Главная картина 8 page

– Ну что ты, Ань… Зря ты…А… Ты сейчас? Прокатиться сейчас хочешь? – пытался заглянуть в лицо.

– Фы!.. – коротко фыркнула она смехом, и развернувшись к нему волчком, упёрлась головой в его грудь.

Он мягко обнял её за спину.

– Ань…

– Вот… Доешь сперва! – слегка кивнула головой.

– Ладно! – обрадовано вздохнул он, – давай вместе! – зашевелился сразу. – А я знаешь чего забыл сказать. На работе узнал сегодня.

Аня подняла брови.

– Сергей Борисыч заходил! В столярку. С мужиками говорили чего‑то. Долго. Я не слышал. А он, всё на меня кивает. Опять говорит. Потом посмеялись… Когда ушёл, я спросил, чего он про меня говорил? Они говорят, это он не про тебя. Он хочет, тоже, сюда переехать! Ну, тут, дом построить, или перевезти… Рядом с нами. Вон, там! – кивнул в сторону реки. – Во! Соседи будут! – жевал он не смотря, – тут, внук миллионера, там тоже… Начальник! Хотя он, на пенсию скоро…

– Да… Лучше бы другой, кто‑нибудь… – усмехнулась Аня, облизывая пальцы.

– Да нет, так он хороший мужик. Всё тут… – обвёл Андрей взглядом, – разрешил… И сам теперь!

– Да… – задумчиво сказала она, – тут не так всё, я когда стала приходить сюда, сразу почувствовала.

– Я тоже заметил… Знаешь, – усмехнулся он, – Ирина говорила, когда с физиком говорили, – здесь… Место любви… – улыбался он, как бы раздумывая над своими словами.

Потом зашевелился опять.

– А знаешь? В воскресенье будут аллею сажать, там… Между старых берёз… Две машины будут… Саженцев привезут… Все собираются… Пойдём?

– Знаю… Вадька поедет… А ты – был, у Кати на усадьбе – был?

– Не был. Мимо проходил. Смотрел. А там, не был.

Он повернулся к ней, ждал вопроса.

– Сходим?

– А что там?

– Там? Здорово!.. Красиво!.. Они так… Всё устраивают… Насажали… Я была с Олей… Хочешь посмотреть? – улыбалась она мечтательно.

– Давай…

– Вот… Там и фундамент разрушили… А память осталась…

– Какая?

– Липы видел? Такая аллея!.. Там внутри, как… Какой‑то городок… Нет! Как остров!.. Хорошо так! Уютно… И не видно ничего со стороны… А войдёшь!.. Вот посмотришь! – зачарованно описывала она. – И вообще! Все сажают…

– Ладно! – улыбался он, – давай пить! Потом прокатимся! – стал он возиться с котелком.

Аня поднялась, сорвала листочек, вытирала пальцы.

– Может… Потом?.. Не поедем сейчас?..

– Ты же сама… Сама говорила? – задрал он вверх голову.

– Говорила!.. Хотела узнать… Как ты отреагируешь!

– Ну ты!.. Хитрая Панкова!.. – мотал он головой.

Анька рассмеялась в ответ.

– Я – да! – кривлялась она, дурачась, – а ты чего делать хотел?

– Хотел опалубку сколотить пока, а тут всё за день сделали… Не знаю теперь, леса нет… Вон! В посёлок навозили уже… – указал он взглядом на гору брёвен, по соседству с его участком.

– Я узнаю сейчас… – вытащила она телефон.

– Не надо, Ань… Привезут…

– Вадь? Это я! Привет! – радостно начала она, – Вадь, а у Андрея леса нет, а ему делать нечего!.. Где? – повернула она голову к куче брёвен. – Да? Ладно, скажу… Вадь, а мы мотоцикл купили… Только ещё деньги не отдали… Какой? – кивнула она Андрею.

– «Минск» – улыбнулся он.

– Вадь! «Минск»! Такой красный… У одноклассника… Вадь, приедем, покажем… Ладно… Пока!.. – быстро выключила аппарат и сунула в карман.

– Вадька сказал, все брёвна сгрузили в одно место, вон! Можешь откатывать и очищать, потом они подтащат готовые! Сказал – «не отдави ноги»! Андрюш, может не будешь сегодня! Съездим к нашим? А? Отдохни… – подходила она к нему.

