Видение сестры Ефросинии 1 page

Свидетельствую своей священнической совестью, что все, записанное мною со слов сестры Евфро-синии, верно. Протоиерей Митрофан Сребрянский

Господи, благослови! 1912 года, июня 25-го, в пять часов вечера мне очень захотелось спать. Зазвонили ко всенощной, а я, не будучи в силах противиться, легла и уснула. Проснулась 26 июня в пять часов вечера. Родные думали, что я умерла, но внезапность смерти понудила их позвать врача, который сказал, что я жива, но сплю летаргическим сном. Во время этого сна душа моя видела много ужасного и хорошего, что я и расскажу по порядку.

Вижу, что я нахожусь в поле совершенно одна. Страх напал на меня, небо темнеет. Вдруг вдали что-то засветилось. Оказалось, что свет исходит от приближающегося ко мне старца с длинными волосами и длинной бородой, почти до земли, в белой рубашке, подпо-

— 36 —

ясанный. Лицо его так сияло, что я не могла смотреть на него и упала ниц. Он поднял меня и спросил: «Куда идешь, раба Божия?» Я отвечаю: «Не знаю». Тогда старец сказал мне: «Стань на колени!» - и начал напоминать мне все мои грехи, которые я по забвению не исповедала. Я была в ужасе и думала: кто же это, что и помышления мои знает? А он говорит: «Я святой Онуфрий, и ты меня не бойся, - и перекрестил меня большим крестом. - Все тебе прощается. А теперь пойдем со мной, я тебя по всем мытарствам поведу». Берет меня за руку и говорит: «Что будет встречаться, не бойся, только непрестанно крестись и повторяй: спаси меня, Иисусе Христе! - и думай о Господе, и все пройдет. Пошли». Вскоре преподобный Онуфрий сказал: «Смотри на небо!» Я смотрю и вижу, что небо как бы перевернулось, и стало темнеть. Я испугалась, а старец говорит: «Не думай дурного, крестись».

Стало совершенно темно, только тьму разгонял свет, исходящий от преподобного Онуфрия. Вдруг множество бесов пересекли нам дорогу, составивши цепь. Глаза их, как огонь, вопят, шумят и намереваются схватить меня. Но как только преподобный Онуфрий поднимал руку и творил крестное знамение, так бесы мгновенно разбегались, показывая листы, исписанные моими грехами. Преподобный сказал им: «Она раскаялась при начале пути во всех грехах» - и бесы тотчас разорвали листы, стеная и крича: «Бездна наша, она не пройдет!» От бесов исходил огонь и дым, что среди окружающего мрака производило страшное впечатление. Я все время плакала и крестилась. Жара от огня я не чувствовала. Вдруг перед нами оказалась огненная гора, от которой во все стороны неслись огненные искры. Здесь я увидела множество людей, услышала крики их и стоны. На мой вопрос, за что они страдают, старец ответил: «За беззакония свои. Они совсем не каялись и умерли без покаяния, не признавая заповедей. Теперь в муках - до суда».

Идем дальше. Вижу - перед нами два глубоких оврага, столь глубоких, что их можно назвать бездной. Я посмотрела в овраг и увидела там множество ползающих змей, животных и бесов. Преподобный Онуфрий задумался: «Огонь мы перешли. Как нам эту

— 37 —

бездну перейти?» В это время опустилась как бы большая птица, распустила крылья, и преподобный говорит: «Садись на крылья, и я сяду. Не будь маловерна, не смотри вниз, а крестись». Сели мы и полетели. Долго летели, старец держал меня за руку. Наконец, мы опустились и стали на ноги среди омерзительных змей, холодных и мягких, которые разбежались от нас. От множества змей делались целые змеиные горы. Под одной такой горой я увидела сидящую женщину, у которой вся голова кишела ящерицами, из глаз сыпались искры, изо рта - черви, змеи сосали грудь ее, а псы грызли ее руки. Я с ужасом спрашиваю у преподобного Онуфрия: «Что это за женщина и за что она так страдает?» Он говорит: «Это - блудница, она в жизни сделала много грехов и никогда не каялась. Страдает до суда. Ящерицы на голове -это за украшение волос, бровей и вообще украшение лица; искры жгут ее глаза за то, что она смотрела разные нечистоты, черви терзают ее изнутри за то, что она говорила неподобные слова, змеи - это блуд, псы - за скверные осязания».

