Глава 1

Трудно удержать слезы, когда так хочется разреветься, особенно если тебе всего восемь лет. Из глаз так и лезла предательская влага, но Тэра мужественно задрала голову, чтобы ничего из того, что уже скопилась в ее глазах, не пролилось по щекам, рисуя на нежной кожице издали заметные влажные дорожки. Шпага взметнулась над головой герцога Карсавен, и полторы тысячи луженых глоток королевских гвардейцев взревели: «ЭВИВА!» Клич подхватили тысячи простолюдинов, допущенных сегодня на дворцовую площадь, и флагманская эскадра, до того неподвижно и величественно висевшая в ослепительно голубом небе над дворцом, начала сначала плавно, а потом все быстрее и быстрее подниматься вверх. Вскоре корабли превратились в серые точки, потом совсем исчезли. Гвардейцы, гремя сапогами, начали теснить толпу к воротам дворцового парка, тянущегося вдоль парадного фасада узкой стометровой полосой, зато сзади дворца раскинувшего свои зеленые бархатные объятия на пятнадцать миль. А Тэра почувствовала, как на ее плечо легла крепкая рука наставницы.

– Ну-ну, малыш, ты должна быть мужественной, ты же женщина.

Тэра гордо вскинула подбородок, но не выдержала и, уткнувшись в кружевное жабо, разревелась во весь голос. Наставница погладила девочку жесткой от постоянных прикосновений к обтянутой шершавой акульей шкурой рукояти рапиры ладонью и прижала ее к себе:

– Ну-ну, успокойся, такова доля монархов. Скоро твоя мать вернется домой, вот только покажем этим уродам, как они ошиблись, посчитав, что королевство Тэлинор может быть слабее Окраин. Ведь во все времена Тронный мир имел самое лучшее из того, что могло предложить человечество.

– Ты не понимаешь, наставница, Я ЗНАЮ, что они не вернутся. – Пробормотав это, Тэра вновь зарылась лицом в кружевное жабо парадной формы и затихла. Только худенькие плечи вздрагивали под широкими ладонями наставницы.

– Эскорт Правительнице! – раздался гнусавый голос герцога Карсавен. и, услышав этот ненавистный голос, Тэра вдруг успокоилась.

Мать и отец ушли навсегда. С этим уже ничего не поделать, а вот к будущим проблемам можно было подготовиться. Когда капитан эскорта маркиз Амалья звонко произнесла команду и подковы гвардейцев громко брякнули о мрамор, Тэра оторвала лицо от жабо наставницы, достала платок, утерла следы слез и, гордо вскинув голову, пошла вперед. Тренированные гвардейцы с первым шагом своей маленькой повелительницы двинулись следом, печатая шаг. Ритм соблюдать было нетрудно, они давно приноровились к быстрому и легкому шагу девочки. Вскоре наследница скрылась из глаз, а наставница повернулась и бросила испытующий взгляд на властно распоряжающуюся Карсавен. Герцог приходилась кузиной ее питомице, и наставница не сомневалась, что эта стерва, несмотря ни на что, пойдет на мятеж Наставница сжала кулак. Что ж, пока еще есть время приготовиться. Королевскому флоту до Форпоста не менее двух недель пути, а как скоро произойдет сражение, знает только Ева-спасительница. Ей не пришло в голову, что она думает о будущем, основываясь на словах маленькой глупой девчонки. С тех пор как ее подопечной исполнилось пять лет, наставница не раз имела случай убедиться в том, что маленькая принцесса никогда не ошибалась, если говорила. «Я знаю».

На следующий день утром Тэра сидела посреди своей одежды, вываленной на пол у кроватки, и деловито раскладывала ее на две неравные кучи. В той, что поменьше, уже лежали две ее самые любимые игрушки, брошь, подаренная отцом, медальон, королевское кольцо, которое мать, по традиции, оставила наследнице перед отлетом, и пара полевых комбинезонов с эмблемой и вензелем правящего дома, изготовленных в прошлом году, а потому уже немного маловатых. Девочки в семьях их династии всегда быстро вытягивались. Когда наставница вошла в покои, Тэра невозмутимо подняла глаза и, приветливо улыбнувшись, как ни в чем не бывало продолжила свое занятие.

– Чем это вы тут занимаетесь, Ваше Величество? – строго осведомилась наставница.

Но та наморщила носик и, перебирая вещи, капризно произнесла:

– Ай, перестань, Галият, какая я Ваше Величество?