– … Я ведь, не каждый вечер могу тут быть… Так долго… А? – взглянула она умоляюще.

– Ну… Ладно… Давай сегодня… Не буду делать… Попробуем, что за мотоцикл…

Подъехали к Аниному дому. Она соскочила быстро, отошла чуть в сторону, взглянула на мотоцикл уважительно.

– Мягкий, да? Не трясёт!

Андрей улыбался довольно.

– Ань, ты только про деньги не говори сейчас!

– Почему? – округлила глаза, взметнув брови.

– Ну, давай не сейчас… – уклонился он.

– Стесняешься, да? – сморщила она лицо.

– Ну… Потом, ладно?

– Ладно, – выдохнула она, – я сейчас маме покажу! – застучала по ступенькам ногами и шмыгнула в дверь.

Он боялся, что Анька не утерпит и при нём, будут просить денег. Поздно подумал, а то бы, отказался ехать к её родителям. Ему стало не по себе. Слез с сиденья, поставил мотоцикл к дереву, отошёл поодаль. Закурил сразу.

Минуты не прошло, Аня сбегала со ступенек вперёди матери, да ещё и отчим вышел посмотреть, улыбаясь. Если спросят про деньги, у кого купили, Аня, конечно и выложит сейчас всё. Интересно, понимает ли она его состояние. Только б не сказала!

Шагнул навстречу без желания, а она уже машет ему рукой. Отчим молчал, только улыбался. Вроде не показное удовольствие на лице. Держится просто, открыто. Тамара Фёдоровна, больше в сторону Андрея смотрит, не на мотоцикл. Маленький Игорёк, спрыгнув со ступенек, как зайчик, тоже подбежал и встал за спинами у всех, высовывая голову. Будто не мотоцикл пришли посмотреть, а космический корабль, случайно севший на поляну в Калачёво.

– Ну как? – вертелась Аня возле, – нормальный, да? И не старый, да? Андрюш, а сколько ему лет?

– Не знаю… – пожал он плечами скованно, поздоровавшись со всеми коротко, – не видел паспорта ещё…

– На вид – года три‑четыре… – поддержал разговор отчим.

– Значит хороший, да? – допытывалась Анька.

– Тебе видней, Аня, я же не ездил!.. – улыбался он ей.

– А Вы попробуйте! – вылетело у неё.

Он посмеялся.

– А хозяин позволит? – посмотрел на Андрея.

– Это она – хозяйка! – высказал вслух свою мысль Андрей.

– А он не хотел брать! Говорит, денег нет… А свой мотоцикл из‑за меня испортил… Ну, вообщем ко мне ехал тогда!..

Игорь взялся за руль, отвёл в сторону, с любопытством улыбался. Видно, самому захотелось прокатиться. Да и настроение, кажется, было хорошее у всех. Дёрнул за ручку, мотоцикл безотказно затарахтел.

– Вспомню молодость! – обернулся со смехом, усаживаясь на сиденье.

Тронулся с места и уверенно поехал от дома. Отвернувшись то дыма, Тамара отошла в сторону, подошла к Андрею.

– Так где же денег нашли? – спросила сразу, с любопытством смотря на Андрея.

– А ещё не нашли… – откликнулась тут же Аня, – Андрей тыщу отдал свою, а просить ни у кого не хочет!

– Ань… – вставил Андрей, пряча глаза.

Ему хотелось сделаться сейчас маленькой букашкой, и спрятаться, куда‑нибудь под листик, или заползти за дерево, в тенёк.

– А я, – продолжала Аня, будто не слыша, – я Толику сказала, что отдадим остальное, через два дня, а он согласился сразу и через пол часа пригнал нам! Вот… Мам!..

– Ань!! – почти выкрикнул Андрей.

– Так! Подожди Аня!.. – остановила мать, – тебе когда день рождения? – взглянула придирчиво на Андрея.

– Мне? В августе…

– Ань! – обернулась она к дочери, – вот и подари ему на день рождения, а? Правда рановато ещё!..

– Да, ну! Да нет… – растерялся он, крутя головой.

– Точно! Мам! Здорово! – заглушила его Анька, – вот и подарим! Только завернуть никак!.. – засмеялась она громко, перебивая невнятные его возражения.

