Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Зеленый белый конь





 

Бабушка может за меня поручиться.

Алиса

 

Старомодный обычай эти рекомендательные письма. Прямо‑таки допотопный. У меня, к примеру, никаких рекомендаций нет. Я так им и сказала, когда они, чирикая, всей стайкой навострив носы, подбирали с полу и вежливо подавали мне сумку, сдутый шар зонта, две подтаявших конфеты, деревянную подковку на веревочке и старую тетрадь по С++, где на развороте красуется наполовину замазанный маркером, одноусый и одноглазый, как пират, проф. Ежевский А.И. (все это посыпалось с хрустальным звоном на пол, когда я искала диплом).

Я ожидала чего‑нибудь в этом роде еще вчера, когда рискнула потревожить располневший на заслуженной пенсии томик Страуструпа. На диване, в мозаике из цветастых подушек, уже дожидались старого знакомого одноусый конспект, салатовый маркер и черновые обрывки щедро иллюстрированной дипломной работы. Устроившись между ними, я полюбовалась вихром морской волны на обложке, прочла все Бьярновы предисловия и, вдохновившись напутствием Бильбо и Моржа (тут же, в предисловиях), окунулась в наполовину забытые бирюзовые бездны. В холодном сиянии пенных волн проступали массивы, за ними поблескивал хитрый профиль структур с указателями, змеились пестрыми лентами строки, еще глубже, в тени проплывающих мимо полосатых, с золотистыми жабрами функций, громоздились файлы и совсем уж на глубине, в Марианской впадине книги, ленивым малахитовым глазом мерцали классы, шаблоны, динамические структуры, а дальше все меркло. Видение было ярким и лучистым, знания легко входили в ножны и были остры, как никогда, и все Бьярновы заморочки, припудренные восторгом узнавания, казались наивными, как «Hello, world!» в «первой написанной вами программе».

В пятом часу утра, когда разомлевшие комары забылись тяжелым сном, а холодок с балкона смешался с первыми птичьими всхлипами, я была на первом абзаце главы о хэш‑мэпе: его‑им‑их определение алыми буквами запечатлелось в моем ватном обескровленном мозгу. На втором абзаце я спала, как сурок.

Утром (то есть пару мутных часов спустя) стало ясно, что собеседование вылетает в трубу. Читать и даже просто думать о С++ было невыносимо. Страуструпа вежливо препроводили на полку; черновики с хриплыми выкриками влезли в забитый под завязку ящик стола; конспект, взмахнув крылом, скрылся в сумке и там обиженно бурчал до самого вечера. Совесть моя была как будто чиста, по крайней мере, это бумажное бурчание в ней ничем не отозвалось, и краски свободного мира взметнулись вслед за красками летнего дня.

Вечером, по дороге на казнь, я послушно достала конспект, в надежде растормошить залежи своих не поддающихся огранке знаний. Итак, сортировка. Впрочем, вряд ли такую чепуху будут спрашивать. Хорошо, тогда в общих чертах. Вспомни, что говорили на лекциях, не все же время ушло на недоусые портреты? Три маленьких Франкенштейна беспокойно заерзали в мозгу: «отделяйте мух от котлет» (заповедь ООП?), «это ваша, программистская, кухня» и еще почему‑то «класс circle». Образ мух с котлетами на круглой программистской кухне привел меня в еще большее замешательство, и, махнув на них рукой, я всю оставшуюся дорогу бездумно пялилась в окно – там плыли каштаны, пыльные и безучастные.

Потом я мучительно долго бродила в поисках «молодой, динамично развивающейся компании» (очень вежливая, очень безголовая девица по телефону сказала, что дороги не знает, что «меня туда привозили на такси»): вдоль забора, меж гаражей, поворот налево или направо, а потом, оставив девятиэтажки по левую, а также по правую руку, все время прямо, к одному из освещенных окон первого или второго этажа, сворачивая только тогда, когда назреет в том необходимость. Петляя морскими узлами, я забралась в какую‑то глухомань с черными расходящимися тропками, готическими башенками и ехидным рычанием за стрельчатой оградой. Призрачность поисков сгущалась в воздухе вместе с лиловыми сумерками. Вот тут‑то мое привидение с моторчиком и выставило кокетливый пудреный носик наружу: гнилой фонарь, воротца, покатая плитка шоколадного порожка, с которого весело летят, поскользнувшись, морозным январским вечером молодые динамичные, веселые лакричные, не в меру симпатичные, довольные жизнью программёры.