Идем дальше. Преподобный Онуфрий говорит: «Сейчас мы придем к очень страшному, но ты не бойся, крестись». Действительно, дошли до места, от которого шел дым и огонь. Там я увидела огромного как бы человека, светящегося огнем. Возле него лежит шар огромной величины, а в нем много спиц, и когда человек этот поворачивает шар, то из спиц выходят огненные спицы, а между спицами - бесы, так что пройти через них нельзя. Я спрашиваю: «Кто это?» Преподобный отвечает: «Это сын диавола, разжигатель и обольститель христиан. Кто ему повинуется и не соблюдает заповедей Христовых, тот идет в муку вечную. А ты крестись, не бойся». Шли мы через эти проволоки свободно, но со всех сторон несся шум и крик, который исходил от множества бесов, стоящих цепями. С ними было и много людей. Преподобный Онуфрий объяснил мне, что люди потому вместе с бесами, что им при жизни служили и не каялись, здесь ожидают Страшного суда.

Затем подошли мы к огромной огненной реке, в которой много людей, и от них несутся крики и стоны. Я смутилась при виде реки, но старец стал на колени, велел стать и мне и смотреть на небо.

— 38 —

Я так и сделала и увидела на облаках Архангела Михаила, который протянул нам жердочку. Старец взял за конец, и она перекинулась через реку, аршина на три над огнем. Я, хотя сильно боялась, но крестилась и, при помощи преподобного Онуфрия, перешла на другую сторону и очутилась перед стеной. Мы с трудом прошли сквозь узкую дверь и вышли на огромные снеговые ледяные горы, где во тьме находилось много людей, они все дрожали от лютого холода. Особенно меня поразил один, который по шею сидел в снегу и кричал: «Спасите! Спасите!» Я хотела броситься ему на помощь, но преподобный Онуфрий сказал: «Оставь его. Он зимой не впустил к себе в дом отца своего, и тот замерз. Пусть сам даст ответ за себя. Вообще, в тартаре люди мучаются за то, что холодным, жестоким сердцем относились к Богу и людям». После этого мы подошли к прекрасной и широкой реке, где преподобный старец поставил меня на доску и сам пошел по воде. На другой стороне оказалось прекрасное поле, покрытое зеленью, травою, лесом. Когда мы проходили через него, то увидели множество зверей, которые ласкались к преподобному. Прошли поле и подошли к высокой прекрасной горе, на которой были три лестницы, как бы из желатина, и бежали с горы двенадцать ручейков чистейшей воды. Около горы мы остановились, и преподобный Онуфрий сказал: «Ты видела много страшного и за что люди страдают, живи же по заповедям Господним. Ты все это перешла за два добрых дела (но не сказал, какие). Теперь я тебя одену в другую одежду, и ты должна лезть, но не по этой лестнице». Преподобный Онуфрий всю меня облил водою из ручья, омыл, и мое голубенькое платье не знаю, куда девалось. Старец надел на меня рубашку белую, сделал из травы пояс и опоясал меня, из листьев сделал шапочку и, три раза перекрестив мою голову, надел на меня шапочку и велел лезть на гору. Очень трудно мне было, но старец подставлял свои руки, и постепенно я долезла до половины горы, но так изнемогла, что старец разрешил дальше продолжать путь по лестнице, причем вел меня за руку и три раза перекрестил. Затем преподобный Онуфрий ввел меня в