– Согласно закону… – начала та, но девочка перебила:

– Ты же знаешь, что, если мать вернется, я так и останусь всего лишь наследницей, а если… – Тут ее голосок дрогнул и она не решилась произнести то, что собиралась, только сморщила личико, будто готовилась разреветься, но удержалась и закончила дрогнувшим голосом: – То все испортит эта противная герцог Карсавен. Вот я и хочу быть готовой, когда настанет время.

– А не кажется ли вам, моя дорогая, что вам стоит больше доверять вашим верным слугам? Есть ведь среди них такие, кому вы действительно верите? Вчера я говорила с министром внутренних дел, и она заверила меня, что никакой опасности нет. Более того, она готова, чтобы успокоить Ваше… вас, дорогая, усилить охрану дворца.

– Может быть, Галият, но все же я хочу быть готовой и в том случае, если останусь одна.

И за этими словами, произнесенными нежным детским голоском, наставница вдруг почувствовала столько силы, что ее пробрала дрожь. Да, из этой девочки вырастет великая королева. Если только она доживет до того времени.

После обеда наследница или, вернее, Правительница занималась математикой и геральдикой, а вечером предстояла вольтижировка. Тэра явилась в манеж, одетая в свой обычный костюмчик для верховой езды и с большой, герметично закрывающейся, кожаной сумкой через плечо. Когда девочке подвели ее крепкого белогривого пони, она вдруг повернулась, посмотрела на пятерых пажей, с которыми обычно занималась, и, обернувшись к тренеру, потребовала:

– Сегодня я хочу заниматься одна.

Тренер, старый гвардейский сержант Евлампа, переведенная в конюшни после того, как серьезное ранение сильно ограничило подвижность пальцев на правой руке, неодобрительно покачала головой. С тех пор как наследнице официально передали королевские регалии, характер ее стал быстро портиться. Нельзя, нельзя позволять яду властолюбия отравлять нежные и беззащитные детские души. Но что уж тут доделаешь.

– Хорошо, Ваше Величество.

– Кроме того, сегодня у нас будет не обычное занятие, а прогулка по парку.

Это было уж совсем непонятно. Всем было известно, что Тэра со всей детской непосредственностью обожала конкур. А сегодня как раз было намечено занятие по преодолению различных препятствий. Но желание Правительницы – закон, и сержанту Евлампе оставалось только сдержанным кивком выразить свое повиновение.

Они выехали из манежа, и девочка уверенно направила свою лошадку на незаметную тропку между деревьями. Сержант открыла было рот, чтобы сказать, что конные прогулочные дорожки расположены гораздо севернее того места, где они в данный момент находились, но, поймав взгляд своей ученицы, сочла за лучшее промолчать. Они ехали шагом около получаса. Потом девочка свернула в сторону, выехала на небольшую полянку, внимательно огляделась по сторонам и, повернувшись к тренеру, жестом показала, что хочет слезть с пони. Сержант спрыгнула со своего крупного жеребца и подставила широкую, как сковорода, ладонь под маленькую ступню Тэры.

– Говорят, ты была носителем меча у моей матери, Евлампа? – Тон девочки был тревожным.

– Да, Ваше Величество, но это было давно, еще до того, как я стала калекой.

Девочка улыбнулась:

– Я как-то этого не замечала.

Евлампа повела своими могучими плечами:

– Ну, я и сейчас, пожалуй, стою в бою побольше некоторых молодых, – она вздохнула, – но все же этого мало, чтобы оставаться в личной сотне королевы.

– Тебе не досадно? Ведь сотня на флагмане, вместе с королевой.

– Мы всегда с сотней. Если не телом, так душой.

Девочка несколько минут молчала, будто бы не решаясь сказать что-то очень важное. Потом кивнула, словно соглашаясь с кем-то, и, глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, решительно повернулась к сержанту:

– Я должна тебе кое-что показать, Евлампа.

Девочка раскрыла сумку и, опустив руку внутрь, стала неторопливо извлекать на свет королевские регалии. Первой явила свою макушку корона. Сержант, вся превратившаяся в один изумленный знак вопроса, молча смотрела, как девочка, пыхтя, пытается извлечь из сумки вещь, которая, по идее, вообще не могла бы туда поместиться. Когда за короной последовали королевский перстень власти, скипетр, орден главы Совета пэров, сержант опомнилась и испуганно замахала рукой:

– Довольно, Ваше Величество, я не знаю, с какой целью вы приволокли все это в парк, да еще в такую глухомань, но у меня уже в глазах рябит.

Девочка вздохнула:

– Мы должны все это спрятать в парке, Евлампа.

– Зачем? – удивилась та.