На сайте компании, в «контактах», все желающие могли удостовериться в грандиозности замысла и перспективности роста. На полстраницы фото парадного входа: хрустальное крылечко, зыбкий, лихо заломленный козырек, кованая бровь вензелей над неприступной дверью в храмину. Вокруг все чинно, прилизано и заляпано тюльпанами – Голландия во внутреннем кармане, у сердца. Дальше – вид стеклянного ларца изнутри: на зверски начищенном полу – бадейка с чем‑то сравнительно вечнозеленым; рядом жмется одинокий, никому не предназначенный диванчик‑старая дева, под локтем у него – журнальный столик с россыпью журналов (тоже пустоцвет), и над всем этим сверкающим великолепием, от которого хочется умереть или сойти с ума, парит и переливается мраморная лестница. Затем каскадом, напирая друг на дружку, нечто вроде красного уголка – серия фоток «наши программисты»: досадливо прячутся за мониторами, горбятся в креслах‑вертушках (на переднем плане – чей‑то мышиный хвостик, мужской), тоскливо, в тоскливой столовой, жуют щедро сдобренные кетчупом сосиски и, наконец, в самом низу страницы, завершающим аккордом: с клоунскими носами, в колпаках и с шариками празднуют чью‑то «днюху» (свечи задуты, торт съеден, именинник опасливо щупает красные уши). И сердце мое дрогнуло, особенно от носов с колпаками.

Несмотря на полную инфернальных вывертов и мертвых петель дорогу, явилась я к ним на полчаса раньше. Забор непререкаемо бордовый, он и сейчас стоит у меня перед глазами. У ворот понатыкано разнокалиберных иномарок. Нерешительно так меж ними проскальзываю к звонку. Внутри все сжалось и переплелось, как белье в центрифуге. Дышать я давно перестала, даже циркуляция крови прекратилась. В мозгу бешено пульсирует огромное огненное «бежать», но рука сама тянется к зловещей кнопке и жмет. Все, обратного пути нет. Ворота открываются, я вхожу и долго вожусь с ними, пытаясь закрыть. Охранник на крыльце издевается: «Вы их сильней, сильней прижмите!» Потом я стою у входа в IT‑обитель, и он очень вежливо, но строго, голосом Бэрримора чеканит: «Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, имя и отчество». До чего хорошо сказал, восхищаюсь я и выдавливаю из себя ответ. И вот уже мы, он – степенным аллюром вышколенного дворецкого, я – семенящими перебежками домашнего хомячка, минуя диваны, столики, фонтаны, поднимаемся на второй этаж. В зале с мраморным полом скользят мраморные секретарши. От них, как от бабочек, пахнет ванилью и мускусом. Загорелые, махровые шеи, медовые плечи, круглые, гладкие руки с холеными пальцами делают их похожими на сочные плоды с далеких, не тронутых цивилизацией жарких островов. Черные длинные волосы, маслянисто поблескивая, лианами обвивают точеные фигуры. Прикрытые густым ресничным опахалом, томно светятся черные жемчужины глаз. Движения и мысли смуглых нимф плавно‑ленивы, как у разомлевших на солнцепеке райских птиц. Воздух соткан из чего‑то запретного и сладострастного. Полинезия, Таити... Земля экстаза, спокойствия и искусства. А вспомнив клоунские носы, я окончательно теряюсь в этих райских кущах.

Оглушенная первобытной картиной, я всерьез призадумываюсь над смыслом бытия. А пока я ломаю голову над вопросами «Откуда я пришла?», «Кто я?» и «Куда я иду?», секретарши, взмахнув лилово‑желтым оперением, собираются на экстренный консилиум. Приняв во внимание потертые джинсы, зеленую с пчелой на груди футболку, босоножки с хлипкими хлястиками и содержимое полосатой сумки, которую я так любезно перед ними вывернула, они единодушно сходятся на диагнозе «неизлечимо». Тем временем бурный поток ассоциативных цепочек уносит меня все дальше и дальше от карамельных таитянок в джунгли, где между жгуче‑красными плодами и ядовитой зеленью играет на флейте заклинательница змей, где тигр хватает быка под желтыми соцветьями, и прячутся, и виснут на сочных ветвях обезьяны. Наконец, оседлав непонятно откуда вынырнувшего белого коня яблочно‑зеленого цвета, я немного успокаиваюсь.

Одна из райских птиц, мило улыбаясь и пощелкивая узелками бус, словно четками, протягивает мне свежевыпеченный листок с тестовыми заданиями и предлагает присесть. Я, перепоясанная сумкой, как казак кушаком, неловко усаживаюсь в кресло‑вертушку (в точности как на картинке!), вскакиваю, стягиваю сумку, снова сажусь. Ноги мои болтаются как попало, мраморные птицы лукаво перемигиваются.

За окнами густеет ночь – спелый день закатился. Леденит душу нависший над головой кондиционер. Листок с тестами, сохранивший тепло принтера и мускусный аромат райской птицы, мреет в неверном электрическом свете. Задачки пестрят шаблонами классов, алгоритмами поиска по дереву, мэпами (ага!), листами и стеками. Через полчаса я в полной мере постигаю кромешный хаос бытия и начинаю сама себе, сама над собою, ехидненько так в ус посмеиваться. А в голове вертится дурацкое: «Скоро это закончится, и я поеду домой, в Тару».