Церковь, поставил на середину и сказал: «Будь душой вся в Боге! Здесь - райское жительство». Боже мой, какая красота! Я увидела там много чудных Обителей, неописуемой красоты деревья, цветы, благоухание, свет необыкновенный. Старец подводит меня к одной Обители и говорит: «Это Обитель святых жен Марфы и Марии». Обитель сделана не из камней и вся покрыта зеленью и цветами, окна светятся, как хрустальные, насквозь. Возле дверей по обе стороны, совне, стоят Марфа и Мария с горящими большими свечами в руках. Мы с преподобным стали под деревом, и я вижу: Ангелы несут шесть расслабленных людей в эту Обитель, а за ними пошло туда много народа, больных, слепых, хромых, в одежде рваной, и много детей. Я спрашиваю: «Неужели эта Обитель так велика, что может вместить так много людей?» Старец отвечает: «Может вместить -весь мир христиан. Вот и ты небольшая, и в тебе весь мир. Возлюби всех чисто, а себя позабудь и возненавидь тело, которое служит всем страстям. Постарайся мертвить тело, а душу укрась добрыми делами. Смотри, несут расслабленного человека». «Кого это несут?» - спросила я. «Брата во Христе, - ответил преподобный. - Его несут многострадальный пастырь Митрофан и многострадальная Княгиня Елисавета». Я увидела Великую Княгиню Елисавету Феодоровну в белой форме, на голове - покрывало, на груди - белый крест. Отец Митрофан тоже был в белых одеждах, на груди такой же белый крест. Я совершенно не знала до этого времени о существовании Марфо-Мариинской Обители Милосердия, Елисавету Феодоровну и отца Митрофана не знала и не видела. Когда они поравнялись со святыми женами Марфой и Марией, то оба, которые несли расслабленного, Елисавета Фе-одоровна и отец Митрофан, поклонились им, а затем святые Марфа и Мария тоже вошли в Обитель, а за ними и мы. Обитель внутри была прекрасна. Отец Митрофан и Елисавета Феодоров-на снова вышли из обители, уже одни, и тоже с горящими свечами, подошли к нам и поклонились преподобному Онуфрию, который обратился к ним и говорит: «Вручаю вам эту странницу и пришелицу и благословляю под ваш покров». Старец при этом

—40 —

велел мне сделать земной поклон отцу Митрофану и Елисавете Феодоровне. Оба они меня благословили большим крестом. Я говорю: «Останусь с ними!» - но старец говорит: «Пойдешь еще, а потом придешь к ним». Мы пошли. Куда ни посмотрю - везде славят Господа. Красоту Рая описать не могу. Какой-то другой Свет, сады, птицы, благоухание, земли не видно, все покрыто, как бархатом, цветами. Куда ни посмотришь - везде Ангелы, их великое множество. Смотрю - Сам Христос Спаситель стоит, видны язвы на руках и на ногах, лицо и одежда сияют так, что смотреть невозможно. Я упала ниц. Рядом с Господом стояла Пресвятая Богородица с распростертыми руками, Херувимы и Серафимы непрестанно пели: «Радуйся, Царице!» Здесь же было множество святых мучеников и мучениц. Одни святые были одеты в архиерейские одежды, другие в иерейские, третьи - в диаконские, иные же - в прекрасных разноцветных одеждах, у всех - венцы на головах, преподобный Онуфрий говорит: «Это те святые, которые страдали за Христа, все переносили смиренно, с терпением, шли по стопам Его. Здесь нет печали и страданий, а всегда радость». Много я видела здесь знакомых умерших, видела там некоторых сейчас еще живых. Монахини поминали бессчетные имена в своих помянниках. Святой Онуфрий строго сказал: «Не говори тем, которые еще живы, где ты их видела. Когда тело умрет, тогда души их будут вознесены Господом сюда, хотя они и грешные, но добрыми делами и покаянием души их всегда пребывают на небе». Святой Онуфрий посадил меня и говорит: «Здесь твоя надежда». Мимо нас проходило множество святых в разных одеждах, и чудных, и бедных, кто с крестом в руках, кто со свечами и цветами. Преподобный Онуфрий берет меня за руку и водит по Раю. Везде дивное славословие Бога и непрестанная песнь: «Свят, свят, свят!» - текут струи серебристой воды, старец возгласил: «Всякое дыхание да хвалит Господа!» Вошли мы с преподобным Онуфрием в одно чудное место, где Ангелы непрестанно поют: «Свят, свят, свят, Господь Саваоф!» «Слава в вышних Богу!» и «Аллилуйя!» Перед нашими глазами открылось дивное зрелище: вдали, во Свете Неприступном, на Престоле Славы восседал

