Глава тридцать вторая. Машины были припаркованы на огромном поле, затерявшись среди сотен остальных и скрытые от глаз

Машины были припаркованы на огромном поле, затерявшись среди сотен остальных и скрытые от глаз. Территория принадлежала торговцу металлоломом Гордону Селлзу.

Мендес вышел из машины. Вертолет, принадлежащий офису шерифа, приземлился, а три других вертолета с логотипами телевидения Лос‑Анджелеса кружили над головой, рассекая воздух лопастями. Мини‑вэны новостных каналов опутывали все дороги, а фотографы и репортеры слетались сюда, словно комары, которым не терпится напасть на что‑нибудь вкусное.

Фрэнк Фарман выкрикивал инструкции полудюжине полицейских, которые пытались оцепить территорию желтой лентой. Диксон расположился рядом с золотистой «шеви нова» Карли Викерс, давая указания штатному фотографу и оператору, пока те снимали машину, стоящие автомобили и близлежащую территорию со всех возможных ракурсов.

– Тони, – сказал Диксон. – Отгоним машины в наш гараж и там с ними разберемся.

– О’кей. Где машина Лизы Уорвик?

– Через два ряда, позади. – Он указал в направлении нескольких полицейских, которые встали вокруг машины. – Пилот вертолета говорит, что эта машина приехала сюда с какой‑то грязной проселочной дороги от задних ворот – там на траве черные следы от шин.

– Пару дней назад, – добавил Мендес.

– Тут еще и пресса повсюду, – сказал Диксон. – Кто‑то прознал про заклеенные глаза и рты Уорвик и Джули Паулсон.

– Черт. Утечка информации из управления?

– Не знаю.

– Может, убийца сам распустил слух, – сказал Мендес. – Винс считает, что парень хочет славы.

– Где он?

– В гостинице. Обдумывает психологический портрет преступника.

И свидание с Энн Наварре, подумал он, до сих пор расстроенный, хотя это было и не его дело, да и назвать свиданием предстоявшую встречу язык не поворачивался. Леоне требовалось четкое представление о детях. Отец Крейна был последним, кто видел Карли Викерс. Отец Вэнди Морган имел связь с Лизой Уорвик. А парень Фармана – потенциальный серийный убийца, взявший на память палец жертвы. Ему сейчас помогут любые предположения.

– Ты считаешь, это он созвал прессу? – спросил Диксон.

– Винс? Навел репортеров? Нет, – отмахнулся Мендес.

– Не будь так уверен, Тони. Знаем мы таких, как он.

– Это один из лучших спецов по профилированию.

– Один из самых известных. И стал он таким не потому, что скромно стоял в стороне. Это нам он может заливать, что он одинокий волк. Это не его стиль.

Мендесу не понравилась такая оценка.

– Сейчас все равно. Журналисты здесь. Они знают то, что знают. Нам надо делать дело. Ты разговаривал с владельцем? Что он говорит?

– Послал к нему пару копов, ждут тебя и Хикса. Я хотел успеть оцепить автомобили.

– Ты поедешь на одном из них?

– Ну да.

– А кто еще?

– А что?

Мендес состроил недовольную физиономию.

– Парень Фармана притащил в школу палец Лизы Уорвик в качестве наглядного пособия.

У Диксона округлились глаза.

– Что?

– Ага. Он лежит в коричневом пакете в моем багажнике. Паренек пытался скормить его однокласснице.

– Бог ты мой!

– Он, наверное, нашел его на месте преступления, но как это будет выглядеть, когда пресса обо всем раструбит? У мальчика отрезанный палец жертвы, а мы позволяем его отцу ехать в ее машине? Не хочу связываться с Фарманом, но допускать его неуместно. Юрист потом может прицепиться.

Диксон взял паузу, чтобы переварить всю информацию. Нужно смотреть на ситуацию с позиции детектива с двадцатилетней практикой. Сейчас уже неважно, насколько хорошо он знал Фрэнка Фармана. И неважно, что у того была безупречная репутация. Теперь затронут сам процесс расследования.