Еще через полчаса секретарша почтовым голубем взмывает на третий этаж со мною в клюве. Там обитает главный «интервьюер». Как все‑таки ловко у них продумана классовая иерархия! Меня, как чашу с вином, передают из рук в руки: от простого дворецкого на первом этаже до загадочного, инкапсулированного божка на третьем (меня остается на донышке).

Итак, вот она я во всей красе на последней ступени Башни Победы. Я чиста, дела мои не отбрасывают тени. В тихом зале (разумеется, мраморном) все уже готово к жертвоприношению: ярко пламенеют светильники, под потолком клубятся духи забытых предков, в темном углу влажно хрюкает А Бао А Ку. Секретарша, подтолкнув меня розовым крылом, с поклоном пятится, роняя перья, к лестнице. Я нерешительно приближаюсь к А Бао – шаги мои раскатистым эхом гуляют по храму IT‑технологий. Протягиваю ему листок с тестами. Голубоватое свечение трогает бумагу, точно пробуя ее на вкус. Затем, притушив свой внутренний светильник, недовольно ее просматривает и попутно плюется в меня вопросами (отблески моей души его совсем не занимают). Я мучительно краснею и пытаюсь сосредоточиться на зеленковом... тьфу ты... зеленовом... зеленом белом коне. «Как‑то вы зажаты», – хмыкает Бао. Ослепленная голубыми вспышками в сталактитовых бао‑глазах, я «зажимаюсь» еще больше. Узнав, что перед ним всего‑навсего желторотая выпускница, с пылу с жару, он брезгливо морщится, сжимая и разжимая свои кукольные, миниатюрные щупальца. Расхрабрившись, я говорю, что, должно быть, большая часть моих ответов неверна. «Вы себе льстите», – шамкает Ку. Мытарства наши, кажется, подходят к концу, думаем мы с зеленым белым конем. Но дудки: Бао жесток. И глаза, и мысли, и цепочки ДНК у него ледяного цвета. Мраморный храм, в котором он царит и отражается, – естественное продолжение его незамысловатой души. Следующий час я решаю задачи на сортировку массивов, строки и классы, довольно безболезненно с ними справляясь. Но Ку, этот неумолимый персик голубого цвета, недоволен по‑прежнему. Нет, нет, не того он ожидал! В его примятых чертах сквозит какое‑то внутреннее, глубинное Ку‑недовольство. Я мысленно предаю себя анафеме, волоку по ослепительному мрамору во двор и вышвыриваю за ворота.

Начинается последний акт таитянской трагедии. Ку‑Мак‑Ку меняется на глазах: ледяная шерстка его тускнеет, сверкающая тога шелухой летит прочь, под снежным ворсом медленно проступают грязные лохмотья. На темно‑русой его голове неожиданно вырастает изношенная рыжая, вся в дырах и пятнах, шляпа. Еще некоторое время Бао сыплет поучительными сентенциями на тему юношества и выпускников в частности (причем то и дело проскальзывает какая‑то серебряная папиросочница), чувство глубочайшего омерзения мелькает на миг в тонких его чертах, и на голову героини обухом опускается: «К сожалению, вы нам не подходите». Вытирая топорик одежкой, распростертой у ног его жертвы, душегуб еще долго объясняет, что «уровень не тот» и «я вас не раскручу». Мертвая героиня помалкивает. «Я вами восхищаюсь», – вдруг по‑отечески тепло добавляет убивец. В голосе его звенят парфюмеровские нотки. Героиня, несколько сконфуженная двусмысленностью услышанного, раздумывает над тем, что же он все‑таки имел в виду. «Я восхищаюсь девушками‑программистами», – уточняет свой предыдущий пассаж злодей. Жертва скептически хмыкает. Даже мертвая, она отлично понимает, что это ложь. И он понимает, что она понимает (воцаряется удивительное взаимопонимание). Остановиться Ку уже не может, его несет: «Девушки‑программисты – явление очень редкое. У нас в штате их всего две... А вы вот что. Вы порешайте задачки. У Страуструпа в конце каждой главки есть неплохие... И приходите к нам на собеседование месяца через три». Повернувшись к зрительному залу, он не без пафоса произносит: «Вообще, программирование – это состояние души». Тронутая патетическими переливами его речи, героиня грустно улыбается, герой, оказавшийся филантропом и вообще добрым малым (все мы в глубине души добрые малые), улыбается ей в ответ. Он замирает – идол с воздетыми руками, она тоже едва дышит в лучах софитов. Немая сцена. Рыдает в своей будке суфлер. Дамы в зале на грани нервного срыва. Кавалеры тоже растроганы до глубины души. Занавес. Публика ликует, гремят аплодисменты, крики «браво» и «бис», на сцену летят цветы, мягкие игрушки и пирожные из театрального буфета.

Хрустальный дворец, тюльпаны, райские птицы... И мраморная плита на заросшей могилке. Странная сказка, как «Осень в Пекине», в которой ни осени нет, ни Пекина.

 

Date: 2015-08-24; view: 189; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию