Глава 8. Путешествие домой. Блокада

Попав в свою квартиру, он сразу обнаружил отсутствие своей любимой корзинки. Впрочем, не было не только корзины, но и маминого любимого кожаного дивана. Да и вообще обстановка в квартире была Коту совершенно не знакома, к тому же в помещении стоял лютый мороз. Посреди некогда уютной гостиной располагалась печка, и три фигуры в пальто, шарфах и ватных одеялах подкидывали в неё дрова. Кот не был уверен, кто перед ним, но, судя по голосам, это были женщины – очень грустные, с измождёнными лицами и впалыми щеками. Говорили они медленно:

– Ничего… Маруся… проживём… на картофельных… очистках… – растягивая слова, вяло проговорила одна из женщин. – Плохо, что… украли золотые кольца… но проживём… Карточек пока хватит… Да и очистки по знакомству на кухне дают…

– Давай ломать кресла из дворца… мебель кончается, а топить надо… – также медленно произнесла другая женщина.

И тут Кот увидел любимые кресла Марии Петровны. Она их берегла, и всем говорила, что кресла пережили с её родственниками блокаду в этой квартире, и она их никому не отдаст и не продаст.

– Нет, Нюра, не будем ломать кресла, это память об отце. Я нашла скалку, деревянные ложки, пока обойдемся ими… Сестрички, у нас кончилась вода. Нужно идти на Неву… – грустно произнесла одна из сестёр.

Кот помнил из рассказов Марии Петровны, что три сестры (тётушки её мамы), Маруся, Нюра и Феня, пережили блокадную зиму в этой квартире, в которой стоял мороз ниже 15 градусов (на улице и вовсе было –40). Замёрзли канализация, водопровод, люди по карточкам получали 125 г хлеба, отстаивая огромные очереди. На Неве, набирая воду, люди падали на лёд, а у других не было сил их поднимать, поэтому поход за водой был подвигом. Мария Петровна рассказывала, что когда украли кольца, которые сёстры хотели обменять на еду, у них не было сил даже плакать.

«Так вот куда я попал! – ужаснулся Кот. – Это же любимые бабушки моей хозяйки, которые её вырастили в детстве! И это тот страшный день, когда у одной из них украли кольца! Но помочь я ничем не могу, и из этого холода нужно срочно выбираться домой!»

– Ой, кот… Откуда он взялся, такой откормленный? Похож на нашего Барсика, который исчез в начале зимы… Ведь всех котов уже давно переловили… И этого поймают… – сказала одна из сестёр.

Кота такая участь никак не прельщала, тем более, что в дверях показался очень худой мужчина, по‑видимому, муж одной из сестёр. Мужчина еле стоял на ногах, но в его глазах Кот увидел угрозу своей жизни. Зная расположение комнат как свои когти на лапках, Кот ринулся удирать от мужчины. Но голод придал тому сил, и Кота спасло только огромное желание выжить любой ценой. Попав в руки мужчине и отбиваясь изо всех кошачьих сил, Кот крепко зажмурился и стал повторять: «Хочу домой, как дышать, хочу домой, как дышать», – тем более что дышать становилось всё труднее.

Очнулся Кот в той же кладовке на полу под крики Ваньки: «Мама, мамочка, беги скорее сюда, вот он!» Мария Петровна примчалась в кладовку, взяла на руки потрёпанного кота и стала его целовать. «Миленький, родненький, где же ты был так долго? Как ты ушёл и как сюда попал?! Мистика какая‑то. Я ведь несколько часов тебя ищу, и тут была не один раз!» – причитала она.

А в это время голодные, замёрзшие обитатели квартиры рассматривали ошейник, оставшийся от испарившегося Кота, и нашли в кошельке записку.

– «Послание людям, – прочитал мужчина. – Люди, проснитесь! Вы рождены для радости и здоровья! В вас есть искра Божья, вы способны творить этот мир! Вы должны это знать! Все беды, болезни и несчастья рождены вашими мыслями и искажённым восприятием мира! Очнитесь! Будьте счастливы! Алёша, чтобы тебе стать здоровым, нужно, чтобы мама твоя разобралась в причинах её несчастий и твоих болезней. Все очень просто: её обиды…»

Дальше у мужчины кончились силы читать.

– Чушь какая‑то. Какая тут радость, когда кругом война, смерть на каждом шагу, голод? Какая искра божья, когда и бога‑то нет! Алёшина мама с её обидами… Какая‑то глупая довоенная шутка, – решил он и сжёг послание в печке.

В то же время старцы молча наблюдали за развитием событий.

– Опять письмо попало к людям, не готовым его получить, – с горечью промолвил старший.

– Всему своё время, – ответили ему.