑замке си‑си‑си‑си‑си‑сидят му‑му‑му‑му‑му‑мудрецы. И на‑на‑на‑на‑на‑наш Ко‑ко‑ко‑ко‑ко‑котик там‑там‑там ра‑ра‑ра‑ра‑разговари‑ва‑ва‑ва‑вает! И мы‑мы‑мы‑мы‑мы‑мысли на‑на‑нарисо‑со‑со‑со‑ваны! А ещё… – Ванька хотел продолжить, но папа прервал его, повернулся к маме и сказал: – В школу он завтра не пойдёт. У него галлюцинации, картинки видит с говорящими котами, если я правильно его понял. Звони своему заведующему кафедрой психиатрии и бери выходной. Похоже на острый психоз! Как всегда, последнее слово оставалось за папой. Мария Петровна тихо запричитала: – Только этого нам не хватало! Лёшка, потом Даша, Котик, теперь Ванька! Она подошла к сыну, пощупала лоб, накапала каких‑то успокоительных капель и пошла, как в детстве, укладывать спать громко рыдавшего от отчаяния Ваньку, который не сумел донести до родителей, как много он может сделать для Дашки. – Ну почему так устроен мир, – плакал он, – что курица не слушает яиц! Ведь дети так много могут сказать родителям… Но мама не поняла безутешных рыданий, села рядом и стала петь колыбельную, под которую он весь в слезах и заснул.
|