Господь наш Иисус Христос. По одну сторону Его стояла Божия Матерь, а по другую - святой Иоанн Предтеча. Сонмы Архангелов, Ангелов, Херувимов и Серафимов окружали Престол. Множество святых, красоты неописуемой, стояли около Престола. Тела их легкодвижны, прозрачны, одежды блестящие разных цветов, вокруг головы каждого из них - ослепительное сияние, на головах у некоторых - венцы из особого какого-то металла, лучше золота и бриллиантов, а на других - венцы из райских цветов. Одни держали в руках цветы, другие - кресты или пальмовые ветви. Указывая рукой на одну их святых, стоящих в правом ряду, преподобный Онуфрий сказал: «Это святая Елисавета, Которой я тебя вручил». Я действительно увидела Ту, к Которой меня уже подводил преподобный Онуфрий в видении дел человеческих. Там Она была среди калек, нищих, больных, всех -страждущих, которым Она служила на земле, а здесь я увидела Ее же, но уже во святости, в лике святых. «Да, я вижу Ее, - ответила я преподобному, - но ведь я недостойна жить с Ней: Она святая, а я очень грешная». Преподобный Онуфрий сказал: «Она теперь живет еще на земле и, подражая житию святых жен Марфы и Марии, соблюдает душу и тело в чистоте, творит добрые дела, молитва Ее и крест скорбей, который Она безропотно несет, возносят душу Ее на небо. У Нее тоже были грехи, но через покаяние и исправление жизни Она идет на небо». Я от умиления поверглась несколько раз на землю. Под ногами было нечто вроде хрустального, зеленовато-голубого неба. Вижу - все святые попарно подходят ко Христу и поклоняются Ему. Пошли и Елисавета Феодо-ровна с отцом Митрофаном и снова вернулись на свои места. Княгиня Елисавета была одета в блестящую одежду, вокруг головы - сияние и надпись из блестящих светозарных букв: «Святая многострадальная Княгиня Елисавета». Руки у Нее сложены на груди, в одной руке - золотое распятие, прекрасный лик святой сияет неземной радостью и блаженством, чудные глаза Ее подняты вверх, в них святые молитвы чистой души, узревшей Бога лицом к лицу. Возле святой Елисаветы, по левую сторону стоял преподобный Сергий Радонежский, а по правую руку - отец Митрофан в

—42 —

архиерейском облачении. «Но ты не думай, что ты достойна была все это видеть и останешься теперь здесь. Нет, твое мертвое тело ждет тебя, это только твоя душа - со мной. Когда же душа твоя войдет в тело и вернешься опять на грешную многоскорбную землю, которая вся обливается кровью, то я благословляю тебя в ту Обитель, где тебя встретили Княгиня Елисавета и отец Митрофан». Я спросила: «Разве есть на земле такая прекрасная Обитель?» Святой отвечал: «Да, есть, процветает и возносится на Небо через добрые дела и молитвы. Смотри же, ты видела все хорошее и плохое и знай, что без креста и страданий сюда не войдешь. А покаяние всех грешных сюда приводит. Смотри, вот твое тело». Действительно, я увидела свое тело, и мне сделалось страшно. Преподобный Онуфрий перекрестил меня, и я проснулась. Полтора часа я не могла говорить, а когда заговорила, то стала заикаться. Кроме того, ноги мои отнялись до колен, и я не могла ходить, меня носили. Доктора не могли излечить меня. Наконец, 25 сентября 1912 года меня принесли в женский монастырь города Богоду-хова Харьковской губернии, где находилась чудотворная Казанская Каплуновская икона Божией Матери. 26 сентября я приобщилась святых Тайн Христовых, отслужила молебен перед этой иконой, и когда меня поднесли к иконе, и я приложилась, то мгновенно исцелилась. Тут я вспомнила слова преподобного Онуфрия, когда я была близ Богоматери: «Здесь твоя надежда». Сразу же после сна я решила удалиться из мира, а после исцеления я уже не могла дождаться возможности уйти в Обитель. Меня звали поступить в Богодуховской женский монастырь, где я получила исцеление, но я сказала монахиням, что мне хотелось бы уйти подальше от знакомых. Спрашивала я о святых Марфе и Марии, но никто не знал, есть ли обитель во имя их. Однажды я пришла в свой Богодуховской монастырь, и монахини сказали мне: «Евфросиния! Ты хочешь уехать подальше от знакомых. Приехала сестра из обители Марфы и Марии. Туда уже поступила наша послушница Василиса». Услышав это, я была в ужасе и восторге. Скоро получился ответ от Василисы, что можно мне поехать в Москву. 23 января 1913 года я приехала и поступила в Обитель.