– Я не хочу, чтобы Знаки трона и закона оказались в руках мятежников.

– К-каких мятежников? – сиплым голосом переспросила та.

Но Тэра отмахнулась:

– Оставь это. Может, я и маленькая, но я Правительница, и я вряд ли поверю, что в гвардейских казармах не ходит никаких слухов. А мне приходится сейчас больше думать о короне и троне, чем о куклах и котятах, иначе об этом будет думать кто-то другой. – Она сделала паузу, дав сержанту прийти в себя, и твердо закончила: – Я хочу, чтобы ты подумала, где это можно надежно спрятать.

Сержант задумалась. Парк был достаточно обширен. Несмотря на то что у южных отрогов Альдильер располагались обширные охотничьи угодья, несколько традиционных зимних парфорсных охот проходило в парке. Так что подобрать место для тайника было несложно. Укромных и в то же время приметных мест много – труднее, пожалуй, выбрать. Наконец сержант решительно кивнула:

– Поехали.

Ехали они около часа. Наконец кони вынесли их на небольшую поляну у подножия скальной стены. За уступом скалы рокотал небольшой водопад, вытекающий из темного зева пещеры, виднеющейся на высоте сорока футов.

– Это место называется Языком Сластены, Ваше Величество. На этой стене много укромных гротов, но я покажу вам один, который имеет свой дополнительный секрет.

Сержант спрыгнула с лошади, скинула камзол и сапоги и, привязав сумку к поясу, ловко полезла вверх по стене. Забравшись почти на пятьдесят футов, под широкий каменный козырек, она медленно начала спускаться, взяв чуть правее. Десятью футами ниже она уцепилась за выступ одной рукой и, сдернув сумку, осторожно опустила ее куда-то вглубь между камнями. После этого проделала такой же путь вверх-вниз и с высоты пяти футов спрыгнула к подножию. Немного отдышавшись, она указала на пластины кварца, выступавшие из скалы футах в трех от того места, где она спрятала сумку:

– Вот основная примета, Ваше Величество. То место можно разглядеть только со скалы, и не далее чем с пяти футов. – Она шумно выдохнула, – Не знаю, возможно, есть еще какие места, где можно было бы спрятать вашу драгоценную сумку, но мне пока ничего лучше не приходит в голову.

Девочка кивнула и молча повернула пони. Евлампа быстро оделась и, вскочив в седло, вскоре нагнала свою ученицу.

– Вы выслужили пенсионный возраст, сержант?

– Еще десять лет назад, Ваше Величество.

– А у вас остались родственники, к которым вы бы хотели перебраться, когда уйдете в отставку?

Сержант задумчиво повела плечами, потом, что-то вспомнив, слегка покраснела:

– Родственников нет, но есть один вдовец в провинции Гулей. Он держит трактир в Эмилате, совсем рядом со станцией пересадки. Мы с ним собирались…

Девочка кивнула:

– До конца недели вы должны уйти в отставку и покинуть дворец. – Девочка смущенно покосилась на нее и добавила извиняющимся тоном: – Я не хочу, чтобы мятежники смогли задавать вам вопросы.

Евлампа кивнула, и всю обратную дорогу они ехали молча.

Вечером, уже укладываясь спать в обнимку с огромной плюшевой медведицей, Тэра обняла наставницу и прошептала ей на ухо:

– А я знаю, что не умру.

* * *

Недели две дворец жил обыденной жизнью. Каждый день Правительница в сопровождении министров появлялась в зале заседаний кабинета и, расположившись перед огромным голоэкраном, с которого за ней с улыбкой наблюдала мать, важно открывала заседание. За огромным столом оставалось немало свободных мест, поскольку часть членов кабинета летели вместе с королевой, а другие наблюдали с экранов, установленных вдоль стен, ибо находились по поручению королевы в наиболее ненадежных провинциях. Но Тэра чувствовала, что волнуется до дрожи, когда усаживалась в глубокое кресло, на специально подложенную подушечку, ибо иначе ее милого личика совсем бы не было видно над массивной малахитовой столешницей, и тонким, дрожащим голоском произносила:

– С благословения Евы-спасительницы открываем Совет.

На этом ее роль заканчивалась; она в сопровождении наставницы покидала зал и возвращалась в классную комнату. Далее все шло давно заведенным порядком: уроки, конные прогулки, катание на яхте. И все же в воздухе постоянно носилось предчувствие грозы.