Разговор прервал нарастающий звук мотоцикла. Игорь выехал из‑за угла и припустил резко к дому. Быстро подъехал и быстро затормозил. Сразу заглушил.

– Лихо ездишь! Не знала!.. – покачала головой Тамара.

Игорь разгорячился от езды, вспомнив, видно, свою молодость, Улыбнулся тоже.

– У меня был такой, только давно и попроще, без этих!.. – покрутил он пальцем у руля.

Он казался совсем молодым и, почему‑то, сразу Андрею понравился. Короткая стрижка, как и положено директору, смуглое лицо и зеленовато‑ изумрудные глаза. Тонкий нос и прямой рот, чем‑то он смахивал на индейца. Окинув всех весёлым взглядом, сказал легко.

– Ну, куда поставить?

– Я поставлю… – шагнул Андрей навстречу.

– Вот, Аня решила подарок сделать Андрею на день рождения, – схитрила немножко, – рановато получилось… – улыбалась Тамара.

– Ну, это ничего! – бодро улыбнулся Игорь.

– А у нас тоже новости! – посмотрела почему‑то на Андрея она. – На ваш домик, покупатели нашлись!

– Кто? – не утерпел он.

Тамара усмехнулась сама себе, потом, поёжившись от прохлады, скрестила на груди руки.

– Пойдёмте в дом! У нас сегодня небольшой праздник, попробуете мою кулинарию… – Шагнула она к крыльцу, – пойдёмте!

Аня возбуждённо бегала глазами по лицам. Подошла к Андрею, потянула за руку.

– Я его помою, и бантик привяжу! – засмеялась, кивнув на мотоцикл.

Все заулыбались.

– А покупатели, – обернулась Тамара на ходу, – ушли домик ваш смотреть! Сейчас вернутся! – шутливо продолжила, – как раз к чаю! Мы посоветовались с их семейством, и решили им тоже подарок сделать совместный, – шагала она по ступенькам, – вот, понравится ли только!.. Сейчас придут!

– Мам, а я не знала!.. – откровенно удивилась Аня.

– А почаще дома бывать надо! – обернулась она на Андрея. – Вы там за своим ручьём, ничего не знаете!.. – посмеялась она лениво.

Анька хихикнула, прикрыв рот, втянула голову в плечи. Игорь шёл молча, в разговор не встревал, лишь улыбался, подталкивая на ступеньках сынишку.

Аня с Андреем, зашли последними.

Тамара была весёлая, по‑хозяйски рассадила всех к столу. Поставила чайник быстро, расставляла посуду. Андрей незаметно рассматривал её, ища сходство с дочерью. Действительно, совсем не старая. Даже наоборот. Подвижная и симпатичная женщина. Быстрые глаза, и, как у Ани, брови вразлёт. Острый подбородок, тёмные, короткие и не седеющие ещё волосы.

Андрей, почему‑то, почувствовал себя легче, наверное оттого, что ситуация разрешилась очень неожиданно и приятно. Редко у него так бывало. Обычно, всё давалось ему тяжело. До тех пор, пока не стал появляться в Холмах, прибегая из за любопытства к сестре.

Как‑то сделалось вдруг хорошо и уютно, но всё‑таки хотелось побыстрей уйти Встречаться с сестрой Ани и её будущим мужем, отчего‑то, желания не было. Анька тоже, всё время ёрзала на стуле, хоть и была очень довольной.

– Что‑то нет молодых… – хлопотала Тамара у стола, – а у вас сегодня, наверное вечер на колёсах будет? – улыбнулась, глядя на Андрея.

– Да! Мы покатаемся! – ответила за обоих Аня.

– Шею не сломайте… – улыбнулась Тамара просто.

– Да нет, мам, Андрей хорошо ездит!.. Его случайно, этот физик сшиб… Сам говорил, что виноват…

– Не было бы счастья!.. – опять простодушно засмеялась Тамара, бросив короткий взгляд на Андрея.

– Ладно, давайте без них… Может ещё куда зашли…

Допив чай, Аня нетерпеливо соскочила со стула.

– Ну! Мы пойдём!

Андрей поднялся тут же.

– Подожди! – встала со стула Тамара, – пойдём‑ка со мной! – повела Аню в комнату.