—43 —

Передать не могу, что я испытала, войдя в храм Обители и услышав пение тропаря святым праведным женам Марфе и Марии.

Записано отцом Митрофаном 31 октября 1917 года

Преподобный Пафнутий предпринял второе путешествие в глубь пустыни. Он шел 17 дней, запас хлеба и воды кончился, и преподобный дважды падал от изнеможения. Его подкреплял ангел. На 17-й день преподобный Пафнутий дошел до горы и сел отдохнуть. Здесь он увидел приближавшегося к нему человека, с головы до ног покрытого белыми волнистыми волосами и препоясанного по бедрам листвой. Вид старца устрашил святого Паф-нутия, он вскочил и побежал на гору. Старец сел у подножия горы. Когда, подняв голову, он увидел преподобного Пафнутия, то позвал его к себе: «Человек Божий, не бойся меня, ибо я такой же грешный человек, как и ты». Это и был великий пустынник - преподобный Онуфрий. По просьбе святого Пафнутия он рассказал о себе. Состоялась долгая беседа.

Преподобный Онуфрий Великий, царевич Персидский, родился около 320 года в семье персидского царя. Отец его, не имея долгое время потомства, молился всей душой Господу о даровании ему сына, и Бог услышал его. Но еще до рождения святого Онуфрия к его отцу пришел однажды демон под видом странника и сказал: «Царь, жена твоя родит сына, но не от тебя, а от одного из твоих слуг. Если тебе угодно будет удостовериться, что я говорю правду, прикажи бросить новорожденного в огонь, и, если я говорю ложь, то Бог сохранит его невредимым». Отец не уразумел коварства вражия и, поверив мнимому страннику, исполнил лукавый совет, бросив новорожденное дитя в огонь. Совершилось чудо: ребенок протянул руки к небу, как бы моля Создателя о спасении, и пламень, разделившись на две стороны, оставил младенца невредимым. Между тем отцу явился Ангел Божий и, изобличив его в безрассудном доверии к наветам диавольским, при-

—44 —

казал ему крестить Сына, назвать Онуфрием и отвести его, куда укажет Бог.

Когда заметили, что дитя совсем не принимает материнское молоко, отец поспешно отправился в путь вместе с сыном, боясь, чтобы младенец не умер от голода. В пустыне к ним подбежала белая лань и, накормив малютку своим молоком, побежала вперед, как бы указывая им путь. Так они дошли до монастыря, близ города Гермополя. Игумен, извещенный об этом свыше, встретил их и взял святого Онуфрия к себе на воспитание. Простившись с сыном, царь ушел и до своей кончины не переставал посещать монастырь. Лань же кормила святого Онуфрия до трехлетнего возраста.