В тот день Тэра проснулась необычайно рано. Заседания кабинета назначено не было, ибо флот уже вошел в зону боевого соприкосновения. Девочка тихонько поднялась, быстро оделась, вылезла из окна и спрыгнула на клумбу с гладиолусами. Присев на корточки, она прислушалась. В саду было тихо. Из расположенного в ста футах розария ветерок доносил дурманящий аромат цветов. Тэра поднялась и, пригибаясь, побежала к укрытому нанопленкой строению. Вчера вечером она тайком перегнала в розарий полностью заправленный водолет и уложила в кофры отобранные ею пожитки, а также запас галет и несколько банок армейского пайка, которые она стащила из полевых комплектов в казармах дворцовой стражи. Девочка хихикнула. Эти взрослые порой так беспечны. Хотя, с другой стороны, они обязаны охранять дворец от пришельцев извне, а кому придет в голову оберегать снаряжение королевских гвардейцев от членов королевской фамилии? Тэра вздохнула. Возможно, все это чепуха и ей абсолютно нечего бояться, но… Она подошла к консоли в углу галереи и набрала со стационарного визифона, которым пользовались работники розария – ласковые, дородные мужчины, не раз баловавшие худенькую, по их общему мнению, принцессу домашними пирожками собственной выпечки, – номер личного комма капитана Амальи. Вот уже несколько дней она не рисковала вести разговор со своего комма, но консолью розария воспользовалась впервые.

– Капитан, это говорит Правительница, есть ли рядом кто-либо из посторонних?

– Нет, Ваше Величество.

Голос звучал раздраженно. У девочки сжалось сердце от тревожного предчувствия.

– Тогда чем же вы так недовольны?

– М-м, пустяки, не стоит вашего внимания.

Тэра представила, как юная Амалья, которой и самой-то было всего семнадцать лет от роду, покровительственно улыбается, услышав в половине шестого утра озабоченный голос своей восьмилетней повелительницы. Это ее взбесило.

– Если вы думаете, что я позвонила вам так рано, потому что мне нравятся ваши ехидные улыбочки, то вы глубоко ошибаетесь, капитан.

Маркиз поперхнулась:

– Прошу прощения, Ваше Величество.

Тэра совладала с собой и продолжила более спокойно:

– Итак, в чем проблема?

– Поступило распоряжение коменданта столицы усилить охрану вашей резиденции.

Если это распоряжение министра внутренних дел, то они что-то слишком долго раскачивались, если же нет… Вот проклятье, у нее уже голова болела от всех этих проблем. Как жалко, что ей никто не верит, только наставница. Как жалко, что рядом нет матери. Девочка вздохнула. Тяжело разобраться в делах взрослых, когда тебе восемь лет. Но иного выхода нет. Надо научиться разбираться, научиться быть настоящей Правительницей, иначе править будет другая.

– А откуда прибудут войска?

– Из столицы, откуда же еще, – удивленно ответила капитан.

Тэра поморщилась, эти взрослые бывают такими бестолковыми.

– Я поняла, но что это за подразделение?

Капитан несколько мгновений выводила данные на свой комм, а потом произнесла внезапно осипшим голосом:

– Это реймейкцы.

Тэра ойкнула и зажала рот рукой. Реймейк был планетой, до конца поддерживавшей мятеж прежнего герцога Карсавен. На ней единственной ныне царствующая королева после подавления мятежа ввела военно-полевые суды.

– Кто комендант столицы? – быстро спросила Тэра.

– Граф Эрге… Сейчас узнаю. – Голос капитана был сух и спокоен. Надо признать, она быстро избавилась от растерянности. – Офис коменданта не отвечает. Прошу разрешения передать сигнал общепланетной тревоги.

В этот момент в их разговор вклинился знакомый гнусавый голос:

– Поздно, дорогая. Вас никто не услышит. Дворец закрыт силовым куполом. Советую сидеть на месте и ждать, пока мои реймейкцы нежно возьмут вас под ручки и доставят ко мне. И не советую дергаться. Они сильно нервничают, после того как на их планете поразвлекалась старшая обитательница этого дворца.

– Ты не посмеешь! – воскликнула Тэра. – Моя мать уничтожит тебя, когда вернется.

Герцог Карсавен гнусаво расхохоталась:

– Не думаю. Сегодня в полночь, когда ты видела десятый сон в своей кроватке, эскадра передала сигнал «Ла фудр», что означало начало битвы. А к пяти часам сорока минутам утра связь с флагманом была потеряна. Так что ты теперь сирота, дорогая. И ей-же-ей, я тебе не завидую. – Она вновь гнусаво захохотала.

А Тэра без сил опустилась на песчаную дорожку розария и горько расплакалась.