– Согласен с тобой, – сказал он. – Иди общайся с владельцем. Я разберусь с Фрэнком. Он уже знает о том, что произошло с его сыном?

– Да.

Мендес с облегчением вздохнул. Он прошел два ряда машин и дошел до автомобиля Лизы Уорвик, где Хикс разговаривал с двумя полицейскими.

– Собираемся поговорить с владельцем, – проинформировал тот. – Ты сказал Диксону про палец?

– Ну да. Ответил, что сам разберется с Фрэнком.

– Лучше он, чем ты.

Они отогнали машину Мендеса с территории на свалку. Проехать через главный вход мешали репортеры и полицейские, которые его перекрыли.

Мендес раздраженно загудел сигналом. Хикс поднял свое удостоверение. Фотограф сделал снимок.

– Теперь мы поймем, каково это – быть звездой, – сказал Хикс.

– Похоже, не очень здорово.

Контора свалки оказалась ржавым трейлером, который, по всей видимости, был и жилым помещением. Мендес с Хиксом вошли внутрь, сощурившись от слишком яркого света флуоресцентной лампы, лившегося с акустического натяжного потолка, желтого от сигаретного дыма. Кругом был беспорядок, в воздухе стоял кислый запах пота и жареного лука.

Один из полицейских сидел за кухонным столом рядом с мрачным человеком, который, как предположил Мендес, был Гордоном Селлзом. На вид Селлзу было сильно за сорок, он уже начал лысеть. Из‑под засаленной майки на спине и груди виднелись волосы.

– Мистер Селлз, – заговорил Мендес, протягивая руку. – Я детектив Мендес. Это мой коллега, детектив Хикс.

Незнакомый со светскими условностями Селлз хмуро посмотрел на него и сказал:

– Понятия не имею насчет их машин. Не знаю, как они сюда попали.

Мендес вытащил стул. Хикс прислонился к захламленной кухонной мойке, выудив оттуда кошку, которая искала еду среди объедков на грязной посуде.

– Вы никогда не видели этих машин раньше? – спросил Мендес.

Селлз покачал головой. Мендес попытался представить, какой была бы реакция женщины на этого парня. На его сальные волосы. На эту четырехдневную щетину на щеках.

– Как же, мистер Селлз? – спросил он. – Ваша собственность ведь огорожена, не так ли?

– Ну.

– Значит, кто‑то должен был открыть ворота, чтобы завезти эти машины.

– Ничё не знаю.

Мендес достал снимки Карли Викерс из кармана пиджака.

– Вы когда‑нибудь видели эту женщину?

Селлз едва взглянул на фотографию.

– Не‑а.

– Вам что‑нибудь говорит имя Лиза Уорвик?

– Не‑а.

– Эти машины принадлежат этим женщинам. Одна из них погибла. Другая пропала без вести.

– Ничё не знаю, – повторил он, не тронутый страшными новостями.

– У вас есть работники, мистер Селлз? – спросил Хикс.

– Я да мой племяш. Он тоже ничё не знает.

– А где он?

– Кенни! Вали сюда! – прокричал Селлз.

Из другой комнаты появился Кенни – здоровенный парень глуповатого вида, лет двадцати. Складывалось ощущение, что он сошел с афиши «Избавления»[20]в своем комбинезоне с одной отсоединившейся лямкой и раскрытым ртом.

Мендес поднялся и назвал себя. Кенни в ответ только глупо посмотрел на него.

– Вы не видели эту женщину? – спросил Мендес, показывая ему фото Карли Викерс.

Кенни пожал плечами.

– Он ничё не знает, – раздраженно произнес Селлз. – Он слабоумный.

– А вот и нет, – сказал Кенни монотонным голосом.

– Эта женщина пропала, – пояснил Мендес. – А та женщина, которой принадлежала другая машина, умерла. Убита.

Селлз нахмурился.

– Он не знает…

Мендес хлопнул ладонью по столу и нагнулся к нему.

– Заткни пасть! Хорош твердить, что ты «ничё» не знаешь, скотина безграмотная!

– Я не арестованный! – крикнул Селлз.

Мендес рванул наручники со своего ремня.