Когда отроку исполнилось 7 лет, с ним произошло чудо. Ключарь монастыря каждый день давал ему часть хлеба. Святой Онуфрий, посещая храм, подходил к иконе Пресвятой Богородицы с Предвечным Богомладенцем на руках, в своей ангельской простоте обращался к Богомладенцу Иисусу со словами: «Ты такой же Младенец, как и я; но Тебе ключарь не дает хлеба, поэтому возьми мой хлеб и ешь». Младенец Иисус протягивал Свои руки и брал у святого Онуфрия хлеб... Однажды ключарь заметил это чудо и сообщил обо всем игумену. Игумен приказал в следующий день не давать святому Онуфрию хлеб, а послать его к Иисусу за хлебом. Святой Онуфрий, повинуясь словам ключаря, пошел в храм, стал на колени и, обращаясь к Богомладенцу на иконе, сказал: «Ключарь не дал мне хлеба, а послал к Тебе за полученьем его; дай мне хоть кусочек, ибо я сильно проголодался». Господь дал ему чудесный и прекрасный хлеб, притом столь большой, что святой Онуфрий едва отнес его к игумену. Игумен вместе с братией прославили Бога, дивясь благодати, почившей на святом Онуфрии.

В десятилетнем возрасте святой Онуфрий ушел в пустыню, желая подражать святым пророкам Илии и Иоанну Предтече. Когда он тайно ночью вышел из монастыря, пред ним явился луч света, указавший ему путь к месту его пустынных подвигов. Святой Онуфрий испугался и решил вернуться, но голос Ангела-хранителя подвиг его на дальнейший путь. В глубине пустыни препо-

—45 —

добный Онуфрий нашел пустынника и остался учиться у него пустынному житию и борьбе с диавольскими искушениями. Когда старец убедился, что святой Онуфрий укрепился в этой страшной борьбе, он довел его до указанного для подвигов места и оставил одного. Ежегодно старец приходил к нему и через несколько лет, придя к преподобному Онуфрию, скончался.

Святой Онуфрий шестьдесят лет прожил в полном одиночестве. Много скорбей и искушений претерпел он за это время. Когда истлела его одежда и он сильно страдал от зноя и холода, Господь одел его густым покровом волос на голове, бороде и теле. Тридцать лет Ангел Божий ежедневно приносил ему хлеб и воду, а последние 30 лет он питался от финиковой пальмы, выросшей, по милости Божией, около его пещеры. В течение всех 60 лет Ангел Божий приходил к преподобному Онуфрию в праздничные дни и причащал его святых Христовых Тайн.

Во время беседы вдруг, неизвестно кем, посреди пещеры поставлен был хлеб и сосуд с водой. Подвижники, подкрепившись пищей, долго еще беседовали и молились. На другой день преподобный Пафнутий заметил, что лицо преподобного Онуфрия сильно изменилось. Святой Онуфрий сказал: «Бог, Милосердный ко всем, послал тебя ко мне, чтобы ты предал погребению мое тело. В сегодняшний день я окончу мою временную жизнь и отойду к Жизни Бесконечной, в покое вечном ко Христу моему». Преподобный Онуфрий завещал святому Пафнутию, чтобы он рассказал о нем всем братьям-подвижникам и всем христианам ради их спасения.

Преподобный Пафнутий стал просить преподобного Онуфрия, чтобы ему позволено было остаться жить на этом месте в пустыне, но преподобный Онуфрий не разрешил ему, говоря: «Бог избрал тебя для того, чтобы ты, посетив многих пустынников, поведал инокам и всем христианам об их жизни и подвигах, поэтому возвратись к своей братии и поведай, что Господь услышал моления мои, и что всякий, чтущий память мою каким бы то ни было образом, удостоится Божия благословения; Господь помо-

— 46 —

ему благодатью Своею во всех благих начинаниях на земле, а на Небе примет в святые селения». Сказав еще много назидательных слов, преподобный Онуфрий помолился Богу, лег на землю и, крестообразно сложив руки на груди, преставился ко Господу. Лицо его просияло как солнце, и пещера наполнилась благоуханием; послышалось Ангельское пение и дивный Божественный глас: «Оставь бренное тело, возлюбленная душа Моя, чтобы Мне взять тебя в место Вечного упокоения со всеми избранными Моими». Преподобный Пафнутий предал погребению честное тело великого подвижника и возвратился в свой монастырь, прославляя Господа.