Игорь повернул голову к Андрею, взгляды их встретились. Улыбался. Видно ему хотелось безболезненно влиться в другую семью и быть со всеми в хороших отношениях. Или, он просто человек хороший.

– Что‑то дёргается, не заметил? – сразу спросил он Андрея.

– Цепь слабо… – улыбнулся он натянуто.

– А!.. А как там у тебя дела, на стройке, продвигается?.. – спросил снова заинтересованно.

– Нормально… Сегодня фундамент залили…

– А!.. Фундамент – это главное! – посмеялся он.

– Да…

Появилась Аня с Тамарой. Анька – сразу к двери.

– Ань! Подожди! – остановила мать, – сейчас пирожков вам, заверну! Небось, опять будите звёзды считать!

– Да… Мы позадержимся… – закусила Аня губу.

– Ну ещё бы! Конечно… – вскинула Тамара и без того высокие брови, скривив улыбку.

– Мы на углях биточки жарить будем! – торжественно заявила Анька.

– На!.. Биточки! – ухмыльнулась она, бросив взгляд на Игоря, – это – вам, это – в Холмы завезёте!

– Так у нас тоже – Холмы!

– Холмы… – быстро засовывала в пакет пирожки Тамара, – у вас там – ручьи!.. – говорила на ходу.

– Поехали!.. – торопилась Аня.

– Не подождёте Марину?

– Потом расскажите!.. – уже из двери, толкая в спину Андрея, на ходу обернулась она.

Спустились в овражек, в самом отлогом месте переехали через речей по мелким камушкам. Здесь образовалась настоящая дорога. Раскатали машины на пути в новый посёлок. Мотоцикл со звоном забирался в горку.

– Стой! – вдруг крикнула Аня, стукнув кулачком ему по плечу.

Андрей сразу остановился, обернулся без слов.

– Пирожки забыли! Отвезти надо! Разворачивайся!

– Я тоже, забыл! – усмехнулся он, трогаясь с места.

Ещё раз, с брызгами и шумом переехали ручей и по тропинке, мимо дома Ирины выехали в Холмы.

Аня соскочила с сидения, негромко, заговорила быстро:

– Я сейчас быстро, отдам и назад! Потом покажем!

Андрей усмехнулся ей в след. Ему тоже хотелось – быстрей назад. Огляделся вокруг. Случайно заметил синеющую полосу за лесом, что примыкал к их участку. Ветер лениво дул с юга. Он знал – при приближении тучи, ветер усилится. Точно будет дождь. Хорошо, если просто дождь. Туча была тяжёлая – даже сливового цвета. Подумал даже, не отвезти ли Аню домой. Скорей всего – настоящая гроза будет. Пока было тихо, но устойчивый ветерок упрямо заполаскивать листья берёз в одну сторону.

Аня, действительно появилась быстро и улыбалась, поглядывая на окна. Видимо успела сказать про покупку. Подошла и сходу заскочила ему на спину.

– Всё! Поехали!

Андрей не торопился заводить.

– Смотри, Ань, – кивнул в сторону ручья, – будет дождь. Может с грозой даже…

– Да, ну и что? – слегка запыхалась она.

– Может, тебе домой лучше? – уклончиво сказал он.

– Бросить меня хочешь, да? – без паузы ответила она, часто дыша.

Андрей обернулся назад, посмотрел ей в лицо, и не ответив, с улыбкой дёрнул за заводную ручку. Мотоцикл послушно забрякотал. Снова, через ручеёк, разрезая воду перелетели легко на тот берег. Огибая посёлок без домиков, подкатили к одиноко стоящей палатке. Андрей установил мотоцикл на подножку, подложив обрезок доски. Поставил подальше от палатки, подёргал за руль, убедившись что не качается.

– Ань, я за водой… Ты колышки забей топориком получше, а то ветер будет…

– Ну! Ты, не пугай так!

Он улыбнулся обернувшись. Сбегал вниз к ручью, где был небольшой омуток с чистой водой. Похоже, из‑под горы бил родник. На фоне свинцового неба, лес принял другие очертания. Сразу потемнело. Аня всё чаще поднимала голову вверх, разглядывая наползающую тучу. Туча, казалось, цеплялась за самые вершины. Лирический настрой быстро испарился, на лице появились чёрточки озабоченности. С природой шутки плохи. Только спокойствие и твёрдость Андрея, поддерживало в ней дух равновесия. Другое дело – быть дома в такую погоду, за толстыми стенами.