– Хочешь это исправить? Сейчас исправлю!

Хикс спокойно подошел к нему и положил руку на плечо.

– Остынь. Уверен, что мистер Селлз просто не понимает серьезность ситуации.

– Что может быть непонятного в обвинении в убийстве? – рявкнул Мендес.

– Успокойся, – урезонил его Хикс.

Мендес вышел из‑за стола и стал прохаживаться перед холодильником. Он изрыгал отборные ругательства по‑испански. Селлзу не надо было владеть испанским, чтобы понять, что о нем думает детектив.

Хикс сел за стол и заговорил увещевательным тоном:

– Прошу прощения за моего коллегу, мистер Селлз, просто женщина, которую убили, была его двоюродной сестрой…

Селлз подозрительно прищурился.

– Он же латинос. А ее я по телевизору видел.

– А она золовка, – не растерялся Хикс.

– Если я узнаю, что ты ее хоть пальцем тронул… – начал Мендес, указывая пальцем на Селлза.

Хикс предупредительно поднял ладонь.

– Тони, прошу тебя. – А потом вздохнул и снова повернулся к Селлзу. – Знаете, мистер Селлз, если вы купили эти машины, то ничего плохого в этом нет. Нам нужно найти убийцу, а еще ту другую девушку, прежде чем с ней что‑нибудь случится.

Селлз переводил взгляд с Мендеса на Хикса. У Мендеса возникло ощущение, что он когда‑то уже видел эту сценку под названием «хороший полицейский – плохой полицейский». Может, у этого и судимость имеется.

Селлз посмотрел на Хикса в упор и сказал:

– Ничё не знаю про ихние машины.

Мендес кивнул полицейскому, который встал со своего стула и повернулся к племяннику Кенни. Мендес подошел к Селлзу, раскрывая один наручник.

– Поднимайтесь, мистер Селлз, – произнес он. – Или я вас с этого стула волоком стащу. Мне все равно.

– За что? – крикнул Селлз, но начал вставать.

– Вы арестованы за хранение краденого.

Они повезли Селлза и его племянника в офис шерифа в разных машинах. Селлз ехал позади, за решеткой, в машине с рацией, его племянник – на заднем сиденье седана Мендеса. Был шанс, что парень, оставшись без дяди, что‑нибудь сообщит.

Хикс провел Селлза в комнату для допросов и оставил там. Племянника Мендес поместил в соседнюю. Оба они вышли в коридор, чтобы выпить кофе. Ночь обещала быть долгой.

– Что думаешь? – спросил Хикс.

– У меня от этого парня мурашки, – сказал Мендес. – Ты не выяснил, у него нет приводов? Мне кажется, у него есть судимость.

– Пока не выяснил, но согласен с тобой.

– Адвоката не просил?

– Нет.

– Если задержим‑таки его за кражу машины, получим отпечатки. Сделал запрос насчет ордера на обыск.

Хикс состроил физиономию.

– Скорее бы вернуться туда и заглянуть во все уголки.

– Так и быть – оставлю тебе ванную.

– Еще чего…

Они наскоро сделали себе кофе и вернулись каждый за свой стол. Селлз и его племянник могли посидеть и подумать.

Хикс проверил сообщения, лежавшие у него на столе, и помахал одним.

– Грег Ашер – бывший дружок Карли Викерс – тянет срок в окружной тюрьме Лос‑Анджелеса за выращивание конопли.

– Тогда он не в счет.

– Вот еще интересно. У одного из рабочих в Томасовском центре есть судимость. Он взял чужое имя.

– За что попался?

Хикс вскинул бровь.

– Помимо прочего, за кражу автомобиля.

– А насилие?

– Домашнее насилие по отношению к бывшей девушке шесть лет назад.

– Можем его взять за что‑нибудь?

Хикс засмеялся.

– У него чертова куча нарушений правил парковки и дорожного движения, аж на четыреста пятьдесят восемь баксов.

Мендес покачал головой.

Зазвонил телефон, Мендес снял трубку, послушал, а потом сказал:

– Могу подкинуть тебе козырь. У Гордона Селлза есть судимость. За сексуальные домогательства.