После летаргического сна Фрося стала спрашивать у монахинь, есть ли где-нибудь Обитель Марфы и Марии? И вот однажды ей говорят, что послушница из их монастыря поступила в Марфо-Мариинскую Обитель, которая находится в Москве. Фрося просила написать ей, чтобы Василиса спросила, не могут ли ее принять. Послушнице написали, и та ответила, чтобы Фрося приезжала - ее примут. Тогда она тайно, никому дома не сказав, уехала в Москву в Обитель. Там ее повели к настоятельнице, Великой Княгине, и когда Фрося Ее увидела, то еле удержалась на ногах - она узнала в Ней Ту, Которую видела во сне. Великая Княгиня благословила Фросю и сказала, что ее принимает. Потом ее повели к батюшке. Она спросила, как его звать. Ей ответили: «Протоиерей Митро-фан», и его тоже, когда увидела, узнала. Так она поступила в обитель в 1913 году.

Я ходила в обитель с 1909 года, очень хотела поступить, но меня не отпускали родители, а без согласия родителей старец Обители запретил принимать. Я за службами всегда очень плакала, и Фрося обратила на меня внимание (она пела на клиросе). Подошла ко мне и спросила, о чем я плачу. Я объяснила, а она говорит: «Не плачьте, будете в Обители». С тех пор она всегда меня утешала, говорила обо мне с Великой Княгиней и с батюшкой. Они очень жалели меня, но принять не могли. А Великая Княгиня разрешила мне ходить на трапезу

—47 —

после всех и оставаться у Фроси в келье. Благословила ее меня поддерживать, что она и исполняла, - после службы вечером провожала до трамвая, крестила иконой «Скоропослуш-ница». А в Обители было строго запрещено всякое знакомство. Так она меня очень поддержала.

В 1919 году, когда я поступила в Обитель, Великой Княгини уже не было, настоятельницей была Валентина Сергеевна Гордеева. В 1920 году Фрося снова видела во сне преподобного Онуфрия, который связал наши руки голубой лентой, на которой было золотыми буквами по-славянски написано: •Господи, прежде даже до конца не погибнем, спаси нас!» - и сказал: «Благословляю вашу святую дружбу, храните друг друга». Я, конечно, считаю себя недостойной такого друга. В Обители и в последующие года вся ее жизнь прошла на моих глазах. В начале жизни обительской она вставала летом в четыре часа утра, убирала сад, вытирала полы, накрывала столы в трапезной, потом звонила, будила сестер. За трапезой никогда не сидела, а подавала к столу, потом мыла посуду. Когда трудно стало с продуктами, Фрося пошла в деревню Семенов-ку, познакомилась с несколькими крестьянами, и они стали привозить в Обитель картофель и разные овощи. Народ там был благочестивый и богатый. Фрося познакомила некоторых с батюшкой. Особенно близкими были Дмитрий Григорьевич, Василий Федотович и их семьи. Заболеет кто в деревне - они устроят в обительскую больницу, которая была с операционной. Одна их девочка училась в приюте Обители. Четыре девочки поступили сестрами. В деревню возили батюшку для бесед, там были два крестьянина, очень начитанные, и их батюшка благословил устраивать иногда духовные беседы. Андрей Михайлович и Петр Федотович были, как апостолы. Фрося стала там своим человеком - крестила, то есть была крестной матерью, мирила - ее звали «мировой судья». Летом семеновские возили в Обитель батюшке и сестрам ягоды, цветы. Букеты пионов Фрося передавала и Святейшему Патриарху Тихону, когда она проходила мимо Донского мо-

— 48 —

настыря и он благословлял ее. В Семеновке не было церкви, и Фрося благословилась у батюшки поговорить с подрядчиками Андреем и Николаем Мартыновичами, не возьмутся ли они построить маленький храм. Они согласились. Эти люди были большими благодетелями Обители. На закладку храма приехали батюшка и сестры-певчие. Храм был построен быстро, освящен, нашли священника, и семеновцы стали прихожанами в своем храме. Из Обители дали иконы, облачение и разную утварь.