– Пойдём, принесём дров… – сказал он мягко, заглядывая в её глаза, пытаясь увидеть её состояние.

– Пойдём, пока светло… – старалась улыбнутся она. – А зачем? Как в такой дождь?

– Дождь пройдёт, холодно будет, и замочит всё, мы в палатку сложим в уголок, потом разожжём костёр! – оптимистично заявил он.

Снова пошли в лес к тому же месту.

– Быстрей, Ань… А то как хлынет!.. Добежать не успеем!

Она шагала быстро, еле за ним поспевая.

– Ты, будто всегда в лесу жил… – вяло улыбнулась.

А внутри – была довольна. Если в такой ситуации он знает что делать, то на него можно положиться. Быть спокойной. И надеяться на него можно. Стало полегче после таких мыслей.

Аня на сей раз тоже набрала целые руки сухих, ломаных веток. Андрей брал, что побольше и потяжелее. Два раза сходили. Внезапно зашумел лес листвой. Подул стеной ветер, натянув верёвки палатки. Страшно было и смотреть на такое убежище, которое шевелило боками и раздувалось как пузырь. Деваться не куда, сама напросилась.

Забились внутрь. Огляделись. Внутри – будоражащее душу волнение. И немножко страшно. Вдруг он соскочил с места.

– Ты куда?

– Клапана закрыть забыл!

– Чего?

– Клапана на окошках, Ань! – выскочил он наружу.

Аня не увидела даже – почувствовала, как стало темнее с одного края. Со второго, через сетчатое маленькое окошечко виднелась серая, ровная гладь неба. Послышался новый шум, не похожий на шум ветра. Это капли дождя барабанили по листьям миллионами голосов, приближаясь и расширяясь по округе.

– Андрюш! Ты где?..

Закрылось второе окошечко. По крыше палатки застучало. Будто на барабан высыпали горох тоненькой струйкой.

– Быстрей! – крикнула она, сжав ладони в кулачки. – Ты где? – напрягла слух.

Распахнув полы палатки, он быстро забрался внутрь, застегнув молнию и заправил ремешки на всякий случай. Вытер мокрое лицо, искал её глаза в полумраке.

– Темно как… – жалобно пропищала она.

– Лучше темно, чем сыро! – усмехнулся он коротко.

– Ты намок уже, да?

– Ещё не успел… – посмеялся он опять.

Барабанная дробь превратилась в сплошной низкий гул. Где‑то раскатился гром, потонувший в сплошном шуме дождя. Анька съёжилась вся, поджав руки и ноги. Он сидел рядом, часто дыша и озираясь по сторонам. Она подняла глаза вверх, на обвисшие половинки крыши, потрогала пальцем натянутую ткань.

– Не надёжная крыша… – сказала без улыбки.

– Ничего! К осени – надёжная будет! – подсел он ближе.

– Ты уверен?

– Уверен. – Твёрдо сказал он. – Мужики сказали. Им – весь посёлок до зимы надо сделать. Домики все одинаковые. Они говорят – теперь с закрытыми глазами сделаем. Всё рассчитано. Они то знают уже… Первый посёлок – тоже к осени сделали, помнишь?

– Не знаю, я не видела… – сиротливо ответила она.

– А я видел! И сам буду чего делать, по вечерам, что бы быстрей!

– Хорошо бы… – наконец улыбнулась.

Он не видел, почувствовал эту улыбку.

«Хорошо бы…» – эхом отдалось у него в голове, – значит уже ждёт, надеяться на него, хочет быть рядом. Тут. На этом месте! Мечтает, может…

Почувствовал, изнутри ощутил какую‑то ответственность, первый раз, не за себя – за другого. За неё. Без которой – уже не мыслил ничего в будущем. И появился смысл. – Сделать всё хорошо вокруг, не дом только… Чтоб ей нравилось, чтоб красиво было и интересно. Всё мыслимое сделать! И может, пока не мыслимое! И она будет радоваться. А значит и он. Ему нравилось, когда она радуется.

А сейчас вот сидит, сжалась в комочек, водит глазами по краям палатки. Странно, нету ведь света! А лицо видно чуть, и глаза… Странно…

Новый раскат грома прервал его мысли.

– Ой! – вырвалось у неё.

– Не бойся… – приблизился вплотную он.

Дождь шёл сильный. Вода тоннами падала отвесной стеной с неба по всей округе. Шум мешал говорить, мешал думать. Хотелось просто сидеть, слушать и ждать. Ему хотелось пошутить или поговорить о чём‑нибудь весёлом, чтоб не боялась она. Но ничего на ум не приходило сейчас. Гул за палаткой то ослабевал вроде, то становился сильнее. Наверное ветер загибал струи дождя. Качалась масса воды над головой.

– А не промокнет? – закатила она вверх зрачки.

– Не должна. На то она и палатка!

– Как… Дало! У меня чуть сердце не выскочило!

Он усмехнулся.

– Ты чего, Ань? У тебя что, и сердце есть?

Анька приподнялась на колени, повернула к нему голову резко.

– Ну… Ты… – прошипела с обидой.

Смотрела на него некоторое время, не шевелясь. Потом вдруг схватила его руку, и засунув за полу куртки приложила к груди, не отводя глаз.

– Ну?.. Или нет?..

– Чего‑то… – пролепетал он.

– Нету, да? – прижала она его руку второй ладонью.

Молчала выжидательно. Над головой треснуло раскатом, со звоном и гулом прокатилось эхом. Будто разломилось небо надвое. Аня взвизгнула и наклонила к нему голову. Оба рухнули в угол палатки. Она привстав, привалилась к нему на грудь, прижала голову к его лицу. Теперь и без руки он чувствовал, как клокотало внутри сердце. Оба молчали не шевелясь.

– А молния не ударит? – спросила она шёпотом, не поднимая головы.

– Уже ударила… – улыбался он невидимо.

Она усмехнулась одним дыханием.

– Забыл… Спасибо за подарок… Я… Я сначала убежать хотел…

– Зря. Я ведь подумала, как сказать… – улыбалась она. – Деньги в кармане у меня. Отдай сразу. Сейчас… Достану сейчас…

– Подожди… Потом… – замолчал он.

Аня уткнулась лицом в его лицо.

– Не уходи… Мне тоже… Без тебя плохо… – тихо выговорил он.

– Значит не соврала… – улыбнулась она.

– Чего… Кому?

– Я маме сказала это, то, что ты сейчас. Будто, ты говорил уже.

Он размышлял. Шевельнулся чуть, придерживая её рукой, что б не скатилась.

– А я говорил… Только не вслух… Ты не слышала.

– Значит слышала…

Неожиданно запиликал телефон.

– Мамка! – улыбнулась она, осторожно приподнимаясь.

– Да? Да… Нормально… Тут… В палатке… Да нет… Сухо, нет. Не промокли, нет… Тут тепло! И дрова есть… Внутри тут… Кончится, костёр разведём… Нет мам, не надо, не звони! Сами… Да? Хорошо! Сейчас скажу! Ладно мам… Ага… – усмехнулась она, убирая телефон.

– Маринка с Юркой переедут! Согласились! Сказали – ничего домик! Да им любой… Лишь бы самим! – усмехнулась она.

Он тоже улыбался, представляя, что мать теперь успокоится, и у Ольги деньги будут, чтобы строить. Им – в первую очередь. Обязательно надо. И долг отдать Антону. И всё равно не хватит. Что этот домик ихний, стоит? Да ещё в деревне!..

– Долго ещё, как ты думаешь? – водила она глазами вокруг, присев у его ног.

– Нет, скоро кончится.

– Откуда знаешь?

– Ветер. Если ветер – быстро пронесёт…

– Да? А ты что развалился тут? – положила она руки на колени.

– Ань, а когда домик построим, переедешь?

– С ума сошёл… – сразу ответила.

Выдохнул опустив плечи, смотря на неё.

– А чего? – ухмылялся он.

– Ничего…

Он привстал, улыбаясь смотрел в её лицо. Чувствовал, она устала. Устала от напряжения. Такой длинный день, и вчера тоже…

– Что мама сказала?

– Так… Ничего… Спросила, как мы там… Не промокли?..