После революции из деревни запретили привозить продукты, и крестьяне не могли их продавать - у заставы стоял отряд солдат. Фрося поговорила с ними, рассказала, для какой Обители нужны продукты, той, при которой больница, приют, амбулатория... Дала им от Валентины Сергеевны какие-то подарочки, крестики, иконочки - и солдаты стали пропускать крестьян с возами картофеля и овощей. А потом, когда окончательно перестали пропускать, носила на себе - по два мешка картофеля, и по два раза в день. Восемь километров до Се-меновки - и обратно восемь километров с мешками. Придет зимой поздним вечером, кое-как поест и ляжет спать на голом полу около плиты. А утром пропоет обедню - и опять в поход. А если не в Семеновку, то едет на тяжелой двухколесной телеге за хлебом для всей Обители. Одна - редко какая сестра согласится с ней поехать. Когда я могла, то с удовольствием с ней ездила. В телегу Фрося впрягалась сама. Так восемь лет она кормила всю Обитель. Труды ее были велики, да еще на ногах, на коленях от непосильных работ у нее открылись большие раны. Батюшка позовет ее к себе в кабинет, вызовет медсестру, заставит сделать перевязку. Ее перевяжут раз, а потом она и ходит, пока бинты прирастут.

В 1923 году батюшку арестовали и сослали, и все наше начальство посадили в милицию. Надо было срочно выбирать «временное правительство», и Фрося была выбрана одним из членов «правительства», но, слава Богу, скоро всех - настоятельницу Валентину Сергеевну и все начальство - отпустили.

4 Золотой святыни свет

—49 —

Однажды Фрося вернулась из Семеновки поздно и не могла идти на вечернюю молитву, а легла в постель. Вдруг видит: открывается дверь, вся комната наполняется светом, и входит Архангел Гавриил с веткой лилии и запел архангельский глас. Затем положил веточку к иконе Богоматери, снял образ святителя Митрофана и благословил им Фросю. Она лежала в страхе и трепете, не могла шевельнуться, и когда пришла в себя, никого не было. Икона была на месте. В другой раз, также усталая, она легла в келье одна, и вдруг ее кровать начала кататься по комнате, а в окне она увидела страшную рожу с огненными глазами и высунутым языком.

Она очень любила природу. Как-то шла полем, усеянным полевыми цветами, и запела псалом: «Благослови, душе моя, Господа». Пела, рвала и целовала цветочки. И вдруг видит -вместо полевых цветов - розы, лилии и разные райские цветы необыкновенной красоты. Она подняла голову и увидела - у заходящего солнца на облаках стоит Господь в белой одежде, весь в Свете, и ее благословляет. Она упала, лишившись чувств.

В 1924 годуя заболела. Фрося увидела во сне преподобного Онуфрия, который сказал ей: «Не беспокойся, она поправится и будет Надежда. А тебе предстоит пост за всех безза-конников и беззаконниц». Я же, проснувшись, начала читать тропарь преподобной Евфросинии, которого никогда не слыхала и позже нигде его не нашла. «Невесто Христова Евфроси-ние всеблаженная, постническими подвигами своими все плотское мудрование умертвивши, всякими добродетельми украсила еси житие твое и к Богу дерзновение стяжала еси, Ему же прилежно молися помиловати души наша».

20 ноября 1924 года за всенощной сестры-певчие все выходили на середину храма, и во время пения слов «яко согре-ших Тебе», Фрося увидела на амвоне Матерь Божию в голубой одежде с покровом в руках, и на нем крупными красными буквами: «Покайтесь». Она упала на колени и только сказала: «Сестры, молитесь», - и лишилась чувств. Ее вынесли из храма на руках. На другой день она не стала есть и пить, и так день за

— 50 —