– Ань, а ты сама хотела бы переехать?..

– Чего спрашиваешь!..

– А мне, знаешь, твой отчим понравился… – задумчиво улыбался он. – Видно. Он детей любит…

– Да. Сына любит, возится с ним, как мама… К нам тоже хорошо относится. Никогда голоса не повысит. Иногда придёт, постоит, спросит. Может, чего надо? Помочь? Может, что купить надо?.. – склонив на бок голову, задумчиво рассуждала Аня. – Мама тоже, при нас нет, но я видела случайно, как она Игорька обнимала, потреплет его, что‑то наклонится, шепчет…

– Я бы… Никогда не бросил… Никого… Детей особенно!.. Я вообще не представляю… Что такое – отец…

Дождь не утихал. Лишь порывы ветра бросали струи в бока палатки. Шум давил на голову. Было напряжённо неприятно.

Аня вздохнула. Потом начала стаскивать с себя куртку. Сняла. Оглядевшись – бросила в угол. Стащив заколку, помотала головой. Рассыпались волосы по плечам.

– А ты соображаешь, что ты делаешь? – чужим голосом спародировал он.

– Устала. Мешает всё… – сказала она без смеха. – Я заберусь, полежу.

– Озябла?

– Я знаю как нагреться… – ухмылялась, забираясь под одеяло.

– Я тоже… – улыбался он, сидя рядом.

– Ну‑ка, ну‑ка!.. Поделись опытом?.. – ворочалась она, устраиваясь.

Он усмехнулся громко.

– Да нет никакого опыта…

– Откуда я знаю, я здесь недавно!..

– Да нет, Ань, честно…

– Ладно. Верю!.. – с сарказмом ответила она.

Он усмехнулся снова.

– Ань… А все проблемы, можно решить одним махом…

– Ага… Одним росчерком пера, ты хотел сказать… Да?

– Ты думала об этом, да? А что, Ань? – серьёзно спросил он.

– Хм! – усмехнулась она из‑под одеяла. – Да! Конечно! Нас посадят вместе! На первую парту! Как же! Муж и жена! А на экзамене, будешь писать сочинение: – «Образ Наташи Ростовой в романе Толстого «Война и Мир!»

Он хохотнул громко.

– Да какая Наташа… Я твой образ опишу!.. – сказал мечтательно.

– Да‑а‑а? – удивилась она картинно, – интересно! Жуть, как послушать хочется! Давай – опиши! – приподнялась она на локоть, облокотясь на ладошку, – ну!..

– Кончай, Ань!.. Доиграешься сейчас!.. – улыбался, кося глаза в её сторону.

– Ой! Страшно! Сейчас уползу наружу!..

Он опять хохотнул.

– Ну! Ты… Панкова!.. – мотал головой, не находя слов.

– Так и напишешь?..

Он вздохнул коротко.

– Нет, Ань… Ты послушай… Не смейся только! Ладно? Я уже… Пролетел! И школу… И ещё что‑то… Это тогда началось… Я думал всё… Что это? Такое… Когда с мотоцикла слетел. Потом… Когда взошли к Антону в дом… Откуда‑то Ирина появилась… Меня стала осматривать. Ну, руки там, ноги…

Я заметил… Она смотрит на меня так… Глаза!.. Что‑то там… Внутри! – замолчал он. – Ань…

– Я слышу… – сказала она тихо, дрогнув голосом.

– Потом я заметил. Губы… Мне показалось – что‑то говорят… Шепчут как… Шевелятся… Улыбнётся, когда я на неё посмотрю, спросит что‑нибудь… Ну, не больно? И опять шевелятся… Как говорят что… После, пошло что‑то… Я стал думать, думать… Смотрел на всех… Людей… Что они хотят… Зачем всё делают… Зачем им деньги… Дети… Дома… О чём они думают… Ходил и смотрел на всех… Смотрю в глаза… И на меня все смотреть стали… Оборачиваться… Потом машина эта… Понеслось всё… Понеслось куда‑то… Будто много прошло времени… Времени много… А вокруг… Всё тоже… То же самое… У меня все мысли… Какие‑то мысли… Вообще… Я будто побывал где и опять… Иногда думаю… Мне всё она казалась… Что шептала… Потом, после бабки… Пригласила к себе… Я… Испугался чего‑то сперва… Потом, сам не знаю… Согласился… Ольга тоже, чего‑то говорила, говорила… Пролетело что‑то… Я пролетел… Время… Не понимаю… Потом нормально стало… Только вижу, что прошло много времени… Но у меня, понимаешь! А не у всех… Как Ирину вспомню…

– Молилась она… – сухо сказала Аня. – За тебя молилась… Оля говорила мне… О ней… Она необычная…

– За меня?.. – замолчал он.

Помолчали. Незаметно утих шум дождя. Стало тише. Аня снова тихо спряталась под одеяло.

– Странно… Что здесь твориться‑то… Ань?

– Катя говорит. Здесь живёт любовь… Энергия!

– Какая энергия?

– Оля говорила мне об Ирине. Много. Теперь она не на шаг от неё. Про монаха говорила. Отца Иннокентия. Он Ирине предсказал будущее. И про Катьку. Потом – пошло тут всё… Люся к Кате приехала. Ленка. Потом Антон… Оля тоже сюда не спроста забрела… Потом Вадька, ты, я…

– Почему? – удивлённо спросил он.

– Я не знаю… Думаю тоже…

– Чего? Скажи?

– Притягивает место. Любовь притягивает, тех, кто способен. Способен чувствовать. И хочет чего‑то… Ну изменить хочет… Слышал, про усадьбу Милёвских?

– Так, что‑то… Ты откуда знаешь всё?

Аня усмехнулась только.

– Интересно! – усмехнулся он, – они с физиком про Бога говорили тоже. Только странно как‑то… С улыбкой. Ну не так… Как бабка раньше…

– А ты знаешь, когда Ирине было 22, она потеряла мужа. Осталась одна с Кириллом. А мужа любила очень. И сейчас любит. И ждёт.

– Как ждёт?

– Так… Стала в церковь ходить… Но… Не как все… Потом к монаху поехала… У неё икона дома… Оля говорила мне… Она когда пришла к Ирине первый раз, увидела эту икону, монах подарил тот… Ольга говорила, ноги затвердели… Шагнуть не могла… И глаз не отвести… Потом – потеряла сознание… Потом – Вадьку встретила…

А Ирина – она любит мужа… Оле говорит – в библии… Бог – это любовь, Бог – это свет… А она и сейчас Петра ждёт! Хотя – он, как Кирилл для неё. Так ей видится. Он же… Молодой был… Говорит – разговаривает с ним…

Опять замолчали. Дождь совсем стих. Стало слышно, как барабанит капель где‑то. Несколько капелей.

– Вот эта любовь, Ань!.. Что же теперь тут… Будет‑то?.. Даже… Даже жар у меня. Внутри!

– Поделись! – повернулась на бок Аня с улыбкой.

Тишина вокруг. Стихло всё. Как вымерло. Гроза освежила воздух, напитала его озоном и влагой. Всё живое впитывало эту воду. Чистую, небесную воду. Впитывало тихо, с благоговением. Птицы первыми откликнулись на тишину. То там, то тут пронизывали прозрачный воздух их звонкие, чистые голоса. То как свирель, с переливами защебечут, то одинокие пронзительные вскрики, разлетались далеко за пределы леса. Прислушаешься, капли воды тихо падают с веток, со стенок палатки в набухшую землю. Не хочется шевелиться, хочется сдерживая дыхание вслушиваться, впускать в себя эти природные голоса. Дать им раствориться в себе и ждать отклика. Отклика того неведомого, до чего, нельзя дотронуться пальцами. Но все знают, это есть. У тебя, и у каждого есть. То, что сильней мыслей порой, то, что движет твоими чувствами.

Это называют – душа. Есть предметы одухотворённые и не одухотворённые. Кто или что. Но нет у Творца мёртвой материи. Всё – живое! Мёртвое творим мы… По глупости своей, по неразумению или прельстившись на что‑то, то, что без души. И это что‑то, высасывает из нас не кровь, как комар, – душу высасывает… И становимся мы живыми снаружи и мёртвыми внутри.

А тело без души – обречено! Дело времени… Вот и торопимся мы… Время считая! И невдомёк – что всё способны изменить, и само время – тоже! Потому, что придумали его сами.